Мой Бомж. Современный любовный роман

ЗНАКОМСТВО

Интересно, интересно, размышляла я, сидя на лекции на тему: «Деятельность человека и психическая регуляция поведения», что же это за пособия такие государство выделяет. Поискала информацию на различных сайтах в интернете, но поиск никаких результатов не выдал. Заинтригованная последними событиями я этим же вечером начала активные поиски. Облазив в округе все злачные места, которые знала, заглядывая в каждую подворотню, и кружась около входа в метро я, в конце концов, так измучилась, что готова была плюнуть на всю свою затею и ехать домой, как вдруг заметила мальчишку из-под моста. Серёжа, стоял возле ларька, где готовили курицу гриль наши замечательные соседи из ближнего зарубежья. Он заказал самую крупную курицу, с двойной порцией лаваша и кетчупа. Расплатившись, Серёжа сунул сдачу в карман брюк и, почесав не мытые спутанные волосы, двинулся в сторону парка. Я потянула его за рукав, и мальчишка, ощетинившись, как собачонка огрызнулся, но увидев, что это я заулыбался во весь рот.

– Что ты тут делаешь? – спросила я его.

Он, засунув под мышку пакет с курицей, весело ответил:

– А у мамки сёдня день рождение, вот угощение купил. Пошли, там уже народ собрался.

Я обдумывала что ответить, ведь я была уже сегодня под мостом, но моего бомжа там не было. Но кто знает, может пока я рыскала по всему району, он туда уже притащился.

– А Степан там? – поинтересовалась я.

Серёжа, услышав вопрос, прищурил один глаз и с видом ведущего специалиста по секретам, полушёпотом ответил:

– Он всё и устраивает. Токо никому не говори, секрет. Видишь, – Серёжа показал на пакет, – денег дал.

Я плелась за Серёжей и размышляла, правильно ли поступаю, что иду туда, ведь было же сказано, не появляться больше там. Но ничего же не было сказано, на каком расстоянии нельзя появляться. Вот пусть сидит, справляет день рождение, а я издалека, понаблюдаю, решила я и, предупредив мальчугана, чтобы ни маме и другим ничего про меня не говорил, так как я хочу сделать сюрприз и приду позднее.

Серёжа скрылся в зарослях кустарника, а я, немного приотстав, пошла вслед за ним. Прежде чем спускаться к реке, я прошла по дороге рядом с мостом. Казалось ничего примечательного, мчащиеся мимо автомобили и ни одной человеческой души. Мне стало жутковато, оглядываясь по сторонам, я всматривалась, нет ли припаркованного автомобиля, и тут я увидела блестящий черный BMW.

– Ого! – сказала я, приблизившись к машине, – да тут игры с переодеванием в бездомных дяденек. Ну, если это не тачка моего бомжа, то я перекрашусь в рыжий цвет.

Оставалось только ждать. Сев на корточки возле дорогущей по моим меркам тачки, я призадумалась, а что дальше. А если это маньяк, который сначала прикармливает бедных голодных бездомных, а затем как людоед пожирает их с потрохами. От разыгравшегося воображения меня передёрнуло, я встала и потопталась на месте, чтобы согреться.

– Так значит сюрприз, говоришь.

Его голос прозвучал у самого уха. Он нажал на брелок, и автомобиль отключился от сигнализации. Я похолодела от ужаса и стала ждать, что будет дальше, боясь пошевелиться. Мой рот онемел, как и мои руки и ноги, я стояла, стараясь не дышать, думая, что так стану не заметной.

– А я тебя предупреждал.

Он открыл дверцу и затолкал меня на переднее сиденье, пристегнул ремень безопасности. Затем он сел рядом завёл двигатель, и ни слова не говоря, рванул с места с пробуксовкой.

Мы мчались с ужасной скоростью, я не знала, куда мы едем, но не в том направлении, где я живу. Я хотела спросить, но у меня так пересохло во рту, казалось, что даже язык присох к нёбу, да и сформулировать вопрос у меня не получалось. А он молчал. Только смотрел на дорогу, обгоняя автомобили так, как будто это шашки на доске. В конце концов, когда город остался далеко позади, и у меня от страха свело живот, я набралась мужества и спросила:

– Скажите, куда мы едем?

– Может, для начала скажешь, что ты тут вынюхиваешь, зачем играешь в бездомную девочку!

Я поняла, что врать уже бесполезно и призналась ему, что лишь хотела посмотреть, как это быть бомжом.

– О’кей. Ты хочешь знать про нас?

Он свернул с трассы и поехал по бетонке примерно минут десять, а потом осипшим голосом проговорил:

– Сейчас ты увидишь настоящую жизнь бездомных.

С этими словами он съехал на обочину, заглушил автомобиль и вышел. Я продолжала сидеть на своём месте. Он открыл дверцу и потянул меня за руку. В нос ударил неприятный запах, и я увидела, что мы находимся на городской свалке. Единичные огонёчки мелькали в разных концах, казалось, что там никого не было. Но, не успев сделать пару шагов, мы наткнулись на людей, которые прикрывшись картонными коробками, спали на груде мусора. Какой-то человек окликнул нас, и мы пошли на его голос. В грязной телогрейке, которая была ещё и на пару размеров больше, как сажа чёрными руками он стал наливать в гранёный грязный стакан какую-то мутную жидкость и протянул нам. Степан взял стакан, но пить не стал. Понюхав жидкость, он предложил мне:

– Ну что испробуешь или как?

Я уже корчилась от невыносимой вони, а тут ко всему прочему этот грязный стакан с сомнительной жидкостью. К горлу подступила тошнота, и я согнулась пополам, зажимая рот руками. Видя, что меня вот-вот вырвет, Степан, поблагодарив мусорного бомжа, вернул ему стакан и повёл меня обратно к машине. В какой-то момент я отстала от Степана, стараясь перешагивать через мусорные завалы. Вдруг моя нога провалилась в какую-то яму. В ней было что-то мягкое. Чертыхаясь про себя, я стала вытаскивать ногу и тут я увидела мордочку. Чёрные маленькие глаза-жемчужинки огромной крысы недовольно смотрели на меня, и я заорала так, что все бомжи на свалке повыскакивали со своих лежанок и помчались куда-то вглубь.

Мне казалось, что у меня дрожит каждый кусочек тела. Всхлипывая, я уселась на сиденье автомобиля и зажмурилась. Закрыв глаза, я хотела отстраниться от этого кошмара, но запах и ужасающий вид крысы не отпускал меня. Мне было всё равно, куда мы едем, и что будет дальше.

Оставшиеся полночи Степан возил меня по всевозможным притонам, приютам для бедных, вокзалам и ещё чёрт знает куда. Везде, где мы были, он подводил меня к грязным, оборванным, смердящим людям и говорил им, что я хочу стать такой же, как они. Те открывали свои беззубые рты, откуда вырывался или глуповатый смешок или смачный мат. Они старались дотронуться до меня своими гниющими от язв руками. Под конец, я еле передвигала ноги, в голове шумело, так как будто рядом сверлили десятки дрелей, от усталости в глазах рябило и всё расплывалось. Скоро мне стало казаться, что я и впрямь одна из них, такая же бродяжка как они.

Проснувшись, я обнаружила, что лежу на диване завернутая в махровый халат с полотенцем на голове. Стянув полотенце, я потрогала волосы, они были чуть влажные. Но когда я успела принять душ и как я вообще оказалась дома, хоть убей, не помню. Потянувшись, присела на край дивана и прислушалась. На кухне что-то скворчало и пыхтело. Сердце запрыгало у меня как теннисный мячик. Там кто-то есть, завертелось у меня в голове. Я повертела головой в поисках какого-нибудь предмета потяжелей, первое, что мне попалось это хрустальная ваза. Дрожащими руками я взялась за край вазы и взвесила в руке. Не самое тяжелое, как хотелось бы, но и это сойдёт. На цыпочках я пробралась к кухне и, задержав дыхание, приготовилась к стремительному наступлению. Ткнув пальцем в дверь, я одним глазом заглянула в образовавшуюся щель. Он стоял ко мне спиной. Я ожидала увидеть кого угодно, но только не его. Даже не видя его лица, я поняла, что это он. Дверь скрипнула и медленно начала приоткрываться. Я издала громкий вздох и в это время он повернулся. Заметив в моей руке вазу, он прищурил свои синие глаза и неторопливо стал подходить ко мне, а я как стояла, так и продолжала стоять, не предприняв никаких оборонительных действий. Подойдя ко мне вплотную, он взял из моих рук вазу и поставил её на стол. Не отводя от меня глаз, он остановился возле меня. В выцветших джинсах, приспущенных на талии, в коротком и растянутом свитере. Бледная кожа на небритом лице, прямые немного спутанные волосы, грустные глаза. Я терялась в догадках, кто передо мной, – бомж или красавчик из клуба.

– Прости, – первый заговорил он. – Прости, что вчера так тебя напугал.

Я запахнула потуже халат и проглотила ком в горле. А тем временем Степан, если это его настоящее имя продолжал:

– Если хочешь, можешь вызвать полицию. Но поверь, что я не причиню тебе никакого вреда. Ярослава. Ведь тебя так зовут?

Я кивнула, соображая, откуда он узнал моё имя.

– Ну, а меня как звать ты уже знаешь.

Лихорадочно вспоминая, что произошло вчера вечером и ночью, я продолжала молчать. До моего сознания стали доходить обрывками поиски моего бомжа, встреча у дороги, поездка на свалку, и ночной вояж по притонам. Внезапно я вспомнила, как я оказалась дома, Степан сам открыл ключом дверь, я сразу удалилась в ванную и пробыла там с добрых полчаса, потом легла на диван и сразу уснула.

– Ты бомж Стёпа? – наконец, вымолвила не своим голосом.

Он рассмеялся, продолжая по-прежнему стоять в нескольких сантиметрах от меня.

– Нет, я не бомж.

– А кто же? – не унималась я.

– Давай сначала позавтракаем.

Я присела к столу на краешек табуретки и отхлебнула кофе. Степан с удовольствием ел яичницу с колбасой, запивая крепким кофе с молоком. Видя, что я не притронулась к еде, он нахмурился и придвинул ко мне тарелку.

– Ешь!

– У меня нет аппетита, – проворчала я, всё ещё гадая, что мне с этим со всем делать?

– Ешь! Ты же не хочешь, чтобы я пригласил парочку бомжей, и они тебе помогли.

Я поковыряла вилкой и проглотила кусок. Степан довольно качнул головой и откинулся на спинку стула, пристально меня разглядывая. Я запихивала в себя еду, стараясь на него не смотреть хоть и поняла, что бояться мне нечего. Если бы он что-либо хотел со мной сделать, то сделал бы это раньше. Я видела его в клубе и видела его тачку. Предполагаю, что этот красавчик чертовски богат, но зачем он прикидывается бомжем. Может, как и я пишет диплом. Вряд ли. На студента он не похож. Тогда кто он, и почему пристал ко мне как банный лист. Он ужасно сексуальный этот Стёпа. Но я видела его с девушкой, вероятно, он с ней встречается, а может это его жена, хотя я что-то сомневаюсь. Если бы я была его женой, я бы его держала на коротком поводке. И он бы не сидел, в выходной день, в чужой квартире, с какой-то там студенткой или ещё с кем.

– Эй, проснись.

Его голос прозвучал в моих ушах как набат, я встрепенулась и наконец, посмотрела прямо ему в глаза. Синим озером они расплылись у меня в сердце, затронув какую-то доселе не тронутую струну, от чего я сжалась, боясь пошевелиться.

– Ярослава, – продолжал он. – Мне нужно идти, спасибо за завтрак. А тебе я думаю, необходимо ещё поспать.

Он встал с места и теперь смотрел на меня сверху вниз.

– В следующий раз, когда надумаешь погулять по помойкам, сначала позвони мне.

Он положил на стол визитку и больше не слова не говоря, вышел из кухни.

Когда в прихожей хлопнула дверь, я кинулась вслед за ним. Да что он себе возомнил. Да кто он такой. Уткнувшись носом в закрытую дверь, я поплелась обратно в кухню и взяла со стола глянцевую карточку. На ней было напечатано имя и отчество: Степан Владимирович и номер телефона. Имя и девять цифр, и всё. Вот ведь гад такой и он думает, что я позвоню. Я бросила карточку в мусорное ведро и перед тем, как лечь обратно в постель, проверила содержимое моих ящиков, не сомневаясь при этом, что всё на месте.

КИДНЕППИНГ

Проснувшись ближе к обеду, я первым делом проследовала в кухню и порылась в мусорном ведре. Найдя визитку, я вздохнула. Значит, это был не сон. Сунув карточку в сумку, я осмотрелась. Боже он был тут, а я с ним даже не поговорила. Вот бестолочь. От мрачных мыслей меня оторвал звонок в дверь, пришли мои родители, и я им была бесконечно рада.

Прошёл месяц после той злополучной ночи. Больше я не пыталась сблизиться с бездомными, я вообще мало куда выходила из дома. Институт, библиотека, в гости к родителям. Моему бомжу я тоже не звонила, а что бы я ему сказала: «Эй, приятель, ты как?» или: «Степан Владимирович, как поживаете?» В общем, выкинула я его из головы, но номер телефона, как-то сам по себе запомнился наизусть. А что там было запоминать одни сплошные повторяющиеся цифры.

В один из вечеров, когда я возвращалась домой из библиотеки (к завтрашнему дню нужно было доделать доклад и мне пришлось задержаться в читалке), на автобусной остановке ко мне подошёл мужчина средних лет и попросил ему помочь. Я осмотрелась по сторонам, но кроме нас двоих никого вокруг не было. Мужчина был хорошо одет, от него пахло приятной туалетной водой, и я подумала, чего мне бояться, ну не убудет от меня, если помогу человеку. Он показал в сторону припаркованного автомобиля и сказал:

– Жене стало плохо.

– Так нужно срочно везти в больницу.

Я подошла к машине.

– Я ей тоже говорю, что надо ехать, а она упирается, говорит, само пройдёт. Может вы, скажите ей, что нужно в клинику.

Как только мужчина открыл заднюю дверцу салона, я сразу просунула туда голову, мне показалось, что в углу машины, кто-то шевелиться. Я продвинулась ещё дальше, как в этот момент я почувствовала толчок в спину и в туже секунду оказалась в руках незнакомца, который зажал мне ладонью рот, а затем заклеил его скотчем. Мои руки он завёл ловкими движениями мне за спину и крепко обмотал куском липкой ленты. Я широко открыла глаза пытаясь всмотреться в темноту салона. Что за чёрт, пульсировало у меня в мозгу. Попытавшись вырваться, я только тем самым усугубила своё и так неприглядное положение. Человек, сидевший рядом, ткнул меня в бок, так что от боли я скорчилась пополам. Если бы у меня не был заклеен рот, то мой крик было бы слышно в районе двух кварталов. Но крик мой конечно никто не услышал. Прижав меня своей огромной ручищей к сиденью, мужик дал команду водителю, и автомобиль, как ни в чём небывало, тронулся с места.

Я потеряла счёт времени, но наконец, автомобиль остановился, и меня вытащили из машины. Не дав опомниться, сразу потащили в дом. Я успела заметить, что, скорее всего это дачный коттедж. Вокруг дома был лес из сосен, они как великаны тянулись в чёрное небо. В доме было жарко. По широкой лестнице меня провели на второй этаж и втолкнули в какую-то комнату. За спиной лязгнул замок, и я осталась стоять одна со связанными руками и заклеенным ртом. «Боже, что же мне делать», подумала я, «и чего им от меня нужно. Денег, но я не дочка олигарха. А может, я нужна им как секс рабыня». У меня упало сердце, и со слезами на глазах я села на пол, поджав под себя ноги.

В доме было на удивление тихо. Когда слёзы высохли, я решила оглядеться. На небе как нарочно не было луны, и в комнате царил мрак, но я, запинаясь, всё же обошла всю комнату и поняла, что мебели в ней не так уж и много. Я насчитала два стула, длинный стол, что-то вроде тахты и металлическая стойка для одежды. Что ж не густо, подумала я, присаживаясь на край дивана. И сколько времени мне тут сидеть. Руки уже давно онемели, а кожа у рта горела адским огнём от неприятного скотча. Да ещё очень захотелось в туалет. Я встала и подошла к двери. Приложив ухо, я прислушалась, по-прежнему тишина. Может меня бросили тут одну. Размахнувшись ногой, я сильно пнула по двери. Но никто не откликнулся. Тогда я принялась толкать дверь всем телом. Через какой-то промежуток времени дверь распахнулась, и я прищурилась от яркого света. На пороге стоял верзила, с лысым черепом и пухлыми губами. Он посмотрел на меня как на привидение.

– Ты чё? – спросил он, как будто не понимал, что я тут делаю и почему его беспокою.

Я замычала. Подпрыгивая с одной ноги на другую, как бы показывая, что у меня нет больше терпения. Верзила, посмотрел на мои подпрыгивания, потом ещё раз в мои глаза и только затем резким движением сорвал с меня кляп.

– Чё, в туалет чё ли?

– Да, – мой голос прозвучал как у курильщика с тридцатилетним стажем. Я повернулась к нему спиной и отвела руки. – Развяжи меня. Ну что же ты стоишь? – Я повернула голову и посмотрела на этого урода. – Быстрее, а то я описаюсь прямо тут.

Верзила чиркнул ножом по скотчу, я отвела руки и стала тереть горящие от скотча кожу, сдирая обрывки.

– Где? – теряя терпение, спросила я.

Верзила мотнул головой в соседнюю дверь, но прежде, чем я успела за ней скрыться, он пролепетал:

– Не вздумай дурить, хуже будет.

Я влетела в небольшое помещение, захлопнула за собой дверь и с облегчением нашла сияющий чистотой унитаз. Над раковиной висело зеркало, я увидела своё отражение и содрогнулась. У моего рта, над губами и на обе щеки разлилось красной полосой раздражение от скотча. Тушь грязными пятнами растеклась под глазами. Волосы растрепались и свалявшимися комьями лежали на плечах. Я открыла воду и начала умываться, сразу защипало, но я терпела, с усердием натирая кожу жидким мылом. Запустив пятерню в свои густые волосы, я попыталась немного их привести в порядок. Удовлетворившись увиденным, я огляделась, но чего я ожидала; окна не было, колюще-режущих предметов тоже. Дверь приоткрылась и в промежутке показалась морда верзилы.

– Ты долго?

– Нет. Я закончила, – со злостью в голосе ответила ему и вышла в коридор.

Верзила подвёл меня к моей темнице и кивком показал, чтобы я возвращалась в комнату.

– Послушайте, – как можно вежливей заговорила я. – Может мы, как-нибудь сможем договориться, и вы отпустите меня. Я заплачу! Сколько вам надо?

С непроницаемым лицом верзила повернулся ко мне и сказал:

– Да, что с тебя брать, два ведра картошки?

Он засмеялся и направился к выходу.

– Постойте, – заорала я. – Кто вы и зачем меня сюда привезли?

Верзила пожал плечами и ничего не сказав, закрыл за собой дверь. Я бросилась за ним, крича у закрытой двери:

– Вы не имеете права. Меня будут искать и тогда вам не поздоровиться! Пожалуйста, отпустите меня.

Мой голос сорвался, я поняла, что орать бесполезно. Тогда давясь своими слезами, я повалилась на кушетку и задрожала, не от холода и страха, а от своего бессилия и беспомощности.

Утром я проснулась с головной болью. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что всё, что со мной произошло это реальность. При свете дня я разглядела свою комнату, она была не больше десяти метров как я и определила на ощупь, там стоял стол, стулья, вешалка для одежды из ИКЕА и тахта, на которой я провела ночь, даже не раздевшись и не разувшись. Я подошла к окну, конечно, оно было с решёткой, и выходило на задний двор, кроме какого-то сарая ничего не было. Да шикарный вид. Опустив плечи, я подошла к двери и уже приготовилась колотить в нее, как вдруг заметила, что она приоткрыта. Я потянула за ручку и толкнула, дверь бесшумно открылась, и я оказалась в пустом узком коридоре. Первым делом я влетела в туалет и прижалась к стене, прислушиваясь. Никаких шагов, криков и погони я не услышала. Тогда я умылась и быстренько сделала все свои дела.

В туалете я просидела, как мне показалось целую вечность, но смысла здесь торчать не видела. Поэтому собрав волю в кулак, я решила искать выход. На втором этаже находились ещё две комнаты, они были закрыты, и я решила посмотреть, что находиться внизу. Медленно, стараясь ступать бесшумно, я спустилась с лестницы и обвела глазами огромную гостиную. Там никого не было. На цыпочках я прошла через комнату в поисках входной двери. Металлическая с деревянными вставками дверь была огромного размера. Я дотронулась до ручки и потянула вниз, но мои усилия были напрасны, она была заперта на ключ. Ну конечно она закрыта, отругала я себя и подошла к окну. Но за окном красовалась металлическая витая решётка. И за вторым. И за третьим. Блин, да это тюрьма какая-то. Выругалась я и решила обследовать весь первый этаж. Обойдя все комнаты, и не обнаружив никаких признаков жизни. Да и мертвецы мне не повстречались.

Должен же быть какой-то выход. Я искала хоть что-нибудь, телефон, компьютер, планшет. Ничего. Они что тут все древние люди, не пользуются никакими гаджетами. Я выдвинула все ящики в поисках ключей. Я заглянула в холодильник. Ого. Да тут еды на неделю. В животе предательски заурчало, но я захлопнула дверцу и продолжила поиски. Казалось, я перевернула весь дом, но ничего не нашла. Когда наткнулась на свою сумку, я сначала взвыла от радости, но достав мобильник, я плюхнулась на диван и засмеялась истерическим смехом. Телефон был полностью разряжен. Проверила сим карту, её не оказалось на месте. Я повертела его в руках и чуть не запулила его в стену, но в последний момент пожалела, мне нравился мой телефон, и мне не хотелось с ним расставаться. И ведь знала, что осталась одна полоска, вот ведь невезуха. Ладно. Надо что-то придумать. Я по второму кругу начала рыться в ящиках и тут до меня дошло, а где столовые ножи, где вилки, открывалки, штопоры и так далее. Только пластиковые ложки, пластиковые стаканы и тарелки. Да они тут что: поел – посуду за борт. У меня опять заурчало. Из холодильника я взяла йогурт и баночку паштета. Вскипятив чайник, я налила в пластиковый стаканчик кофе и, обжигаясь, стала пить.

Позавтракав, я решила выбрать другую тактику. Надо найти окно, которое выходит на дорогу. Или на соседний дом. Должен же кто-то здесь быть кроме меня. Но как оказалось, дом стоял посреди участка окружённый вокруг стеной деревьев. И поблизости не видно и не слышно ни шума дорог, ни признаков цивилизации, ничего. Я совсем упала духом.

От нечего делать, я пошла в одну из комнат, она мне понравилась больше всего. Там был камин, большие кожаные кресла, узорчатый ковёр на полу, а в середине комнаты стоял ломберный столик. У стены располагался комод. Который я уже успела исследовать вдоль и поперёк, но там кроме игральных карт ничего не было.

– Карты? – я взяла колоду и развернула их веером.

– Карты! – повторила я.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник верзила. Я выронила карты, и те рассыпались по всему полу.

– А ты туточки.

Верзила вошёл и пробежал глазами по беспорядку, который я устроила.

– Ну и чё. Кто теперь это будет убирать. Я ж записку оставил.

Я стояла, открыв рот, мне захотелось пнуть этого страшилу и выбежать из комнаты, но я понимала, что это бесполезно. А записки я никакой не видела. Хотя. Может она в той комнате, где я провела ночь.

– Ладно, – он наклонился, чтобы собрать колоду. – Иди наверх, прими там душ и всё такое, сегодня вечером у тебя работа будет. И ещё там в пакете. В общем наденешь.

Он явно смутился, а я, так и не проронив ни слова, попятилась и выбежала за дверь.