Loe raamatut: «Спасательные экспедиции. Книга четвёртая», lehekülg 2

Не прошло и часа, как я к нему вошла, и мы стали любовниками по полной программе. Причём до этого даже не целовались ни разу!

Такого счастья и гармонии я не испытывала ни с одним из своих немногочисленных бойфрендов! На следующий день он мне опять позвонил, и мы стали встречаться практически ежедневно. Вернулись его родители. Теперь мы просто бродили по городу и разговаривали на самые разные темы.

Вот основное от меня отличие – он мамина и папина радость и гордость. Родители тоже любят друг друга. И этот светлый мальчик, выращенный в любви, и меня полюбил искренне и бесхитростно. Проблемы, правда, появились и у него. Оказывается, родители ездили в Москву на консультацию в какую-то супер клинику. И профессор приговорил – его матери срочно необходима дорогостоящая операция. А денег в таких количествах взять негде. Вроде есть богатая тётка, но связь с ней односторонняя. Выход один – срочно взять кредит под грабительские проценты, и найти денежную работу, чтобы его отдать.

Андрей обратился ко мне, чтобы я спросила про место охранника для отца. Но это нереально! Охранники у нас все до сорока. А вот в группу мужского стриптиза можно попробовать устроить Андрея. Так я собственными руками, если выражаться как герои моих детских сказок, разрушила своё счастье. Он, конечно, не с охотой, но стал танцевать в нашем клубе. Родители взяли в долг у подруги той самой тётки, и уехали в Москву делать операцию.

А я переехала к Андрею на то время, пока он один. Это было почти два месяца счастья нереального. Теоретически я понимала, что он на мне не женится. Хотя бы потому, что рано ему ещё жениться. Я вообще и мечтательница, и пессимистка одновременно. К тому же мне начали интенсивно твердить об этом со стороны. В клубе мы почти не встречались – его «смена» начиналась тогда, когда кончалась моя. Но …от народа ничего не скроешь. Женский персонал нашего клуба, посчитал необходимым высказать своё мнение по этому поводу. Видимо сначала обсудив вопрос в кулуарах, они – сегодня одна – завтра другая – так мне прямо и говорили:

– Вы не подходите друг другу. Он тебя бросит, вот увидишь!

У меня вертелись на языке фразы одна другой ехиднее, но… Работу эту потерять я не хотела.

Когда мы с группой ездили в Павловск на экскурсию эту же пластинку завели и наши девчонки. Не все, но нашлись доброжелательницы.

Эх, куда же ты делась, пресловутая женская солидарность? Неужели мы теперь можем быть только конкурентками? Как говорится, принцип человек человеку – волк никто не отменял.

Но это были всё ещё цветочки. Ягодки пошли, когда в Андрея влюбилась (или просто решила заполучить) Марина – журналистка, любовница зам. начальника охраны Матвея.

Я не спорю, возможно, я не совсем соответствую Андрею, но эта. …Просится неприличное слово. Рядом они бы смотрелись как белый пушистый кролик в объятиях мерзкого развратного удава. Она искала к нему подходы с разных сторон. И кое-чего добилась. Он сводил её в ресторан в благодарность за статью в ихней газетёнке.

Меня тоже параллельно обрабатывали её агенты. Вдруг Матвей, её любовник, начал оказывать мне знаки внимания. Но я – не тщеславна. А ночью, после работы, несколько раз меня встретила цыганка. Сначала просто предлагала погадать. А когда поняла, что я не соглашусь, просто подходила ко мне и пугала: «Брось его, тебя ожидает смерть», – и всякое такое. Я не стала рассказывать Андрею про все эти пассы. С детства привыкла обходиться своими силами. Но морально была готова ко всему.

В этот день Марина опять разразилась статьёй об Андрее. Но статья была не сахарно-льстивая, как в тот раз, а издевательская. Причём из неё можно было понять, что он ведёт с ней разговоры и на посторонние темы. Я была в недоумении. Если у них роман – почему тогда такая мерзкая статья?

Все мои сомнения развеялись, когда я вернулась вечером с работы. Курьер, который дожидался в подъезде, вручил мне увесистый пакет. Я расписалась за него, и, войдя в квартиру, сразу вскрыла. Это были фотографии. Много – не один десяток. На них мой Андрей занимался сексом с этой тварью. Это происходило в гримёрке клуба. В разных ракурсах, разных увеличениях, некоторые даже раскрашены фотошопом.

Мне этого хватило! Я собрала свои вещички и вызвала такси. Нашу кошку Маську я тоже забрала с собой. Если бы я знала! Вернулась домой, открыла свою комнату…

Мне очень хотелось поплакать, но я не стала слишком радовать мать. К тому же её сестрица тоже ночевала у нас в ту ночь. Больше всего их возмутило, что я с кошкой. А Маська скучала по той старой квартире, где её так любили и баловали, и стоило мне выйти на минутку, начинала мяукать дурным голосом.

Утром мне позвонил отец – умерла его мать, моя любимая бабушка Софья Михайловна. Единственный человечек на Земле, который меня бескорыстно любил!

Я взяла на работе отпуск по семейным обстоятельствам, и мы поехали на похороны.

Мобилу я забыла дома. Но это не главное. Маську свою я тоже оставила в квартире!

Когда через неделю вернулась – не нашла ни мобилы, ни Маськи. Мать фыркнула что-то вроде – очень де просилась на улицу, ну и пришлось выпустить. Я два дня бегала по двору искала её, пока мальчик не показал мне кошачий трупик под нашими окнами.

Это была она! Моя маленькая ласковая кошечка! Как можно выбросить из окна живое существо? Несколько дней я просто активно ненавидела и мать, и тётку.

Андрей не давал о себе знать. Мобильник мой, правда, не отвечал по понятной причине, но если бы захотел – нашёл. Или дома, или в универе. Значит, вздохнул с облегчением!? В довершение всего я поняла, что беременна. Задержка превышала две недели. Все ссылки на стресс и перемену климата уже не годились. Купила тест – всё точно!

Вот он и пришёл, час расплаты, решила я. И стала думать, что мне делать. Сходила в поликлинику, чтобы уж всё точно знать. Подтвердилось! Для «вакуума» уже поздно. Сдала анализы на всякий случай и взяла направление на «прерывание».

Три дня на раздумья. Сообщать ли Андрею? Ну, какой из него отец! В свои 20 лет он сам ребёнок. Мне, правда, тоже не больше, но я уже и не помню, когда была таким дитём.

Матери я сообщать не собиралась, если пойду на операцию. А если решусь оставить – поставлю перед фактом! Позвонила я отцу. И мы с ним сидели в нашем кафе и прикидывали, как лучше сделать. Он почти сразу спросил:

– Ты представь на минутку, что нет причин материального характера. Хотела бы ты сохранить этого ребёнка? И расскажи мне про этого парня. Фамилию можешь не называть.

Выслушав, какой он замечательный – умный, красивый и добрый, отец мне сказал:

– Бабушкин домик, который она мне завещала, я выставил на продажу. Все вырученные деньги пойдут в пользу моего внука (или внучки). А ты перейдёшь на заочное, и будешь учиться, и растить дитё. Мать с тёткой покричат – покричат и успокоятся. Увидят маленького – может быть, и подобреют, старые ведьмы.

Расстались мы довольные друг другом. На аборт я не пошла. Не дождётесь! Ребёнка от Андрея я сохраню! Положу на это все силы. Мне почему-то сразу представилось, что у меня будет именно девочка с золотыми волнистыми волосами и серыми глазами, как у него. Уж она-то будет сама выбирать, кому оказать честь и выйти замуж!

Я исправно ходила на занятия. А вот из клуба пришлось уйти – врач, к которому я встала на учёт, посоветовал мне не переутомляться, чтобы не было угрозы выкидыша.

Очень трудно я привыкала жить без Андрея. Иногда просто завыть хотелось. Но время шло, боль притупилась.

Тем более что кроме учёбы меня занимали разные теоретические и практические занятия для беременных. Я ходила даже на лечебную физкультуру, где нас учили правильно дышать, когда начнутся схватки. В Инете я тоже много всего нарыла полезного. Теперь я питалась только правильными продуктами, чтобы не повредить малышу. Он уже начал тихонько толкаться. Так что я ждала и заранее любила моего маленького. Мой отец – будущий дедушка – положил на мой счёт деньги за проданный дом. Мы с ним встречались теперь чаще – только с ним я и могла обсудить свои ощущения и проблемы. Ну, ещё с доктором и с такими же «пузатиками», как я до или после занятий.

Мать с тёткой я оповестила, когда живот уже невозможно было скрыть. Так и получилось, как сказал отец – покричали и успокоились.

Новый Год я встретила с моим любимым компьютером. Там можно найти всё – и новости, и музыку, и виды разных красивых празднично украшенных городов. Встречать Новый год с группой не пошла, поскольку мне уже нельзя не только пить, но и есть то, что там будет.

Сессию сдала почти на отлично. В каникулы мы много гуляли днём по зимнему парку вместе с отцом. Он теперь работал на складе сутками, но зато потом два дня был свободен. Я рада, что у него нормальные взаимоотношения с его новой женой. Они стараются не критиковать друг друга и не «лезть в душу». Зарплату у него тоже никто не отбирает. Они скидываются на питание и услуги и делают небольшой НЗ. Остальным каждый из них распоряжается, как хочет.

Почему же мой отец, такой, оказывается, разумный и практичный, не мог завести такой порядок дома?

– Ты знаешь, Анюта, опыта, наверное, не хватило. А пока научились – наломали столько дров, что стали безумно раздражать друг друга. Ну, ещё тётка твоя подливала всё время масла в огонь. Разве я мог, запретить ей общаться с сестрой?

Да, уж, Тетя Лида всё время теперь сидит у нас. Стала частенько оставаться ночевать. И как ей не хочется к себе домой? Впрочем, это меня не касается. Ко мне она не заходит. Сидят с матерью в зале у телевизора и смотрят бесконечные сериалы. На здоровье!

Живот вырос у меня как-то сразу вдруг. Уже было готово и только ждало своего часа платье-туника и брюки специального покроя, изготовленные в ателье. Не без сомнений надела я всё это однажды на занятия. И – ничего. Только добрее ко мне стали, и девчонки, и преподаватели особенно женского пола. Есть она, всё-таки, женская солидарность даже в наше непростое время!

Восьмого Марта Вика затащила нас к себе – отец им с матерью подарил какой-то необыкновенный трёхэтажный торт, который нужно срочно съесть. Вот ещё одна семья, в которой все любят друг друга! Я чуть-чуть позавидовала именно этому факту, а не их шикарной квартире и обстановке, когда мы все вместе пили чай, а Викин отец называл нас милыми барышнями. Викина мама тоже улыбалась всем без малейшей фальши. Уж это я чувствую сразу! Вот, пожалуйста, Вика – тоже мамина и папина гордость и радость, но приняла этот факт уж очень за чистую монету.

Я начала писать своё первое историческое расследование! Расследовать собираюсь пресловутый женский вопрос в историческом, так сказать, аспекте. Теоретически все права у нас есть – и голосовать, и учиться, и работать. Почему же всё равно остался некоторый налёт второсортности? Кто виноват и что делать? Набираю материалы из Сети, систематизирую, обобщаю. Какое счастье, что есть Интернет!

Ну, вот, явились откуда-то тётка с матерью! Мать намекнула, что я забыла поздравить тётку с днём рождения. Признаю свою ошибку! Исправлю! Недалеко от нас круглосуточный супермаркет. Прямо сейчас и сбегаю – тортик куплю, а то она терпеть не может, когда её поздравляют «на сухую».

Глава 4. Мои проблемы

Вернувшись домой, первым делом я включил компьютер и вытащил из почты файл с Аниным дневником. Чтобы прочитать – много времени не потребовалось.

«Слёзы напрасных сожалений» – эта дурацкая строчка из жестокого романса вертелась у меня в голове. И правильно передавала самую суть. Кто виноват? Я и виноват!

Знал ли я, что Анюта меня любит? Да, знал. А я её любил? Да, любил. Так почему же не говорил ей об этом, чтобы она чувствовала себя уверенной в моих чувствах и в нашем общем будущем!?

Великовозрастный ребёнок, блин! Струсил и не настоял на том, чтобы встретиться и выяснить отношения. Повиниться. Она бы, может, и простила. А как самоотверженно пошла она на то, чтобы сохранить нашего ребёнка! Хотя бы за это ты перед её памятью в неоплатном долгу!

Пока я так себя казнил, на мой мобильник пришёл неизвестный абонент.

– Марк Самуилович Эпштейн, адвокат Бакеевой Фариды Амановны. А вы Колосов Андрей? – спросил он.

– Да. Чем могу? – вежливо ответил я, хотя не испытывал никакого желания ни «служить», ни вообще видеть этого человека. Но… хорошее воспитание, будь оно неладно! Короче, мы договорились через полчаса встретиться в ближнем скверике.

Я оделся и вышел заранее. Погода по-настоящему весенняя. До листьев ещё дело не дошло, но сияло солнышко, оглушительно пели птицы, и пахло весной. Это была уже третья моя весна за это год. Первые две в Нью-Йорке с интервалом в 7 месяцев, а это уже третья!

Тут подошёл холёный мужчина с папкой. Здороваясь за руку, оглядел меня с головы до ног. И предложил присесть на ближнюю лавочку – надо поговорить.

Осторожно выяснил у меня, что Аня была моей девушкой и что мы расстались. Спросил кто же, по моему мнению, является отцом её ребёнка?

– Знаю точно. Я и являюсь!

– Вот видите, вот видите! – заюлил адвокат.– А она пыталась обвинить уважаемого человека – мужа моей подзащитной. И пошла по пути шантажа. Хотела разбить семью!

– То есть как это? – удивился я, вскочив со скамейки.

– Сначала звонила ей по телефону, потом караулила во дворе. Ну, в конце-концов, бросилась под её машину, но … – Он мямлил ещё какую-то чушь, но я больше не мог слушать. Я схватил этого профессионального вруна за куртку из мягкой светлой замши и

ударил кулаком в это ненавистное лицо, которое сразу стало жалким, потекла кровь из разбитого носа, но остановиться уже не мог. Ударил его ещё и ещё. Потом опомнился – отпустил куртку. Вытащил свой платок и приложил к его носу, из которого кровь текла на подбородок и капала прямо на светлую золотистую замшу.

– Придумайте другую версию, врун несчастный, – предложил я. – А ещё лучше – откажитесь от этого дела. Вам его не выиграть!

– Вы пожалеете об этом, – повторял он как заезженная пластинка.

– Мне не о чем с вами разговаривать! – бросил я ему и удалился.

Пришли за мной ближе к вечеру. И отец, и мама были дома. Позвонили в дверь – открываю – двое в милицейской форме.

– Колосов Андрей Павлович?

– Да.

– Собирайтесь, поедете с нами!

Пока я одевался, успел шепнуть перепуганным родителям:

– Это по Аниному делу. Не волнуйтесь!

В отделении я заявил, что мне полагается звонок. И позвонил следователю, ведущему дело о гибели Ани. Выслушав меня, он пообещал подъехать прямо сейчас. Так что в обезьяннике, где кроме меня находились два изрядно подогретых спиртным гражданина, я просидел меньше двух часов.

Приехавшему следователю я рассказал всё как на духу. Сначала про Анин дневник потом, про версию адвоката, а в заключение про свой демарш.

– Понимаете, она вовсе не считала своё положение какой-то трагедией. Готовилась к появлению ребёнка, училась увлечённо, деньги у неё тоже имелись. Она была такой правильной, ей и в голову не могло прийти шантажировать кого-либо из-за денег.

А этот врун меня просто спровоцировал! Его оскорбительная версия вывела бы из себя любого нормального мужчину! Если хотите знать, я в первый раз в жизни ударил человека по лицу. Раскаиваюсь, конечно. Не надо было пускать в ход кулаки!

– Господин адвокат, быстренько сняв побои в травмпункте, написал на тебя заявление о хулиганском нападении. Тебе повезло. Нос у него не сломан. Ладно. Попробую тебя вытащить под подписку о невыезде. Но дело на тебя завели. Так что будь начеку!

Через час, подписав все необходимые бумаги, я вышел из отделения. До дома мне было не так уж далеко – дольше было искать, как добраться.

– Есть всё же на свете хорошие люди! Приехал ночью, помог мне, – я шёл домой пешком, прикидывая, стоит ли рассказывать родителям о побоях адвокату. И решил – стоит! Родители должны знать, что их сын способен и на такую глупость.

Моё недолгое отсутствие и подробный откровенный рассказ странным образом успокоили родителей. Заснул я, как провалился.

На следующий день у отца снова был выходной. А мама теперь всегда дома. Сама принимает лекарства, назначенные врачом. Я сказал им, что надо дождаться появления Надежды. Тогда мы вместе займёмся разными глобальными финансовыми вопросами. А пока у меня есть деньги, которые я заработал в Нью-Йорке. Я дал им сотню зелёных и сказал – покупайте всё, что нужно, не стесняйтесь. Они отправились на ближний базар покупать продукты. Раньше мама делала это одна, а теперь отец её всегда сопровождает, чтобы она не носила тяжестей.

А я, наконец, начал разбирать свой большущий чемодан, который мне пришлось приобрести в Нью-Йорке. Развесил одежду и разложил обувь. Из Новейшей Эры я забрал свой любимый тёмно-синий костюм типа спортивного и серебристые сандалии, которые сначала показались мне неудобными, но потом я их оценил. Но самое главное – аппаратура для просмотра и диски, которые подарила мне Эни перед самым перемещением. Я всё смонтировал, развернул и укрепил на стене экран. Получилось!

Я смотрел эти кадры не как отвлечённые красивые картинки, а почти как родные места, временно оставленные мною. Больше всего мне понравилась кассета, где Эни снимала мой день рождения, устроенный для меня Мартином. Столько почти родных, приятных мне лиц! Как раз вернулись с базара родители, и я позвал их к себе. Подивившись американской технике, которой «наша и в подмётки не годится» они посмотрели кассету, где я был главным героем. После просмотра я рассказал им, как в Нью-Йорке я встретился с Эни а, когда были пасхальные каникулы, мы с ней летали в Лас Вегас.

Да-да и были там, где она живёт! Родители сидели с такими потрясёнными лицами. Потом отец попросил прокрутить кассету ещё раз. Я показал им на Мартина – это её второй муж, и на Сандро – это его сын. А остальные – их друзья и знакомые. Я показал ещё им кассету, где мы с Эни катаемся на катере. Снимал на этот раз Мартин. Пейзаж в принципе не очень-то отличался от пейзажей штата Невада.

Не стал я рассказывать только про перемещения во времени. Очень не хотелось напрягать родителей ещё и размышлениями на тему о моей адекватности!

***

А через два дня поздно вечером позвонила Надежда. Она только что благополучно приземлилась в Пулково, и не позднее, чем завтра нам необходимо встретиться. Утром меня разбудил её звонок.

– Ещё нежишься в постельке, соня? – спросила она дружелюбно. – А я уже четвёртый час на ногах. У меня утро – самое продуктивное время. Так что ты приходи в себя, а я к тебе подъеду.

Я хотел объяснить, как добраться, но Надежда возразила:

– Не надо, помню ещё. Я была у вас, но в последний раз – когда тебе не было и пяти.

Я изумился по поводу того, что ничего не знаю о роли Надежды в моём взрослении, и пригласил:

– Тогда жду!

Вылез из—под одеяла, как взрослый мальчик, и в темпе вальса начал готовится к встрече.

Она добиралась примерно полчаса:

– Я на машине, но сейчас самые пробки!

Поздоровавшись с мамой, Надежда предложила:

– Покажи мне свою комнату!

Я был готов! Комната у меня довольно большая и уютная. И каждый год по нашей семейной традиции в её облик вносились какие-нибудь усовершенствования.

Надежда похвалила интерьер:

– Только места маловато. Ой, а это что за экран?

Попала в самую точку! Я включил оставшуюся с того дня кассету, где мы с Эни на катере. Когда экран погас, Надежда спросила:

– Это было там, в Новейшей Эре? – Мне сразу стало легко и радостно. Эни всё рассказала, а она – какая молодец – поверила! Теперь у меня есть «сообщница» в нашем мире, которой я могу говорить всё.

– Я очень рад, что Эни рассказала, а вы – поверили, – от избытка чувств я поцеловал её в щёку. – Теперь у меня здесь есть ещё один близкий человек! – вспомнив, про Анюту, я чуть не разрыдался. Она сразу почувствовала неладное:

– Рассказывай всё и подробно!

Когда я закончил свой рассказ, она долго молчала.

– Поневоле поверишь в происки высших сил! Такая светлая, земная девочка, и такая нелепая трагическая случайность. Так ты, получается, под подпиской о невыезде?

Она записала фамилию, имя и отчество адвоката:

– Им я займусь прямо сейчас! Теперь давай обсудим финансовый вопрос.

Я рассказал ей о нашем семейном совете, где я предложил купить дом в пригороде.

– Для родителей, да и для меня это будет наилучший вариант. Мама будет оформлять пенсию, а отец работает сутки через трое. А я на машине доберусь до места работы если что! Я планирую также забрать девочку, которую родила Аня.

– Тут тебе тоже понадобится помощь адвоката. У меня есть свой. Я считаю, что лучше платить какому-то надёжному человеку небольшую зарплату, чем периодически отстёгивать бешеные гонорары. Хорошо! Я всё поняла. Загородный дом, счёт в банке, машина, собственный адвокат – прямо сейчас и займусь всеми аксессуарами для начинающего миллионера!

И она умчалась, хотя я приглашал хотя бы выпить вместе кофе.

– Успеем! Мне надо попасть во все конторы до обеденного перерыва! После обеда они расслабятся, и толку ни от кого не добьёшься!

Весь день я получал по мобильнику от Надежды маленькие отчёты о проделанной работе. У Бакеевой уже новый адвокат, а мой «знакомый» – добровольно забрал своё заявление. Так что дело закрыто! Уточнив рабочий график отца, Надежда предложила:

– Тогда на завтра не планируйте других дел. Утром – банк, а во второй половине дня поедем смотреть выставленные на продажу дома.

В банке с нами разговаривали очень любезно. Нашим делом занимался специально выделенный менеджер, а мы сидели в удобных креслах в красивой небольшой комнате.

– Выходит мы ВИП клиенты? – шепнул мне отец. Я пожал плечами. Для меня всё это точно также внове. После оформления счёта, открыли кредитные карточки.

Надежда настаивала, чтобы оформить их и на маму, и на отца, но мама отказалась категорически.

Отца мы уговорили. Всё равно мне придется, и уезжать куда-то и вообще – это так удобно!

Сразу же заехали в магазин и купили мобильники обоим. Это такая вещь – нужно чтобы владелец сам подержал её в реках, почитал цифры – всё должно быть удобно. Я обещал научить их пользоваться всеми функциями. Обедали в этот раз вне дома.

Еда родителям понравилась, а вот цены сильно возмутили. Я успокоил их, что сегодня – особенный день. И этот обед в ресторане – в виде исключения. После обеда мы сели в машину Надежды и поехали за город. В условленном месте нас дожидался агент по недвижимости. Им оказался молодой приветливый мужчина в кашемировом пальто, приехавший на красивой новенькой машине. Он показал нам два загородных дома.

В принципе – оба понравились. И не совсем понятно было – какой из них лучше. Когда я сказал об этом Надежде – она посоветовала мне не торопиться, а посмотреть и другие варианты.

– Дом покупают раз или два раза в жизни и надо подойти к этому серьёзно. Занеси все сведения в компьютер и отметь для себя и минусы, и плюсы каждого варианта. Я буду присылать к вам и других агентов по недвижимости. Поработай со всеми! Они обычно возят клиентов на своих машинах. Но тебе тоже следует присмотреться к транспортным средствам. Можно купить пока что-то попроще – чтобы не было мучительно больно! Лично я – стукнула две машины, пока научилась.

Я был со всем согласен, но молчал, чтобы не отвлекать её от дороги.

После небольшой паузы она спросила у отца:

– Павел Николаевич, а вы водите машину? – спросила она у отца.

– Водил когда-то армейский джип и бронетранспортёр.

– Придётся и вам заняться этим вопросом вплотную. Восстановить права и всё такое. За городом без машины – невозможно. И одной машины вам будет в любом случае мало.

Надежда отвезла нас домой и, пожелав хорошего отдыха, уехала.

Дома за ужином беседа как-то не клеилась. Я спросил прямо:

– Как вам денёк?

– Ты знаешь, сынок, для нас это всё непривычно и даже страшновато. Как мы будем жить за городом? Ни магазинов, ни соседей. И поликлиника далеко. – Мама что-то совсем приуныла.

– Эта квартира тоже останется. А дом будет у нас, пока мы не устроимся полностью, как дача. Тем более если с нами будет жить девочка. Ребёнку нужен воздух!

– Сынок мы ничего не имеем против твоей дочки, но маме нельзя поднимать ничего тяжёлого после операции, – отец смотрел на меня виноватыми глазами.

– За это не волнуйтесь! В первую очередь будем думать о вашем здоровье. Наймём няню, если надо.

Я ушёл в свою комнату и занялся парижскими кассетами. Мне очень хотелось подготовить наш визит в «Улей» и показать его Надежде.

А когда я вышел к ужину, то нашёл родителей совсем в другом настроении. Они улыбались друг другу нежно и расслабленно и мечтали о маленькой девочке. С моим появлением разговор принял другой оборот: в который раз я послушал, каким был замечательным ребёнком: умным, красивым, ласковым и забавным.

– Да ты и сейчас для нас такой же! – Заявили мои родители.