Продавец ужасов

– Я не вправе тебе запрещать что-либо… Но мне будет обидно, что ты пренебрегла моим подарком, – выкручивался Илья. – Если ты нуждаешься в деньгах, я найду необходимую сумму.

– Спасибо, нет! Я не намерена тебя утруждать! – вспылила она. – Мне все ясно! Ты прикидываешься идиотом, либо меня принимаешь за идиотку. Надеюсь, ты понимаешь, что между нами нет больше доверия…

– Ира, успокойся!

Илья прикоснулся к ее руке, ощутил дрожь ее тонких пальцев и задохнулся от нежности. Любовь и вражда так тесно переплелись в его чувстве к Ирине, что он испытывал бурю эмоций, которую не могла вызвать ни одна другая женщина. Эта гремучая смесь пьянила его, лишала рассудка и воли. Вот и сейчас он готов был согласиться на что угодно, лишь бы на лицо Ирины вернулась улыбка… И в то же время не хотел уступать! Его природное упрямство столкнулось с равным противодействием, хотя Ирина казалась слабой, нервной, нерешительной, уязвимой и неустойчивой натурой, которую легко подчинить себе. Илье это почти удавалось, но внезапно победа выскальзывала из рук…

– Я сделаю для тебя все, что скажешь, – пробормотал он. – Хочешь продать браслет, продавай… Но это небезопасно! Я не ручаюсь за последствия…

Глава 8

Илья провел бессонную ночь, перебирая в уме разговоры с Ушаковым и подругой покойной Войцеховской. Еще Ирина ни с того, ни с сего подняла тему с браслетом. Приспичило ей продавать! Они поссорились, потом помирились. Она требовала объяснений, он увиливал от ответа. Но Ирину не проведешь! Вроде погружена в себя, в свои мысли, и вдруг – взрыв, неожиданный ход конем, новая прихоть. На сей раз совершенно непредсказуемая.

Илья вставал, бродил по квартире, выходил на балкон подышать. Пил воду. Просмотрел сообщения, которые пришли на мессенджер. Ничего, заслуживающего внимания. До утра он лежал и смотрел в потолок, пока небо над городом не посветлело. Голова гудела от предположений и догадок. Чего он только не передумал! От примитивных до самых фантастических гипотез. Сказывалась его творческая натура и склонность к закрученной интриге. Когда воображение и действительность пересекались в сознании Ильи, то возникали причудливые картины, которые годятся для кино и совершенно не подходят для обыденной жизни.

Он мог поговорить с Корнеем и выяснить стоимость браслета, но отказался от этой идеи. Горбун не давал о себе знать, залег на дно или провалился в преисподнюю, и лучше его не тревожить. Себе дороже обойдется!

– Как-нибудь сам разберусь, – проворчал Илья, бреясь перед зеркалом. – Не впервой.

Он привыкал попадать в переплеты, сталкиваться с непонятными вещами и выпутываться из безнадежных ситуаций.

– Хобби у меня такое, – сказал он и подмигнул своему отражению в зеркале. – Необычное.

День опять обещал быть жарким. Илья принял холодный душ, чтобы взбодриться, выпил кофе и позвонил Ирине.

– Как спалось, дорогая?

– Плохо…

– Мне тоже, – со вздохом признался он. – Если решишь продавать браслет, поставь меня в известность.

– Уже поставила, – с вызовом заявила она. – Ты не понял?

– Не начинай…

Илья не собирался вступать в перепалку, это случилось вопреки его воле. Они повздорили, и Ирина бросила трубку.

– Черт! Ну почему мне иногда так трудно найти с ней общий язык?

Илья дошел до того, что разговаривал с самим собой. Спорил, рассуждал, негодовал. Его логика зачем-то связала браслет, который Войцеховский подарил своей невесте, с браслетом, который он сам преподнес Ирине. Эта связь пугала его.

Зевая и протирая глаза, Илья кое-как доехал до съемочного павильона и отправился на поиски режиссера.

– Где Ушаков? – спрашивал он у каждого, кто попадался на его пути.

Тот опаздывал. Невиданное дело!

– Задерживается, – бросила одна из актрис. – Наверно, в пробке стоит.

– У него что-то случилось, – доверительно сообщил оператор, настраивая свою технику. – Вчера был как в воду опущенный, а под конец работы напился.

Илья нетерпеливо прохаживался у входа в павильон, выглядывая белый «мерседес» режиссера. Наконец, дождался.

Ушаков угрюмо кивнул на его приветствие и прошел мимо. Илья настиг его в холле и взмолился:

– Серега! На два слова!

– Некогда, – отрезал тот. – Сгинь! У меня дел невпроворот.

– Ты на похороны Марины идешь?

Режиссер остановился, смерил его мутным взглядом и понуро кивнул.

– Не могу поверить, что ее больше нет… Она мне всю ночь снилась!.. Ты принес плохую весть, Самбуров. Я понимаю, почему некоторые от тебя шарахаются.

– Надеюсь, ты не из их числа?

Ушаков молча кусал губы. У него были красные глаза с опухшими веками, бледные щеки, отросшая щетина и мятая одежда. Вокруг, не подозревая об его личной драме, сновали участники съемок. Илья раздражал режиссера тем, что был в курсе этой драмы.

– Зачем явился?

– Являются призраки…

– Дурная шутка, – скривился Ушаков. – От тебя веет жутью, Самбуров. Вчера ты меня убил! Чего тебе еще надо?

– Ты помнишь Вику Белоусову?

Режиссер отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

– Какая, к черту, Вика? Ты издеваешься?

– Они с Мариной работали в одном модельном агентстве, дружили… Ты должен знать.

– Ты бредишь? – возмутился Ушаков. – Первый раз слышу! Как там ее?

– Вика Белоусова, – повторил Илья. – Они с Мариной были не разлей вода, пока та не вышла за Стаса. Я вчера говорил с ней…

Режиссер молчал, скрепя сердце; на его скулах ходили желваки. Вопросы сценариста были некстати и не о том.

– У Марины не было близких подруг, – сквозь зубы процедил он. – Она по натуре одиночка. Уразумел? Одиночка! Никого к себе не подпускала, кроме меня. Ее связи с мужчинами до знакомства со мной – не в счет. Это ради карьеры!

– Распространенный способ добиться успеха, – вырвалось у Ильи.

Ушаков чуть не накинулся на него с кулаками. Его спасло то, что режиссера позвали на съемки.

– Не попадайся мне на глаза! – пригрозил тот, уходя. – Я сегодня злой!..

* * *

Ирина спрятала браслет в бельевой шкаф, потом достала, завернула в целлофан и вынесла на балкон. Может, в цветочный горшок положить и землей засыпать? Да нет… грабителям все эти «укромные места» известны.

В комнате зазвонил телефон, и она торопливо сунула сверток в пакет с ветошью.

– Я слушаю…

– Это Вадим Артеменко, – произнес в трубке мужественный голос. – Частный детектив.

– Я помню, кто вы, – сказала Ирина.

– У меня есть информация по вашему делу, – сухо доложил он.

– Так быстро?

– Не люблю тянуть. Будем говорить по телефону?

– Нет-нет… лучше с глазу на глаз.

– Я тоже предпочитаю личный контакт, – усмехнулся сыщик. – Если вы не против уделить мне время, я через полчаса подъеду. Говорите, куда.

– Можно прогуляться по набережной…

Ирина назвала адрес, нажала на кнопку отбоя и пошла одеваться. Браслет она решила оставить на балконе в пакете. Вряд ли грабители нагрянут прямо сейчас. И не факт, что Миша Гольдман правильно оценил камни. Зато следует признать, что Илья темнит и не говорит правды. Это подозрительно.

Для прогулки с детективом Ирина выбрала платье в горошек, собрала волосы в небрежный узел, провела помадой по губам и вышла из квартиры.

На улице было тепло. Она медленно шагала вдоль каменного ограждения, любуясь плавным течением реки и бликами на воде. Мимо, вздымая белые буруны, промчался катер. По набережной бродили вялые от жары люди в солнцезащитных очках. Один из них, в кепке и шортах, как будто приклеился к Ирине, – плелся сзади примерно в трех метрах. Или у нее разыгрался страх? Пока Миша не сказал о стоимости браслета, она спокойно ходила повсюду.

– Разрешите? – Артеменко неслышно подошел и взял ее под руку, изображая ухажера. – Это для маскировки, – пошутил он.

Ирина с облегчением кивнула. Может, теперь неизвестный прилипала отцепится?

– Вы приехали даже раньше, чем обещали.

Присутствие сыщика внушало ей уверенность, что ничего ужасного не случится. По крайней мере не здесь и не сейчас.

– Вы в порядке?

Очевидно, он заметил, как она напряжена.

– Я очень волнуюсь, – призналась Ирина. Говорить ему о браслете и возможной слежке она не хотела. – Что вы узнали? Неужели, Илья Самбуров альфонс, агент ЦРУ и многоженец в одном лице?

– Все обстоит куда хуже, – усмехнулся Артеменко. – Вокруг него происходят э-э… трагические и зловещие события. Можно ли это объяснить стечением обстоятельств? Пока не готов ответить.

– Что вы имеете в виду?

– Если опустить его поход с вашим мужем на болота, то смерть его бывшей жены, Марии Стефанской, стоит обсудить подробно.

– Я знаю, что бывшая жена Ильи умерла у него на даче. После развода она жила гражданским браком с продюсером по фамилии Трошкин. И тот тоже скончался… скоропостижно. Вы хотите сказать…

– Давайте по порядку, – попросил сыщик. – Смерть Стефанской и Трошкина признали естественной, но остались вопросы. Двое не старых еще людей один за другим ушли из жизни и оба косвенно связаны со сценаристом Самбуровым. Согласитесь, у него был мотив. Покарать бывшую жену и ее сожителя!

– Спустя шесть лет, как они расстались?

– Люди годами вынашивают планы мести. Разумеется, против Самбурова нет доказательств, иначе бы он сидел. Как и в случае с вашим мужем, он вышел сухим из воды.

– Вы не сообщили мне ничего нового, – отрезала Ирина. – Нет доказательств, значит, человек невиновен.

– А вот свежие данные по питерскому маньяку, который убивал женщин легкого поведения. Там Самбуров тоже наследил^[4]. Не успел он познакомиться с журналисткой Дубининой, как та погибла, а полицейский, который наступал убийце на пятки, бесследно исчез. И еще! После отъезда Самбурова обратно в Москву, серийные убийства прекратились. Не многовато ли совпадений?

– Вы меня спрашиваете? Разве не ваша работа отличать совпадения от преступлений? Илья приезжал в Питер в поисках материала для сценария, Дубинина ему помогала. Убийства начались до его приезда!

– Я никого не обвиняю, – оправдывался Артеменко. – Просто рассуждаю.

На набережной становилось душно, пахло грязной водой и водорослями. Легкий ветерок не давал прохлады. На лице сыщика выступил пот, рубашка под мышками намокла. Ирину же бил озноб. Это не укрылось от ее спутника.

– Не переживайте так, – язвительно заметил он. – Пока что Самбурову не о чем беспокоиться.

– Вы не забыли, что должны делать? – возмутилась она. – Не перепутали, в чем заключается ваша задача? Узнать об Илье то, что он не афиширует. А вы строите огульные обвинения!

– Я собрал информацию и не более. Вы же не сообщили мне заранее, что вам известно.

– Это все? А Корнеем Горбулиным вы занимались? – наседала Ирина. – Выяснили, кто он? Чем дышит?

– Выясняю. У вас есть его фото? Все снимки, которые мне удалось раздобыть, никуда не годятся.

– Полагаю, что Корней не любит фотографироваться. Он уникальный в своем роде человек. Неуловимый, беспринципный и в некоторых случаях… беспощадный. К тому же обладает обширными познаниями в разных сферах жизни. Я таких еще не встречала! Это загадка…

– Вы у Самбурова спрашивали, что их связывает?

– Я не намерена повторять глупости, – вспылила она. – Какая разница, что говорит Илья? Он писатель, творческая личность… Его восприятие мира отличается от моего и вашего. Видит бог, я стараюсь его понять, разобраться в происходящем. Не получается! Надеюсь, хотя бы у вас получится.

– Может, он патологический лжец? – предположил Артеменко. – Творчество – скользкая тема! Человек, который сочиняет триллеры, смакует извращения и жестокость, погружается во тьму, присущую отрицательному герою… и бывает подвержен душевным расстройствам.

– Вы служили в полиции?

– Много лет.

– Значит, тоже погружались во тьму, присущую извращенцам и преступникам, – заявила Ирина. – И продолжаете погружаться, только теперь на частном поприще. У вас крыша до сих пор не съехала?

– Нет. Но вы правы, – признал он. – И в нашей среде не все благополучно, и в творческой оставляет желать лучшего.

– Пытаетесь меня убедить, что Илья не в своем уме?

– Вы неправильно истолковали мои слова…

Берясь за работу, Артеменко старался быть объективным. Но в случае с Самбуровым он поймал себя на том, что заинтересован опорочить того в глазах Ирины. Ему прямо-таки хотелось, чтобы сценарист оказался злодеем, недостойным такой женщины. Окажись Самбуров убийцей, Ирина точно его отвергнет. Но желания для этого мало! Надо предоставить неопровержимые доказательства.

«Я их добуду, – подумал сыщик, вдыхая запах ее духов. – Во что бы то ни стало!»

– Вы завтракали? – спросил он, переводя разговор в иное русло.

– Да.

– А я не успел. Давайте зайдем куда-нибудь перекусить.

– Если у вас по делу все, то отвезите меня домой, – потребовала Ирина.

– Я приберег для вас кое-что любопытное…

Глава 9

То, что Илья услышал от Ушакова, поразило его. Марина была одинока, о чем свидетельствуют ее странички в соцсетях. Нигде на фотках – ни подруг, ни друзей.

«Кто же такая Вика Белоусова? – недоумевал он. – Зачем ей прикидываться и вешать мне лапшу на уши?»

Этот вопрос ему не понравился. Копаться в истории мнимой подруги показалось ему неуместным, но он все же нашел агентство, где на заре своей карьеры подвизалась покойная Войцеховская. Оно не пришло в упадок, а процветало.

– Вика Белоусова? – вытаращила на него глаза девица на ресепшене. – Визажист? Первый раз слышу.

– Это было давно, – объяснил Илья. – Больше десяти лет назад. Я ищу эту женщину, чтобы взять у нее интервью. Хочу снять фильм о судьбах бывших моделей.

– Вы режиссер?

– Я работаю в кино, – обворожительно улыбнулся Илья. – Приходите на кастинг, не пожалеете. Такие красотки нам нужны.

Девица покраснела, смягчилась и жеманно улыбнулась в ответ.

– Все, кто работал в нашем агентстве, есть в базе данных, – сообщила она. – У нас строго с документацией. А вы правда фильмы снимаете?

– Имею к этому прямое отношение.

– Значит, вам нужна Вика Белоусова?

– Буду вам признателен, если поможете ее найти, – флиртовал с девицей Илья. – С меня ужин! И протеже, если понадобится.

Ее ухоженные пальцы с дорогим маникюром запорхали по клавиатуре, а глаза из-под густых накладных ресниц уставились на экран монитора.

– Ну вот, я же говорила… Никакой Вики Белоусовой у нас не было… Может, вы что-то перепутали? Бывает, девушки выходят замуж и меняют фамилию.

Илья был озадачен и сбит с толку. Но не подавал виду.

– Действительно, я об этом не подумал… Простите, что напрасно отнял у вас драгоценное время.

– Что вы! – увлеченно кокетничала девица. – Я рада помочь! Наши модели – лучшие не только в городе, но и в стране. Но пиар все равно не помешает. А интервью – это отличный пиар! Хотите поговорить с нашими бывшими звездами? На Вике Белоусовой свет клином не сошелся. – Она замолчала на минуту, оценивая внешность, одежду, часы на руке у Ильи, и осталась удовлетворенной. – Ваше предложение насчет кастинга еще в силе?

– Разумеется.

Он оставил ей свою визитку и вышел на улицу. Жар и запах асфальта дохнули ему в лицо. Деревья и люди изнывали от зноя. Илья сел в машину, достал бутылку с водой и промочил горло. Он не спешил трогаться с места, осмысливая ситуацию. Вика Белоусова – подставная утка? Но почему? Зачем? Какого черта?

Хотелось бы показать ее фото горничной Марины, но Илья не удосужился заснять случайную собеседницу. Случайную ли?

– Что, если и горничная такой же фейк? – пробормотал он. – Впрочем, Марина привыкла к комфорту и наверняка держала прислугу. Что, если никакой браслет у Марины не пропадал? Если Стас вообще не дарил ей браслета с бриллиантами и сапфирами?

Илья рассуждал вслух, как иногда делали герои его сериалов. Ответы он мог получить либо в полиции, что в его положении нежелательно, либо от самой прислуги. Был еще вариант. Он поколебался, достал телефон и набрал номер Ушакова, рискуя нарваться на грубость.

– Чего тебе? – неприязненно осведомился режиссер. – Если ты опять про Марину, тогда я…

– Погоди! Выслушай! – взмолился Илья. – Тебе пофиг, как она умерла?

– Ее уже не вернешь. Я говорил со следаком, он уверяет, что это скорее всего самоубийство. Ее лечащий врач того же мнения. Я не знал, что Марина страдала психическим расстройством, слышала какие-то голоса, жаловалась на галюны. Последствия «счастливой» семейной жизни! Она просто свихнулась!

– У нее был браслет с драгоценными камнями? Подарок Стаса…

В трубке повисло тяжелое молчание. Ушаков сопел, делая выбор между продолжением неприятного разговора и ссорой со сценаристом, который проявлял нездоровое любопытство. Совать нос в чужие дела – моветон. И все же в память о Марине он ответил:

– Она дешевых украшений не носила. Кажется, я помню браслет на ее руке… В камушках я не особо разбираюсь.

– Камни были белые и синие? Похожие на бриллианты и сапфиры?

– Откуда ты знаешь? – удивился режиссер.

– Не важно. По слухам, браслет пропал. Возможно, из-за него Марина и пострадала.

– Я слухами не руководствуюсь, и тебе не советую, – отрезал Ушаков.

– Черствый ты человек, Серега! Твоя любимая женщина погибла, а тебя не бомбит, как она жизни лишилась?

– Войцеховский из нее душу вынул, надругался и продолжал мучить, пока до безумия не довел. Он ее сломал! Поэтому она меня отвергла. «Все внутри выгорело, – говорит, – а пепел ветер развеял». Я надеялся ее расшевелить, как-то встряхнуть. Куда там!.. Я отступил, подумал, время лечит, а оно Марину убило…

– Да не время виновато, – возразил Илья. – Боюсь, все сложнее и… страшнее.

– А твой-то интерес в чем, Самбуров? Не пойму! Материал для нового сюжета собираешь?

Илья спохватился, что многовато наговорил, и дал задний ход.

– Ладно, Серега, прости, что растравил твою рану. Я не хотел! Я…

– Ой, вот только не надо розовых соплей! – разозлился Ушаков. – Больнее, чем есть, ты мне не сделаешь. Но я как-нибудь переживу!

– Прости…

Разговор с режиссером оставил мутный осадок. Браслет, оказывается, имел место быть, и это смущало Илью все сильнее. Прежде чем убрать телефон, он проверил сообщения в мессенджере, куда приходили предыдущие послания.

«Ты выполнил задание и получишь обещанное вознаграждение».

Всего строчка, от которой мурашки побежали по телу. Лаконично и жестко. Каждое слово, словно гвоздь в крышку гроба. Илья не поверил своим глазам. Но так уже было! Он не верил, а потом…

– Кто ты такой? – вскричал он, благо сидел в машине один. – Кто ты, черт побери?

Обращаться к хакерам, искать IP адрес гаджета, откуда приходят сообщения, нет смысла. Тот, кто это делает, позаботился о своем инкогнито. Илья консультировался у специалистов, и те посоветовали не биться лбом в стену. Он сам не раз использовал компьютерные приколы в своих сериалах. В его голове вихрем закружились мысли. Это проделки Корнея? Шутки завистников? Происки конкурентов?

Илья глотнул еще воды из бутылочки, облился, выругался и увидел на экране смартфона надпись: «сообщение удалено». Вот так всегда. Прочитал, и довольно. Второй раз не откроешь и никому не покажешь, чтобы убедиться, не померещилось ли.

– А вдруг, реально померещилось? – прошептал Илья. – И Вики Белоусовой не было, и этих дурацких строчек. Как проверить?.. Никак!

Все начиналось вполне невинно! Но теперь он горько пожалел, что согласился на эту аферу…

* * *

Артеменко заказал Ирине фруктовый коктейль, а себе – мясо по-венгерски, жареный картофель и корейский салат.

– Любите острую пищу?

– Да. Я везде и во всем предпочитаю острое пресному. Потому и профессию такую выбрал.

Сыщик с аппетитом принялся за еду, Ирина ждала обещанного сюрприза. Он не торопился раскрывать карты, она не подгоняла.

В оборудованном в подвале кафе стояли прохлада и полумрак. Темно-красная плитка на полу, кирпичные стены, висячие светильники. Посетителей было немного. Кроме Ирины и Артеменко – еще супружеская пара, которая праздновала юбилей. Для них зажгли свечи, принесли торт и шампанское.

– Не хотите поужинать при свечах? – улыбнулся детектив.

– Пора переходить к делу, Вадим, – сказала Ирина. – Выкладывайте свой козырь. Надеюсь, вы не блефуете.

Ее тон отрезвил собеседника и лишил его иллюзий. Роман с этой женщиной закрутить непросто. Придется попотеть. Тем более, у нее уже есть ухажер. Лестно будет посостязаться с Ильей Самбуровым за прекрасную даму.

«Не факт, что я проиграю этот поединок, – подумал он. – Ирина сомневается в любовнике и не доверяет ему. Моя задача – посеять в ее душе семена страха и вражды. Всходы не замедлят появиться!»

– Вас интересует родословная Самбурова? Предки иногда рассказывают о человеке больше, чем его биограф. Правда, личным биографом Самбуров пока не обзавелся. Однако рискну предположить, что тщеславия ему не занимать.

– Предки? – удивилась Ирина. – Странный у вас подход…

– Мое ноу-хау, – усмехнулся детектив. – Вы знакомы с его родителями? Он говорил, кто его отец, мать? Есть ли у него братья и сестры? Семья имеет значение.

– Допустим. Ну, и что вам удалось накопать? Кто-то из родственников Ильи сидел в тюрьме, лежал в психушке?

– К счастью, нет.

Официант пронес мимо них гроздь надувных шариков и букет цветов. Ирина проводила его растерянным взглядом. Пара, празднующая юбилей, при виде шариков захлопала в ладоши. Женщина взяла цветы. Мужчина поцеловал ее в губы и преподнес коробочку с ювелирным украшением. Похоже, там было кольцо или браслет.

Ирине вдруг захотелось выпить чего-нибудь покрепче коктейля из манго, вермута и апельсинового сока.

– Так вот, – продолжил Артеменко. – По-вашему, гены играют роль в формировании личности? Или это домыслы адептов лженауки?

– Полагаю, гены стоит учитывать, – выдавила Ирина.

Что ее насторожило? Отчего сердце забилось чаще и сильнее? Неужели, она сейчас услышит нечто ужасное, после чего на отношениях с Ильей придется поставить крест? Это было бы больно. Больнее, чем она представляла.

– Вы побледнели, – заметил сыщик. – Вам нехорошо? Может, отложим нашу беседу?

– Не стоит растягивать удовольствие…

– Что ж, слушайте. С некоторых пор я применяю в своих расследованиях «генную инженерию», – пошутил он. – И вообразите, получаю потрясающий результат! История рода конкретного индивидуума не менее полезна для аналитика, чем криминальные архивы, отпечатки пальцев и социальные сети. Итак…

Его рассказ занял несколько минут, но оказался насыщенным по содержанию и поразил Ирину до глубины души. Чего-чего, а такого она не ожидала.

– Ну как, впечатляет? – осведомился Артеменко.

– Признаться, вы меня огорошили…

– Я сам был огорошен, сударыня. Из всего сказанного вытекает, что Илья Самбуров мог унаследовать от своего предка не только авантюризм и склонность к сомнительным экспериментам, но и некоторые… э-э… психические особенности.

– Он вполне нормален, – взяв себя в руки, возразила Ирина.

– А кто установил критерии нормы? – не сдавался детектив. – Разве ученые всего мира не пасуют перед загадкой сознания? Какие химеры рождает разум гения, например? Кто-то же придумал огнедышащее чудовище с головой льва, козьим телом и змеиным хвостом? Откуда взялся этот жуткий образ? Из глубин человеческой фантазии. Я не считаю Самбурова гением, но он весьма талантлив… в определенной области. Как мне удалось выяснить, он создает ужасы! Это его фишка. По его сценариям снимают фильмы, от которых кровь стынет в жилах.

– Но зрители охотно смотрят.

– Еще одна загадка, – согласился Артеменко. – Как будто людям мало стресса в жизни! Никто не верит, что с ним может случится что-то плохое, а опасность поджидает любого на каждом шагу. Это я вам как бывший опер говорю. И при этом вы еще смотрите специально созданные страшилки!

– Я не смотрю, – призналась Ирина. – Мне бы со своими кошмарами разобраться.

– Ладно, не вы… другие смотрят. Зачем, скажите мне? Чтобы что? Откуда эта тяга к самоистязанию?

– Н-не знаю. Я не психолог.

– Психология – пустой звук! Психологов становится все больше, а здравомыслия в обществе все меньше. Количество безумцев растет, и никто не способен обратить вспять, или хотя бы замедлить этот процесс.

– По-моему, вы отошли от обсуждаемой темы.

– Наоборот! – широко улыбнулся сыщик. – Я пытаюсь обосновать появление таких людей, как Стефан Самбор, который был простым телеграфистом и работал на маленькой железнодорожной станции вблизи Житомира. В 1893 году он перепутал время передачи важных телеграмм, лишился места и уехал в Киев к дяде. Тот занимал высокий пост на Юго-Западной железной дороге и увлекался спиритизмом, что тогда было в моде. Почти все свободное время дядя посвящал «общению с духами», к чему привлек и племянника. Довольно успешно, смею заметить.

– Стефан служил простым телеграфистом? – переспросила Ирина. – А потом стал самым популярным русским медиумом?

– Его так называли. Девятнадцатый век изобиловал суевериями и чертовщиной, во что ударились все, от простых крестьян до августейших особ империи. Публикой овладел массовый психоз! Чем это кончилось, известно. Войной, разрухой, октябрьским переворотом! Смута в умах рождает смуту в окружающем мире.

Артеменко не был философом, зато язык у него хорошо подвешен, и он ловко приплел некоторые исторические факты к нынешнему положению вещей. Его цель – заронить у Ирины подозрения, что Илья унаследовал нездоровые гены, чем объясняются странности в его поведении. Дескать, это не вина, а беда.

– Где вы взяли генеалогическое древо Самбуровых? Ошибки быть не может?

– У меня надежные источники. Готов предоставить распечатку соответствующих материалов. Фамилию Самбор потомки слегка видоизменили, чтобы избежать э-э… непредсказуемых последствий. Вот! – сыщик достал из папки пару листов бумаги печатного текста и положил на стол рядом с Ириной. – Почитаете на досуге.

– Кем были родители Ильи?

– Почему «были»? Они живы и относительно здоровы, на пенсии. Перебрались из столицы в дом под Калугой, квартиру оставили сыну. Оба имели отношение к театру. Отец был посредственным драматургом, мать – художником по костюмам. Звезд с неба не хватали, но и не бедствовали.

– Илья никогда о них не рассказывал…

– Вероятно потому, что они в ссоре. Родители были против его брака с Марией Стефанской, всячески препятствовали этому и поставили вопрос ребром: «Мы или она?» Илья выбрал ее. С тех пор они почти не общаются. Даже развод и смерть бывшей невестки мало что изменили.

– У Ильи тяжелый характер, – вздохнула Ирина. – Он если упрется, ни за что не уступит.

– Упрямство у Самбуровых – семейная черта. Илья – их единственный сын, кстати. Я побеседовал с их коллегами по театру, отзывы разные. Сходятся все только в том, что супруги – крайне замкнутые люди, богемных тусовок не любили, отдыхали на даче под Калугой, куда впоследствии и переселились. Еще что-то узнавать о них?

– Пока достаточно. Вы и так проделали колоссальную работу.

– Значит, мир?

– Так мы вроде бы не воевали.

– Да? А мне показалось, вы мной недовольны.

Сыщик подозвал официантку, расплатился по счету и откланялся, оставив Ирину наедине с родословной Ильи. Пусть изучает и делает свои выводы.

Она погрузилась в чтение, когда в кафе вошел посетитель. Он снял кепку, занял столик в углу, откуда ему было удобно наблюдать за Ириной, и уткнулся в меню. Она почувствовала дискомфорт, подняла голову и нервно заерзала. Это тот же человек, который шел за ней по набережной, или другой?..