Loe raamatut: «Шагая по страницам настроения»

Опасный человек

 
Последняя страница в библии пуста,
Последнее сказание забыто.
Любите – заповедь Христа,
Отнюдь не модна и давно изжита.
 
 
Как можно предавать любовь,
Словно ребенка своего, родного?
Держащего за палец маленькой рукой
И любящего всего тебя, такого?
 
 
Мы подменили заповедь Христа,
Мы наложили на все чувства вето.
И что стоит за нами? – пустота
И мир, где совесть стала под запретом.
 
 
В наш век деньгами мерят все.
    Ты не такой? – тогда твой тип – беспечный,
Не стертый рукавом молочный след с усов,
Ты – ветреный или опасно честный.
 
 
Среди всех штампов, ценников и лжи
Опасно жить, не прячась в грим и маски.
И не перед кем душу обнажить,
Руки подать в минуты горя, счастья.
 
 
Но не спешите осуждать в сердцах,
Судить людей по их сменной одёжке.
Не сменишь то, что видится в глазах.
«Быть человеком, даже если сложно».
 

Осознанная я

 
«Какая я сегодня, чем полна?» —
Взглянув с утра в окно себя спрошу я.
«Зачем сейчас живет моя душа?
Что сделано уже, а что могу я?»
 
 
«Что ждет меня?» – спрошу я. «И где цель —
Цена сегодняшнего пробуждения?
Как кораблю мечты не сесть на мель
И не уплыть в иллюзию забвения?»
 
 
Моя опора, якорь мой, маяк,
Ось всех живых, основа Мироздания,
Ответь моим терзаниям и скажи, как
Прожить день с пользой твоему созданию.
 
 
Чем послужить тебе, что сделать, подарить?
Что прочитать, а вдруг и написать ли?
Чудесный мир любовью одарить?
Иль страждущих в нем заключить в объятия?
 
 
«Какая я сегодня, чем полна?» —
Встав ото сна опять себя спрошу я.
«Зачем еще живет моя душа?
Что сделано уже, и что могу я?»
 

Мудрец

 
Я – маяк, ни лучше, ни хуже.
Я – маяк, я свечу с высоты,
Освещаю поникшие от времени души
И забытые в жизни мечты.
 
 
Сильный ветер погнул мою крышу,
В мою спину стучал ураган,
Но я, свет, от судьбы не завишу,
Моя цель и задача – туман.
 
 
Что мне громкий и северный ветер?
Что предатель, что бьет со спины?
Моя жизнь – за других быть в ответе,
Мне не нужно получше судьбы.
 
 
Я все видел: бессонное море,
Жаркий штиль и багровый закат.
Будет буря – что ж, солнышко скоро.
Будет дождик – и дождику рад.
 
 
Я – маяк, я всего-то ни лучше, ни хуже,
Я – маяк, я свечу с высоты,
Возрождаю поникшие от времени души
И разбившиеся в рифах мечты.
 

О чем молчат мои иконы?

 
О чем же молчат в моем Храме иконы,
Залитые светом искрящей свечи?
Бросают свой взгляд, ожидая чего-то
От нашей не слишком послушной души.
 
 
Задумчивый вид их расскажет о многом.
Как следует жить, и где совесть чиста?
В минуты отчаяния незримой рукою
Согреют надеждою наши сердца.
 
 
Сквозь кроткие шепоты чьей-то молитвы
Внимательно слушают тихий рассказ.
Здесь мать просит Бога спасти ее сына,
Который спасал его прежде не раз.
 
 
В дальнем углу сидит тихо старушка,
Пришедшая в Храм попросить за внучат.
Она молит Бога дать силы немножко.
«Осталась одна я». Иконы молчат.
 
 
«Возможно, Всевышний, ты дал долголетие —
Старухе на старости лет доживать.
Чтоб я могла внучку сберечь от трагедий,
А младшего внука как сына обнять?»
 
 
Внимательным взглядом окинут иконы
Пришедших к ним с просьбой, их тайны храня.
То на кого-то посмотрят сурово,
То лучик надежды подарят любя.
 
 
О чем же молчат в моем Храме иконы,
Залитые светом искрящей свечи?
Богу слов о тебе нужно немного,
Откройся ему, проси сил и молчи…