«…я скиталец Вселенной, я и младенец, и древний старец. Я был велик, теперь одинок, был любим, теперь забыт. Я крохотная часть времени, но вопреки ему, всё ещё жив. Кто я?…»

Пролог

Это была Земля! Бескрайнее ржаное поле, колыхающееся на ветру словно морская волна и яркое полуденное солнце. Редкие фигурки облаков медленно плывут по голубой сфере. Волшебные облака!

– Ты слышал? – спросили его Фей, прозрачное, сверкающее бликами существо.

Тут же, в районе перелеска раздался истошный женский крик

– Да, – отозвался Лей.

Лея будто потянуло туда, он полетел, а внизу, прямо под ним проносилось зелёное море ржи.

– Здесь просто рай, – восторженно проговорил Фей!

Лей смолчал. Его волновала установившаяся вдруг тишина. Между берёзками, в кустах, они обнаружили бездыханную женщину, а рядом с ней, такое же безжизненное, крохотное тельце младенца, лежащего в луже крови.

– Похоже, мы опоздали, – проговорил беззаботно Фей.

– Да.

Лей задумался, почувствовав беспомощность перед неизбежным.

– Мы могли бы облегчить их смерть, – проговорил Фей, как бы продолжая мысли Лея.

– А смысл?

Лей обошёл вокруг женщины. Её русые, влажные волосы спутались и сквозь них в небо смотрели пустые, широко открытые, голубые глаза. Она отдала последние силы для рождения этого человечка, но всё оказалось напрасным.

– Я не могу больше смотреть на это, Фей, – проговорил Лей.

– Тогда пойдём отсюда.

– Нет.

Фей заволновался.

– Надеюсь, ты понимаешь, что должен просто созерцать, и набираться духа терпения. Даже если наступит исключительный случай, даже тогда, мы должны спросить совета твоего отца.

– Довольно, я наблюдал это на других планетах, а Земля меня просто добивает. И кто придумал дать душу и разум таким беззащитным созданиям?

– Ты знаешь, что это производная нашей деятельности. В своём сознании мы одинаковы с ними.

– Вот именно. Круг замкнулся. Моя душа разрывается, и я должен спасти этого малыша.

– Что ты задумал?

– Закон Астеров гласит, – нельзя оживить биосущество, без вреда для Астера. Но если в него подселиться?

– Только не это, Лей! – Фей преградил ему путь, – Ты потеряешь много энергии, а главное время. Вспомни своё предназначение. Ты Астер!

– Об этом помню всегда.

– Лей, но закон?

– Ты такой честный, Фей или прикидываешься? Помнится, молодёжь Астеров именно вашей секции попали под осуждение именно за то, что проделывали эти опыты и не раз.

Фея раздуло от негодования.

– Ты соображаешь, что говоришь. Меня там не было!

– Замяли, Фей, я не скажу отцу. А теперь, отойди.

– Лей, не твоё это дело, носить в себе биосубстанцию, – заканючил вновь Фей.

– Что за истерика, Фей? Я просто вдохну в него жизнь, и всё?

– И всё? – Фей даже взвизгнул, – это ребёнок, мозга в нём крошка. Ты не сможешь выйти обратно, у тебя не хватит ни сил, ни энергии.

– Ты же поможешь мне?

– А если я не смогу тебя вызволить?

Лей разозлился, наступая на Фея.

– Значит так тому и быть! Я давно хотел испытать на себе человеческое тело! Фей, это моя планета, и я изнутри должен понять этих существ. Чем они живут? Отчего убивают себе подобных? Отчего страдают? Уж я-то вытерплю их боль. В конце концов, я вернусь, Фей рано или поздно.

– Я должен тебя остановить!

– Мы теряем время.

Лей склонился над мальчиком. Его сердечко не двигалось, от тельца исходила видимая энергия, её становилось всё меньше и меньше. Крохотные легкие ждали воздуха, чтобы развернуться. Время для человечка остановилось, не успев перевалить за нулевую отметку. Вот оно человеческое семечко разума. Для него нужен разряд.

– Не делай этого! – рассеялись по округе последние слова Фея, – Лей!

Часть первая

Аннушка

По старенькой, шаткой стремянке Аннушка осторожно поднялась к полатям. Достав, оттуда банку с краской, она, так же осторожно спустилась вниз. Ступая босыми ногами по чистеньким половикам, она отнесла банку к маленькому, облезлому оконцу. Потом вновь побрела к стремянке, чтобы достать сверху кисть. Проходя мимо полированного шифоньера, Аннушка оглянулась и невольно поморщилась, вглядываясь в своё отражение. Выцветшее ситцевое платье ей пришлось одеть специально для работы, и волосы она по-деловому подвязала косынкой, как это делает её мать. Так же в зеркале, за своей спиной она увидела вошедшего Сергея Кострова, своего одноклассника. Выглядывая из-за стремянки, он проговорил:

– Можно войти?

– А, стучаться тебя не учили? – возмутилась Аннушка, оглядывая его, с ног до головы и подумала: «Этого ещё мне не хватало».

Низкий проём двери зрительно увеличивал его, средний рост.

– Но, дверь-то открыта, – отозвался он.

Следом за ним в комнату, вальяжно переступая порог, вошёл лопоухий пёс и, виляя хвостом, виновато вытаращился на Аннушку.

– Эх, ты, недотёпа! Прохлопал гостя?

Аннушка потрепала пса за ухом и выдворила его на улицу.

– Ну, и? – повернулась она к Сергею, нетерпеливо теребя ветошь.

Сергей остановился у старинного шкафа, разглядывая узоры на его поверхности.

– Вот это экспонат, – подивился он, нарочито растягивая слова.

– Здесь не музей.

Между тем Сергей, скинув туфли, уже смело бродил по дому.

– Ещё бы, не музей. На дворе двадцатый первый век, а тут такой антиквариат. Взять хотя бы это изделие прикладного искусства.

У Сергея в руках оказалась шкатулка, инкрустированная ракушками. Но открыть её он не успел. Ловко выхватив её, Аннушка поставила шкатулку на комод. Но Сергей не унимался, разглядывая себя в зеркале.

– А это, должно быть встроенный шкаф, но только вот, какая старина! Неужели оно, и в самом деле из прошлого века? А что здесь делает этот элемент будущего, он погладил поверхность небольшого экрана «плазмы»? Ах да, я понял, это временной портал!

Аннушка продолжала терпеть, думая о том, что он вскоре выдохнется. Но только он не унимался. Сергей обошёл круглый стол, погладил обшарпанный подоконник, который Аннушка собиралась красить, и заглянув в банку, воскликнул:

– Синий цвет!? А что, вполне в стиле «модерн» или «сюрреализм».

– А ну-ка, прекрати!

Сергей оглянулся. Глаза Аннушки светились гневом и обидой. Его плечи тут же обвисли.

– Вообще-то я… Я сейчас, – сиплым голосом пролепетал он, и принялся обыскивать свои карманы.

– Где же они? Вот!

– Что это? – бросила она взгляд с другой стороны стола, не решаясь подойти ближе.

Сергей держал в руках два билета.

– Вот, – переминался он с ноги на ногу, – сегодня, в двенадцать часов, кинотеатр «Космос».

– Я же сказала этой, вашей Петровской, что не пойду.

– Ну, при чём здесь наша староста? Петровская, это Петровская, а я, это я!

– Ты? – Аннушка, наконец, решилась выйти из-за стола и, подойдя к нему, взглянула в его глаза.

– Ты её оруженосец, но мне это, до лампочки. Можешь забрать свои билеты, я никуда не пойду.

– Значит, наш класс тебе не авторитет?

– Может ли отлынивание всего класса от консультации являться авторитетом?

– Совсем скоро мы уходим из школы навсегда. Но, этот фильм мы запомним на всю оставшуюся жизнь.

– К сожалению, эта школа не успела стать мне вторым домом. Здесь мы живём всего три месяца.

– Ты зря недооцениваешь меня. Ну, хочешь, я помогу тебе.

– Нет! – выкрикнула она громко, увидев, как он с готовностью скинул ветровку.

«Ещё чего! Придёт мама и подумает чёрте что».

– Зачем так кричать? – удивлённо и немного веселясь, проговорил он,

одевая обратно свою ветровку.

– Если ты так хочешь, – проговорил он, – я уйду. Только, можно один лишь вопрос?

– Можно, – вопреки своим мыслям, ответила она.

– В городе говорят, будто твоя мать увлекается магией.

Брови Анны поползли вверх.

– Так. Что ещё говорят в городе?

– Что, это и явилось причиной вашего переезда в наш город.

– Всё?

– Ты же не ответила!

– Каждый верит в то, во что хотелось бы ему верить.

– Интересная логика.

Он пожал плечами, и Аннушка только сейчас задалась вопросом, отчего это всезнайка класса вдруг заинтересовался городскими сплетнями. Прищурившись, она поймала его взгляд и спросила:

– Скажи, ты веришь в бога?

– Я атеист, – поспешил ответить он.

– Атеист, но крещёный.

– Откуда тебе об этом известно? – вспыхнул Сергей.

– Тебя мама окрестила совсем недавно, – продолжила Аннушка.

– Запредельно! Ты, что же, тоже увлекаешься магией? – осторожно спросил он.

Аннушка тихо рассмеялась.

– Нет, – последовал ответ, и Сергей почувствовал непреодолимый интерес ко всему, что бы она не сказала.

– Просто, я видела вас в церкви в это воскресенье. И вообще, я же не утверждаю, что те, кто складывает о нас небылицы, тоже увлекаются магией.

– Логично, – добавил Сергей и присел на одну из ступенек стремянки.

– Вот видишь, во всём есть логика, – продолжила Аннушка, – от сюда и знания о том, что произойдёт в следующее мгновение.

Не сразу, но очень медленно стремянка вместе с Сергеем повалилась на пол.

– Так не честно! – крикнул он, соскакивая на ноги и потирая ушибленный бок.

– Ты знала, что она сломана!

– Конечно, знала, просто не успела предупредить.

Ремонту стремянка не подлежала, поэтому её обломки Аннушка с Сергеем аккуратно сложили в угол у голландской печи.

– Извини, – пробормотал он, укладывая последний осколок дерева.

– На твоём месте могла оказаться я.

– Я рад за твоё спасение.

Аннушка уже давно почувствовала, что Сергей чем-то неумолимо притягивает её. «Наверное, он такой человек, что окружающие тянутся к нему, – думала она». Но именно сейчас она вдруг поняла, что приоткрыла в нем какую-то тайну.

– Это будет тебе первым лётным уроком, – проговорила она вслух, чтобы особенно не увлекаться этим взаимным притяжением.

– Первое предупреждение, – заключила она.

– Что ты сказала?

Умиротворённая улыбка сошла с его лица.

– Ни для кого не секрет, что половина мальчиков нашего класса собирается в лётное училище.

– Ты хочешь сказать, что я не поступлю?

– Я не гадалка, но у тебя есть все шансы, отдать свою жизнь небу в самом прямом смысле.

– Всё ты сочиняешь и твоя логика здесь не к месту. Ты сама-то куда собираешься?

– В Агро промышленность.

Сергей мысленно сопоставил небо и землю.

– Копаться в земле? – воскликнул он.

– А что? Совершенно безопасное и очень полезное дело.

– Я не трус!

– Я тоже.

Тайно влюблённый в эту, казалось недалёкую, серую мышку он частенько представлял разговор с ней тэт – а – тэт. Эта тема разговора полностью выпадала из его заготовок. Аннушка все-таки девушка. Вокруг неё какие-то слухи о магии, бред конечно. Но он не мог понять, в чём собственно дело. Почему каждый раз, когда он поднимает на неё глаза, его сердце начинает, бешено биться. Вы посмотрите, она ещё и учит его. Это просто нелепо, но хочется слушать и слушать каждое её слово.

– Дело даже не в этом, – проговорила она, – ведь логично, что каждый курсант лётного училища думает о дальнейшей космонавтике. Ведь, так?

Сергей кивнул в ответ, и она продолжила:

– Космос и его пустота, так и притягивает вас. Но зачем? Ведь жизнь человека происходит здесь, на Земле. Только здесь он может дышать. Мы созданы не для космоса. Любить и размножаться мы можем только на Земле. Мы и Земля неразделимы.

Нет, Сергей не может просто так, слушать и молчать, это не в его характере, тем более, когда разговор касается принципов.

– Ты говоришь о Земле, как её коренной житель. Ты землянка и это вполне понятно. Но так постоянно продолжаться не может. Представь себе Галактику, как начало начал нашей планеты. Мы порождение, прежде всего Галактики.

«Ну, вот, – подумала Аннушка, – он и завёлся».

– В центре любой Галактики, – увлечённо продолжал Серёжа, – регулярно происходят спонтанные столкновения гигантских звёзд, благодаря которым и рождаются новые звёзды и планеты.

– Разве науке уже известно об этом?

– Это азы астрономии. И этот бурлящий котёл центра галактики бесспорно влияет на окраины, где и находится наше Солнце. И никто не знает, чем именно может обернуться очередная солнечная активность для Земли. Хорошо, если только цунами. А вдруг все вулканы, имеющиеся на земле, вдруг примутся враз извергаться? Да мало ли что. Нашей Земле без малого, пять миллионов лет, а что было до этого, об этом современные астрономы могут выдвигать только гипотезы. С чего это вдруг на Земле появилась жизнь? И что с нами может произойти в одночасье?

– Ты хочешь сказать, что спонтанное звёздообразование в центре галактики может обернуться для уже существующих звёзд и планет трагически?

– Всерьёз я об этом ещё не задумывался. В любом случае, мы сможем зафиксировать начало этого события, за период в несколько световых лет, высчитать мощность потока волны и подготовиться к спасению.

– О каком спасении может идти речь? Это будет чистка Галактики или обыкновенный конец света и тогда, лишь через миллиарды лет появятся новые люди.

– Аннушка, – удивился Сергей, – как ты до этого дошла? Ты что, тоже об этом думала?

Дар красноречия Аннушки моментально пропал после этого нежного «Аннушка». Сергей так и не понял, как в порыве спора проговорился.

– Какая разница, – медленно произнесла она, – я не советую тебе идти в лётное, вот и всё.

Глубоко вздохнув, она села на стул и не расслабляя спины, замерла. А он стоял у окна и молча смотрел на её профиль. Он пытался понять всю логику их спора. Но, может быть, даже она сама не понимала того, что она пыталась ему сказать. Что здесь главное? После затянувшегося молчания, он тихо спросил:

– Так ты придёшь?

– Я подумаю, – ответила она, не поворачивая головы.

Серёже большего и не нужно было. Окрылённый, он выбежал на улицу и до Аннушки донёсся приглушённый, ленивый лай собаки.

Ровно через пять минут в дом вошла мать. Немного полнеющая, однако, она выглядела очень молодо. Мать с шумом поставила на стол сумку с продуктами и, оттопырив ворот блузки, подула в неё.

– Ну и, жара, а ведь ещё почти утро. Что ж тогда будет днём?

Аннушка таинственно улыбалась, наблюдая, как мать в замедленном действии выкладывает на стол хлеб, пакет с сахаром, молоко, пачку масла.

– И днём будет жара, – без эмоций произнесла Аннушка.

Определённо, что-то произошло. Луч солнца коснулся её длинных ресниц и, застыв в глубине глаз, засверкал вишнёвым светом. Мать не могла этого не заметить. Изучающе оглядев дочь, она проговорила:

– Я поняла, здесь был этот мальчик, который встретился мне на пути. Поэтому ты не покрасила окно?

Взглядом следопыта, мать оглядела комнату.

– Вы сломали стремянку.

– Подумаешь, стремянка.

Поднявшись со стула, Аннушка загадочно посмотрела на себя в зеркало. Сдёрнув с головы косынку, растрепала волосы, и залюбовалась собой. А там, на подоконнике скромно лежал билет на дневной сеанс фильма «Последний звонок». И тот фантастический сон, что снился ей накануне, вдруг стал приобретать черты реальности. Не зная зачем, Аннушка ухватилась за это чувство, как за спасение, вглядываясь в зеркальное отражение своих расширенных зрачков. Фантазии, сон, явь, всё смешалось в её воображении. Стены комнаты, маячившая за спиной мать вдруг растворились в никуда. Что это? Память прошлого или будущее?

Четыреста восемьдесят лет спустя

Взглянув на хронометр, Анна тяжело вздохнула, – ещё полчаса!

Где-то сбоку, вдали светилась звёздочка малой станции. В этой группе их около двухсот, а также штук пятьдесят крупных станций. Сама Анна держала путь из, идущей в фарватере Великого Гелиопути её родной станции «Надежда».

Бортовой сервис ГЧ предложил заезженный фильм о последних днях Земли. Точнее не Земли, а землян, потому – как, Земля существует и поныне, но без атмосферы и соответственно без землян. Сосредоточившись на фильме, Анна отметила, что очередная версия вполне качественна и даже интересна. Вот, ещё один плюс дороги. Не могла она видеть этот фильм раньше, хотя и знала о нём по рассказам дочери. Что ж, теперь наслаждайся игрой актёров. Актёры, они и есть актёры. А вот, о настоящих героях тех событий, Анна знает со школьной скамьи. Их пятеро тех, что погибли на Земле, до конца удерживая силовое поле защиты. С тех пор прошло около пятисот лет. Родная галактика осталась позади, сияя расплывшейся туманностью газов, такой плотности, что разглядеть её в подробности не представляется возможным. Но люди знают и помнят, – там их дом, там Родина всех землян.

– Господа, – прервал её мысли голос борт проводницы, – мы входим в зону притяжения станции «Удача» приготовьтесь к некоторым перегрузкам торможения.

Анна с облегчением вздохнула: «Ну, наконец-то».

ГЧ спокойно, вошёл в ворота шлюзов станции и так же, штатно произвёл посадку, ожидая дальнейших действий со стороны космопорта, Анна оглядела незнакомую обстановку. Подобное оборудование она могла видеть на многих малых станциях, с одной лишь разницей: на «Удаче» это оборудование не реконструировалось лет сто.

Обыкновенный, допотопный транспортёр выполз из ближайшего дока и медленно направился в их сторону.

– А не зря болтали о неполадках на «Удаче», – проговорил кто-то из пассажиров.

Верхняя полупрозрачная часть их челнока отошла в пространство, и тут же раздался мягкий женский голос:

– Господа, станция «Удача» приветствует вас у себя на борту.

Действия ГЧ закончились после того, как последний из пассажиров сошёл с дрожащей поверхности транспортёра. Анна с облегчением взглянула в ту сторону, где, по её мнению, должен находиться пульт управления. Так и есть, эта штука не самоуправляемая. Почтенного возраста седовласый водитель, приветливо помахал ей рукой. Анна не отреагировала. Рядом с ним, прямо за пультом сидел лохматый мальчуган и сосредоточенно манипулировал системой.

Как выяснилось далее, напрасно она лелеяла мысль о тёплом ужине в тихой, спокойной обстановке. Кухонный процессор в её номере не отвечал на её просьбы. «Да, – посетовала Анна». Свенсон, её непосредственный начальник, точно знал, куда её отправить, хотя конечно она сама согласилась к чёрту на кулички, лишь бы подальше от душевных переживаний. Вот и получай пилюлю от головной боли. Спасибо доктор Свенсон! Но мог ли он знать абсолютно точно, что её может ждать на «Удаче». Ещё раз, тяжело вздохнув, Анна отправилась на поиски закусочной.

Войдя в просторный зал кафэшки, а иначе её назвать было нельзя, Анна честно отругала себя в мыслях за то, что не поужинала ещё в полёте. В заведении царила по-вечернему тихая и спокойная, в кавычках обстановка. Под звуки немудрёной бодрящей мелодии несколько подростков двигалось в такт музыки. А там, в глубине зала имела место обыкновенная потасовка, на которую посетители не обращали не малейшего внимания. Зато со стороны «бойцовского ринга» доносились воинствующие вопли. Терпко стоял запах подгоревшей пищи, пота и ещё чего-то. Анна скромно опустилась у ближайшего, свободного столика и тут же отпрянула, не ожидая появления зелёного табло-меню, о существовании которого, в данном месте, она догадывалась смутно. Содержание меню сделало своё дело, и она тут же проглотила аппетитную слюну. Осталось только пробежаться по схеме и желаемое тут же воплотится в жизнь. Но тем временем, крики со стороны борцов усилились, а внимание ближайших столиков предательски переключилось с её персоны на противоположную сторону. На минуту и Анна забыла о меню, наблюдая за тем, как несколько мужчин среднего возраста боролись, явно не соблюдая правил честного боя. Но драка прекратилась неожиданно. Анна увидела пожилого человека, остановившегося прямо перед хулиганами. Этот «Цезарь» показался ей знакомым.

– Тимофей! – разнеслось по залу, словно эхо.

Среднего роста, седовласый, с неопрятной, торчащей во все стороны бородой этот старикан явно поспособствовал окончанию драки.

Да, это был водитель транспортёра из космопорта. Немного так постояв, он развернулся и уверенным шагом двинулся в сторону Анны. Здесь, в этой части зала было ещё несколько свободных столиков, однако он шёл именно к ней, и Анна заволновалась.

– Вы могли бы выбрать заведение поприличней, – непринуждённо проговорил он, присаживаясь напротив неё.

– Разве мы знакомы? – так же сдержанно проговорила она, вглядываясь в глубину его насмешливых, голубых глаз. Что-то в его облике не вязалось и это настораживало. Одет он был попросту – в тёмно-серую, сплошь покрытую кнопками, куртку и такие же штаны, давно вышедшие из моды. Впрочем, не один он был одет так скучно.

– Мне показалось, мы виделись сегодня, – проговорил он, глотнув немного тёмно-красной жидкости из только что появившегося на столе бокала. Странно, но Анна не заметила, чтобы её собеседник что-либо заказывал. «Пижон», – подумала она, разглядывая серые в узорных прорезях перчатки, но вслух произнесла:

– Я не помню, чтобы мы знакомились.

Его взгляд блуждал именно там, где и положено блуждать мужскому любопытству. «Ах ты, старый…!» Анна поднялась на ноги, намереваясь немедленно покинуть кафе. Всё равно эта забегаловка на её настойчивые просьбы не отвечает, зато завсегдатай получает желаемое по щучьему велению. Но он успел опередить, чуть было не сорвавшуюся с её губ гневную речь.

– Зачем же обязательно знакомиться? Найдётся ли здесь, хоть один человек, который бы не знал вас?

Вальяжно, откинувшись на спинку кресла, он бесцеремонно принялся разглядывать её с этой позиции.

– Не может того быть, – с иронией произнесла она, нарочито нависая над ним.

Её уловка не удалась, он и не собирался терять самообладания.

– Запредельно! – произнёс он, восхищённо и весело.

– Вы, Анна Петровна Листвинская, столичный инспектор по расследованию особых дел станций Гелиопути.

Она вдруг поскучнела и, поморщив лоб, произнесла:

– Ну, раз так, то почему я всё ещё не чувствую на себе внимания местных властей?

От этих слов старик чуть было не поперхнулся.

– Местные власти? – выдавил он сквозь смех, – а, это ещё что такое?

– Так, понятно, – выпрямившись, проговорила Анна, – этого и следовало ожидать.

Тимофей внимательно заглянул в её глаза.

– Вовсе не обязательно было ехать к нам инкогнито и целых пять часов томиться в обыкновенном, пассажирском ГЧ. Вы что, решили застать начальство станции врасплох? Это ваш излюбленный метод?

Откровенность Тимофея заставила Анну слегка покраснеть.

– А, так значит, вы и есть то самое начальство, – решила она постоять за себя, – то-то, я вижу, от одного вашего вида шарахаются даже головорезы!

На эти слова он просто рассмеялся ей в глаза.

– Вы мне льстите. И не настолько я страшен, да и начальство я относительное. Зато точно знаю, где здесь находится приличная столовая.

Он вдруг стал серьёзным и, поднявшись, непринуждённо подхватил её под руку.

– Пойдёмте.

Как ещё Анна должна реагировать? А вдруг он обыкновенный проходимец.

– Да, кто ты такой?

Она вырвалась из его рук, сверля его гневным взглядом. В кафе тут же нависла гробовая тишина.

– Тимофей Леднёв, – просто ответил он.

– Тракторист космопорта? – не сдавалась Анна.

– Совершенно верно. Вы всё ещё хотите кушать?

– Да! – Сдавленно выкрикнула она, просто физически почувствовав на себе осуждающие взгляды со всех сторон. И всё-таки, ей не хотелось быть побеждённой. Гордо подняв голову, Анна проследовала к выходу впереди него.

Приличная столовая оказалась тремя уровнями ниже. И не столовая это была вовсе, а один из жилых отсеков.

– Значит, шеф-поваром этой столовой являетесь вы, Тимофей?

– Нет, – хмыкнул он, – сестра моей снохи.

В удивлении, Анна подняла брови.

– А, что ж сама-то сноха?

– Вместе с сыном упорхнула на Гелиопуть Заря.

– Ого! За острыми ощущениями, значит.

– Похоже на то. А ещё за деньгами.

Пока они добирались до места, Анна успела немного поостыть и уже не держала зла на человека, которого вообще не знала.

Двери отсека отошли в сторону и явившаяся перед ними пожилая, полная женщина добродушно проворковала:

– Прошу, Уважаемая, проходите.

Анна, заколебавшись, вопросительно взглянула на Тимофея, но он лишь легонько подтолкнул её вперёд.

– А чем это у нас так вкусно пахнет, Антонина? – нарочито, ласково пропел Тимофей.

– Чего уж. Я всё приготовила, как ты и просил. Пожалуйте к столу, уважаемая.

На Анну повеяло теплом семейного уюта. В отсеке всё выглядело до предела просто. На глаза Анне попадались только самые необходимые вещи. Кругом царили чистота и порядок. Неожиданно в гостиную, словно вихрь ворвался шустрый, лохматый пацан, вероятно тот самый ученик водителя транспортёра.

– Дед! – что есть мочи завопил он, бросившись ему на шею.

– Будто сто лет не виделись, – по-доброму проворковала Антонина, – вот, всегда они так.

Ужинали под непрерывную болтовню внука Тимофея, Васи. Анна же, в силу своей профессиональной привычки решила не расслабляться. Тщательно пережёвывая пищу, она анализировала первые впечатления.

Итак, «Удача» – рядовая, малая станция, забытая богом и властями Федерации Гелиопути. Одним словом, царила здесь обыкновенная бесхозяйственность. Что ж, для этого и существует инспекция по надзору за внутренней средой станций. В ней и служит Анна Листвинская – одна из лучших инспекторов Гелиопути.

За столом дружно рассмеялись, и Анна очнулась от дум. Домашняя обстановка, неизбежно напомнила ей о своём собственном доме. И вновь она принялась казнить себя, потом своего мужа Влада и вновь себя. Стоп! Все проблемы там, на «Надежде». После чая, Анна и вовсе перестала соображать, о чём это Вася? Сон брал своё, сказывался тяжёлый день. И уже через некоторое время она поняла, что её ждёт такси. Тимофей проводил Анну и она, как в тумане добралась, наконец, до постели в гостинице.

В её неглубокий сон из-под сознания тут же ворвались все её семейные передряги. Со своим мужем Владом Анна была в разводе, вот уже месяц.

И кто придумал «кризис среднего возраста»? Анна знала, что к Владу этот стереотип совершенно не подходит – всему причиной её частые командировки. А может, она потеряла своё обаяние. Нет, она вернёт его, во что бы то ни стало, вот только закончится эта командировка, и она выставит ту безмозглую пустышку из их семейного гнёздышка. Свенсон, её глубокоуважаемый босс, знал, куда отправить Анну. Он отыскал для неё вполне заурядный случай – тихий, скромный уголок. Он надеялся, что она немного отдохнёт душой. К такому работнику, как Анна, Свенсон относился с трепетом. Перевернулась на другой бок, Анна вспомнила, что обещала себе не думать о личном здесь, на работе.

***

Рано утром, выпив чашку кофе, Анна, полная энергии ринулась в дверь, где тут же столкнулась с местной прессой, а также с персоной номер один – «мэром» «Удачи». Им оказался парень лет двадцати пяти. Поначалу она приняла его за портье гостиницы. Это хорошо, что он успел представиться первым.

– Панин Андрей, командир станции «Удача».

Анна оглядела его – высокий, худощавый, с воспалёнными серыми глазами.

– Вы извините, вчера меня не было на станции, поэтому я не смог встретить вас подобающе.

Звонкий голос Анны эхом прокатился по холлу:

– Командир станции не имеет права покидать её без уважительной на то причины. Вам перечислить уважительные причины, господин Панин?

Анна не сводила с него вопрошающего взгляда.

– Простите, Анна Петровна, – помялся он, – конференция экологов, надеюсь, сгодится для уважительной причины.

Анна продолжала, молча сверлить его глазами, на что Панин неуверенно добавил:

– Понимаете, у нас на «Удаче», эколога, как такового нет вообще, и эту миссию временно выполняю я.

– Одно из правил инструкции гласит, никакие другие обязанности командир станции выполнять не имеет право.

– Да, Анна Петровна, я знаю, но так получилось.

Теперь на неё смотрели ясные честные глаза, провинившегося школьника. И немного подумав, она решила не распалять пока свою энергию, предчувствуя, её дальнейшую пригодность.

– Ну что ж, раз уж мы тут встретились, давайте проедемся по станции.

Андрей облегчённо вздохнул, и на его лице засияла неподдельная улыбка. Хотя, радоваться было, особенно нечему. Как выяснилось, служебного авто у командира станции не оказалось, по причине, его затянувшегося ремонта, поэтому пришлось вызвать такси. Усаживаясь поудобнее, Анна спокойно задала вопрос:

– Вы лошадь не пробовали завести?

– Что, простите?

– Лошадь, – членораздельно произнесла она, опять наткнувшись на невинные глаза.

– Лошадь?

– Да, был такой вид транспорта у древних землян.

На этот раз парень опустил глаза и, насупившись, промолчал, Анна же, лишь тяжело вздохнула:

– И не говорите мне что у вас не хватает средств. Каждая станция Гелиопути должна содержать себя сама, исходя из внутренних резервов. Лишь на социальные нужды, Федерация Гелиопути выделяет некоторую сумму. Похоже, что на эти вот начисления и существует ваша станция?

В ответ, Андрей хмуро смолчал.

Этот её вывод вполне подтвердился, в ходе осмотра станции. Единственная на станции фабрика по производству тканей на данный момент пребывала в состоянии банкротства. И сразу становится ясным, откуда на станции протечки, залатанная кое-как старая техника, нескончаемые сбои в мусоропроводах, газо, водо и даже воздухопроводах. Кое-где, Анна ощутила жуткий холод. В связи с этим она пожелала взглянуть на биополя станции, и её желание тут же исполнили.

Похоже, что здесь воздух намного чище, но и тут Анна нашла повод для удивления. Пристально вглядываясь вдаль биополя на группу работающих у гидропонных установок людей, она увидела там ребёнка, вглядевшись ещё пристальней, Анна воскликнула:

– Тимофей? Что он здесь делает?

– Работает, – лаконично ответил Андрей.

– Насколько мне известно, он работает в космопорту.

– Вы спросите, где он не работает.

– Шустрый старикашка, – подивилась Анна.

– Все мы здесь шустрые, – пробормотал себе под нос Панин.

– Что-то мне подсказывает, здесь всё должно быть более- менее.

– Ну почему опять, «более-менее»? – осмелился возразить Панин.

Анна укоризненно взглянула на него. Она просто вспомнила биополя своей родной станции «Надежда», где каждый работник облачён в стерильные, белые одежды, а доступ на поля посторонних категорически запрещён. Она просто смолчала, продолжая созерцать ровные, ухоженные ряды различных культур и это радовало глаз.

– Что они там делают? – спросила она потеплевшим голосом.

– Реанимируют систему.

– Ну вот, вы опять испортили мне настроение.

Панин не выдержал:

– А знаете ли вы, Анна Петровна, что на наших полях никогда не применялись высокие технологии, да и элементарная техника здесь отсутствует уже лет сто, не меньше!

Безнадёжно покачав головой, она отправилась к выходу.

– Пойдёмте, Андрей, вы покажете мне школы и детсады.

– Школу покажу, а вот детский сад…

Анна резко развернулась к нему.

– Только не говорите мне, что у вас нет детского сада.

Панин вообще ничего не говорил, он тупо изучал пол металлического перехода.

– Да, что у вас тут происходит? Вы провозгласили каменный век?