До Нового года оставалось пол часа, когда они оказались в воздухе. Гул мотор практически оглушил ее, да еще эта шапка, надвинутая на самые глаза, Николай сам проверил, как она выглядит.
– Это, чтобы ты не замерзла, – он застегнул верхние пуговички и натянул на нее какие-то ремни.
Татьяна до самого момента не представляла, как все будет, ну выпрыгнут они, а она-то что будет делать в пустом самолете. Чудес захотелось – нате, получите.
Три минуты до Нового года, Татьяна с тоской вспоминала кухню Марьи Васильевны. Уже, наверное, президент речь говорит, а она в подвешенном состоянии…между небом и землей. И угораздило ее во все это вляпаться по самое не хочу. Ведь это он виноват – напоил, хмель ударил в голову, вот она и согласилась на все это.
Тут Николай встал, отдал распоряжение всем готовиться, а сам подошел к ней и помог встать.
– Что? – не поняла Татьяна. – Куда? – теперь осознание заставило ее побледнеть. – Нет, – она покачала головой.
– Просто доверься мне, – Николай улыбался, – тише, я же с тобой. Все будет хорошо. Такого ты никогда не увидишь.
Татьяна хотела закричать, но голос пропал, руки не двигались. Он словно марионетку пристегивал ее к себе, удостоверился, что все надежно, махнул рукой.
В самолет ворвался холодный воздух. Так вот о каких 4000 метров он говорил – он предлагал ей прыгнуть с ним вместе в тандеме на парашюте. Так вот почему ее сын не хотел идти домой – конечно, кто отказался бы от прыжка в угоду праздничного стола?
Она попыталась, что-то сказать, но гул двигателя проглотил ее слова. Она чувствовала его руки, она ощущала его спиной. Дыхание сбилось, глаза расширились…секунда…и она потеряла почву под ногами. Немой крик сорвался с ее губ. От потока воздуха, Татьяна зажмурилась, схватившись в его руки. Вся надежда была только на них. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть из груди.
– Дыши, – закричал он ей в ухо.
Татьяна скорее поняла, чем услышала это. Сколько они так летели – ей показалось, что вечность, а потом резкий рывок и падение стало плавным. Его руки охватили ее под грудью. Положи он сейчас руку на грудь, она бы даже не заметила под таким слоем одежды.
– Смотри, – услышала она его крик. – С новым годом!!!!!!!!
С губ Татьяны сорвался возглас восхищения. Темное небо взорвалось тысячами огнями. В городе бахали пушки, выстреливая очередной заряд салюта, освещая купола парашютистов. Испуг прошел, остались невероятные ощущения, захватывающие дух.
Он ведь был прав – через час она оказалась в его объятиях…да еще каких…надежных, сильных. Как же он был прав – это ведь настоящее чудо – пролетать над Новым годом…или вместе с ним ступать на землю.
Татьяна чуть не упала, но Николай поддержал ее, парашют опустился на них сверху, укрывая и пряча их.
– Ну как? – услышала она его шепот у самого уха.
– Развяжи меня, – хрипло попросила она.
Вздох разочарования сорвался с его губ. Холодными негнущимися пальцами, он расстегнул ремни, освобождая ее. Мгновенно Татьяна обернулась и накинулась на него с кулаками:
– Да как ты смел, ты так напугал меня, а если бы мы разбились, – Николай опешил, получая ее удары. – У меня же сын, это у тебя голову сносит, а я..я…я, – она привстала на цыпочки и поцеловала его прямо в губы, – спасибо тебе за прекрасные мгновения – я этого никогда не забуду.
Николай схватил ее в свои объятия и прижался к ее губам в крепком поцелуе:
– Ты желание то успела загадать? – спросил он, отстраняясь.
– Хочу такого мужа, как ты, – она улыбалась, понимая, что это всего лишь сон, который растает по утру. – Только вот загадать не успела, – она коснулась его щеки.
– Значит надо повторить, – он был очень серьезный, – только желание правильно сформулировать надо. Дата какая нравится?
Татьяна нахмурилась – о чем он?
– Не понимаю, – она выбралась из его объятий. – Я пока не готова к новому прыжку, честное слово, – она наклонилась и попыталась поднять купол парашюта.
Николай поднял ее и поцеловал:
– Я ведь тебя сразу приметил, но подумал – такая не может быть не замужем, но мне повезло, – он сграбастал ее в свои объятия. – Куда же ты теперь без меня? И где мой праздничный ужин, ты так сладко о нем говорила, что я чуть не подавился….кто же о таком голодному му�