Loe raamatut: «Рандеву с врагом»

© Наталья Лисина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пролог

Бежать… бежать туда, к маме и папе! Они непременно должны быть ещё живы. Они просто не могут умереть, не могут бросить её, Ирэн, в этом мире одну!

Истошные крики разрывали связки, глаза слезились от дыма, но девочка продолжала биться в барьер, словно птенчик в клетке. Она разбегалась и врезалась в невидимую стену, изо всех сил стучала по ней кулаками, приказывала и молила, кричала и шептала, охрипнув… всё было бесполезно. Невидимое препятствие оставалось безучастно к её действиям.

Всего в какой-то паре метров от Ирэн погребал под своими обломками два бездыханных тела некогда любимый девочкой дом. Огонь плевался искрами и насмешливо фыркал, глядя на метания маленькой принцессы. Сейчас он был похож на огромного голодного монстра, с жадностью уничтожавшего всё, до чего только могли дотянуться его щупальца.

Задыхаясь, девочка смотрела на безумство пламени и не могла отвести взгляд. Волны отчаяния и нестерпимой боли разрывали маленькое сердце, а разбитые в кровь ноги и руки сильно саднило. Лёгкие будто разрывались на части. Ирэн, не замечая этого, только сильнее впивалась в собственные плечи ногтями. Сидя на земле и мелко дрожа, она не отрывала безумного взгляда от обломков их с родителями дома.

Душераздирающие вопли вырывались из её горла вместо слёз, а Cила уже давно вышла из-под контроля и кружила вокруг, замораживая всё живое. Очень скоро вокруг пепелища неистовствовали вьюги, и огромные сосны и ели превратились в неподвижных ледяных великанов. В этом лесу теперь навсегда поселится зима… Единственными яркими пятнами на фоне белоснежного полотна были угольно-чёрный след пожара и огненно-рыжие волосы девочки.

Лес умер, и время тут будто остановилось. Только крики Ирэн то и дело нарушали царившую в воздухе тишину. Девочка ещё долго продолжала кричать, не замечая того, как проходят часы, умирая с каждой секундой снова и снова. И закончилось это лишь тогда, когда в её выжженной душе не осталось ничего, кроме такой же ледяной пустыни, как в лесу.

Глава 1. Ознакомительная

Улица встретила меня приятной прохладой и тишиной. Только пара собак брехала где-то вдалеке. Лейкан крепко спал, отдыхая от вечной человеческой суеты и шума. Это было то великолепное время суток, когда ещё не открылись пекарни и не оповестили о начале нового дня петухи, но уже видели седьмой сон все любители ночной жизни.

Я зачерпнула из большой бочки с водой горсть и плеснула себе в лицо, даже не поморщившись от её ледяной свежести. Тут же почистила зубы, стараясь не обращать внимания на собственное отражение, но всё равно краем глазом замечала, как на меня смотрит нечто хрупкое, воздушно-невесомое, с тонкими чертами лица, большими кукольными глазами небесного цвета и непослушной копной ярко-рыжих волос. Огненных волос.

Горько усмехнулась, вспомнив тот пожар шестилетней давности. Казалось, мои волосы – это не что иное, как насмешка судьбы. Будто боги решили немного поиздеваться над собственным созданием.

Умывшись, я вернулась в таверну, носящую гордое название «У Грога». Грог – это хозяин заведения, старый тролль, потерявший жену и единственную дочь. Он принимал на работу всех, у кого в жизни тоже случилась та или иная трагедия, так что персонал здесь был не самый жизнерадостный. Хотя все мы очень благодарны Грогу, ведь он подарил нам возможность жить. Кто знает, где оказались все мы, если бы не этот зеленокожий монстр с добрым сердцем.

Мы с Грогом познакомились случайно. Столкнулись на улице, когда я пришла в этот город в поисках крова и надежды на будущее. Мне было всего двенадцать тогда. Тролль однажды сказал, что, увидев одинокую маленькую девочку с мёртвыми глазами, не мог поступить по-другому. Он привёл меня в таверну и предложил работу посудомойщицей.

С тех прошло шесть лет. Первого снежника мне исполнилось восемнадцать, а это значит, что пришла пора обряда инициации. Это своего рода получение паспорта и билет в новую жизнь одновременно. Во время этого обряда всего-то и надо, что коснуться волшебного камня, Оракула. Он и определяет дальнейшую судьбу людей и нелюдей. Как это происходит? Просто камень меняет свой цвет в зависимости от доминирующих качеств проходящего инициацию.

Уже сегодня начнётся моя новая жизнь. Имя, внешность, всё изменится. Передо мной откроется множество дверей. Одна из них будет вести в Академию Светлой и Тёмной Магии, куда я и отправлюсь. Квалифицированные маги имеют много связей. Кто знает, быть может, с их помощью мне удастся найти убийцу родителей.

За этими мыслями я успела одеться и последний раз проверить свой нехитрый багаж. Сунула за голенища сапог два кинжала, ещё четыре метательных спрятала в рукава. Ножен не было, но я не беспокоилась о возможных ранениях. На лезвиях кинжалов лежали чары, которые не позволяли нанести вред хозяину. Оружие моё было плохонькое. Пожалуй, только клинок, подаренный когда-то отцом, действительно мог выстоять в настоящем бою, но иного у меня не было. Даже на такой нехитрый арсенал денег, которые я скопила за шесть лет работы в таверне, едва хватило. Большая часть заработанных средств уходила на учебники по магии.

Спрятала глаза под широким капюшоном куртки из драконьей чешуи. Её мне подарили на день рождения ребята, которые работали в таверне. Помню, тогда я долго смеялась, сидя в своей комнате: дракону подарили куртку из чешуи собрата! Радовал только тот факт, что ни один крылатый ящер ради этой куртки не умер. Они самостоятельно линяли, когда чешуйки становились слишком твёрдыми и мешали двигаться. Пару веков назад драконы-оборотни приспособились собирать ороговевшие чешуйки и использовать их в создании одежды. Она же играла роль брони.

У входа в таверну уже выстроились все, кто в ней работал. За стойкой аккуратно составлял деревянные кружки Грог. Я бесшумно подошла к строю из персонала и, последний раз обведя всех взглядом, молча кивнула. Не люблю долгих прощаний, и так горло сжало спазмом. В такие моменты я радуюсь тому, что фреи не могут плакать.

Два разносчика последовали моему примеру. Молодой вихрастый парень и его отец без слов наклонили головы, копируя мой жест. Пузатый повар с редкой бородкой крепко пожал руку, а его жена прижала меня к груди и щедро оросила слезами мою макушку. Я только втайне порадовалась, что леди Дирона решила не использовать мои неровные пряди вместо носового платка.

Когда меня, полузадушенную, с трудом выцарапали из рук этой, несомненно, милой, но очень уж эмоциональной женщины, я уже находилась в практически невменяемом состоянии. Мощная зелёная ладонь пригладила мои вздыбившиеся волосы, а тёплые сухие губы коснулись лба.

– Береги себя, Снежинка, – произнёс Грог, отчего-то часто моргая. Добрая улыбка на губах тролля заставила в который раз удивиться тому, что от мужчины шарахаются прохожие. Пусть его цвет кожи далёк от человеческого, а из-под нижней губы выглядывает пара клыков, Грог никогда не был монстром. Жаль, что большинство людей считает по-другому.

– Обязательно, зелёненький, – подмигнула я.

– Не забывай про нас, – вставил свои пять копеек местный сторож под молчаливое согласие всего коллектива.

– Не дождётесь! Я вам ещё долго буду нервы трепать, – рассмеялась, стараясь разрушить эту траурную атмосферу.

С удовольствием отметила, как на давно знакомых, практически родных лицах расцвели улыбки. Махнула на прощание рукой и быстро выскочила за дверь, напоследок отправив всем воздушный поцелуй и запечатлев в памяти притворно нахмуренные физиономии Грога и повара и весёлые – всех остальных. Простите ребята, я солгала. Вряд ли мы с вами теперь когда-нибудь увидимся.

Все ещё долго махали мне вслед, а Грог шутливо грозил кулаком. Я уже не видела, как он медленно опускает руку, тяжело вздыхает и начинает сутулиться.

Он знает, что ни одна вьюга больше не принесёт в его таверну Снежинку, но не хочет расстраивать своих сотрудников и друзей. Грог помнит, как встретил маленькую девочку с ледяными глазами и неровно обрезанными рыжими волосами. Помнит, как лечил её связки, как переживал, сможет ли она говорить. Помнит, как на протяжении шести лет пытался растопить этот лёд её глаз. Он не знает ни её имени, ни то, кто эта девочка, но она стала ему родной.

– Да уберегут её Хранители, – прошептал тролль, приложив к сердцу руку. Улыбнулся в ответ на непонимающие взгляды своих друзей и пошёл готовиться к принятию первых посетителей.

Я тем временем дошла до стационарного портала, назвала точку отправлению и переместилась в самый большой и красивый человеческий город. Столица встретила меня пока только нарастающим жужжанием голосов и запахом свежей выпечки. Улицы уже не были такими пустыми, как в Лейкане, но город ещё не проснулся. Шелон, вообще, был большим соней, в отличие от той глуши, которая стала моим вторым домом.

Город гулким эхом отзывался на звук моих шагов. Я шла, распугивая шумом бездомных кошек, коих здесь было предостаточно, и предавалась воспоминаниям. Ничего особенного за прошедшие шесть лет не случалось. Лишь ежедневные тренировки, работа, учёба и общение с поварами и Грогом. Длительное лечение и три года абсолютного молчания. Старый тролль уже потерял надежду, когда проснулась моя вторая ипостась. Дракон-то и помог мне восстановить связки. Жаль, душевные раны он залечить не смог.

Первый год после трагедии я не могла спать без оружия под подушкой. Потом необходимость в этом отпала, но привычки я менять не решалась. Так и жила, каждый раз ожидая удара. Грог, узнав об этом, смотрел на меня с плохо скрываемой жалостью. Я терпела это два месяца, но потом, всё же, объяснила троллю, что тот неправ. Он понял. Да, за это я и люблю нашу таверну, там все всё понимают, и никто не лезет в душу.

У меня ни разу не спросили настоящего имени, так и называли прозвищем, которое дал Грог. Никто не знал дату моего рождения, но единогласно было принято решение считать праздником тот день, когда тролль привёл меня в таверну. Очень иронично, ведь именно тогда я и стала сиротой. Кроме отца и мамы у меня никого не было. Да, я знала, что где-то далеко у меня есть и дедушка, и бабушка, и тётя. Даже двоюродный брат. Только я сомневаюсь, что им известно о моём рождении. Как сомневаюсь и в том, что нужна им.

Губы в который раз исказила горькая усмешка. Кажется, эта гримаса уже стала моим вторым лицом. Так и до морщин рукой подать.

Вот так, под аккомпанемент собственных мыслей и гула шагов, я дошла до ещё одного портала. Возле него дежурила стража, внося всех, кто проходит инициацию, в две книги. Впервой – список тех, кто входит, а во второй – имена людей и нелюдей, которые определил им Оракул.

– Имя? – сухо спросил один из стражей, с головой замотанный в рваные тряпки. Я с удивлением отметила, что он не касается земли. Попыталась рассмотреть его лицо, но не сумела. Только показалось, что где-то в тени капюшона сверкнули красные угольки глаз.

Представилась Снежинкой, втайне боясь, что придётся называть настоящее имя. Страж замер, внимательно меня разглядывая, но скоро склонился над раскрытым примерно посередине фолиантом. Меня пропустили в портал. С трудом скрыв облегчение, я шагнула в пространственную дыру и оказалась в том лесу, где был раньше наш с родителями дом.

Подавив желание сбежать, я подошла к пепелищу. Прямо посреди него возвышался огромный валун, словно сделанный из стекла. У меня снова спросили имя, но не удовлетворились ответом.

– Настоящее имя, девочка, – казалось, прошумел ветер. А может быть, это была душа самого леса, кто знает.

– Ирэн аль Рашен, – сглотнув, проговорила я, но и это имя не понравилось Оракулу. – Ирэн Бианки аль Рашен.

В следующий миг снег вокруг меня взметнулся и сложился в женский абрис. Девушка открыла чёрные без белков глаза и прошелестела:

– Положи руку на камень, дитя.

Когда я исполнила её просьбу-приказ, первые несколько секунд ничего не происходило. В голову закралась крамольная мысль о том, что весь этот обряд – чистый фарс, и камень ничего мне не скажет. Всё-таки это просто огромный булыжник, а не душа демиурга, как гласят легенды.

Стоило только так подумать, как Оракул подёрнулся дымкой и стал белым, медленно темнея, пока не стал абсолютно чёрным. Он считает, что я воин? Девушка-воин? Но это бред!

Последнюю мысль я, кажется, высказала вслух, потому как снежная элементаль рассмеялась и заверила, что ошибки быть не может. Я действительно первая за шесть сотен лет девушка-воин.

– Раньше таких как ты было очень и очень много, – рассказывала девушка, прикрыв глаза. – Те женщины были сильными. Гораздо сильнее, чем иной мужчина. Потому-то их и считали опасными.

Странная горечь скользнула в интонациях девы, и мне уже не нужно было слышать окончания рассказа. Всё и так понятно. Женщины были сильны, а потому вся власть была в их руках. В руках тех, чью разумность общество не желало признавать.

– Их сказка оказалась с кровавым концом, – подвела итог я и получила в ответ утвердительный кивок.

– Что ж, пришло время нам с тобой прощаться, Сэй, принцесса-воительница, – пропела вьюга, и девушка рассыпалась снежинками. Через несколько секунд и я переместилась с изнанки мира в столицу человеческого королевства.

На этот раз Шелон предстал передо мной во всём своём великолепии. Гомон людских голосов, запах рыбы и свежей выпечки, чистые улицы, вдоль которых стояли раскрашенные в немыслимые цвета здания. Высокие, низкие, каменные, деревянные, с заборами и без. Каждый дом отличался от соседнего. По мощёным дорогам туда-сюда сновали дети в простых рубахах и гордо вышагивали разодетые в пух и прах взрослые.

Кто-то был в пышном платье с ворохом юбок, а кто-то щеголял стройными (или не очень) ногами в обтягивающих штанах из плотного синего материала. Мне удалось разглядеть даже странного вида парочку в коже и цепях. Сказывалась связь с другими мирами.

Вся Элидия одевалась кто во что горазд. Недавно даже вышло в свет новое эльфийское бельё, на которое мужская часть мирового населения до сих пор молится. Выглядит это полупрозрачное изделие донельзя развратно. От привычных всем панталон остались только два кусочка ткани и одна ниточка. Эльфы вдобавок к этому всему предлагали в подарок странную пародию на чулки. Нет, их, слава Хранителям, никто не укорачивал. Просто теперь предмет туалета, который раньше служил для утепления, стал изготавливаться из тончайшего полупрозрачного материала. Чует моя левая пятка, скоро эти ушастые модники заставят весь мир ходить, в чём мать родила.

– Имя? – в который раз спросили меня. Теперь это был второй страж, облачённый уже в доспехи. И как ему не жарко целыми днями консервную банку из себя изображать?

Я назвала своё новое имя, краем сознания отметив вдруг огрубевший голос, и отправилась в сторону Магической Академии, решив по дороге зайти в какую-нибудь харчевню. На изнанке мира время течёт иначе. Провела я там не больше пяти минут, а вернулась, когда уже за полдень перевалило, поэтому желудок настойчиво требовал чего-нибудь съестного. Да и свой новый облик хочется рассмотреть.

Академия закрывает набор в один день с началом недели инициаций, поэтому сегодня я смогу убить сразу двух зайцев. По дороге, как и хотела, зашла в довольно приличную харчевню. Она радовала чистотой и вкусными запахами выпечки и чего-то копчёного. Села за угловой столик в конце зала, чтобы видеть всех посетителей. Подозвала разносчицу и заказала овощное рагу, бутерброд с сыром и травяной отвар.

Пока ждала заказ, окинула взглядом помещение. Возле окна сидели три человека, посреди зала – эльф. Также тут присутствовали шесть оборотней, два вампира, нага и два близнеца дроу, с презрением поглядывающие на людей и эльфа и с интересом – на меня. Ну да, любопытно ведь, что это за странное существо, замотанное в плащ так, что не видно лица. Да ещё и в чёрный плащ, который могут носить только воины. Его дал мне Оракул.

Честно признаюсь, меня эти ребята тоже заинтересовали. Они были единственными, не считая меня, кто был одет в чёрное. Парные клинки на поясах свидетельствовали о том, что траурный цвет парни носят не просто так, а действительно что-то могут. Хотя это и так было понятно с первого взгляда.

Тёмных эльфов с младенчества обучают боевому искусству. Редко среди представителей этой расы встречаются творческие нелюди. Дроу с лишним весом и вовсе не бывает. Все мужчины и женщины подземного народа славятся своими подтянутыми телами и буйными характерами. Чуть что, хватаются за меч, даже несмотря на всю свою природную расчётливость. Поэтому я не питала иллюзий по поводу нарочито расслабленных поз двух ушастых посетителей с тёмной, почти чёрной кожей и платиновыми волосами. Близнецы в любой момент смогут отразить удар.

Присмотревшись внимательнее к братьям, я, всё же, сумела найти различия. Один из них был чуть более массивным, с широкими плечами и волевым подбородком. Второй выглядел стройнее, но через чёрную рубашку явно прослеживались плотные жгуты мышц, так что сразу и не скажешь, кто из этих двоих окажется сильнее. Лицо того, что поменьше, было чуточку смазливее, но горбинка на носу – след давнего перелома, придавала мужественности. Лесной эльф назвал бы этого дроу уродом, но, могу поспорить, среди своих он считается писаным красавцем. И я, будучи всегда честной с собой, подписываюсь под каждым словом восторженных тёмных эльфиек.

Пока рассматривала ушастиков, разносчица принесла мой ароматный обед и поставила рядом с дымящейся кружкой миску с печеньем. Прощебетала что-то о том, что сегодня шеф угощает всех гостей сластями, и умчалась обслуживать вошедшую эльфийку.

Я мазнула по ней взглядом, отмечая необычные для её расы чёрные волосы, и приступила к трапезе. Надо отдать должное местному повару, готовил он отменно. Овощное рагу буквально таяло на языке, заставляя прикрывать глаза от удовольствия, а сыр оказался слегка копчённым и таким вкусным, что хотелось съесть и пальцы, которые им пахли.

Умяв последний кусочек бутерброда, я сыто откинулась на стул и лениво придвинула к себе уже остывший, но всё равно очень вкусный отвар. Сделала глоток и покатала жидкость на языке, наслаждаясь вкусовым букетом. Листья черёмухи, мята, корень имбиря и ещё что-то трудно распознаваемое, придающее сладость и запах ванили напитку.

Снова зажмурилась, едва не мурлыкая от удовольствия, и сунула в рот свежее, ещё тёплое печенье, вмиг рассыпавшееся во рту. Пища богов! Я определённо хочу познакомиться с их поваром. Обязательно выпытаю у него рецепт необычного земного угощения. До этого я пробовала печенье только в таверне Грога, да и то разок. Один добрый посетитель угостил. Сказал, что это лакомство делается из овсянки. Я, которая терпеть не могла эту кашу, ела угощение со всем скепсисом, на какой только была способна. В то, что печенье из овсянки может оказаться вкусным, верилось с трудом. С тех пор я уплетаю ненавистную когда-то кашу за милую душу.

Пока я думала, ко мне подошла та самая темноволосая эльфийка и попросила разрешения сесть рядом. Я удивилась тому, что девушка решила сменить столик, но милостиво кивнула, вмиг подобрев от вкусной еды. Надо обязательно записать координаты этой харчевни и потом внести их в амулет переноса.

– Я Элениэль, – представилась эльфийка, когда ей принесли блюдо с жареной картошкой, тарелку с приличной стопкой блинов и целую крынку сметаны. Пока я наблюдала за тем, как разносчица выставляет всё это на стол, мои глаза становились всё больше и больше. Темноволосая эльфийка, которая ест как средних размеров дракон? Кому расскажешь, не поверят.

– Сэй, – хрипло ответила я, радуясь тому, что мой голос теперь достаточно низок, чтобы спутать его с мужским.

– Это ведь означает «жизнь», если не ошибаюсь? А моё имя переводится как «дочь звёзд». Меня так назвал Оракул за талант к предсказаниям. Да и тёмный цвет волос он мне подарил. Обо мне и так не слишком хорошее мнение было из-за того, что я много ем, так сейчас некоторые уже без стыда пальцами тыкают. Невоспитанный народ пошёл, – щебетала эльфийка, уплетая за обе щёки картошку с изрядной порцией сметаны. Я только диву давалась, как она успевала делать всё это одновременно, да ещё и не плеваться в разные стороны едой.

– Зато ты выделяешься из толпы.

– Да, я была бы этому рада, если б любила внимание. Иногда я думаю, лучше уж мне быть уродиной или серой мышью. Так нет, мало того, что считаюсь у мужской части населения довольно привлекательной, так ещё и экзотичной стала. Чтоб ему, этому Оракулу, пусто было, – распалялась девушка, блестя огромными глазами сливового оттенка. Она была одета в бордовое платье в пол, коса толщиной в руку мирно лежала на плече. В одном ухе блестела синяя серёжка в форме звезды, означающая, что Элениэль училась в Магической Академии, на факультете предсказателей.

– Ты из Академии Светлой и Тёмной Магии?

– Ага, я там предсказание преподаю, – пожала одним плечиком эльфийка, заставив меня неэстетично уронить челюсть. – А что?

– Я собираюсь туда поступать, – ответила честно и рассказала о том, что только-только прошла инициацию и ещё даже не видела собственной внешности. Пока я всем этим делилась, девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а после моего вопроса, сказала, что считала меня парнем.

Потом мы вместе доели восхитительные блины, и Элениэль потащила меня в уборную, к зеркалу. Там она заставила меня снять капюшон и приглушённо ахнула, когда я повиновались.

Из зеркала на меня смотрела я и не я одновременно. Отражение было немного размытым, но мне хватило и его, чтобы разглядеть длинные, непривычно прямые, абсолютно белые волосы на месте рыжих завитков, которые я ещё утром с трудом собирала в высокий конский хвост. Черты лица стали не такими утончёнными и женственными, как были раньше, а новый разлёт бровей придавал моей физиономии хищное выражение. Нетронутыми остались слишком полные, на мой взгляд, губы и большие льдисто-голубые глаза.

Что касается тела, то оно изменилось сильнее. Я самую малость подросла и избавилась от большей части округлостей в стратегических местах. Талия перестала быть осиной, плечи стали немного шире, бёдра уже. Жаль, но, несмотря на всё это, я по-прежнему оставалась слишком женственной для воина, но и на том спасибо.

– Ты красавица! – восхищённо прошептала Элениэль, на что я только скептически хмыкнула. – Чего ты хмыкаешь, я ведь совершенно серьёзна. Ты прекрасна, Сэй. Твоя красота подобна лезвию кинжала. Кажется, Оракул падок на экзотику.

Я только улыбнулась и покачала головой в ответ на чувственную речь эльфийки. Достала из сапога кинжал, собрала волосы в кулак и безжалостно избавилась от белоснежного водопада. Неровные пряди упали на лицо, прикрыв правый глаз.

– Зачем?! – запоздало опомнилась Элениэль.

– У меня такая традиция. Обрезать волосы каждый раз, когда начинается новая жизнь, – рассмеялась я, вспомнив, как этим же клинком обрезала свою рыжую копну после пожара.

– А какой ты была раньше?

– Я была ниже и женственнее. У меня где-то в сумке есть портрет, – сказала я, начиная рыться в своём багаже. Обнаружив искомое, протянула Элениэль. – Выбрось, когда налюбуешься.

Выйдя из уборной, я тут же накинула капюшон плаща обратно, подошла к столику, за которым сидели мы с эльфийкой, и бросила одну серебряную монету и две медных. Этого много даже за два обеда, но меньше здешнему повару у меня рука дать не поднимется.

Уже на выходе из харчевни меня догнала Элениэль и решила сопроводить в Магическую Академию. В руке она сжимала мой портрет и потрясённо переводила взгляд с него на меня. Выражение лица эльфийки при этом было до того забавным, что я с трудом сдерживала рвущийся наружу смех.

Так, занятые каждая своим, мы дошли до огромной позолоченной арки. За ней было видно лишь поле, оканчивающееся кромкой леса. Удивлённо взглянув на свою спутницу, оповестившую меня о прибытии к месту назначения, я ещё раз посмотрела на арку. Прищурив глаза, перешла на магическое зрение и ахнула от переливов магии внутри золотой дуги. Там сплелись все стихии, но доминировала земля. Это было видно потому, что зелёные всполохи мерцали гораздо чаще, чем остальные.

– Красиво, неправда ли? – улыбнулась Элениэль и, не дожидаясь ответа, потянула меня внутрь.

Проходя сквозь арку, я почувствовала приятную прохладу. Будто постояла у моря, наблюдая, как барашки волн разбиваются о скалы, и собирая ладонью брызги. Очень странный эффект, если учитывать стихию земли, лежащую в основе барьера. Обернулась, чтобы посмотреть ещё раз на арку и не поверила глазам. С этой стороны магический рисунок был совершенно другим. Здесь сиреневые нити играли главенствующую роль, создавая иллюзию поля на месте Академии.

Я задумчиво закусила губу и сделала в памяти заметку о том, что нужно разобраться в природе и строении этого барьера. Очень уж любопытный он производит эффект, да ещё и пахнет апельсинами. Раньше я такого запаха нигде не встречала.

– Не стой столбом, Сэй, посмотри, какая тут красота! – подала голос эльфийка, привлекая моё внимание к огромному комплексу зданий, построенных по кругу. – Это общежития. За ними находятся площадки для практических занятий и учебный корпус. Все общежития соединены с ним подземными галереями, в которых находятся порталы. С помощью них можно переместиться в любую точку Академии, – вещал мой личный ушастый гид.

– А столовая и библиотека? – вопросило моё высочество, посчитав, что чего-то тут недостаёт.

– Библиотека находится в подвале учебного корпуса. Столовой же у нас попросту нет. Все студенты и учителя обедают в городе или готовят самостоятельно в своих комнатах, – охотно пояснила Элениэль.

Я кивнула в знак того, что всё уяснила, и потопала вместе с эльфийкой в здание, расположенное прямо напротив арки. К слову, это было единственное здание, к которому можно было пройти, не продираясь сквозь заросли кустарников и не топча клумбы.

К нему вела хорошо притоптанная дорога, достаточно широкая, чтобы по ней смогла проехать карета. Роль бордюров тут играли два ряда аккуратно выложенных камней, за которыми начинались самые настоящие джунгли, хоть и тщательно ухоженные.

От запаха цветов и количества кислорода кружилась голова, но в целом мне здесь нравилось. Не сказать, чтобы это было произведением искусства, напротив, выполнено всё здесь было не слишком умело, но этот лёгкий шлейф неряшливости и даже нелепости, грел сердце и вызывал улыбку. Здесь было по-домашнему уютно, даже несмотря на огромные размеры зданий и сада.

– Вижу, тебе тоже здесь нравится, – улыбнулась Элениэль. – Я люблю это место. Хотя многие избалованные эльфы фыркают и морщат нос, выказывая своё пренебрежение мастерством садовника. А знаешь, тут даже нет садовника, всё это выращено руками наших преподавателей и студентов. Именно поэтому у нашего сада есть душа.

Я молча кивнула и шагнула в темноту здания. Несколько секунд потребовалась, чтобы мои глаза привыкли к отсутствию света, и я смогла рассмотреть совершенно пустую комнату. В центре неё была нарисована гексаграмма, помогающая открывать порталы.

Магия эта очень сложная, требующая абсолютного сосредоточения. Первокурсник вроде меня истратит весь свой магический резерв, чтобы добраться до соседнего общежития. К тому же не факт, что переместится он целым и невредимым. Вполне возможно, рука или нижняя часть туловища останется по ту сторону пространственного коридора. Были даже случаи, когда неопытных магов выворачивало наизнанку. Думаю, малоприятного в том, чтобы прийти на ночное свидание к возлюбленной кучкой мяса и костей. Вдвойне обидно, если приготовленные цветы затеряются где-то внутри, подслоем внутренностей и кожи (да-да, именно в этом порядке).

Как раз для того, чтобы перемещение было безопасным и отнимало меньше сил, придумали стационарные порталы. Гексаграмма, нарисованная на полу, была одним из них.

Пока я глазела по сторонам, Элениэль назвала конечную точку перемещения и затащила меня в портал. Оказались мы во внутреннем дворе, среди огромной толпы магов. Эльфийка куда-то сбежала, затерявшись в толпе. Я сделала вид, что не заметила её маневра и состроила удивлённую мордашку, «обнаружив» исчезновение Элениэль, но не стала долго поднимать ветер ресницами, а вместо этого снова вернулась к осмотру и заметила двух уже знакомых мне персонажей.

Близнецы дроу стояли в двух метрах от меня, прислонившись спинами к чёрной стене одного из общежитий, и по-кошачьи лениво наблюдали за толпящимся перед ними народом. Если бы не светлые волосы, мужчин было бы трудно заметить. В своих тёмных одеждах они практически сливались со стеной.

Я подошла к ним на расстояние вытянутой в сторону руки и точно так же прислонилась к стене. Краем глаза отметила, что я примерно на полторы головы ниже того, с горбинкой на носу и на две головы – его брата. Разочарованно вздохнула. И меня Оракул назвал воином? Успокоила только мысль, что эти парни могут не пролезть там, где пролезу я, поэтому какое-никакое, но преимущество у меня есть.

Только я решилась завести с дроу беседу, как наступила неестественная тишина. Оказалось, это появилась у входа в учебный корпус (который, на деле, оказался полноценным замком) иллюзорная проекция какого-то оборотня в белой мантии. Мужчина обвёл внимательным взглядом толпу и произнёс в несколько раз усиленным магией голосом:

– Здравствуйте, будущие коллеги. Я директор Академии Светлой и Тёмной Магии Альв ар Раффу. У всех вас обнаружился дар, и именно поэтому наши Врата пропустили вас на территорию Академии. Это значит, что вы уже почти приняты. Осталось только пройти тест на уровень Силы, и, если ваш уровень от третьего до седьмого включительно, вы будете приняты в это учебное заведение. Заходите по одному, как только увидите своё имя.

Мужчина исчез, а толпа загудела в предвкушении. Я же стояла и прикидывала время, в которое придётся ждать своей очереди. Искренне сочувствую тем, кто войдёт в это здание последним. Но всё оказалось куда лучше, чем я предполагала. Похоже, за огромными дубовыми дверями установили временной карман, потому как две деревянные створки снова распахивались уже через секунду. Кто-то из магов выходил, кто-то оставался внутри.

Тут напротив входа высветилось имя Риззен, и от стены рядом со мной отлепился один из братьев дроу. Им оказался тот самый ушастик с некогда сломанным носом. Я с интересом проводила взглядом удаляющуюся спину, с одобрением отметив по-военному скупые и чётко выверенные движения, на которые тратится минимальное количество энергии. Похоже, эти дроу действительно многого стоят.