Саинтэ. Единственная для дракона

Мы остались с авантюриновым одни, в необъятной пещере. Одни, не считая огня, который для драконов священен. И это значит…

– Не бойся, – прошептал дракон, прислонив ладонь к моей щеке и большим пальцем поглаживая под наиболее пострадавшим сегодня глазом. Потом – под вторым.

Да я и не боялась, в общем-то, просто… не по мне это все, похищение, драконы, свадьба… У меня на себя другие планы… были…

Дракон улыбнулся – снова прочел мои мысли, и вот это его умение меня напрягло даже больше, чем предстоящая связь. Не люблю, когда без спроса заглядывают в душу. Не люблю, когда контролируют. Не люблю, когда не свободна. Я задыхаюсь, вяну.

– Драконья кровь сильна даже через седьмое колено, – дракон задумчиво глядел мне под глаз. – Понимаю твои чувства, но без присмотра пока не могу оставить.

– Боишься, что убегу?

– Нет, боюсь, что попытаешься убежать и навредишь себе, а твоя безопасность для меня важней, чем… даже твое желание.

Судя по всему, в планы дракона не входило набрасываться, едва мы остались вдвоем, и я чуть расслабилась. Он кивнул, и я вообще села вольно, согнув ноги в коленях и рассматривая своего похитителя. Хорош, надо признать… Но только дракон радостно встрепенулся, внесла мысленную поправочку: хорош, надо признать, и они бы прекрасно смотрелись с Сайв. И здесь уж я постаралась подумать обо всех ее положительных качествах: и что хозяюшка, и что красавица, и что мечтает за дракона выйти, и ей ведь суждено. Ей. Не мне. Но на все мои старания дракон зевнул, скептически приподнял бровь, выслушивая дифирамбы предполагаемой невесте и нагло заявил:

– Я уже понял, что ты не так идеальна, как подруга, с которой вы пьянствовали на крыше, но менять вас не буду. Если хочешь, считай, что у меня дурной вкус, хотя на самом деле есть другая причина.

Он специально сделал паузу, хитро посмотрев на меня, но я ничего не спросила. Пожала плечами, осмотрелась вокруг, будто вместо пещеры зашла в лавку Иномирья и сама со скуки зевнула. Вот же ж, заразил! Интересно, а мы долго еще здесь пробудем? Как-то неуютно в этой пещере, и когда на меня так сверкают глазами…

Дракон прислушался к чему-то, снова перевел взгляд на меня.

– Сейчас летим дальше, – порадовал. – Ты права, эта пещера не пригодна для жизни, но тебе нужно было отдохнуть.

– Можно подумать, это я махала крыльями и несла на своей шее груз. Так и скажи, что устал.

– Сначала тебе понравилось летать, – сказал дракон, – потом ты захотела связаться с папой, чтобы он тебя спас, – я попыталась не откусить себе язык, когда поняла, что он изначально был в курсе моих планов, – потом ты загрустила и устала. Но поверь, совсем скоро ты снова будешь наслаждаться полетом.

Наверное, здесь мне надо растечься лужицей счастья, мол, он все для меня делает, все, даже если я против. Так вот, я против! Против! Я «за» в единственном варианте – если он меня здесь оставит! Я не обижусь, не расстроюсь и по возвращении в Анидат, благополучно о похищении забуду.

– Доди, Доди, – дракон пощелкал языком, а я невольно вздрогнула, услышав свое имя из его уст, – ты для меня настолько ценный груз, что даже если у меня обгорят крылья и вывернется шея, я все равно тебя не оставлю.

Он взял меня за руку и вывел из пещеры. На улице сгустились сумерки, солнце сменило золотистые лучи на красные – красота неописуемая, которая помимо воли рассеивает тревогу, а еще, видимо, развязывает язык, потому что я спросила:

– А какая другая причина, по которой ты не хочешь поменять меня на Сайв?

Дракон выдержал паузу, мол, надо было спрашивать раньше, потянулся с таким удовольствием, что удивительно, как на нем не треснула рубаха, и обернувшись в звериную сущность, пророкотал, обдавая горячим дыханием:

– Сайв – просто девушка, красивая девушка, но и только, – по возможности осторожно подтолкнул меня когтем к своему крылу, подождал, пока я усядусь, и снизошел до вразумительных пояснений уже в полете, будучи уверенным, что не наделаю глупостей. – Ты – саинтэ, Доди. Моя саинтэ.

И вот после этих слов я поняла, что улизнуть у меня вообще никаких шансов. Разве что лет через несколько, после рождения дочери, от которой отцы-драконы просто сходят с ума и дают необдуманные обещания. Потому что дракон никогда добровольно не откажется от того, в ком признал свою пару.

Глава 3. Вынужденное знакомство

Следующая пещера уже была подготовлена до нашего приземления. Наверное, именно для этого авантюриновый и отправил своих приятелей, а не для того, о чем я тогда подумала. Огонь радостно потрескивал, разрывая подступающую теперь уже и со стороны входа тьму; драконы сидели в человеческой сущности, прокручивая на импровизированных вертелах две маленькие тушки и одну большую. А я примостилась чуть поодаль, устало прикрыв глаза, и все-таки пытаясь не ускользнуть в сон, а то мало ли…

Драконам доверять нельзя. Если только дракон – не твой папа. Это первое правило, которое меня заставил запомнить отец. И мама подтвердила.

Драконам трудно отказать, потому что они красивы, обладают магнетической силой притяжения, могут поразить очарованием и сразить харизмой любую особь, вне зависимости от пола. Поэтому рядом с драконом лучше не находиться, а если уж надобность возникнет, суметь подставить вместо себя кого-то другого, дабы не попасть под чары обаяния. Но нечего опасаться, если дракон – твой папа, он для дочери и так всегда прекрасен и вне конкуренции. И второе правило я успешно соблюдала, пока в нашем городе не было ни одного дракона, а вот на крыше хотя и вспомнила предупреждение мамы, а все равно вступилась за Сайв. А мама предупреждала, деликатно внося поправки в правило номер два, что драконы никогда не спрашивают, не тратят время на очарование и ухаживания, а берут, что хотят, потому что велик шанс на отказ нарваться.

Драконы – терпеливы и мудры, обладают прекрасной памятью, и лучше им не перечить, а изначально считать все их решения истинно верными, ибо так и есть. Особенно, если дракон – твой папа. Это третье правило, которое пытался внушить мне отец, но мама была ближе и, может, потому убедительней, когда заставила запомнить, что драконы – ленивы, чванливы, заносчивы, злопамятны и крайне недоверчивы, и лучше не тратить время на спор, все равно не поверят, что ошибаются.

Драконы никогда не свяжут свою жизнь надолго с кем-либо, предпочитая одиночество, самосовершенствование и драгоценные камни. Все отношения с ними ведут к неминуемому разрыву, если только дракон – не твой папа или ты не саинтэ другого дракона. Дракон скорее выбросит алмаз из своей сокровищницы, чем причинит вред или отпустит свою пару. И мама подтвердила, внеся одну поправку, что есть нюанс, когда дракона просто сносит с катушек и он согласен выполнить любое желание саинтэ. Мама в теме, потому что именно так получила номинальную свободу от папы. А мне вот, если честно, не улыбалось ждать, пока родится дочь. Да мне и свадьбу ждать не улыбалось.

А как быть?

У меня даже мысленный блок установить не вышло. Только два смешка заработала, один напряженный взгляд, который почувствовала и с закрытыми глазами, да легкую головную боль, но она с каждой новой попыткой отгородиться все больше сдавливала виски. Уловив какое-то движение напротив, открыла глаза. Ну, я и не сомневалась, кого увижу – так, проверила единственную догадку. Авантюриновый, склонившись, провел рукой по моей голове, скользнул большим пальцем под один глаз, под второй, и прежде чем я успела отшатнуться (или вообще вспомнила, что надо бы это сделать) вернулся к приятелям. Они продолжили тихо переговариваться на драконьем языке, а я, недоуменно понаблюдав за ними и не разобрав ни слова, опять закрыла глаза. И уже потом, соскальзывая все-таки в мир сновидений, с удивлением отметила, что голова не болит и глаза, пострадавшие от рукоприкладства Сайв, совсем-совсем не ноют.

Но выспаться не удалось. Меня растормошили, всучили чуть подсоленную тушку (я, надеюсь, птички) и мягко, но настойчиво переместили к костру. Мягко – в том смысле, что бережно отнесли на руках. А настойчиво – в том смысле, что не спрашивали, хочу ли я разделить мужскую компанию. Вот исключительно из чувства самосохранения я не сопротивлялась, и вовсе ни при чем сапфировые глаза и то, что некоторые сыграли роль моего кресла. Я не просила, хотя, признаться, спине так было очень удобно, особенно после длительного перелета.

Дракону как-то удавалось не только не мешать мне есть невольными прикосновениями, но и не голодать самому. Одной рукой он упирался в пол, а второй отламывал куски… не хочу даже думать кого… и они ловко исчезали у него во рту. Понаблюдав за драконами напротив, я заметила, что они тоже отламывают куски, большие куски, размером со свою ладонь, и проглатывают, практически не разжевывая.

Я покосилась на авантюринового, а он, отсалютовав мне очередным куском мяса, отправил его в рот, один раз сжал челюсти и потянулся за следующим.

– Твой отец не живет с вами, – сказал он, и дело не в удивительной прозорливости, как я отчетливо понимала. – Твои знания о драконах настолько малы и противоречивы, что единственный вариант их пополнить и отличить правду от вымысла – пожить со мной немного дольше.

Пожить со мной… немного дольше…

Так сказано, словно я уже согласилась жить с ним! Более того – словно мы уже начали совместную жизнь! А ведь мы даже…

– Не торопи события, – шепнул дракон, – мне и так нелегко сдерживаться рядом с тобой.

И я прочла в его глазах такое дикое желание перейти к тем пунктикам, которые увидела в них раньше, или хотя бы начать теоретическое ознакомление с ними, сейчас и немедленно, что всунула ему в рот свою дичь вместе с деревянным вертелом.

Да что б ты подавился, гад крылатый!

А он сжал челюсти и проглотил, не поперхнувшись, не закашлявшись и продолжая сверлить меня голодным взглядом. Такого и не прокормишь. Наверное, отчасти поэтому мама сбежала от папы.

– Что? – покосилась на дракона, заметив, что он с трудом сдерживает смех.

– Я думаю, – сказал он, открыто посмеиваясь, раз все равно рассекретили, – что она пыталась сбежать от него, но у нее ничего не вышло.

– И пыталась и сбежала, – буркнула я.

– Пыталась, – стоял на своем дракон, – а твой отец сделал вид, что ее отпустил.

– Мой отец действительно ее отпустил, – такая самоуверенность начинала откровенно злить. Мне-то лучше знать, как живут мои родители.

– Дракон не отпустит саинтэ.

– А, может, она и не саинтэ для него, – я пожала плечами, мол, а что, и так бывает, но дракон раскусил мое притворство, попутно открыв маленькую драконью тайну.

– У драконов рождается дочь только от саинтэ. Поэтому переходим к тому, с чего начали. Твой отец не отпускал твою мать. Скорее всего… – он моргнул, и я впервые заметила, что он как змея, вообще этого раньше не делал. – Да, – после секундных размышлений или пребывания в астрале сказал дракон. – Скорее всего, он пошел на это просто чтобы тебя спрятать.

– От кого? – выдала, не подумав.

– Например, от меня? – улыбнулся плотоядно дракон.

И я задумалась, впервые за много лет задумалась, а почему мой отец, который души не чает во мне и матери, живет отдельно? Да, видимся мы довольно часто, хотя я знаю, что папа терпеть не может Анидат. Он говорит, что его душит все – от замкнутого пространства (город надежно защищен от вторжения демонов) до примитивного заполнения регистрационной карты, даже если визит на пару часов. А еще раздражают крылатые легал, которые носятся в небе с таким видом, будто они драконы. И слишком много домов, которые каждому кричат о состоянии их жильцов. В Миндальной Долине, облюбованной легал, понятно – простор, достаток, и жабы герцогини неплохо себе устроились, а вот корри… Отца буквально распирал огонь от этой несправедливости, потому что мы с мамой жили в районе корри, пусть и не в самом бедном квартале, но все же.

У нас есть деньги, отец регулярно снабжает и раз, наверное, тысячу я сама слышала – уговаривал маму переехать в другую часть города, но она тихо-тихо приводила ему некие доводы, от которых он успокаивался. На время оставлял эту тему. А потом от какого-нибудь пустяка снова воспламенялся.

В последний раз, буквально неделю назад, ему не понравилось, что в соседний с нами дом въехал незнакомец, и когда папа пролетал над нашим домом, а я его встречала, успел не только заметить, что я похудела, но и что незнакомец слишком долго меня рассматривал в окно. После объятий и заверений, что мой папочка самый лучший на свете, в меня впихнули драконью пайку, мол, докажи! Часом позже сытного застолья, я, лениво приподнявшись с диванчика, наблюдала в окно, как после папиного отлета у нового соседа загорелась крыша. Сосед не только починил свой дом, но и установил на окнах жалюзи и ставни. Молча. Дракону все равно не докажешь, что он не прав, лучше перестраховаться.

Итак, отца наш город раздражает, но он бывает там ради меня и мамы. Наши с ним встречи – это общение, смех и отдых для души. Их встречи… В общем, если мама дома, когда прилетает папа, я буквально чувствую, как плавится даже воздух, и сбегаю к Сайв. Предлог придумывать не надо; кивок от папы – благодарность за понимание, смущенный взгляд от мамы, и я за порогом, пока дракон не разошелся. А папа может… мы уже несколько раз меняли мебель и переклеивали обгоревшие обои, ковров напольных у нас давно уже нет к разочарованию моли. А, впрочем, моли тоже нет, а вот новый жилец на нее жаловался до того, как папа своим горячим дыханием произвел у него быструю дезинфекцию. Но трата на окна и ставни – ничто по сравнению с такой эксклюзивной услугой.

В общем, к чему я прихожу в витиеватых рассуждениях? Отец не хочет и не может жить в Анидат – ему там тесно. Но мама?! Почему она ушла от него, ведь любит? И да, я в курсе, что она – его саинтэ, а значит… Фух, с учетом факта, что и меня записывают в саинтэ, я не хочу даже думать, что это значит в полном смысле слова, но… Вместе им, действительно, было бы лучше, и мама никогда не говорила, что ей не нравились условия, в которых ее содержал отец до моего рождения.

Так в чем причина?

Во мне? Действительно, во мне?

И тут я вспомнила, как разговаривала с отцом, пока авантюриновый летал на промысел. И если не дословно, то мелькала фраза, мол, не волнуйся, никаких драконов нет и быть не может, папа меня надежно спрятал…

Спрятал. А от кого?

Я посмотрела на авантюринового, а он, похоже, и не сводил с меня взгляда. И даже не шевельнулся.

– Почему отец меня прятал? – наступила на горло гордости, признавая, что дракон может быть в чем-то прав. А он, по ходу, в этом и секунды не сомневался.

– У него вполне могли быть и другие мотивы, но один прослеживается совершенно точно.

– Какой? – он вынуждал меня спрашивать, и я спрашивала, потому что знала: драконы очень упрямы, а разговаривать любители не больше моего. Если есть возможность смолчать, недоговорить, так и будет.

– Я уже тебе его озвучил, – напомнил, лукаво сверкнув глазами, – но ты не поверила.

Я прокрутила наш разговор и недоверчиво покосилась. Он кивнул. Я развела руками. Он снова кивнул.

– Не хочешь же ты сказать, что папа знал заранее, что ты меня украдешь?

Дракон уперся рукой в пол, переместив свой вес и меня заодно, и теперь создавалось ощущение, что он просто себе полулежит, а я, укутанная его второй рукой, настаиваю на этих объятиях, да и не только объятиях, потому что лица наши оказались так близко, что его дыхание опаливало мои губы.

Два других дракона усиленно жевали, переговариваясь между собой, и были больше фоном, чем свидетелями или участниками разговора. Увидев, что никто осуждающе не сдвигает брови и не посмеивается над моим положением, я немного расслабилась. И тут же еще на сантиметр оказалась ближе к губам дракона.

– Не думаю, что он заранее знал, что я появлюсь в Анидат, – неспешно начал дракон, видимо, разместившись, наконец, с комфортом для долгой беседы. – Я вообще не собирался прилетать, так просто, совпало. Ладно, – заметил мой нетерпеливый взгляд, – вернусь не к самой для меня приятной теме – к твоему папе…

И снова замолчал. Я накуксилась, а он дунул мне в лицо, от чего настроение пусть и не улучшилось, но обижаться пока расхотелось.

– Итак? – подтолкнула я. – Почему ты думаешь, что мой папа меня спрятал и даже имеешь наглость, – дракон хмыкнул, для них это комплимент, а мне не жалко, – предполагать, что спрятали меня от тебя?

– Да потому, – сказал дракон, ласково поправляя мою длинную челку за ухо, – что первое, что бы я сделал, когда у меня родилась дочь… – многозначительный такой взгляд, ага – … спрятал ее.

– От себя?

– От всех остальных драконов. Понимаешь, – дракон принялся поглаживать меня по голове, а потом задумался и потянул ближе за волосы, собранные в хвост. Вдохнул, закрыв глаза, не споря, позволил чуть отодвинуться от него, но волосы не отпустил. – Я уже говорил, что дочь рождается только от саинтэ…

– Говорил, – нетерпеливо поддакнула. Нет, я тоже, конечно, язык не люблю утруждать, но здесь уж слишком длинные перерывы после каждого слова.

– А встретить саинтэ почти нереально. Многим до конца жизни так и не удается.

И снова замолчал, предлагая мне самой сделать выводы. Ну, я и не упустила случая показать, что не только драконы мудрые.

– Девушек-драконов у вас мало, – догадалась я.

– Их ничтожно мало, – подтвердил дракон.

– Но ведь моя мама не была драконом? И папе это не помешало.

– Так бывает. Раньше саинтэ рождались только у чистокровных драконов, но как я и говорил… уже дважды… встретить свою половинку было такой редкой удачей, что драконы начали, – поморщился, – вымирать. Наверное, кое-кто увидел драконьи слезы и смилостивился, саинтэ стали встречаться и среди других рас, но, увы, не менее часто, чем раньше. Многим так и не везет, а многие даже не собираются ждать, ибо шансы минимальны. Живут с тем, кто нравится, рождают сыновей, но смешивание с другими расами – просто необходимость, игра звериной сущности, – дракон помрачнел. – А девушек-драконов так мало, что даже если они не саинтэ, все равно может начаться бойня.

– То есть, – я оглянулась на других драконов и прошептала чуть слышно, – если я правильно поняла…

Проследив за моим взглядом, дракон самодовольно усмехнулся.

– Нет, они против меня не пойдут.

– А почему? – Не скажу, что я сильно расстроилась, но так, любопытства ради…

– Потому что я умру за свою саинтэ, – прижал меня к себе, заставив не делать вид, что почти лежу, а именно лечь на него. Вырываться глупо – вокруг темно, я наелась и хочу спать, а в пещере, несмотря на огонь, прохладно и неуютно. – Но перед тем как умереть самому, я убью всех, кто даже подумает о тебе.

– А с учетом того, что ты умеешь читать мысли, можно смело назвать тебя бессмертным.

Я поняла, что он улыбнулся – по легкому выдоху, по нежности, с которой он продолжал накручивать на руку мои волосы, и по его голосу, когда он сказал:

– А еще я очень везучий, правда, раньше я этого не понимал.

Я хотела еще порасспрашивать, – меня что-то рядом с ним накрывало болтливостью, – и вопросы какие-то крутились и в довольно большом количестве, но я выбрала главный, остальные, если вспомню, потом. Не мешало бы, наконец, познакомиться. Не то, чтобы мне интересно, просто ситуация вынуждает: похищение и все-такое… И услышала в самое ухо, с еще большей нежностью, которая подтолкнула за грань сновидений:

– Аодх.

Надо же, успела подумать, его имя хоть и означает огонь, а меня почему-то не обжигает, разве что…

Я надеюсь, что успела заснуть именно в эту секунду, без предательских мыслей, где конкретно я медленно плавлюсь от нежности и от взгляда дракона.

Глава 4. Первая ссора

Я бы с удовольствием убедила себя, что и похищение, и дракон – всего лишь сон, да вот незадача: проснулась я в пещере, а ложем мне служил дракон. И так обнимал меня бережно, словно все у нас по взаимному согласию или я смирилась.

Ага, не ту себе выбрал!

Сайв, конечно, с удовольствием бы еще понежилась на долгожданном трофее, а мне и неудобно, и кости ломит, и вообще… Я попыталась медленно сползти с дракона, но его рука вернула меня обратно, а его губы искушающе поинтересовались:

– Хочешь искупаться, прежде чем мы полетим дальше?

Я приподнялась на локте, скептически осмотрела пещеру, в которую уже начал пробиваться утренний свет и… – ну, это же не я себя выбирала, – ответила:

– Поесть я тоже не откажусь.

Дракон и бровью не повел. Поднялся, взял за руку, бросил взгляд на двух подсматривающих драконов, отдал какое-то распоряжение на своем напевном языке и вывел меня из лежбища.

– Еще одна такая ночь, – я с удовольствием повела плечами, – и я не смогу разогнуться.

Пальцы дракона опустились на мои плечи и принялись разминать. Это оказалось так прекрасно, что я невольно издала стон, и видимо, достаточно громкий, потому что из пещеры тут же высунулись драконы, переглянулись, усмехнулись и после угрожающего рычания моего дракона спрятались обратно.

То есть… Я не это имела в виду! И он вовсе не мой! Просто…

А пальцы с еще большей нежностью принялись разминать мне плечи, и я решила: ну, какая разница, что мне подумалось? Главное, что я знаю, и он знает, что все это временно и я от него сбегу. И вообще, зачем усугублять условия своего похищения, если без риска для чести их можно улучшить?

– И вот здесь немного, – я склонила голову, убрав с шеи волосы, и пальцы дракона послушно переместились в указанном направлении. – И вот здесь чуть-чуть, – выгнула спину, и пальцы дракона прошлись по позвоночнику. – И вот здесь…

– До свадьбы мы, пожалуй, на этом остановимся, – только когда дракон отстранился, я поняла, что очень близко, непозволительно близко к нему прижималась. Притворилась, что привожу в порядок свои волосы, и что собрать хвост – это не так уж быстро, но… зачем притворяться с тем, кто считывает все твои мысли?

Да, мне стыдно, я понятия не имела, что мы… слишком сблизились телами во время массажа. Да, меня бесит, что я для него раскрытая книга. И вообще я хочу домой, хочу скорее увидеть папу, и чтобы он со всем разобрался. Я устала. Я не хочу замуж. Пожалуйста… может, он все-таки передумает и выберет Сайв?

Палец дракона приподнял мой подбородок, сапфировые глаза с сочувствием заглянули в душу, но слова прозвучали хлестко и беспощадно.

– Теперь моя обязанность разбираться со всеми твоими неприятностями. Моя, понимаешь? Да, ты устала, ты испугана, но я постараюсь максимально облегчить тебе перелет и выдавить твой страх, потому что не передумаю и не отпущу. Ты – моя саинтэ, Доди. И ты все-таки выйдешь за меня замуж. А то, что бесят мои способности… – Он усмехнулся. – Их, к сожалению, невозможно выдавить, и твоя реакция – не самая сильная из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться.

Он взял меня за руку, не глядя, шагнул вниз и под мой восторженный вопль трансформировался в драконью сущность, поднимая нас сильными крыльями вверх, вверх, и еще выше. А я сидела на его спине, крутила головой по сторонам и с наслаждением впитывала в себя солнце, ласковое небо, раскинувшуюся где-то там, внизу, мягкую зелень, но было кое-что, что мешало мне полностью раствориться в окружающем волшебстве. И дело даже не в похищении. Последние слова дракона, сказанные так, мимоходом, напоминали о себе занозой. Казалось бы, какое мне дело? Но столько в них намешано и скрыто, что бросало в дрожь.

Дракон, уверенно рассекая воздух, повернул голову, глянул недоверчиво, но ничего не сказал.

Мы пролетели еще пару минут, когда внизу зелень сменилась синевой, будто небо опрокинулось, улегшись между острыми скалами. Я, затаив дыхание от красоты, поначалу и забыла, зачем мы здесь, и только когда дракон приземлился и спросил: не передумала ли, вспомнила и смутилась, глядя на спутника.

– Я не могу оставить тебя одну, – осмотревшись, он обратился в человеческую сущность, – в этой местности водятся твари, с которыми тебе вряд ли захочется познакомиться.

Я бросила взгляд по сторонам, но кроме одной-единственной твари напротив, с которой я тоже не искала знакомства, никого не заметила.

– Я отвернусь, пока ты будешь раздеваться, – пообещал он, проигнорировав нелестные мысли в свой адрес, и так как выбора особо не было, а у меня созрели планы не только искупаться, рискнула поверить.

– Уплыть в Анидат не получится, – предупредил дракон, отворачиваясь, а я, посверлив взглядом его спину еще какое-то время, оглянулась и принялась раздеваться. Хорошо все-таки, что я не люблю все эти платья и сандалии корри. Джинсы, кроссовки, майка – удобно, практично; белье вот только… не смогу надеть его дважды в таком состоянии…

Взяв с собой трусики, я еще раз оглянулась на дракона и вошла в теплую воду по колено. Быстро прополоскав их, положила на большой камень и нырнула. Ощущения были более чем великолепны. Каждая клеточка моего тела ныла от длительного перелета, сетовала на ночные условия, но если бы я вовремя не выключила гордость и предпочла холодный пол пещеры вместо поджарого тела похитителя, я бы вообще не смогла сейчас двигаться.

Я отплыла достаточно далеко, чтобы попробовать снова связаться с отцом, но держать себя на воде и выйти в астрал одновременно не вышло. Я бултыхнулась, вздохнула и с грустью поплыла обратно, но чем ближе подплывала к берегу, тем больше грусть сменялась злостью, потому что на огромном камне, где я оставила один из атрибутов своей одежды, полулежал дракон, и в руках держал… о да, именно эту маленькую вещицу.

Я начала грести быстрее, не терпелось выплеснуть ему свои эмоции, сказать в глаза что думаю – все! Абсолютно все! А то мало ли, вдруг кое-что так и не удастся вычитать из моих мыслей!

Но, к счастью, вовремя остановилась.

Ну, выйду из воды, а дальше?

Дракон не собирался отворачиваться, а напоминать об обещании, если он сам о нем не помнит…

– Я обещал отвернуться, пока ты будешь раздеваться, – уточнил дракон, – но я не обещал не смотреть, когда ты будешь выходить из воды, вся такая… раскрасневшаяся, злая, восхитительно-прекрасная в этой злости.

Да, не обещал. Можно часами призывать к его совести, а толку? Пусть смотрит, он и так считает меня своей вещью, у которой нет права ни на чувства, ни на стыд, ни на стеснение. У меня ведь изначально рядом с ним выбора нет, так что…

Я сделала всего шаг, и даже грудь показаться из воды не успела, когда дракон отвернулся.

Не верю!

Снова сделала шаг. Ждет, что сломаюсь? Ждет, что начну умолять? Ждет, пока выйду полностью, догонит, и…

Дракон поднялся с камня, не глядя в мою сторону, спрыгнул на берег, и так и стоял спиной, пока я медленно подходила к своей вещице, так небрежно оставленной им. Хоть бери и снова перестирывай!

Он дернул головой, словно хотел обернуться, но раздумал, а я, понаблюдав за ним и не обнаружив угрозы, потянулась за трусиками. И тут же убрала влажную руку. Они были совершенно сухими, а ведь прошло не более двадцати минут, и солнце, как ни старайся, не успело бы мне помочь.

Значит, дракон. Но как?

А, впрочем… какая разница? Все равно мое тело влажное и…

– Если ты позволишь обернуться, я тебе помогу.

– Как?

– Увидишь.

Увижу. Ну да. Проблема, что увидит и он.

– Я закрою глаза.

Не верю.

– Я мог и не отворачиваться.

А здесь не поспоришь. Я только успела со вздохом подумать, что лучше обещание, которому не веришь, чем вообще никакого, когда дракон медленно развернулся, уверенно сделал шаг ко мне, хотя вроде бы и не подглядывал, и меня обдало жаром его дыхания. Оно было пряным и томительно-приятным, пройдясь, кажется, даже по мизинчикам. Довольный своей работой, дракон отвернулся, а я начала одеваться, в совершенно сухую одежду и в совершенно чистую, несмотря на свалившиеся приключения.

А, пожалуй, есть что-то хорошее в том, что он – колдун.

Дракон так резко обернулся, что я едва не упала, пытаясь попасть второй ногой в джинсы.

– И что я такого подумала, что ты прожигаешь меня взглядом?

Махнул головой, отвернулся.

– Погоди-ка, – я оделась и уже безбоязно подошла к нему, словно тканевая преграда могла быть надежной защитой для того, у кого все тело – броня, а когти и даже дыхание – оружие. – Не хочешь ли ты сказать, что кому-то не нравится, что ты – колдун?

Я понимала, что бояться его могут – теоретически, но бояться так, уважения ради и как дань традициям. У нас вот ведьму в городе не все любят, даже сплетни пускают, что у нее с императором шашни, но все равно ходят к ней на поклон, просят о помощи, платят иногда непомерную плату за знания.

– Не хочешь ли ты сказать, – усмехнулся дракон, – что тебе нравится то, что я читаю твои мысли?

– Нет, но здесь совершенно другое.

– Доди, – он ласково провел рукой по моим совершенно сухим волосам, почему-то закрутившимся от его дыхания легкими волнами, – чтение мыслей – пустяк по сравнению с тем, что я могу на самом деле. И если даже такой пустяк вызывает у других отторжение…

– Тебя боятся, – закончила я, и удивилась, потому что помимо того, что драконы ленивы и самоуверенны, и вообще состоят практически из одних недостатков, я никогда бы не подумала, что они трусливы.

– Скажем так, – нашел компромисс Аодх, – без необходимости предпочитают держаться подальше. Нам пора.

Видимо, это был тонкий намек, что тема закрыта, но для меня начиналось самое интересное, и даже голод уступил любопытству.

– А с какого расстояния ты можешь читать мысли?

– Я знаю, что у тебя не вышло связаться с папой. Это подробный ответ?

– То есть, ты знал, что я попытаюсь это сделать и…

– … И перекрыл канал, – не стал отпираться тот.

Интересно, а когда я первый раз с момента похищения говорила с папой, он тоже как-то вмешался?

И ведь слышит же, гад, мои размышления, а молчит. Усмехается, мол, думай, я не мешаю. И я таки думаю, что да, не обошлось без него и таки начинаю больше понимать тех, кому не нравится этот колдун.

– У тебя другая проблема, – раскатисто рассмеялся он, сгребая меня в охапку и трансформируясь в звериную сущность. – Тебе очень и очень не нравится то, что я могу, но сам я тебе нравлюсь!

Я с минуту пыхтела, стараясь вообще ни о чем не думать, только радовалась, что дракону для полета нужно смотреть вперед, а не на мои красные щеки. Это совершенно неправильно и нелогично, но этот дракон… мне кажется…

Все равно сбегу!

Он усмехнулся, качнул крылом, мол, попробуй, я не против удачной охоты, и лениво продолжил полет. А в пещере нас уже ждали два безымянных дракона и маленькие вертела для меня – опять же, надеюсь, что с птичкой.

– Поешь, – предложил дракон, а сам, переглянувшись с приятелями, спросил что-то на своем наречье, кивнул и оставил меня с ними одну.

А я смотрела на двух драконов у костра, на тушку, которую мне предлагали и на совершенно свободный выход из пещеры. Западня или удача? Не верю, что он ушел, не подумав, что могу и сбежать, значит, сделаем расклад и посмотрим. Два приятеля здесь, но не факт, что начнут догонять. Я, допустим, успеваю не только добежать до выхода из пещеры. А что дальше? Скалы, высота для бескрылого нереальная, а я у папы единственная любимая дочь.