Loe raamatut: «Королевская невеста»

Глава 1. Встречайте короля!

Короля следует встречать как можно нарядней и торжественней! Всё прибрать, что отвалилось – прибить, и больше флагов, и больше вкусной еды! Это подтвердит всякий, кто когда-нибудь принимал у себя короля. Поэтому город Лисс, в который известие о высочайшем визите пришло чуть позже, чем следовало, несколько дней напоминал встревоженный улей. А в тот самый день…

Ночью выпал снег, и Лисс преобразился без больших усилий. Он сразу стал нарядным, опрятным и праздничным. Морозный воздух искрился на солнце, в нем словно висела бриллиантовая пыль. Город сиял в солнечных лучах роскошней, чем драгоценности дам на королевском балу!

Азельма Калани сжимала в руках корзину, в которую сложила только что купленные нитки для кружев. Купить удалось много и по хорошей цене, и девушка радовалась. Опекунша не похвалит, но и сердиться не станет. Она оказалась в первом ряду прямо возле ворот – на отличном месте, и теперь точно рассмотрит и короля, и его свиту!

Поначалу она не успевала. Когда раздался звон колокола, извещающий о том, что королевский поезд показался на дороге перед городом – побежала, прижимая к себе корзину. Нырнула в просвет между домами. Люди выглядывали из окон, кое-кто забрался на крыши. Азельму толкнули, она чуть не упала, потом оказалась зажатой между чьими-то спинами, кругом кричали, бряцало оружие, её плащ за что-то зацепился и треснул, и людская волна выплеснула её к самой дороге, вдоль которой выстроилась городская стража. И вот…

Колокол теперь звонил мерно и громко. Вступили барабаны. В воротах показались всадники.

Король ехал впереди на чёрном, как смоль, высоком жеребце. За ним, немного отстав, на таких же красивых лошадях следовала ближняя свита, потом уже катились запряженные четверками кареты, и опять всадники, и опять кареты, и флаги, флаги…

Король оказался прекрасен! Темноволосый и синеглазый, одетый в синее с серебром, на его плечах лежал плащ из черного соболя, а берет был украшен огромным пером, прикреплённым застежкой с большим красным камнем. Миновав ворота, король придержал коня и помахал рукой восторженным горожанам. Он улыбался чему-то еле заметно, его взгляд равнодушно скользил по толпе. Холодный взгляд, синий, как зимние сумерки. И по Азельме он тоже скользнул и последовал дальше. Но вдруг…

Король повернул голову и теперь уже осмысленно взглянул прямо в лицо девушки. А она… кажется, она утонула в этих синих сумерках, закружилась и растаяла. Но прошло несколько мгновений – и король поехал дальше.

И что же это только что было?!

Там, в конце улицы, у входа в ратушу короля ожидал сам граф и вся знать. Там перед высокой каменной лестницей прямо на снегу был расстелен пестрый ковёр, там на столе стояла серебряная посуда, там дамы сверкали драгоценностями, там царили шелка, меха и бархат, там всё было достойно короля! А то, что он задержал мимолётный взгляд на девчонке, которая куталась в поношенное сукно и прижимала к себе корзину – мало ли! Собственно, девчонке нужно было всего лишь купить нитки.

Король проехал. Толпа у ворот стремительно редела. И Азельма, перехватив поудобнее корзинку, направилась в сторону торговой площади. Она шла и тоже чему-то улыбалась. Она видела короля, надо же! Но порвала плащ. Кошелек? На месте. И всё хорошо, но отчего ей вдруг захотелось и заплакать, и засмеяться одновременно? И всё грустное оказалось таким неважным в этот прекрасный день…

– Азельма! – ей махала Минна, грузная помощница экономки. – Я с ног сбилась тебя искать! Ты уже купила нитки для кружев?

– Купила, даже больше, чем нужно. Зато недорого, а нитки хороши, – доложила девушка, стараясь прогнать из души это некстати накатившее безумие. – Всего-то полтора дрера потратила.

– Деньги немалые! – погрозила ей пальцем Минна. – Больше, говоришь? Ну, это тебе над ними корпеть, глаза портить! Теперь главное, чтобы хозяйка была довольна. Ах, девочка моя, какая же ты красавица, – она окинула Азельму одобрительным взглядом. – Тебе и дорогих одежд не надо, всё равно лучше всех. А нарядишься – никто мимо не пройдёт.

Так и было. Азельма уродилась красавицей. Но скромная поношенная одежда и старый суконный плащ издалека кричали всем, что девушка – служанка и заглядываться на неё не стоит, особенно тем, кто рассчитывает на большее приданое, чем сундук с бельём. А у Азельмы не было и того.

Впрочем, нет. Было у неё кое-что. Она была дочерью барона – хоть и незаконной, но признанной, и отец успел официально назначить ей приданое. Но после его смерти об этом никто даже не вспоминал, и Азельма привыкла считать, что у неё ничего нет.

– Что ты такое говоришь, тётушка Минна, – смутилась девушка, – я же знаю, что ты меня просто порадовать хочешь. Не нужно. Я и так сегодня радуюсь, и кому какое дело, красивая я или нет!

– Вот глупышка. Что вижу, то и говорю, – сердито буркнула Минна и отвернулась, стала рыться в своей корзине.

Ей жаль было Азельму. Красавица, каких не бывает, милая и добрая до глупости, мастерица на все руки и чуть ли не самая искусная кружевница графства, всех прощает, никого не винит, ничего не просит, правды искать не станет… да и как она может? Она ещё дитя. И не её вина, это всё фея проклятая удружила!

– Давай ещё разок по торгу пройдемся, – предложила Минна. – Хочешь, сладких кренделей купим? Я торговалась, немного денег придержала.

– Не хочется, тетушка Минна, – покачала головой Азельма.

Какие крендели? Ей так хотелось вернуться… в синие сумерки.

– Пойдём, говорю!  Когда ещё снова выберемся в город? Ой, твой плащ… Ладно уж, хуже он не стал, дома починишь. Не затолкали тебя? И воришки в толпе шастают, будь осторожна! Скоро поедем. И так хозяйка рассердится, что мы задержались. Так что теряем?

– А вдруг она узнает, не боишься?

– И-и, девочка! Если бы я всего боялась…

Девушка поёжилась и не стала спорить. Но когда опекунша сердилась – это было хуже некуда. Так уж вышло, что, когда они с сестрой остались совсем одни, им назначили опекуншей знатную леди, овдовевшую тётку сестриного жениха. Вот так вот, даже не им она родственница! Но властная женщина навела в доме свои порядки, и с ними не поспоришь! Хотя, конечно, настоящая хозяйка замка – сестра Фалина, законная дочь барона Калани. Точнее, станет ею когда-нибудь. Когда выйдет замуж. И сколько же лет они с сестрой не виделись?..

Тётушка-опекунша леди Клотильда с дочкой, леди Орсой, тоже где-то здесь, в Лиссе. Чтобы они да пропустили такое событие? Леди Клотильда каждый день не забывает упомянуть, что она много лет провела при королевском дворе в Лире. Может, в королевском поезде прибыл кто-то из её хороших знакомых? А в ратуше будет пир с балом в честь короля. Вот бы хоть одним глазком взглянуть…

– Азельма, да прекрати ты ворон считать! – прикрикнула Минна и потянула девушку в нужный переулок, который та чуть не проскочила.

Подъехав к ратуше, король спешился, кинул поводья служке и ступил на заветный ковер. Дамы и господа низко поклонились, старый граф Карри был чуть более небрежен – он хорошо знал короля ещё мальчишкой, к тому же был ему в какой-то степени родственником. Так что кланялся он скорее на публику, а его супругу-графиню король и вовсе обнял и поцеловал в щёку.

– Тётушка Мод…

– Мы так рады вам, ваше величество. Мой дорогой мальчик, мой Ильярд, как я рада! – последние слова она сказала тихонько, но все слышали.

– Тётушка Мод, покажете деву, которую фея своевольно мне предназначила? Она приехала, я надеюсь? Тут же яблоку негде упасть – наверное, все собрались?

– Что, так сразу? Ай, ваше величество, вы ещё помните эту байку? Смешно. Но да, девушка тут, она воспитывалась у монахинь, в школе матушки Гордении, – графиня рассмеялась и махнула в сторону выстроившихся в ряд девушек в одинаковых платьях. – Фалина Калани. Это забавно, конечно. Но до неё очередь ещё дойдёт, ваше величество, – это она деликатно напомнила королю, что сначала уместно было бы уделить внимание более благородным господам.

На внимание к более благородным ушло значительное время, и король откровенно заскучал. Но как только это закончилось, и графиня Карри подвела его к монастырским воспитанницам, взгляд его оживился. Графиня решила представить всех, и называла по очереди. Девушки кланялись и опускали глаза долу, и Ильярд каждой говорил какую-нибудь чепуху. И вот, наконец:

– Фалина Калани, дочь и наследница барона Калани. Древний и весьма достойный род. Завидная невеста, но, увы, просватана с самого детства! – сказала шутливо графиня.

Девушка поклонилась, и глаз не опустила – напротив, смотрела прямо и довольно дерзко. Королю это неожиданно понравилось. Хоть что-то забавное!

Девушка была не то чтобы красавица, но производила приятное впечатление. Тёмно-русые волосы скромно подобраны на монастырский манер, но прядки у висков вьются кольцами, живой взгляд зеленовато-карих глаз, черты лица несколько неправильные – может, рот чуть великоват? И не поймёшь, в чём несовершенство, но ей это только добавляло очарования. А взгляд, что и говорить, не монастырский. Перед королём могла бы и прикинуться скромницей, что ли…

Нет, не в жёны, конечно, но в любовницы – охотно и поскорее. Только кто же берёт в любовницы благородных девственниц только что из монастыря? Незадача.

– Значит, вы предназначены феей мне в жёны, Фалина Калани? – насмешливо уточнил король. – Вы знаете об этом? И что сами об этом думаете?

Девицы вокруг чутко насторожили ушки. И не только девицы!

– Ах, ваше величество, вы шутник! – томно воскликнула графиня и даже нахмурилась, и погрозила пальцем королю.

Эта девица Калани взмахнула длиннющими ресницами, посмотрела – и будто отзеркалила королевскую усмешку так, что немного досталось и ему, и графине.

– Я это знаю, ваше величество, – сказала она, – только её светлость ошиблась. Фея предназначила вам в жёны мою сестру, ваше величество. Мы с ней давно не встречались, но, надеюсь, с ней все хорошо. Иначе мне сообщили бы, смею надеяться. И знаете что?.. – она посмотрела загадочно.

– Что?.. – королю стало интересно.

– В детстве моя сестра была намного красивее меня. Все это признавали. Увы.

– Красивее, и намного? Вы огорчены?

– На самом деле не очень, ваше величество. Просто разве не положено огорчаться, если все считают сестру красивее?

– А почему вы давно не виделись? – продолжал король.

– Такого было решение нашей опекунши, ваше величество, – отвечала девица, не задумываясь. – Она пришла к выводу, что я нуждаюсь в монастырском образовании, а сестре будет полезно домашнее воспитание.

– Вот как, значит? – король, определенно, интересовался всё больше. – Ваша сестра младше вас, правильно? Намного?

– На две недели, ваше величество. Она незаконнорожденная.

– О, даже так! – Король удивился, и вообще, все вокруг заметно оживились.

– Но наш отец тут же её признал, – быстро добавила Фалина. – И она невероятная красавица. Все так считали.

– Как её зовут?

– Азельма Калани, ваше величество.

Графиня Карри подняла глаза к небу, удивительно голубому в этот день. И как прикажете незаметно заткнуть рот этой нахалке Калани? Королю вообще не стоило интересоваться дочерями сумасшедшего барона Калани, тем более что одна из них – дочь служанки. Пойми теперь, правда ли эти рассказни про фею, но все болтают! А если правда – так известно, что феи не навязывают свои дары! Они одаривают, если их об этом хорошо попросить! Значит, барон попросил. Конечно, сумасшедший!

– Что ж, я хочу познакомиться с вашей сестрой, – повторил король.  – Не то чтобы я собрался исполнять решение феи, но познакомиться хочу. Кстати, а насчет вас фея что сказала? За кого вы должны выйти замуж?

– За кучера, ваше величество. Она рассердилась на мою матушку. Но я помолвлена, как вы уже знаете, – дева снова невинно помахала ресницами. – Разве что вы определите на эту должность моего будущего супруга? Я помолвлена с лордом Конаном Троем.

– Я понял. Надо подумать, – пошутил король и рассмеялся.

Названный лорд был какой-никакой, но племянник графа, сделать его кучером король мог только в шутку. И в целом партия достойная, девушку просватали ещё родители, возразить нечего. Лишний раз видеть физиономию лорда Конана при дворе у короля до сих пор желания не было. Но после того, как он женится на будущей баронессе… Непременно. Место придворной дамы за ней. Не при королеве, которой всё ещё нет, так при королеве-матери, та не откажет.

Мысль о королеве, которой нет, а должна бы уже быть, и давно, и об этом не уставали напоминать… так вот, мысль о такой необходимой королеве неизменно портила королю Ильярду настроение.

– Хочу видеть на балу эту избранницу феи, – отрывисто бросил он, отворачиваясь от Фалины Калани.  – Графиня, проследите, пусть ей отправят персональное приглашение на бал. Она должна быть!

Последнее не походило на воркование «с тётушкой Мод», поэтому графиня ответила, как полагается:

– Будет исполнено, ваше величество.

Довольной она при этом не выглядела, и девушку наградила убийственным взглядом.

Король тоже оглянулся на Фалину. Хорошенькая, на глупую куклу не похожа. Вот бы ему предложили в жёны какую-нибудь такую – это был бы подарок судьбы. Не совершенство – и ладно, он согласен.

Совершенство. А оно существует? В мечтах. Или во сне. Или…

Вот недавно здесь же, в Лиссе, у ворот, перед его взором мелькнуло нечто подобное. Девушка, нежная и хрупкая, как дивная статуэтка, а личико, а взгляд… Что-то невероятное. Потом Ильярд проморгался и понял, что ему почудилось.

Леди Клотильда Трой, вдова и опекунша девиц Калани, была не в духе с самого утра. Словно чувствовала, что всё пойдёт не так. А ведь приезд короля – такая удача! С ним прибыло немало знатных молодых людей – это ли не радость для любящей матери, у которой дочь-невеста? Здесь, в глуши, нет подходящих женихов для Орсы. Отправить её в столицу, ко двору – увы. Леди Трой не стоило сердить королеву и ссориться с некоторыми родственниками. Королева почти что из милости сослала её в дальнее графство присматривать за двумя сиротками! Ужасно. Так что теперь никакой возможностью не стоило пренебрегать.

Она окинула придирчивым взглядом наряд стоящей рядом дочери – не менее броский и богатый, чем у дочерей графа Карри. И правильно. Её девочка хороша! А король, когда их представляли, только мельком взглянул, со скучающим видом выслушал пылкое приветствие леди Клотильды, сказал что-то вежливое и поспешил отвернуться к следующей жаждущей его внимания особе. А ведь леди Клотильда сообщила, кто она и в каких отношениях была с его драгоценной матушкой. Хотя бы ради этого он обязан был внимательнее отнестись к Орсе! Тогда, глядишь, и его окружение тоже проявило бы внимание!

– Улыбайся, – шепнула она дочери, когда король отошёл. – И не куксись! Видишь вон тех господ? Стреляй глазами! Вниз, потом взгляд исподлобья, опять вниз, улыбнись… и опять, начала! Вон тому господину тоже, это королевский лесничий лорд Феррен, у него неженатые сыновья. Погоди, он подойдёт, я тебя представлю… Так, улыбайся же…

И тут она заметила, что король непринужденно болтает с этой нахалкой Фалиной Калани. Воистину, куда смотрят монахини и о чём они думают?! Так и не удалось сделать из мерзкой девчонки что-то приличное. Да хотя бы научить себя вести!

И Конану, её любимцу, придётся на ней жениться. Конечно, наследство её отца в какой-то степени окупает данное неудобство. И после свадьбы, когда Конан получит супружеские права, и, главное, титул и замок, уж они вместе как-нибудь сумеют утихомирить эту дрянь!

Она кивнула дочери, показала взглядом на приближающегося герцога Фрами – по слухам, друга короля и будущего первого министра, и он молодой вдовец, отлично! – и стала подбираться ближе к монастырским воспитанницам. Девушек изначально выстроили вовсе не на самом почётном месте – так, для приятного фона, не более.

Леди Клотильда услышала лишь, как король что-то сказал про бал, графиня Карри заверила его, что-де будет исполнено, и увидела, каким взглядом король напоследок прошёлся по негодяйке Фалине. Вот что это такое? Ведь не её фея прочила за короля, не её! Так что и переживать не о чем.

Она подошла, улыбнулась девушке.

– Вы тоже тут, моя дорогая? Прекрасно. Неплохо выглядите, – они милостиво кивнула. – Хотя ваши манеры, конечно, порадовать не могут. Не думала, что вас всех сюда выведут в такой день.

– Я поняла, миледи. Вы просто забыли напомнить, чтобы меня сегодня держали взаперти? – дерзко улыбнулась нахальная девчонка. – Что поделаешь. Все иногда бывают забывчивы.

Она опять дерзила. Но ничего, девушки в основном разошлись, из знати тоже никто поблизости не маячил, только монахиня-воспитательница продолжала торчать за спиной Фалины.

– Хм. Оно бы не помешало, – усмехнулась леди Клотильда. – Чем меньше позора дому Калани, тем лучше. Сестра, вы обратили внимание, как ведет себя ваша воспитанница?

Монахиня кивнула, больше никак, впрочем, не выражая свое отношение. Однако заметила:

– Миледи, полагаю, что вы можете забрать Фалину домой уже сегодня. Ведь следует приготовиться к балу.

Действительно, король что-то говорил про бал.

– Ну конечно, дорогая. Вы выпросили у его величества приглашение на бал? – уточнила леди Клотильда, тут же подумав, что это не так уж и плохо.

Фалина поедет на бал вместе с Орсой и привлечет к ней внимание и короля, и других лордов. Только Орса будет наряднее, изысканней, милее, она лучше воспитана, любит поэзию и умеет достойно вести беседу…

– Вы помолвлены, вам нет необходимости посещать балы до свадьбы, так что платье вам не приготовили, кто же знал! – сладко улыбаясь, сказала леди Клотильда, – но раз такое дело, то мы постараемся быстро подогнать на вас одно из платьев нашей Орсы. Уверена, мы успеем.

– Не беда, если не успеете, – безмятежно ответила Фалина. – Ведь король желает видеть на балу не меня, а Азельму, как назначенную феей свою невесту. А меня – лишь поскольку-постольку. Он не огорчится, если меня не будет, я уверена.

– Что-о? – леди Клотильда решила, что ослышалась.

– Но вы, конечно, успеете подогнать на мою сестру какое-нибудь из лучших платьев леди Орсы. Только поторопитесь, миледи.

– Это вы… вы?! Что вы наговорили королю?! – вскипела леди Клотильда.

– Что вы, миледи, – Фалина заулыбалась, – я всего лишь искренне и честно отвечала на вопросы его величества. Как же иначе? Сестра, подтвердите. Прошу вас, – она обернулась к монахине, – ведь так и было? Я всего лишь отвечала на вопросы короля?

Монахиня, отчего-то вздохнув, закивала:

– Так и было, миледи. Подтверждаю.

– Ну конечно! Вы не слышали, что простота хуже воровства? – продолжала тихо негодовать леди Клотильда. – Вам не говорили, что умение промолчать – истинная драгоценность? Но вам это не дано!

Она бы охотно негодовала и громче, но все-таки ценила умение себя вести выше прочих добродетелей – поэтому лишь шипела, поглядывая то на монахиню, то на Фалину.

Монахиня опять закивала:

– Ах, не извольте беспокоиться, миледи. Девушка получит соответствующее внушение.  Молчание воистину лучшая из драгоценностей.

– Кстати, про драгоценности, миледи, – Фалина одарила по очереди монахиню, опекуншу и подошедшую Орсу тем самым «взгляд вниз, исподлобья, снова вниз и улыбнуться», которого леди Клотильда добивалась от дочери, – сапфировые серьги моей матушки истинные драгоценности или мнимые? Я очень хорошо помню всё содержимое шкатулки, наперечёт. Но всё это тоже мне не дано, увы, поскольку вы отобрали и заперли, для лучшей сохранности, конечно, – и она выразительно уставилась на сапфировые капли в ушах леди Орсы.

Леди Клотильда поджала губы, и чего там, охотно убила бы свою «воспитанницу» прямо тут, на глазах у толпы. Орса зато крутила головой и пока ещё ничего не понимала.

– Вы уж, милая тётушка, подберите драгоценности к бальному платью Азельмы! – весело попросила Фалина, – возьмите матушкин жемчуг и серьги к нему! А я задержусь на несколько дней в монастыре, пока не получу внушение о своем поведении!

Она присела в учтивом поклоне и уже собралась бежать к другим девушкам-ученицам, которые построились под присмотром монахинь, чтобы следовать в монастырь, но к ней стремительно приблизилась всегда степенная графиня Карри.

– Ах, эссина Калани! – она ласково обняла девушку за талию. – Поздравляю вас! Вы так быстро снискали королевскую милость для себя и будущего супруга! Леди Трой, вы слышали приказ короля? Ваша вторая воспитанница должна явиться на бал во всем блеске! Давайте это обсудим, чтобы обошлось без накладок, – она отпустила Фалину, и та сбежала, теперь малость смущённая.

Но вряд ли это было так, ведь все точно знали, что эта девушка не умеет смущаться. Это всё фея, наградила её воистину скверным характером – злым, дерзким, своенравным и неуступчивым. Королю, наверное, об этом забыли сказать? Ничего, ещё скажут…

Леди Клотильда с дочерью вслед за королём отправились на торжественный обед в ратушу. Воспитанницы школы сестры Гордении строем последовали в обитель – монахини спереди, монахини позади и по две по бокам. Как всегда, немало нашлось желающих поглазеть на хорошеньких юных девушек в почти монашеских одеяниях, но ни одна из них так и не подняла взгляда и не огляделась по сторонам, и тем более никому не улыбнулась – чтобы не нарваться на замечание и даже наказание. В том, что Фалина Калани уже его заслужила и непременно получит, всем было ясно. А может и нет? Ведь это её последние дни в школе!

После скромного обеда – овощной суп и сырные лепёшки, – Фалину позвали к настоятельнице. Матушка Маргарита восседала за столом на высоком стуле – худая, совершенно седая женщина с благородным лицом. Как полагается, Фалина поклонилась и подошла, чтобы поцеловать ей руку. Настоятельница вздохнула и погладила её по волосам.

– Девочка моя… Как же ты меня тревожишь.

Матушка не обратилась к ней «дочь моя», как ко всем воспитанницам, как и к Фалине чаще всего – это означало бы, что перед ней строгая и справедливая настоятельница. «Девочка моя» означало, что сейчас за столом сидела тётя Марго, старшая сестра мамы и любящая тётя, защитившая когда-то Фалину от… да от всего, собственно. Заключение в монастыре и есть защита от всего.

– Тётя Марго, я сожалею, – сказала девушка, – но поверьте, я не сделала ничего, что… что было бы ненужно или неуместно.

– То есть ты вела себя именно так, как полагается скромной и хорошо воспитанной девице благородного рода, который своей древностью и достоинством почти не уступает королевскому?

Ах, сколько раз Фалина это слышала! Древний род, не уступает королевскому! Почти не уступает. Славный древний род. Только где они, а где короли?..

– Тётя Марго, я вела себя, как полагается девице благородного рода, мало уступающего королевскому, хорошо воспитанной, но не совсем уж скромной. Самую малость не скромной. Поэтому мне и удалось поговорить с королём.

– И ты полагаешь, что это следовало делать? Привлекать внимание своей дерзостью? Как только ты покинешь мою обитель, я не смогу тебя защищать, моя власть простирается только до здешних ворот! Тебе необходимо сочувствие местной знати, а не их раздражение и злорадство! И доброе отношение графа и графини Карри не помешало бы! Вот зачем было напоминать королю про сестру? Ясно же, что само её существование не делает чести ни семье, ни тебе! Замуж за короля! Да фея посмеялась над твоим отцом! Феи обычно так и поступают.

Она была права, и Фалина прекрасно это понимала. К тому же что-то такое мудрейшая настоятельница уже не раз говорила.

– Конечно, я хочу сочувствия, тётя Марго, – сказала Фалина, – но поверьте, меня не пугают ни раздражение, ни злорадство чужих людей. Если я буду скромничать и делать, что мне велят, как положено благородной девице, то всё и получится так, как хотят другие, а не я!

– Тебя ждет достойный брак, так решил твой отец! – строго сказала настоятельница. – Ты не можешь ничего с этим поделать!

– Вы обещали узнать, можно ли как-нибудь расторгнуть помолвку… – осторожно напомнила девушка.

– Нет, милая. Нельзя. Тебе придётся совсем скоро выйти замуж. Но не спеши огорчаться, всё может сложиться прекрасно! Ты ещё не была замужем и ничего не понимаешь! Поверь, брак пугает почти всех девушек!

– Я хочу получить мой замок, тётя. Всего лишь. Я не хочу замуж. Мой жених мне противен!

Настоятельница укоризненно покачала головой.

– Это достойный человек из хорошей семьи. Твой отец поступил умно, тут его нельзя упрекнуть. Выйти замуж за кучера для девушки из семьи Калани – слишком злая шутка даже для феи.

– Вы сами сказали, что фея пошутила. А я хочу мой замок. Мой жених тоже хочет мой замок. И леди Клотильда, его тетка, хочет мой замок! И всё, что в кладовых, и сокровищницу, и наши земли! Где в их раскладе я, как вы считаете?

– Баронессой Калани, хозяйкой, будешь ты, и лишь твои дети смогут наследовать эти земли, – сурово напомнила настоятельница. – И капризничать глупо. Но если уж ты так не хочешь замуж, то способ известен. Приезжай сюда за благословением и заяви о желании постричься в монахини. Тебе позволят быстро принести обеты. Дальнейшее я беру на себя. Но довольно разговоров! – она повысила голос.

– Есть и другой способ, тётя. Есть старый закон… – и она замолчала под гневным взглядом старой монахини.

– Больше ничего, – отрезала настоятельница. – Ничего, достойного тебя. Не позорь своих родителей, своих предков! Всё уже сказано. Вспомни и подумай, эссина Фалина Калани! Вспомни и подумай столько раз, чтобы стало понятно! Я больше ничего не смогу для тебя сделать, только молиться! А ты отправляйся в холодную на четыре часа, молись и вспоминай. Охладить разум и чувства – это то, что тебе нужно!

Она позвонила, и когда зашла монахиня-воспитательница, суровым голосом повторила приказ: четыре часа в холодной! Фалина на что-то такое и рассчитывала, поэтому не расстроилась. Чтобы ей просто простили нахальное поведение на площади и недовольство опекунши – нет, так не бывает. Но и провести время в холодной – подумаешь…

Монахиня принесла ей суконный плащ, подбитый овчиной, и меховые сапожки – ведь никому не надо, чтобы она слегла с простудой, верно? И маленький молитвенник, переплетённый в кожу. Отбывать наказание следовало в просторной монастырской кладовой, которая давно пустовала и служила именно для наказаний. Там было даже холоднее, чем на улице, и сумрачно, два крошечных окна под потолком пропускали мало света. А снаружи – радостный солнечный день, и король пирует в ратуше! Там – свобода…

Зато в холодной думается хорошо.

И есть, есть возможности не выходить замуж за Конана! Пусть они и так трудны, так призрачны! Во-первых, король может отменить помолвку и выдать её замуж по своему выбору! Во-вторых…

Найдётся и «во-вторых»!

Четыре часа спустя, когда сестра-стряпуха отпаивала Фалину Калани горячим чаем, она искренне удивлялась – и чего та такая довольная?..

А Фалина просто кое-что для себя решила.