Tsitaadid raamatust «Невеста без места»

слышала, сердце отчего-то стучало испуганной пташкой. Да и, чего там, не по разу все слова уже были сказаны. Отец смотрел нарочито строго, у княгини глаза были красными от слез, но теперь, на людях, она держала себя в руках и даже

обессудь, я дочек-невест таким путем не отпущу, хоть что делай, хоть как говори! Торной 24 дорогой поедете, а если людей мало, то хоть сотню кметей

потом засмеялся, и княжичи тоже запереглядывались, засмеялись, а боярин Мирята себя по бокам хлопнул и глянул на Вельку непонятно, то ли восхищаясь, то ли укоряя. – Почему бы не ответить? Вреда в том не вижу, – сказал Горибор, – ответь уже ты ей, братец, если хочешь, конечно! Пусть успокоится боярышня, не изводит нас больше своим любопытством, самая неснос

Благословит-благословит, матушка. Без его воли тут и птица никому шапку не замарает, ей-ей

осторожнее еще. Пошли свадьбу мою

не бояться, а научиться владеть, всему научиться, до мелочей. Ну да Велька и сама это для себя уже решила, что непременно будет учиться всему

роще, и все лучше меня, ты оглянись только! А

чем волхвовать станешь! Или осторожной не будешь. Может, не заклюют тебя, а сама упадешь, силы потеряешь. Не все просто бывает! – А где же огневая

А проклятый точно один. Нянька вчера сказывала у печки. Проклятье на самом князе и на наследнике. А что за проклятье, никто того не знает. – Слушай, ну странно это, – Велька задумчиво потерла нос, – все знают про проклятье, но не знают, в чем оно! Все его боятся, говорят, что злое, родниться с кариярцами не хотят. Так? – Так, княженка. Только роднятся с ними все равно. Кариярское княжество богатое, говорят, большое… Те четверо красивых и веселых парней не казались ни несчастными

хотя бы шитье или прялку в руки взять