Расчёт праиэра был прост, дать Френсису возможность выпустить пар на рядовых гвардейцах, а потом принять бой и самому. Так оно и вышло. За мгновение до столкновения кнут взвился над головой Фрэнка, и двое первых налетевших на него гвардейцев, так ничего и не поняв, вылетели из сёдел.

– Схватить его!!! – снова загремел приказ Пита.

И закипела битва. Казалось, Френсис вырос вдвое. Он поднял коня на дыбы и, не переставая орудовать кнутом, навел в этой части отряда преследователей полный беспорядок.

– Я знал, ты это сделаешь!!! – воскликнул с горьким восхищением Анри по-бриански. Марианна не поняла, а скорее угадала смысл его слов.

Френсис ещё продолжал творить чудеса, пока, оставаясь недосягаемым. Он видел, как Анри и Марианна невредимыми промчались мимо, но присоединиться к друзья уже не мог…

Поняв, что Анри со спутницей всё-таки избежали ловушки, Ламороу приказал снова начать пальбу, только напомнил своим спутникам, чтобы те целились в коня. А Анри не мог ответить им тем же, он неминуемо открыл бы сестру. Оставалось лишь молиться, и Анри, не осознавая того, продолжал шептать:

– Сейчас, ещё секунду, и мы в лесу! Успеем! Успеем…

И Марианна похолодела от ужаса. Лесная полоса буквально летела им навстречу, но как девушка не старалась, она так и не смогла заметить тот момент, когда кроны деревьев закрыли над их головами небо. А скоро после этого ей показалось, что Анри вздрогнул всем телом и издал слабый стон.

– Анри! Что с тобой?! – тут же всполошилась девушка.

– Всё в порядке, дорогая! Наша песенка ещё не спета!!!

Дорога стала петлять, а лес становился всё гуще и гуще. То и дело виднелись выступающие из земли, словно зубы какого-то чудовища, белёсые уступы скал, и дорога просматривалась всё хуже и хуже. Но стук копыт за спиной не утихал.

Обогнув очередную скалу, беглецы натолкнулись на мирно катящийся фургон бродячих артистов. И в голове Анри тут же вспыхнула спасительная мысль. Он резко осадил коня и, не давая Марианне опомниться, спустил её на землю.

– Прячься в фургон! – приказал Анри, – Стой. Шаль! Шаль дай!!! Скорее!!!

Девушка не заставила себя уговаривать. Она понимала, что одному у брата больше шансов на спасение. Марианна сорвала с себя шаль, бросила в руки Анри и метнулась к фургону. Уже будучи на пороге, девушка обернулась и обмерла. Смертельно бледный Анри смотрел на неё так, словно прощался.

– Ты должен выжить!!! Слышишь!?! – закричала она на него.

– Да, обещаю! Увидимся, сестра!!! – Анри улыбнулся и ударил коня.

Марианна, чувствовала ком в горле, но медлить больше было нельзя. Не обращая внимания на ошеломлённое семейство бродячих артистов, девушка скрылась в их фургоне.

К тому моменту, когда на этом участке дороги появились гвардейцы герцога, Анри уже отлетел на приличное расстояние, но всё ещё был виден, поэтому преследователи, не обратив никакого внимания на фургон, только пришпорили коней. Убедившись, что его хитрость удалась, Анри скрылся за новой большой скалой…

Оглушённые всем случившимся бродячие артисты: отец, мать, сын и маленькая дочь в оцепенении смотрели, как пыль медленно оседает на дорогу. Вдруг, очнувшись от этого по-своему завораживающего зрелища, женщина обернулась к фургону. Раскрыв дверной полог, на пороге стояла хрупкая, ужасно расстроенная прекрасная девушка. Её причёска пришла в полный беспорядок, а из чёрных глаз тихо катились слёзы.

– Боже праведный! – всплеснула руками тучная артистка, – Дорогая, вы ранены?!

Марианна вздрогнула, и её непонимающий взгляд остановился сначала на артистке, а потом на своём платье. Прикоснувшись к своему боку, она обнаружила кровь. Марианна в миг все поняла: и стон, и бледность брата – и сердце её похолодело.

– О нет! Боже!!! Спаси его!!! – воскликнула несчастная в отчаянии.

* * *

– Не стрелять! – орал Ламороу своим людям, – Он и так уже ранен. Они не уйдут далеко! Все слышали? Не стрелять!!!

Как ни старался Анри, он не мог оторваться от преследователей. Несчастный конь уже ужасно устал, и удила его покрылись обильной пеной. Сам юноша чувствовал, как силы оставляют его. Он был близок к обмороку, прилагая последние усилия, чтобы удержаться в седле. Развевающаяся шаль Марианны создавала иллюзию присутствия девушки, и преследователи до сих пор пребывали во власти обмана. Но вечно это продолжаться не могло.

Вдруг лес отступил, и Анри вырвался на большую поляну, странно обрывающуюся с одного её дальнего края. Почти в тот же миг конь Анри издал страшный храп и … упал. Юноша едва-едва успел соскочить на землю. От этой встряски рассудок Анри прояснился, и он, собрав последние силы, бросился бежать к тому странному краю поляны, за которым ничего не было видно.

Вылетев из леса, преследователи замешкались.

– Там обрыв, наверняка! – вырвалось у Фила.

А Ламороу застыл в растерянности. Он заметил валяющуюся на траве шаль, увидел нетвёрдо бегущего Анри, бывшего уже почти на краю обрыва, и никак не мог до конца понять, что происходит, что делать. Очевидным было только одно – девушка пропала!

Анри остановился. Далеко под ним хранил свои воды неизвестно насколько глубокий речной омут, а позади… Юноша оглянулся и встретился глазами с Ламороу.

– Стой, безумец!!! – закричал ему тот по-бриански.

– Мой привет герцогу! – огрызнулся Анри и развернулся к обрыву.

Фил понял, что тот сейчас прыгнет, и что есть сил закричал:

– Стой, Монсо! Мы нашли твою спутницу!!!

Анри оглянулся, и тут… раздался выстрел.

Пистолет стоявшего рядом с Ламороу Рона ещё дымился, когда юноша взмахнул руками, кажется, усмехнулся… и рухнул вниз.

– Идиот!!! Кретин!!! – заревел Ламороу и со всего маху ударил Рона своим крепким хлыстом, – Его Светлость велел поймать их, а не убить!!!

– Тогда какого чёрта ты позволял нам стрелять раньше? – огрызнулся Рон, но в драку с Ламороу всё-таки не полез.

Отказываясь поверить в худшее, Ламороу и Фил бросились к обрыву. Под ним и правда был тихий речной омут, чуть отделённый от главного русла Сьены скалистым утесом. Вода здесь всё ещё расходилась кругами так указывая место, где упало тело урождённого графа де Монсар. И даже птицы притихли, ошеломлённые этой безвременной гибелью.

Глава 15. Старые знакомые.

Герцог Бетенгтон, считая ниже своего достоинства бегать за отпрысками врагов, остался предоставленным сам себе и, не спеша, направился в центр города. Перед его глазами стояло прекрасное лицо Марианны, и он мучительно старался вспомнить, где мог видеть её раньше, но пока безуспешно.

И вообще эта внезапная встреча со своим приёмным сыном и его слугой привела герцога в сильное замешательство. Мальчишки по-прежнему вместе, да ещё и в обществе очаровательной незнакомки, и, завидев его, герцога, они сочли за благо бежать от него! Что это означает? Просто ли страх наказания за ослушание, или… Знают ли они правду?!

Так, стараясь разложить по полочкам все имеющиеся в его распоряжении факты, герцог неожиданно для себя оказался на небольшом открытом пространстве перед довольно богатым двухэтажным домом, на крыльце которого бушевал какой-то дворянин, ругаясь сразу на двух языках. Слуги метались, плохо представляя, как угодить сердитому господину, и, видя тщетность своих усилий, тот бушевал пуще прежнего.

Чуть привыкнув к этой неразберихе, герцог решил приблизиться, и это не осталось незамеченным. Его безмолвная сила конечно же дала себя почувствовать, неистовствующий дворянин обратил-таки на него внимание, и… вместе с ним, казалось, смолк весь мир. Герцог тоже очень удивился, узнав этого дворянина, и тут же, наконец-то, вспомнил, где прежде видел спутницу Френсиса и Анри. Эспиранта Коэльо графиня де Монсар! Да, без сомнения, это была её дочь!

– Герцог Бетенгтон?! – воскликнул барон.

Удивление было взаимным.

– Барон Парадесс?! – в тон ему откликнулся герцог.

Оба говорили на фрагийском, так как родными языками друг друга владели плохо.

Герцог не спеша, приблизился и, не сводя с барона пристального взгляда, сошёл с коня.

– Похоже, я, как и всегда, вовремя! – наконец обронил Его Светлость.

– Время покажет, – хмуро возразил барон.

Брови герцога чуть приподнялись:

– Барон, вы ведёте себя неучтиво. Это наша первая встреча за столько лет. Но да ладно. Я знаю, что у вас неприятности. Так что да, я вовремя. И время это уже показало. Например, моё появление уже подействовало на вас успокаивающе.

Барон непроизвольно сморщился:

– Ваша Светлость, у меня и правда проблема. Сбежала племянница, и на этот раз я не представляю, как вы можете мне помочь. Подпруги моих коней перерезаны, а губернатор хоть и не отказал в помощи, но и не спешит принять решительные меры к её поимке. Я прошу вас…

– Не стоит, – перебил его по-прежнему усмехающийся герцог, – Она убежала в обществе вашего племянника и моего приёмного сына. Не так ли? Хотите сказать, что я сообщил вам новость?!

– Я догадывался… – и барон недоверчиво склонил голову.

Герцог смахнул с лица усмешку и с деланным равнодушием окинул взглядом дом.

– Значит, вы остановились здесь…

– Где они?! – взвился испайронец.

Но герцог словно и не замечал темпераментного барона:

– Я, пожалуй, составлю вам компанию, – принял решение Его Светлость и направился к двери.

Но барон решительно преградил ему дорогу:

– Как вы узнали о случившемся? Откуда вы вообще взялись?!

Что ж, герцог остановился:

– Успокойтесь, сеньор. Ради бога, успокойтесь! У меня уже голова от вас болит. Я спас вас, потому не стоит более раздражать меня этим криком. Не благодарно это с вашей стороны, замечу я.

И герцог величественно вошёл в дом. Словно облитый холодной водой барон последовал за ним.

– Уютно. Ничего так… Мне здесь нравится. Где хозяин? – воскликнул Бетенгтон.

– Милорд, объяснитесь! – снова потребовал барон.

Бетенгтон развернулся, и его красивое лицо исказила гримаса сожаления:

– Мой дорогой барон, мы с вами допустили одну большую ошибку, дав вырасти этим молокососам. У вас нелады с племянницей? Понимаю, она слишком похожа на мать. У меня не сладилось с моими щенками. Но всё это ещё не смертельно. Ещё возможно всё исправить.

Барон молчал, ожидая продолжения, а герцог открыто же любовался собой, но да он и сам был настроен поговорить:

– Вы, сеньор, в самом деле думаете, что я путешествую в гордом одиночестве? Нет? Славно. Так вот, со мной больше двух десятков прекрасно обученных гвардейцев, смышлёных и отважных головорезов. А где они, спросите вы? И я отвечу. Они ловят беглецов, и, будьте уверены, поймают.

У барона не было основания подвергать слова герцога какому бы то ни было сомнению, и хоть у него ещё осталось довольно много вопросов, волнение стало утихать.

– Я ваш ангел-хранитель, не так ли, сеньор? – и герцог примирительно улыбнулся, – Так есть здесь хозяин?!

– Что ж, я рад, что мы вновь вместе, – усмехнулся барон, – И с удовольствием поговорил бы с вами о наших общих делах. Располагайтесь, я скоро зайду к вам.

– Очень мило с вашей стороны, – и герцог удалился в сопровождении наконец-то появившегося хозяина гостиницы.

Барон проводил старинного знакомого хмурым взглядом, и вдруг услышал:

– Господин барон, позвольте поинтересоваться, что произошло? Что могло поднять весь дом в такую рань?

Это был граф де По. Рядом с ним стоял, с трудом раскрывая глаза, виконт де Крахтью.

Барон чуть поклонился, приветствуя их, и произнёс:

– Маленькая неприятность. Надеюсь, ещё до полудня всё будет улажено. Так что ступайте, виконт, досматривать последние сны. А вас, граф, я попрошу на несколько слов.

Крахтью тупо развернулся к отцу.

– Иди, – подтолкнул его тот, а сам приблизился к барону. Парадесс предложил присесть в стоявшие у камина кресла.

– Вновь объявились Монсо и Бетенгтон? – понизив голос, поинтересовался граф.

Барон, усмехнувшись, кивнул.

– Вы отказываетесь посвятить меня в причины вашей ненависти к ним, но у меня существуют с ними личные счёты, и потому я помогаю вам, – в голосе графа де По послышались капризные нотки.

– Личные счёты?! – вырвалось у барона с откровенным сарказмом, – Они не дали вам убить Антуана де Валеньи, и вы возымели на них зуб? Это же смешно, граф! Та ваша затея с самого начала была обречена на провал. Сумели вырастить придурка сынка, подобрать пьяниц слуг, так и пожинайте плоды.

– Барон, вы слишком много себе позволяете! Вам следовало бы большое думать над своими словами! Что если мне взбредёт в голову пооткровенничать с графом де Лаган?

– Да, да, давайте, расскажите ему о Грандонских событиях, о том, как утаили от него сына и.., о том, как именно здесь в Рунде мы выследили ИХ. И конечно же не забудьте рассказать о вашей активной помощи в организации казни для одного из них. Как, вы уже нашли слова, в которых передадите эти столь приятные для слуха графа факты?

– Всё так, но они ещё живы, а вы, как я погляжу, увязли похлеще моего, – хмуро возразил граф де По.

– Вы слишком поздно это поняли, Ваше Сиятельство. Советую впредь не раздражать меня подобного рода замечаниями. Как вы уже могли заметить, я питаю к вам некоторое расположение и потому намерен говорить с вами откровенно. Вы оказались у раскрытой печи, даже более того, ваша неудачливость и моё… прошлое уже втолкнули вас в неё. Назад пути нет. Либо мы вместе достигаем богатства и покоя, либо так же вместе сгорим. Я не хочу вас пугать, просто имейте в виду… Сюда приехал герцог Бетенгтон.

– Бетенгтон?! Настоящий Бетенгтон, вы хотите сказать?! – граф де По даже привстал.

– Да, но, я подозреваю, вы ещё не до конца вспомнили, а, значит, и не поняли, кто это такой. Перенеситесь мысленно где-нибудь лет эдак на двадцать назад. Блистательный брианский кавалер лорд Гейсборо. Вы тогда уже были представлены при дворе? Да? И всё же поднатужьтесь, припомните подробности последнего его пребывания во Фрагии. Кажется, это имя тогда гремело, а рядом с ним Лаган, Гурье, Монсар… Поняли, чем пахнет?

Барон встал:

– Мне надо кое о чём переговорить с герцогом, а вы хорошенько обдумайте мои слова, – и барон ушел, посеяв в душе графа страшное смятение.

Герцог, расположившись в хорошо обставленных комнатах второго этажа, уже успел расспросить хозяина дома о последних событиях и теперь с большим нетерпением ожидал барона. Из того немногого, что ему сказал хозяин гостиницы, герцог смог заключить, что барон стал очень опасным человеком. Какой-то испайронец, не пробыв в Рунде и двух дней, успел не только втереться в доверие местных органов власти, но и потакать ими в собственных интересах. Это заставляло задуматься и пересмотреть своё поведение с бароном. Но, несмотря на нетерпение, герцог встретил барона очень спокойно. Они сдержанно отвесили друг другу поклоны и с достоинством расположились в уютных креслах.

Минуту молчания оба использовали, чтобы лучше приглядеться друг к другу, но, прекрасно владеющие собой, эти люди скоро поняли, что это плохой способ разговора, слишком непробиваемая стена выросла между ними. Тогда герцог нарушил молчание.

– Надо признать, годы берут своё, сеньор. Но мы вновь вместе, а это, на мой взгляд, добрый знак.

– Хотелось бы верить… – хмуро отозвался барон, – Но прежде, чем мы предадимся воспоминаниям, несколько слов. Ваши люди сейчас в погоне за моими племянниками, верно ли я вас понял?

– Верно, – кивнул герцог.

– В таком случае, я рад нашей встрече, – и барон, наконец-то, позволил себе дышать свободнее.

– Вы искренне, благодарю, – герцог почувствовал в словах барона затаенную обиду или злобу, или… «Получается, если бы ни моё такое вмешательство, он не был бы рад. Забавно», – мысленно усмехнулся Его Светлость.

– Мою я узнать, каким чудом вам удалось так вовремя принять участие в моей беде? – тем временем счёл возможным поинтересоваться барон.

– О, сеньор! На всё воля Господа нашего! Кстати, я кое о чём наслышан, касательно последних дней жизни славного города Рунда, и должен принести вам свои соболезнования. Но не корите себя. Здесь тоже воля рока.

– Что вы хотите сказать?

– То, что я давно держу этих мальчишек на коротком поводке и успел присмотреться к ним. Их не стоит торопить. Когда они оказываются загнанными в тиски обстоятельств и вынуждены действовать на одной интуиции, в них просыпается кровь, и удача симпатизирует им. Так было в Туманной Гавани, так было в Грандоне и здесь в Рунде. Но стоит им чуть задуматься над своими поступками, сразу же им не везёт. У них была ночь, и они пришли к вполне разумному решению обмануть вас, покинув город через северные ворота, мол едут не в Фонтэнж. Но тут, на их несчастье, появился я.

– Одним словом, столкнувшись с вами, они бросились бежать? – резюмировал барон.

– Именно.

– Ваша Светлость, позвольте спросить, а какого чёрта вообще мой племянник жив?!

Секундное раздумье герцог завершил нехорошей усмешкой:

– А как вы догадались, что это он?

– Достаточно было узнать имя его спутника и увидеть его собственное лицо. Так вы ответите на мой вопрос?

– Нет, – неожиданно просто ответил герцог.

– Милорд! – вдруг взорвался барон, – Предупреждаю, я более не намерен быть инструментом для удовлетворения ваших прихотей! У меня нет ни малейшего желания кончать жизнь на виселице, а вы ведёте меня к ней с самого того злосчастного дня, когда мы с вами встретились.

– Но, сеньор, разве я не помог исполнению вашего желания? Разве вы не стали единоличным хозяином владений вашей сестрички?!

– Да, стал! Но какое это имеет значение сейчас?! Встреча с вами несёт мне одни несчастья! Я стал "хозяином". Да! Но… знаете ли вы, что яд, оставленный вами, увёл на тот свет мою жену, а она была беременна!

– Вы были женаты?!

– Да, чёрт побери! Да!!! Став хозяином, я ввёл Маританну в этот проклятый дом. Я мечтал сделать её счастливой, но она умерла, по ошибке выпив яд. Отравление было так очевидно, что мне пришлось приложить большие усилия, чтобы всё уладить… Но, всё же церковь заподозрила неладное. Обо мне поползли ужасные слухи, и я остался совершенно один…

Эти горькие воспоминания сильно растревожили барона, ему даже пришлось прерваться чтобы восстановить дыхание. Но это была мимолётная слабость. И вот он уже снова спокоен и суров:

– Марианна выросла. И я сильно подозреваю, что ей известно больше, чем следовало бы. С недавних пор она отчаянно стала искать возможность встретиться с Лаганами. А тут вдруг эти двое!

– Девчонка знает, вы говорите?! Да, похоже, – задумчиво перебил его герцог.

И барон осёкся. Он вдруг сильно пожалел о сказанном. Герцог был не тем человеком, перед которым можно было безопасно открывать душу. Но сейчас Его Светлость был поглощён своими мыслями:

– Они узнали меня и бросились бежать… – задумчиво обронил он.

– Вы понимаете, чем это нам грозит? – при этом барон даже подался чуть ближе.

– В худшем случае граф узнает правду. Но я всё равно к этому и веду. Это один из пунктов моей мести.

– Да вы сумасшедший! – снова вспылил испайронец.

– Нет, просто о Фрэнке граф уже знает и ищет его. А я ещё жив… – и герцог беззвучно рассмеялся.

– Вы это серьезно?! Он знает?!

– Конечно. Это было лишь делом времени. Я вернулся на тропу войны, как говорят в Западных Колониях.

Барон поднял на него тяжёлый взгляд, но больше ничего не сказал, вместо этого он встал и мрачно отошёл к окну.

– А вы выросли, барон, – вдруг обронил внимательно наблюдавший за старым приятелем герцог, – Я помню, познакомился с отставным офицером, в конец разорившимся и презираемым всеми дворянином. А сейчас я вижу перед собой большую тайну, сумевшую управлять губернатором Рунда. Признавайтесь, вы припасли для меня ещё какие-нибудь сюрпризы?

– Как знать… – сверкнул единственным глазом Парадесс.

– Вот и прекрасно. А то ваши причитания едва не пошатнули моё о вас мнение.

Барон резко развернулся к герцогу и успел заметить на его лице усмешку.

– Приятно видеть плод своих трудов? Ведь это вы сделали меня таким. Если бы не ваша идея умертвить Ромена и Эспиранту, моя жизнь сложилась бы иначе, а душа не стала бы чёрным камнем. Вы, именно вы толкнули меня на это преступление! А сейчас, я чувствую, близится час расплаты.

– Хватит, барон! Обвинять меня бессмысленно. Я лишь бросил семя в плодородную почву. Что же касается нашего дела, то во времена нашей молодости мы и впрямь перемудрили. Но сейчас надо думать о дне настоящем. А настоящее для нас в следующем: Анри и Фрэнк возможно уже всё знают, Марианна с ними, и, если мои люди сейчас не отловят их, что мало вероятно, это кончится тем, что появятся граф де Монсар, Жан де Гурье граф де Лаган и его жена Марианна де Гурье и далее и далее, вам лучше знать её полное имя.

– Что?! Жена!? – изумился барон.

– Я слышал, Антуан де Валеньи жаждет просватать её, верно? А он и Фрэнк близнецы, не забывайте… Почему-то мне кажется, что в делах сердечных эти двое обречены на соперничество, вот только на стороне Фрэнка брат девицы. Согласны? Значит, расклад ясен.

Барон нахмурился и добавил:

– Вы забыли упомянуть графа де Лаган, который, как вы сказали, ищет Анри и этого вашего Френсиса.

– Верно, и который, будьте уверены, не простит вам смерть Ромена де Монсар, если, конечно, узнает о вашей в ней роли.

– Чёрт бы вас побрал!!! – снова вспылил барон, – Мстите, так мстили бы, но зачем растягивать это на двадцать лет!

– Зачем? – и герцог хищно усмехнулся, – А что, если все эти годы измышления плана мести этому человека были моей самой большой отрадой? Нет, не скажу, что я жил только этим, но это было как отложенная про запас сладость. В любом случае, теперь графу действительно есть, что терять!

– Разве однажды он уже не потерял всё?!! – изумился барон.

– То было лишь первым актом создаваемой мной трагедии, теперь пришло время начаться акту второму. Да он уже и начался. А в конце… да, а с ним, с Аленом де Лаган, я поговорю в конце, как и с Роменом.

И барон содрогнулся всем телом, а его рука невольно потянулась к шее, на которой, как ему показалось, уже начала затягиваться петля.

Вдруг внизу послышалось большое оживление. И герцог неожиданно поспешно устремился к окну, тем самым выказывая свою крайнюю заинтересованность результатами погони. В самом деле, на конюшенный двор входили его сильно уставшие гвардейцы.

– Замечательно. Кстати, барон, заметьте, они не знали, где я остановился, – герцог всем своим видом выказывал полное удовлетворение, но в этот момент его внимание привлёк лежавший в пыли человек. Связанный по рукам и ногам, он не подавал никаких признаков жизни.

– Кто это? И где ещё двое?!! – вырвалось у барона, который, как оказалось, стоял за спиной герцога.

Его Светлость метнул на старинного приятеля несколько рассеянный взгляд и поспешил вниз. Барон не отставал. Оказавшись на крыльце, герцог обратил внимание, что вернулись не все его гвардейцы, и многие имели сильно потрёпанный вид. Несчастный же, о чьём способе передвижения не слишком позаботились, по-прежнему лежал недвижим.

– Кто это? – грозно задал свой вопрос герцог.

Вперед вышел Ламороу, чьи удивительно светлые волосы были сейчас изрядно припорошенными пылью и слипшимися от пота.

– Это Френсис, Ваша Светлость, – ответил первый праиэр после почтительного поклона.

Герцог ещё раз окинул взглядом свою гвардию и обронил:

– Приведите его в чувства и ко мне. А ты, Ламороу пойдёшь со мной прямо сейчас и всё объяснишь… – распорядился герцог и жестом пригласил барона следовать за собой.

Ламороу перекинулся парой слов с Филом и Питом и бросился догонять господина. А из окна второго этажа за всем происходящим наблюдал граф де По.

Как только дверь комнаты герцога закрылась за спиной Ламороу, Бетенгтон обрушил на него долгожданный приказ.

– Рассказывай, всё по порядку!

Первый праиэр тяжело вздохнул и немногословно передал события последних нескольких часов, не скрыв ничего, как бы то ни было рискованно для его спокойствия: и то, что Анри был дважды подстрелен, и то, что Марианну найти не удалось.

Какое-то время барон и герцог усваивали услышанное, и в этот момент в дверь постучали.

– Войдите! – разрешил герцог.

Дверь распахнулась, и Рон с Филом втащили Френсиса. Пит замыкал это шествие.

– Он пришёл в себя?

– Внизу нам так показалось, что да…– растерялся Рон.

– Ладно, оставьте его. Да нет, не пачкайте мебель… – распорядился герцог, величественным жестом указав на ту часть пола, которая не была покрыта ковром.

Праиэры опустили Френсиса на пол и разошлись в разные углы комнаты, словно заступили на караул, а герцог подошёл к юноше и заглянул в его лицо. На голову несчастного, как видно, вылили ни одно ведро воды, но его тяжёлые веки оставались неподвижными, а разукрашенное кровавыми ссадинами лицо излучало удивительное спокойствие.

– Зачем?!.. Зачем, Ваша Светлость, вам понадобилось вскармливать змею на собственной груди?! – тихо поинтересовался барон, который снова оказался за спиной герцога.

– Я долгое время полагал, что он единственный из четырех уцелел. И… он должен был быть другим!..

– Ладно, это ваше дело, – и барон резко развернулся к Ламороу, – Но как вы объясните исчезновение девушки!? Если говорите, что всё время погони не упускали их из виду, куда она могла деться?!

– Вообще-то не всё время, – хмуро отозвался Ламороу, – Полагаю, у них был шанс. В лесу порой они скрывались от наших глаз за скалами, деревьями. Это было не более, чем на несколько секунд, но за одним из поворотов мы чуть не сшибли фургон бродячих артистов. К сожалению, мы тогда не обратили на него должное внимание, потому что Монсо грозил скрыться за следующим поворотом, и была полная иллюзия, что девушка ещё с ним. Её шаль ввела нас в заблуждение.

– Ну и?..

– Вернувшись после гибели Монсо, мы не нашли артистов, они словно испарились.

– Фургон испарился, хотите вы сказать!? – изумился барон.

– Не нашли, значит, это было невозможно сделать, – резко оборвал приятеля герцог.

– Фургон не мог испариться! – взвился тот, – Хоть кто-нибудь из ваших слуг умеет читать следы?!

– Там каменистая почва… – всё-таки попытался оправдаться Ламороу.

Но барон, поняв, что более ничего путного не услышит, в отчаянии всплеснул руками:

– Ваша Светлость, вы и правда намерены простить это своим нерадивым слугам?!

– Лучше гордитесь своими! – возразил герцог, и голосе его ясно зазвучало затаённо рычание, – Племянницу увели из соседней с вашей комнаты, и никто даже ухом не повёл! В отличие от ваших, люди знают своё дело! Хотя… Ламороу, ты уверен, что Монсо погиб?

– Да, Ваша Светлость. Монсо мёртв. Я знаю, от таких ран не выживают, а тут ещё и падение в воду…, и я помню, вы требовали доставить их живыми, но… Так что мы готовы понести наказание, – при этом Ламороу открыто покосился на Рона.

– А тело? Тело всплыло?! – не унимался барон.

– Нет. Там глубокий омут. Мы с трудом спустились к берегу и какое-то время ныряли туда, но всё без толку… Вода мутная… В конце концов, он мог за что-нибудь зацепиться… – осмелился предположить Ламороу.

– Они не видели тела! Я вновь не видел его труп!!! – возмутился барон, – Не удивлюсь, если он снова объявится.

– Успокойтесь, барон! Ламороу же говорит, что он мёртв! – нахмурился герцог.

– Он слишком похож на своего родителя! Это дурной знак!!! – резко возразил испайронец.

– Чёрт вас побери! – сорвался-таки и герцог, – Ламороу, приведи себя в порядок и приготовь нам коней. Мы с бароном желаем осмотреть то место сами. Даю тебе полчаса.

– Как вам будет угодно, Ваша Светлость, – и первый праиэр, сверкнув на барона недобрым глазом, вышел, уведя с собой и всех остальных праиэров.

– Теперь вы довольны, сеньор? – сморщился герцог.

Парадесс ничего не ответил, но по его лицу было видно, что беспокойство его ничуть не стихло.

– Вы ещё не разобрались, стоит ли бояться этого мальчишку, а уже бледнеете при упоминании его имени, – презрительно фыркнул герцог, – Да и граф… Он увяз в государственных делах, и ему не до вас, а его сын сейчас всецело поглощён своим здоровьем. У некоего Крахтью хватило отваги вонзить шпагу в спину врага, но не хватило умения сделать это как следовало бы.

Герцог вновь обратил взор на Френсиса. Тот оставался недвижим, но цвет лица стал живей. Герцог усмехнулся и, наклонившись к уху юноши, шепнул:

– Анри де Монсар мёртв!

Френсис не реагировал, хоть это уже прекрасно слышал. Он справился с собой, благо израненное лицо плохо подчинялось ему, к тому же было ясно, что значительно больше он узнает, если будет притворяться бесчувственным. Но герцог не сводил с него глаз, продолжал пытливо рассматривать.

– И что вы намерены с ним делать? – вдруг поинтересовался барон.

– Посмотрим. В худшем случае кое-кто его не узнает, в лучшем – не захочет узнавать. С Монсарами разговор почти закончен, вашу племянницу мы отловим. Теперь дело за этими гадёнышами. Поверьте, они станут настолько же не похожи, насколько сейчас их путают. Я уверен, судьба на моей стороне. Вот и этот цыпленок не смог от меня убежать!..

– Играете с огнем, герцог, – подвёл черту барон, – Но меня это сейчас не заботит.

– Все думы о племяннице? Кстати, она у вас диво как хороша. А как бы вы посмотрели, если бы я взял её в жены? Она богата, я тоже, мы подходим друг другу по всем статьям.

– Не думаю, – и барон помрачнел пуще прежнего.

А герцог от души рассмеялся:

– Испугались, что пойдёте собирать милостыню. Ведь она единственная наследница! Не расстраивайтесь. Мы вполне сможем договориться, я так и быть, что-нибудь выделю вам, не дам умереть с голоду.

– Да лучше я отправлю её к родителям! И она мне за это ещё спасибо скажет! – и барон зло сверкнул единственным глазом.

– Оу! Зачем же так… – герцог развеселился пуще прежнего, но тут он заметил, что веки Френсиса дрогнули. Его Светлость всё это время пристально следил за юношей и не упустил реакцию того на последние слова барона.

– Да, талантливый мальчик! – процедил герцог и неожиданно ударил юношу по щеке.

Тот вздрогнул и наконец-то открыл глаза.

– Что, пришёл в себя?! – поинтересовался герцог, продолжая мрачно сверлить пленника глазами.

Но да взгляд Френсиса был не менее тяжёл. Этот поединок продолжался несколько секунд. Наконец, герцог усмехнулся:

– Господин барон, вы спрашиваете, что я буду с ним делать. А что отцу делать с собственным сыном? А, Фрэнк! Надеюсь, ты ещё не отрёкся от отца?

– От отца?! Нет! И меня звать Жаном, если вы не в курсе, милорд, – жёстко отрезал юноша.

– Жаном!? И давно? – зло сощурился герцог.

– Я так понял, что это имя дано мне при рождении. Хотите сказать, что не знали?

– Вот, значит, как… Ладно… Мы ещё обсудим проблему твоего имени. Сеньор, – герцог обратился к барону, – Вы лучше знакомы с этим домом. Найдётся ли здесь для этого щенка подходящий уголок?

– Найдётся… – хмуро отозвался испайронец.