Loe raamatut: «Путь домой. Четыре близнеца», lehekülg 37
Глава 32. Выбор.
Марианне казалось, что этой ночью она так и не сомкнула глаз, ведь в её ушах неотступно звучал божественный голос Жана, и перед внутренним взором стояло его лицо. Да, именно его лицо, а не Виктора, в этом она была уверена. Его взгляд…
Голова шла кругом…
Ещё за ужином она была уверена, что знает, какое решение ей принять, но теперь всё смешалось.
«Они ведь так похожи, почти абсолютно похожи!» – едва ли не ужаснулась девушка, и тут же сама себя поймала на слове:
«Почти?!»
«Да, почти!» – вынужденно согласилась Марианна и изумлённо замерла.
Ей вдруг представилось, что и она раздвоилась, что теперь она состоит из двух равновеликих частей, которые находятся едва ли не в ссоре. Одна из них жаждет правильности, ясности, терпеть не может недомолвок и полутонов, и её очень раздражает другая вдруг пробудившаяся, «колючая» часть души. Эта вторая вдруг решила выйти из тени, сделала это тихонько-тихонько, словно неожиданно выступивший к сцене зритель, и начала задавать неудобные вопросы. Ох, и трудно же стоять перед лицом вот такого внимательного зрителя, который к тому же ещё и решил заговорить:
«Стало быть между ними всё-таки есть разница, а значит и выбор имеет право быть сделан осознанно. Осталось только присмотреться внимательнее. Давай же!»
«Ты серьёзно? Может быть, вот ты-то и укажешь мне на отличия? Лично я… я не знаю… Вон, внешне так вообще никаких шансов! У них даже манеры одинаковые, жесты, взгляды… Ох…»
«Но что-то отличное точно есть. Ты сама это признала! Так что же?»
«Что? Голос Жана?..»
«Это да, настоящее чудо! Но сейчас ведь речь не о том, согласись!»
«Да, конечно… А вот когда он прикоснулся к моей руке! Почему это так сильно взволновало меня?! Почему?..» – девушка горестно вздохнула и уже в который раз сменила позу.
«А что, если это был всего лишь эффект неожиданности?» – тут же возразила она сама себе, – «Он и прежде меня касался, ведь бывало?»
«Да, бывало, и почти всегда вот так же волнительно! Не отрицай это! Не надо!..»
«Хорошо. Не буду. Значит, близость Жана тебя очень волнует… А что же с Виктором? Иначе?»
«Да, иначе. С ним мне как-то понятнее, в некотором роде спокойнее…»
«Но ты сомневаешься, такого ли спокойствия ты ищешь, так?»
«Не знаю…»
«Но что ты знаешь наверняка, так это то, что вчера ты так и не смогла поговорить с Жаном! Это неправильно! Ведь если ты хочешь решать сама, делать выбор, надо прежде разобраться, из чего именно ты выбираешь, ведь так? А пока касательно Жана ты судишь только по каким-то «странным ощущениям» и по словам Анри. Кстати, а что, если Анри слукавил, говоря, что Жан тебя боготворит?»
«Да нет же! Я ведь вижу это, чувствую и сама!»
«И снова «чувствую», «вижу»… Я не отрицаю, это важно, но что, если ты ошибаешься? Вон, обрати внимание, как трудно тебе быть честной самой с собой! А тут ты вознамерилась разобраться в других людях».
«Я вознамерилась разобраться в себе! Именно это и имела в виду, когда пообещала сделать выбор!»
«Так давай же. Дерзай! Разбирайся! А я лишь помогаю… Так что не сердись!»
«Ладно… И как именно мне в этом разобраться?»
«Поговори с Жаном! Присмотрись к нему, а главное, к себе при этом общении… Сейчас я тебя удивлю – не обязательно всё облекать в вуаль слов. Они всегда являются лишь искажением правды, преломлением. Правда доступна только сердцу, или душе… Ну, ты меня понимаешь?»
«Не уверена…»
«Поговори с Жаном. А потом возвращайся, ещё раз «помолчим»!»
А тем временем робкая заря коснулась востока и стала осторожно приподнимать вуаль мрака, заполнявшего комнату. Поняв, что дальше лежать это значит окончательно свести себя с ума, Марианна осторожно встала и как могла тише пробралась к выходу, не забыв прихватить и любимую шаль. Стоило ступить за порог комнаты, как сразу же захотелось укутаться, ведь утро выдалось очень сырое, промозглое. Небо неукротимо светлело, но пока ещё было плотно прикрыто облаками, или, быть может, туманом?..
– Это туман, – неожиданно сзади раздался голос.
Марианна вздрогнула всем телом и резко обернулась. На полене под окном примостился… Жан или Виктор? Девушка быстро окинула его взглядом с ног до головы, но он укрылся большим пледом, и распознать по одежде было невозможно. Заметив это её замешательство, близнец снисходительно улыбнулся:
– Я Жан.
Марианна поняла, что её разоблачили, и с досадой отвернулась. А Жан тем временем встал, скинул плед и подошёл к ней поближе. Марианна скорее почувствовала это, чем услышала, и её сердце забилось быстрее.
– Наконец-то закончилась эта ночь, – тихо заговорил Жан, тоже облокачиваясь на поручни веранды, – Когда не получается уснуть, время тянется так медленно…
– Ты не мог уснуть? Почему? – Марианна медленно развернулась к нему: «Он тоже не спал?!»
Жан смущённо улыбнулся какой-то своей мысли и поднял на неё мягкий взгляд:
– Ты потрясающе играешь и поёшь ! Я никогда прежде такого не слышал! Скажи, а возможно ли научить играть на гитаре такого старика, как я?
– Это ты-то старик?! – Марианна даже рассмеялась.
– Ну, как же, двадцать лет солидный возраст! – и Жан со значением поджал губу, но лукавый огонёк в его взгляде прямо-таки умолял: «Возрази мне! Пожалуйста! Возрази!»
Поймав себя на этой мысли, девушка мысленно усмехнулась, с деланной серьёзностью смерила «ученика» суровым взглядом и, выдержав значительную паузу, протянула:
– Н-да, двадцать… многовато для начинающего. Правда… случай не безнадёжный. Только вот что мне за это будет?
– Что?!.. – Жан задумался, но всё тот же лукавый огонёк, играющий в его глазах, подсказал Марианне, что этот вопрос для него уже решен. И она не ошиблась, – Я предлагаю… в оплату будущих трудов… прогулку верхом.
– Что?! Верхом?!
– Да, верно. Предложение принимается, или будет назначена другая цена?
– Нет, подожди, прокатиться верхом?! Прямо сейчас?! – Марианна боялась поверить своим ушам.
– Да, нет ничего невозможного.
– Но Геньи строго на строго запретил покидать Райский уголок! Ведь лес полон ищеек барона и герцога!
– Так ведь мы с Геньи каждый день уходим отсюда, – резонно возразил Жан, – Поверь, это совершенно безопасно. Я уже знаю эти места не хуже, чем леса Бетенгтон, и Геньи научил меня кое-каким фокусам, например, как запутывать следы или не оставлять их вовсе. Это совершенно безопасно как для нас, так и для наших друзей. Так едем?
– Конечно!!! – Марианна едва не подпрыгнула от восторга.
– Тогда вперёд? – и Жан в миг перемахнул через перила.
– Что?! Так сразу?!
– А почему нет? Я запрягу коней в считанные минуты. Ты согласна?
– Да! Конечно же, да! Я помогу тебе! – и Марианна решительно протянула Жану руку.
Протянула и сама же вдруг испугалась такой своей смелости.
Но надо было видеть, какой счастливой, какой светлой улыбкой при этом озарилось лицо юноши. Будь он посмелее, так взял бы любимую на руки и закружил, закружил… а потом, конечно же, поцеловал… На самом деле, мысленно он именно это и сделал, пережил, но наяву дать волю вот таким мечтам не посмел. Этим туманным утром Жан был безмерно счастлив уже тем, что Марианна сама протянула ему руку, позволила прикоснуться к своим таким изящным холодным пальцам, согреть их…
На самом деле согрел он не только пальцы возлюбленной, но и её душу… В этом она осмелилась себе признаться.
Коней они запрягли в считанные минуты, сделали это так слаженно, будто всю жизнь выступали дуэтом, словно обладали одним разумом на двоих, ведь как иначе объяснить такие моменты единения, когда один протягивает руку, а другой уже вкладывает в неё именно то, что нужно. Они почти сразу заметили такое своё единодушие, конечно же удивились, и, так же безмолвно, решили проверить, насколько хватить этого чуда. С этого момента эта пара словно раздвоилась. Одна их версия работала над задуманным, а другая «наблюдала со стороны». И чем дальше, тем больше росло их удивление. Ни одной осечки – оказалось, что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
Уже через четверть часа кони тихой поступью унесли своих седоков в ещё спящий лес.
Туман с большой неохотой отрывался от земли, рвался о деревья, оставляя после себя крутую росу. Жан и Марианна ехали молча, прислушиваясь к глухому хрусту сучьев под копытами, да к шёпоту листвы. Они ехали рядом, Жан чуть впереди, и Марианна вдруг остро ощутила, как безгранично доверяет этому человеку. Он превосходно держится в седле, в каждом его движение чувствуется спокойная уверенность и… забота о ней.
Правду сказать, Марианна не смогла бы объяснить, почему она была так уверена, что сейчас он думает только о ней. Да и к чему что-то объяснять? Ведь бывает и абсолютное знание. К тому же эти взгляды синих глаз, как бы спрашивающие: «Ну как ты? Всё в порядке?»… Они дарили такое тепло, делали этот мир таким понятным, простым, сказочным… «Интересный у нас с ним получается разговор!» – усмехнулась девушка, поймав себя на мысли, что, сойдя с крыльца дома Геньи, они до сих пор не проронили ни слова.
Сколько эти двое путешествовали вот так, в загадочной волнующей недосказанности, кто знает… И вот они оказались на краю поляны. Оценить её истинные размеры не позволял туман, всё ещё царивший здесь, и потому возникло ощущение, что они остановились на краю пропасти. Словно почувствовав волнение Марианны, Жан коснулся её руки:
– Это настоящее чудо!
– Ты о чём? – в этот раз девушка и правда не поняла его, ведь сейчас этот туман скорее пугал её, заставлял ёжиться от промозглой влаги.
Но Жан явно не разделял эти её чувства. Он легко спрыгнул с коня и жестом предложил Марианне сделать то же самое. Что ж, она не заставила себя упрашивать, одно движение и… вдруг, соскользнув из седла, девушка оказалась на руках своего спутника. «Как лихо он меня перехватил! А ты дерзкий, Жан!» – изумилась и, что греха таить, обрадовалась Марианна. Но юноша не решился насладиться моментом, сделал шаг в сторону и уже поставил возлюбленную на плоский камень. И таким смущённым он теперь выглядел, что Марианна невольно улыбнулась: «Похоже, ты растерян больше моего! Забавно…»
Жан поднял на неё взгляд и оробел пуще прежнего. Нет, Марианна не могла оставить это незамеченным:
– И часто тебе доводится носить на руках девушек?
– Что!?! – тут же возмущённо встрепенулся юноша и всё его смущение, как ветром сдуло. Взгляд стал пытливее. Но нет, не похоже, чтобы Марианна в самом деле рассердилась. Придя к такому выводу, Жан чуть расслабился и виновато развёл руки, – Я не хотел тебя оскорбить. Но если это всё-таки случилось, прошу прощения. Просто здесь очень сыро… – попробовал он оправдаться.
Но да у Марианны не было ни малейшего желания сердиться, и она не стала это скрывать. Увидев её благосклонную улыбку, Жан окончательно успокоился и, наконец, вспомнил, ради чего всё это затеял:
– Я хочу показать тебе кое-что… Присядь.
И сам Жан тут же присел на корточки. Марианна едва не рассмеялась, но всё же последовала его примеру, но уже в следующий миг её дыхание перехватило.
Она оказалась под туманом! Именно под, а не в тумане. Его редеющая, но всё ещё густая пелена бурлила над головой, но под ней воздух уже был совершенно чист и прозрачен, видна каждая умытая им травинка, каждый камушек. Марианна перевела восхищённый взгляд на Жана и обнаружила, что он тем временем любуется ею. Поймав её взгляд, он тут же смущённо отвернулся, и уже как бы между прочим заметил:
– Ещё несколько минут, и можно будет выпрямиться, и не пройдёт и получаса, как от всей этой сказки не останется и следа.
– Ты так уверен…
– Так бывает у нас…
– В Бетенгтоне?
Жан согласно улыбнулся.
– Это всё же потрясающе, как вы Лаганы умеете улыбаться!
– Что? Как-то особенно? – не понял и потому насторожился Жан.
Марианна кивнула:
– Улыбайся чаще.
В ответ Жан напротив, стал печальным. Он ещё раз окинул взглядом мистический пейзаж и выпрямился. К удивлению Марианны, его голова при этом не скрылась в тумане, оказывается, этот облачный потолок уже достаточно приподнялся. Тогда девушка тоже распрямила колени.
– От сказки не останется и следа… – вслух повторила Марианна, – Как грустно это звучит… Жан, можно задать тебе один вопрос?
– Конечно. Задавай, – кивнул в ответ Жан, но в душу его закралась тревога, он почувствовал, что Марианна хочет коснуться щекотливой для неё, а значит и для него темы, и он угадал.
– Мне очень печально видеть, как вы с Виктором не можете найти общий язык. Вы братья, но такие чужие друг для друга. Скажи, в чём причина?
Во взгляде Жана появилась досада:
– Мы слишком похожи, чтобы спокойно принять существование друг друга. Представь, появилась бы здесь твоя сестра-близнец.
– Это было бы замечательно!
– И так же замечательно, если бы вы полюбили одного человека? – и взгляд Жана стал прямо-таки нестерпимо пытливым, словно вознамерился проникнуть в самую сердцевину души Марианны и там найти ответ.
При таких его словах девушка невольно залилась краской смущения. Вот получается, как он признался! Но это прозвучало с таким сожалением в голосе… Или ей это только показалось?.. Марианна нуждалась в ответе, как в воздухе, и потому даже чуть подалась ближе к Жану:
– Значит проблема во мне?
Юноша нехотя кивнул и отвёл взгляд.
– Ясно! – эхом отозвалась девушка.
Нельзя сказать, что она ожидала услышать что-то другое, но всё-таки… Впрочем:
– А если я решу эту проблему? Сделаю выбор. Тогда вы сможете подружиться? – вдруг выпалила Марианна.
В первый момент Жану показалось, что он ослышался, так сильно его удивили эти слова девушки.
– Решишь?!
– Да… Почему нет? Или я ошиблась, не я… – реакция Жана снова смутила Марианну.
В ответ юноша качнул головой и вдруг рассмеялся:
– Какое же ты чудо, прямо жар птица! Во истину ты так же искромётна, как и твоя музыка! Ради такой девушки можно и горы свернуть! – Жан говорил так искренне, так просто, что Марианна растерялась, у неё даже мелькнула мысль «Ты взялся пошутить надо мной?», а он уже продолжал, – Но, Марианна, не бери на себя труд решить нашу с Виктором проблему, не надо…
– Почему? – сердце темпераментной испайронки жаждало ясности, – Что может быть хуже неопределенности? Так я могу вас от неё избавить. Думаю, чем скорее я это сделаю, тем быстрее всё перегорит, успокоится, сложится… Верно? Или ты не согласен? Ты не признаёшь за мной право выбора?
Жан сокрушённо вздохнул и… решился:
– Марианна, поверь, я только об этом и мечтаю. Мне правда очень хочется, чтобы ты разрешила наш спор. Я уверен, тот, кого ты выберешь, станет для тебя вернейшей опорой, а другой – другом для вас обоих. И в любом случае мы ради тебя жизни не пожалеем…
– Ты всё время говоришь за двоих… – заметила вслух Марианна.
В ответ Жан пожал плечами:
– Я сужу по себе… Ведь мы похожи…
– Как-то уж очень сложно получается, – нахмурилась девушка, – Я предлагаю решение. Ты даже сказал, что очень хочешь, чтобы я сделала выбор, и в то же время ты возражаешь… Прошу, объясни так, чтобы я поняла!
Жан перевёл дыхание, подошёл к Марианне чуть поближе, и казалось, его взгляд проник в самое её сердце:
– На самом деле ты всё поняла верно, за исключением одного – ещё не пришло время выбирать!
– Я так не думаю. Мне… мне всё ясно! – и девушка упрямо поджала губу.
– В самом деле?.. – и в глазах Жана снова заиграл лукавый огонёк, – А мне кажется, что, если бы всё было ясно, ты бы об этом говорила иначе.
– Я тебя не понимаю… – совсем смешалась девушка.
И Жан не сдержал-таки тяжёлый вздох досады:
– Ты просто требуешь, чтобы я сказал тебе кое-что для тебя неприятное.
– Говори! – тут же вскинулась Марианна.
Что ж, Жан перевёл дыхание и решился:
– Проблема в том, что пока ты просто не готова сделать этот выбор! Ты не любишь никого из нас.
– Что?! – Марианна даже отступила от юноши, и её рука сама собой поднялась и упёрлась в бок, – Ты заявляешь это так уверенно. Хотела бы я знать, что даёт тебе на это право? Думаешь, я для тебя открытая книга?
– Напротив! – совершенно искренне запротестовал юноша, – Я каждое мгновение делаю всё новые и новые открытия, и был бы рад заниматься этим до конца моих дней. Просто…
– Я уже сказала – говори прямо, как есть! – снова потребовала Марианна.
Что ж, Жан покорно кивнул, и взгляд его стал очень печальным:
– Я всё-таки дерзну предположить, что мы с Виктором тебе небезразличны… И то, что ты испытываешь к нам, возможно было бы назвать… влюблённостью. Да, пожалуй, так. Это ещё не любовь. Это разные чувства, теперь я знаю.
– Позволь, что ты знаешь?! – против воли ожесточилась Марианна, – Ты намекаешь на то, что я вас не различаю?
– Да, – и Жан посмотрел на возлюбленную так, что стало ясно, как божий день, этот факт страшно сильно задевает его. А следующие его слова стали ещё одним тому подтверждением, – Это не намёк, это правда! Очень прошу, Марианна, не горячись так и… не торопись.
От таких его слов Марианна снова нахмурилась: «Может быть, он просто боится, что сейчас я сделаю выбор не в его пользу, и потому просит “не торопиться”?» – тем временем пронеслось в её сознании, – «Это было бы понятно, ведь до сих пор мы с ним почти не общались…»
– Всё равно я сделаю так, как сочту нужным! – упрямо отрезала она и гордо вскинула подбородок.
А в ответ Жан вдруг с облегчением вздохнул и рассмеялся:
– Уж в этом-то я не сомневаюсь! Иначе ты не была бы сестрой Анри.
И в миг всё напряжение, вся неловкость, вызванная этим разговором, испарилась как мираж. Да, и от утреннего тумана уже осталось одно воспоминание…
* * *
Они катались ещё несколько часов. Жан по просьбе Марианны рассказывал о своей жизни в Бетенгтоне, всякие забавные эпизоды из их с Анри общего детства и юности, и всё, что он говорил, было исполнено для девушки непередаваемого очарования. Столько тепла, искренности изливалось на неё… Она с некоторым удивлением обнаружила, что Жан ничуть не уступает Виктору в красноречии. Только его рассказы были более непосредственные, может быть, потому и больше грели душу…
Марианна совершенно не заметила, когда вдруг и она начала рассказывать о своей жизни в доме бабушки, о том, как та воспитывала из неё истинную Эспирайдос. Столько хорошего припомнилось, так легко и светло стало на душе…
Когда же молодые люди, наконец, вспомнили о времени, солнце уже приблизилось к зениту. Это открытие напомнило и о голоде. И тут Жану представилась лишняя возможность доказать, как хорошо он ориентируется в этих местах. На обратную дорогу потребовалось меньше получаса.
– Это что же, получается, что мы кружили на одном месте?! – изумилась Марианна.
– Разве? – рассмеялся в ответ Жан.
* * *
Остальные обитатели Райского уголка уже позавтракали, но порции Жана и Марианны остались нетронутыми, и это пришлось как нельзя кстати. Маргарет, с нескрываемым удовольствием обслужила их за столом, позволив себе только осторожно поинтересоваться, где они были, что видели. То, как ей приятно видеть их вместе, именно их, осталось между строк, но и Марианна, и Жан это поняли. Он смутился, она… приняла решение.
После завтрака Жан, памятуя бессонную ночь, посоветовал Марианне пойти отдохнуть. На том они и разошлись, подарив на прощание друг другу один из тех взглядов, которыми влюблённые грезят, в которых находят наивысшее счастье.
Марианне и правда очень хотелось спать, мысленно она уже улыбалась своей подушке, но не тут-то было. Как только Жан скрылся за углом дома, перед девушкой, словно из-под земли, возник Антуан. Только теперь Марианна призналась себе в том, что с момента возвращения в Райский уголок ещё ни разу о нём не вспомнила, ведь рядом был Жан!
Антуан выглядел необычайно бледным, в воспалённых глазах беспокойный блеск, но в остальном юноша был как всегда приветлив, предупредительно вежлив. Он даже улыбнулся, только улыбка получилась какой-то надломленной, грустной.
– Я всё утро не мог тебя найти. Видно, не знал, где искать. Надеюсь, прогулка была приятной?
Марианна кивнула и с нескрываемым интересом продолжала рассматривать Антуана.
– По началу всё здесь переполошились, не найдя тебя… – юноша сам того не заметил, как начал теребить конец ремня.
– Но не нашли и Жана. Геньи должен был вас всех успокоить, – как могла мягче возразила Марианна.
Антуан с трудом сглотнул:
– Геньи так и сделал… Но извини, это было похоже на…
– На что?
– На побег, что ли.
– Вот как? Странно… – и Марианна пожала плечами.
Её спокойствие всё больше и больше раздражало и возмущало Антуана. Он стоял, по-прежнему преграждая девушке дорогу, правда, нельзя было поручиться, что он делает это специально. Что ж, Марианна решила открыто попросить пропустить её:
– Извини, Виктор, я бы хотела прилечь. Мне сегодня не спалось. А сейчас, наконец, захотелось.
Антуан при этих словах просто с лица сменился: «Бог весть, когда они ушли! Что если ещё ночью…» Его поза стала ещё напряженнее.
– Да что с тобой, Виктор? – нахмурилась Марианна.
– Уже полдень! – вдруг вырвалось у Антуана, и Марианна расслышала в его голосе нотки отчаяния, может быть, мольбы.
– Так вот ты о чём… – в первый момент девушка даже растерялась, эта догадка явно не обрадовала её, – Да, я помню, я обещала…
Марианна подняла на Антуана глаза и… тут же отвернулась. Она и не подозревала, что сказать этому человеку о принятом ею решении окажется так трудно. Но признавшись себе в такой слабости, Марианна только больше утвердилась в намерении пройти через это прямо сейчас: «Чем скорее, тем лучше! И будем жить дальше! Да, именно так!!!» И Марианна решительно развернулась к Антуану:
– Виктор, милый, я обещала к этому моменту сделать выбор, а ты обещал принять его, каким бы он не оказался. Помнишь? Так вот, я решила, что с тобой… с тобой мы будем хорошими друзьями…
И в тот же миг взгляд Антуана замер, а сам он весь окаменел. Увидев такую его реакцию, Марианна почувствовала, что ей стало трудно дышать:
– Виктор!.. Пойми…
– А… почему ты решила именно так? – голос Антуана прозвучал как-то надломлено, глухо.
Марианне стало совсем жаль его. Она уже трижды прокляла этот момент, но надо было довести дело до конца, она твёрдо решила это сделать. Но как?! И тогда она сказала худшее из всего, что можно было придумать для такой ситуации:
– Вы с Жаном почти абсолютно похожи, и люблю я вас одинаково сильно. Вот я и решила загадать, бросить жребий… Выпал Жан. Так тому и быть.
– Жребий?.. – Антуан и правда решил, что ослышался:
Но Марианна уверенно кивнула и чуть виновато улыбнулась в ответ.
Значит, не ослышался. Осознав это, Антуан взорвался:
– Жребий?!! Жребий!!! О какой любви тогда вообще идёт речь?!! Да ты просто играешь моими чувствами?! Жребий!!! Графиня де Монсар, ты поступила как ребёнок, выбирающий конфетку закрытыми глазами! Но ведь ты для меня сама жизнь! И сейчас ты растоптала и моё сердце, и мою душу! Без ножа зарезала!.. «Будем хорошими друзьями»!!! Это надо же было придумать!!! Ах да, божественный голос!.. Верховая прогулка!.. Анри!.. Жан играет краплёными картами!! Куда уж мне тягаться с ним! Жребий!!! Смех, да и только! Ну нет, уж кем-кем, а хорошим другом я вам не буду, ни тебе, женщине, так жестоко обманувшей меня, ни уж тем более этому брианскому выскочке!
И, метнув испепеляющую молнию в столь ненавистное ему в эту минуту создание, Антуан почти бегом бросился прочь. Как можно дальше! Только бы не видеть её!!! Он сам не заметил, как обогнул дом и вот там, около недавно собранной кладки дров, натолкнулся на нежившегося на солнышке Жана.
Зрелище этого абсолютного счастья оказалось для Антуана невыносимым. Словно грозовая туча он навис над братом. Почувствовав холод этой тени, Жан раскрыл глаза и увидел перекошенное в кривой гримасе злобы лицо Антуана.
– Мои поздравления, двуличная тварь! – зарычал тот, – Так-то говорить о справедливости! Ну, ну, что ещё можно было ожидать от воспитанника бандита с большой дороги! Что ж, получай её, но особо не радуйся. Она сделала свой, так сказать, выбор, кинув жребий! Тебе ясно? Ты тоже в её руках лишь мимолетная игрушка?!
Жану потребовалась одна секунда, чтобы понять, что произошло, и вот он уже на ногах, а глаза его стали почти чёрными:
– Где она?!
– Не сомневаюсь, хвастает своими подвигами перед братцем. Да, не забудь от всего сердца поблагодарить его за протекцию, только не уверен, что это принесёт тебе радости…
Но Жан уже не слушал раздражённую речь Антуана, которая тем временем всё больше и больше окрашивалась в траурные тона…
* * *
Казалось, что слова Антуана превратили Марианну в статую. Она так и застыла там, где он её оставил, ничего не слышала, ничего не видела. В голове девушки поднялся страшный гул, и не было никаких, абсолютно никаких мыслей. И кто знает, как долго она так простояла бы, но тут вдруг маленькая Анжелика дёрнула старшую подругу за платье и, недолго думая, вставила ей в руки кружку молока, в ответ Марианна перевела на неё непонимающий взгляд.
– Мама велела отнести это к Анри, – отрезала девочка и убежала.
Что ж, Марианна, медленно кивнула и направилась в комнату брата, по-прежнему ничего не осознавая, просто подчиняясь полученному приказу. Войдя в комнату, она остановилась, как вкопанная, а её невидящий взгляд уперся в стену над головой брата. Сердце Анри похолодело, и он не сразу решился окликнуть сестру:
– Марианна!?
Звук его голоса чуть-чуть прояснил сознание девушки. Она бросила на него всё ещё рассеянный взгляд и, подойдя к тумбочке, освободила руки от кружки с молоком. И тут Анри изловчился, поймал руку сестры и так вынудил её присесть. Что ж, она подчинилась.
– Сестрёнка, что случилось? Ты меня пугаешь! – взмолился юноша.
Марианна развернулась брату, и по мере того, как взгляд её прояснялся, глаза стали наполняться слезами. Только теперь она с ужасом осознала, что находится в комнате Анри! Это открытие обожгло её, словно раскалённое железо! Ведь ей совсем не хотелось посвящать брата в подробности этой истории! Вот прямо совсем-совсем!
– Как я здесь оказалась?! – и девушка в ужасе схватилась за голову.
– Ты принесла мне молоко…
– О Боже! – Марианна резко вскочила, и взгляд её заметался.
А уже в следующий миг она бросилась к выходу.
– Марианна! Стой! – закричал ей в след Анри.
Но Марианна не слышала брата. Ужас нес её к двери, мысленно она уже была в лесу, или под подушкой, где угодно, только одна, и потому она вздрогнула всем телом, когда в самом проёме дверей её остановил тоже разгорячённый Жан:
– Что он тебе наговорил?!
Марианна подняла на него влажный, плохо осознающий происходящее взгляд:
– Ты?!
– Марианна… – эхом откликнулся Жан.
Девушка заметила в его взгляде этот возбуждённый огонь, в пылу неправильно истолковала его и сердито топнула ногой:
– Зачем ты здесь!? Что?! Пришёл, чтобы тоже сказать, что я легкомысленная дура, и ты глубоко оскорблён тем, что я ни во что не ставлю твои чувства?! Что я… я играю ими, словно лентой от платья?! Или, быть может, раз «жребий» пал на тебя, ты прибережёшь эту речь для другого случая?! Так знай – я вас обоих ненавижу! Слышишь!!! НЕНАВИЖУ!!!
И Марианна предприняла ещё одну попытку проскочить мимо Жана, и ей снова не удалось это сделать. Он ловко перехватил её и сжал крепкими руками её хрупкие плечи. Девушка начала изо всех сил вырываться, но стальные объятия Жана скоро усмирили её пыл. Вконец обессилев, она вдруг затихла. Тогда и хватка Жана ослабла, только теперь он осмелился прижать её к своей груди – тихо, нежно. По лёгкому содроганию плеч девушки, стало ясно, что она больше не может сдерживать слезы, и вот уже они предательски заструились по её щекам.
Анри, чьё лицо до сих пор было наполовину закрыто бинтами, лежал, не шелохнувшись, остановившимся взглядом наблюдая за происходящим. Но Жан заметил, каким гневом исполнился единственный, свободный от бинтов глаз друга. Было ясно, если бы не эта вынужденная немощность, тот бы прямо сейчас бросился к Антуану и стёр бы его в порошок. Отлично поняв друга, Жан печально улыбнулся ему, мол извини, я сам.
Через несколько минут, всё ещё держа Марианну за плечи, Жан аккуратно отстранил её и заглянул ей в глаза:
– Марианна, ты слышишь меня? Хорошо. Тогда повторяй за мной – мне на вас обоих наплевать! НАПЛЕВАТЬ! Ничего не было! Никакого выбора, никакого жребия! Ты свободна как вольный ветер! У тебя начинается новая, счастливая жизнь! Ты нашла брата! Ты найдёшь и своё счастье! Только запасись терпением, и всё… Всё очень просто!
– Виктор… – вдруг всхлипнула девушка.
– Он и я только люди, горячо тебя любящие, но… всего лишь люди. Я понимаю, тебе сейчас невыносимо видеть нас. Так и пошли нас обоих к чёрту! Ведь мы не стоим твоих слёз! Сейчас тебе надо знать только одно! Ты лучше всех! Красивее всех, и мудрее всех! И только тебе решать, когда, что, кому и как говорить и делать! Ты меня поняла? Ну же, улыбнись!.. Всё!? Ничего не было!!!
И Жан заботливо помог ей опуститься на кровать Анри.
– Позаботься о сестре, друг. И вообще, тебе не кажется, что уже пора вставать? Мы с Виктором до смерти надоели твоей сестре…
Анри, не обращая внимания на этот никчёмный трёп друга, нежно взял руку Марианны в свою руку и только обронил:
– Иди к чёрту, Жан. Оставь нас вдвоём.
Жан печально улыбнулся и, не мешкая, вышел из комнаты. Марианна ещё с минуту сидела, сверля остановившимся взглядом стену напротив.
– Марианна! Сестричка! – тихо окликнул её Анри.
Марианна развернулась и… рухнула-таки к нему на грудь. Она плакала беззвучно, но так горько, как с ней то было лишь однажды – при известии о смерти бабушки. Анри, проклиная свою немощность, смог только чуть выше приподняться на кровати, и теперь нежно гладил волосы сестры.
Сколько они так провели, оплакивая глупость сложившейся ситуации, трудно было бы сказать определённо, но, когда в комнату ворвалась Анна, Марианна уже немного успокоилась.
– Вот ты где, Марианна! Скорее, пойдём! Надо что-то сделать!
– Что произошло? – Анри не спешил отпускать сестру, давая ей ещё немного времени, чтобы успокоиться. Анна пока не могла видеть лицо Марианны.
– Что?! Близнецы сцепились! Если не вмешаться, Виктор убьёт Жана! – едва ли не закричала сверх меры возбуждённая Анна.
От таких её слов Марианна оцепенела, но уже в следующий момент резко развернулась к Анне. Та же, увидев мокрые глаза подруги, сильно растерялась.
– Он Жану не страшен, уж поверьте мне! – тут же вспылил Анри, – Не вмешивайтесь в это! Слышите?! Я не прошу! Я, извините, требую! Марианна, ты меня поняла?! Они должны наконец выяснить отношения. И ничего не бойтесь! Никто никого не убьёт, это вам говорю я!
Но не факт, что Марианна его расслышала, и уж тем более поняла. Она резко встала и пригвоздила Анну вопросом:
– Ты видела, как это произошло?
– Да… Они обменялись парой слов, после чего Жан ударил Виктора в скулу, а тот в ответ схватил какой-то кол и бросился на Жана…
