Но в тот незабываемый вечер до развязки было ещё далеко, и они оба – и Хотен, и Синий – находились на пике своего успеха. Амега к тому времени уже завязал с пайоло, перешёл на табак и купался в лучах славы и внимании первых красавиц, а Ниско нашёл женщину своего склада и обдумывал перспективы будущей женитьбы.
В тот вечер за столиком их было четверо. Четвёртой была какая-то бойкая рыжая бабёнка, очередная подружка Синего. Хотен никогда не запоминал их имён. Болтали как обычно Амега и его рыжуха, Ниско только благодушно посмеивался, радуясь, что его женщина так не похожа на этот болтливый мусор. Касима молчала, не принимая никакого участия в разговоре, а потом неожиданно предложила Амега:
– Пойдём, покурим.
Амега кивнул своей красотке, мол, я на пять минут, они с Касимой встали и ушли.
Но ни через пять минут, ни через двадцать, ни вообще в этот вечер за столик они не вернулись. Звонки по обоим номерам ничего не дали – Амега и Касима точно сквозь землю провалились. Хотен был в ярости, отыгрался на рыжей, предоставив ей платить и за себя, и за своего неверного дружка – ух, как она разозлилась! Но Хотену до этого не было ни никакого дела.
Потом от самого Амега он узнал, что из ресторана они с Касимой прямиком направились в её дом, где и переспали. Синий был даже удивлён, что у такой невзрачной с виду девицы, оказывается такой темперамент. Потом была ещё пара таких же коротких, жарких встреч, и на этом их отношения закончились, как и все предыдущие.
На Амега Хотен, кстати, почти не злился. В жизни Синего Касима промелькнула в череде многочисленных кукол, не оставив хоть сколько-нибудь заметного следа. Он похоже даже не понял, что именно случилось. Ну, захотела девка потрахаться – так она не первая и не последняя… Видимо, всё было в природе самой Касимы. Похотливая кошка. Живущая только ради блуда девка. Идиотка, которая предпочла секс с первым встречным безбедному существованию обеспеченной замужней женщины.
Он стёр из памяти всех цифровых носителей любое упоминания о ней, навсегда разорвав отношения. На что надеялась эта дура? На что купилась? Что Амега женится на ней и осыплет деньгами – даст больше, чем предлагал ей Ниско? Или Ниско станет терпеть её блуд?
Потом он узнал, что она родила ребёнка и куда-то уехала. Позднее стало известно, что у неё генетическое заболевание, которое поздно лечить, и что ребёнок – это сын Синего. Ну что ж, эта дура получила, что заслуживала – сначала одинокую жизнь с прицепом, а потом ещё и смерть. Никому не нужный щенок должен был сгинуть в сиротском приюте, и это было бы правильно. Если, конечно, в этом мире есть хоть какая-то справедливость.
Но потом… Потом Амега окончательно свихнулся на Дейсе, и зачем-то нашёл этого чёртова щенка и забрал его себе. Почему?! Зачем?! Что за бред?! Кому это надо?!
Он бы понял, если бы Амега пёрся бы по этой бабе, но совершенно очевидно, что Касима Синего никогда не интересовала – ни тогда, ни сейчас. Словно щенок появился сам по себе, как отдельная самостоятельная единица или заказанная репродуктивная копия.
И ладно бы он просто его забрал, идиотизм не лечится. Но он приволок его в этот дом! В его дом! И мелкая дрянь теперь ходит по его дому! Жрёт из его тарелок! Роется в его компах! Пырится на него чёрными амежьими глазами! Вот же пакость!
С каким бы удовольствием он стёр бы этого щенка в порошок, в пыль… Хотен сжимал кулаки в бессильной ярости.
«Я хочу быть уверен, что мои деньги гарантированно перейдут моему наследнику».
Хотен убеждал себя, что никогда не претендовал на долю Синего в бизнесе. Даже если бы Амега их попросту растранжирил, пропил, если бы он отдал их целиком в богадельню или в приют для кошек. Он убеждал себя, что смирился бы, даже если бы Амега наделал бы кучу детей от разных баб и разделил всё состояние между ними поровну.
Но всё-таки в глубине души копошилась крамольная мысль, что он всегда относился к доле Синего, как к чему-то сугубо своему, личному. Что должно по праву, в конце концов, перейти в его собственное владение. Это была бы честная, заслуженная награда Хотену за его долгие годы безупречного и ревностного служения их общему делу. Разве он посмел прихватить хоть лишнюю единицу сверх оговорённых условий? Разве не берёг и не преумножал их общие доходы все годы? Разве Амега не получал по первому требованию все необходимые суммы, документы, информацию, услуги – и когда был на Дейсе, и после? Разве Хотен высказал хоть малейшее несогласие с его решениями?
Такие, как Амега не живут долго, а если и живут, то не обзаводятся семьями, это же просто нелепость! Он хоть сам-то понимает, с кем имеет дело, как подставляется? Да один звонок…
Хотен почувствовал, что в мыслях зашёл слишком далеко и содрогнулся. Звонок – кому? Калагано? Так он в курсе. А с теми людьми или нелюдьми, которые стояли за спиной Синего Хотен не хотел соприкасаться даже мысленно. Нет уж, если Амега нравиться играть с ними в какие-то игры, Хотен здесь абсолютно ни при чём. К счастью, он действительно не знает, с кем именно Амега водит дружбу, и разболтать даже под полицейским сканером Хотену будет совершенно нечего, это точно.
Но вот за каким чёртом Касима, эта блудливая, похотливая кошка, которая умудрилась подгадить ему даже после собственной смерти – за не хрен делать получит половину его труда – все то, что он так долго взращивал, копил и преумножал?!
Кому угодно, только не ей!
***
Амега с первой же секунды понял, что все препоны с разрешениями были чистой воды подставой. Стоящий у стола эделгиец-полицейский не был и не мог быть начальником космопорта. Впрочем, он этого и не скрывал.
– Бруно Ингибаро, федеральная полиция, – он предъявил значок.
Как и большинство эделгийцев, Ингибаро был мелким и худощавым, точно подросток, на голову ниже самого Амега. Однако и по чуть заметной сетке морщин вокруг глаз, и по поведению было ясно, что перед Синим, как минимум, его ровесник. Клыки аккуратно, на «человеческий манер», сточены – не то уставное требование, не то привычка. На висках – символы эделгийской богини Маташати. Значит, какой-то высокопоставленный религиозный хрен. Одет он был в до отвращения знакомый Синему серый плащ таможенной полиции Эшеты, но при этом с плаща были полностью срезаны все лычки и отличительные знаки, как если бы хозяин носил его вместо обычного пальто.
Отдел по борьбе с межгалактической контрабандой. Не нужно быть семи пядей во лбу.
– Я не веду разговоров с полицией без своего адвоката, – отрезал Синий.
– Я знаю, – Ингибаро, ничуть не смутившись, вынул из вазы на столе какой-то мелкий фрукт и принялся аккуратно счищать с него кожицу. – Но, так или иначе, вам ведь все равно нужно дождаться начальника космопорта, чтобы подписать документы и получить разрешение на вылет. Дурацкие формальности, но что делать?
– В таком случае я подожду его возвращения в приёмной, – осклабился Синий, и не слишком удивился, что дверь кабинета оказалась заперта.
Синий смерил Ингибаро откровенно неприязненным взглядом. «Что ж тебе надо, сволочь?»
– Я не оперативник. – Ингибаро надкусил очищенный плод, внимательно разглядывая многочисленные светящиеся схемы на стенах. – Я всего лишь старший аналитик. Моя задача не задавать вопросы, а отвечать на них. Отвечаю на самый насущный: у меня нет претензий ни к судну, ни к экипажу. Абсолютно уверен, что любая проверка подтвердит: и с лицензией, и с накладными у ролкера полный порядок, члены экипажа не замешаны ни в каких противоправных действиях, а на каждое из бортовых орудий имеется сопроводительный документ.
Амега не скрываясь, отправил с комма сообщение адвокату, сел в одно из кресел и закурил. Хочешь понять, что тебе говорят – переведи все слова с точностью наоборот.
Ингибаро ведёт дело о межгалактической контрабанде. Вопросов у него сотни. «Чектуран» первый в списке подозреваемых. На каждого члена экипажа собрано подробное досье.
Вот только нужен ему вовсе не «Чектуран».
Ингибаро не торопясь дожевал остатки плода, отряхнул руки.
– Моя работа – это работа математика. Устранять несоответствия. Находить неизвестное. Приводить к равенству две части уравнения… Например, если на военном заводе было собрано две тысячи триста ракет «Рок», на комплектацию ушли тысяча сто пятьдесят, то куда делись остальные? Или ещё интереснее: на границе с Сиамом обнаружены обломки эделгийских корветов, но при этом ни один корвет такого типа ни с заводов, ни с космодромов не исчезал…
Амега равнодушно курил, глядя в пол.
– Я очень люблю разгадывать задачки. Но есть уравнения, которые мне совсем не хочется приводить к равенству.
Ингибаро выложил перед ним на стол инфокристалл и активировал. Над столом появилось изображение модного красавчика, словно шагнувшего прямо с рекламного щита.
– Это один из новых фаворитов Риана Пантеры. Человек. Имя – Олег Арефьев. Кличка – Скунс. Недавно нам удалось получить доступ к одному из его личных архивов. В этом архиве имена и фотографии сорока трёх детей. Тридцать из них числятся пропавшими без вести. Имена двенадцати мы до сих пор не установили. Здесь только оперативная выборка. Сам архив насчитывает сотни снимков.
Ингибаро запустил презентацию слайдов и умолк.
Объёмные цветные фотографии говорили сами за себя. Полураздетая девочка лет двенадцати в ошейнике и на цепи. Полностью обнажённый мальчишка за руки ремнями привязанный к креслу. Ещё один ребёнок – с татуированным в виде бабочки лицом. В распахнутых глазах – тоскливый ужас. Близнецы, распятые друг против друга. Кадры явно постановочные и хорошего качества. Три десятка снимков. Сорок два кошмара.
И только финальный кадр совершенно выпадал из выборки – на нем счастливый пацан в белоснежном комбинезоне, смотрел, запрокинув голову, в небо и смеялся.
Амега по-прежнему равнодушно курил, не глядя на фотографии. Он с первой секунды понял, кто в этой «коллекции» был тем самым «несоответствием» и должен был числиться сорок третьим.
– Амега, никого из этих детей до сих пор не нашли. Никого кроме Джека, которому… крупно повезло с отцом. В списке личного архива Скунса он отмечен погибшим, но рано или поздно Скунс узнает, что мальчишка жив – и устроит за ним охоту. И в отличие от меня, ему будет плевать, совпадает состав груза «Чектурана» с указанным в накладных или нет.
А вот мы и добрались до сути.
Амега не торопясь выпустил из рта серый дымок. На полицейского он по-прежнему даже не смотрел.
Возможно, Ингибаро и догадывается, откуда и по какому маршруту уходят к Сиаму эделгийские корветы, но одно дело рисовать схемки в планшетике, и совсем другое взять главного поставщика за жабры. И вот тут у тебя, математик херов, ни хрена нет. Иначе не болтал бы ты сейчас передо мной, как диктофон, и не пытался запугивать страшилками.
И против Скунса, гори он в аду, тоже ни хрена нет. Потому что без найденного тела – за эти картинки Скунсу даже штраф не впаять. Это понятно даже клиническому идиоту. Разве что пустить эту тварь по живому следу, в сомнительной надежде взять на горячем.
Только ведь тебе, Ингибаро, не нужен Скунс. И даже «Чектуран» тебе не нужен.
Тебе нужен Амега Синий. Информация. Расчётная формула места нахождения верфи, о которой не знает никто, даже Чача. Свидетельские показания. Маршруты. Живая плоть под твои грёбанные схемы. Только знаешь, яйцеголовый хрен, ни черта ты не получишь.
– После того как был найден архив, – тихо заметил Ингибаро, который полуприкрыв глаза, слушал повисшую тишину, словно надеялся в ней расслышать мысли Амега, – в оперативном штабе отдела по борьбе с межгалактическим пиратством серьёзно решался вопрос об использовании ребёнка в качестве подсадной утки для поимки Скунса. Благодаря вмешательству нашего отдела, операция была приостановлена. Но я не могу дать гарантий, что они не станут действовать автономно.
Можешь, сволочь, можешь. Ты их только что дал. Но только не надейся, что Амега Синий растает от умиления и бросится тебе на шею.
Но Ингибаро, видимо, на это и не рассчитывал. Он забрал инфокристалл и положил на его место собственную визитку. Амега даже не повернул головы.
– Здесь указан оперативный номер, по которому меня можно найти в любое время суток. Если возникнут сложности, я постараюсь вам помочь. И кстати, совсем забыл сказать. Я здесь сегодня – неофициально и нахожусь исключительно как частное лицо.
Он широко улыбнулся, разве что не подмигнул, подошёл к столу начальника космопорта, взял ещё один фрукт с тарелки, снял блокировку дверей и вышел.
Ну не сволочь, а?
***
Бруно, как только дверь за ним закрылась, бегом кинулся в соседнюю комнату. Здесь на низком диванчике перед широким экраном, сложив руки на коленях, сидел начальник космопорта Шиано. На экран без звука транслировалось изображение его собственного кабинета с одиноким человеком внутри.
– Ну как – взял уже? – Ингибаро бросился к экрану.
– Не-а.
– Давай подождём ещё пару минут…
Человек на экране докурил сигарету, бросил окурок в утилизатор. Взял со стола визитку Ингибаро, с ловкостью фокусника покрутил в пальцах и щелчком – отправил туда же.
– Не знаю, что у тебя за дела с этим капитаном, но походу – не прокатило, – заметил Шиано.
– Что? – рассеянно переспросил Бруно, не сводя горящего взгляда с Амега. Вид у Ингибаро был торжествующий, он не сразу понял, о чем толкует Шиано. – Ах да… не прокатило, да. К сожалению.
И все же он не мог сдержать довольной усмешки. Самое главное произошло – Амега взял визитку в руки. А много ли надо опытному человеку чтобы запомнить ряд из десяти символов?
Гамельнский крысолов
Видео получилось длинным, почти на двадцать минут. Джекканти никогда за раз не говорил так много и подробно. Джекканти хотелось рассказать Питсу обо всем – и про «Чектуран», и про отца, и про Сиесту, и про всех членов экипажа… Если бы не Оксана, которая не только нашла нужные снимки и видео, но ещё сама всё смонтировала и вычистила, он бы не справился. Особенно классно получились кок Стив Маккер (очень колоритная фигура сразу с двумя тесаками в руках!) и Росси. Оксана выдернула кадр из каких-то судовых архивов, и Росси фигурировал на нём в чёрной военной экипировке с шестикрылым серафимом на груди. Из-за спины торчал ствол «стешла». Теперь у Джека было столько вопросов к новому другу, что он еле удержался от прямого звонка, да и то только потому, что знал, что Росси по связи пошлёт его подальше.
Джекканти нашёл в сети сайт приюта – довольно скромный в оформлении, из видео только виртуальные несуществующие детишки в реальных локациях: игровая комната, медкабинет, столовая, игровая площадка… Настоящие изображение детей выкладывать в сеть было запрещено. А жаль. Джек так соскучился по Питсу, что рад был бы увидеть его хотя бы так.
Впрочем, ни позвонить, ни отправить драгоценное письмо другу Джекканти так и не успел.
– Значит, строчим донос? Интересно – кому же?
В дверях стоял Хотен, держа в руках информационный кристалл. Над ним клубилась дымка видео. Джекканти пригляделся и обомлел – это было его письмо!
– Это личное письмо! – Мальчишка вскочил. – Личные письма смотреть нельзя!
– Личное письмо, – Хотен вложил в голос столько презрения и яда, что было странно, как кристалл не вспыхнул в его руках сам собой. – Да ты хоть соображаешь, придурок тупоголовый, чем твой отец рискует?
Джекканти растеряно замолчал. Почему Амега закрыл ему доступ в сеть с «Чектурана» он, кажется, понял – коммерческая тайна. Или, по крайней мере, думал, что понял. Но здесь же не «Чектуран»… И потом Джекканти же ничего не рассказывал ни про груз, ни про маршрут…
– Да ты знаешь насколько тянет эта информация! – рявкнул Хотен и осёкся. Судя по кристально-тупому выражению мальчишки, он вообще был ни в курсе происходящего и меньше всего Хотен был настроен его "просвещать", поэтому мгновенно сменил тональность: – По электронному письму можно всегда отследить, откуда оно отправлено! Ты вообще в курсе, недомерок, что здесь белая зона, и тебе с Амега по закону в этом доме находиться вообще запрещено?!
Джекканти подавлено молчал. Он действительно этого не знал. Но ведь это не даёт Хотену право смотреть его письма!
– Отдам твоему отцу, когда он вернётся, – пообещал Хотен, демонстративно пряча кристалл. – Представляю, как он обрадуется. Особенно содержанию. А ведь я его предупреждал – какого ещё интеллекта можно ожидать от сына портовой шлюхи?
Джекканти вспыхнул:
– Моя мама – не шлюха!
– А, так ты не в курсе! – На губах Хотена заиграла презрительно-насмешливая улыбочка. – Значит, Амега тебя ещё не просветил. Ну что ж, спроси у него сам, если не веришь мне.
Мальчишка чувствовал, как вся кровь разом прилила к лицу. Он ведь ничего толком не знал о своей маме, даже не помнил её лица. В приюте ему сказали, что мама была официанткой, но воспитатели даже про отца ему ничего не говорили. Вряд ли бы они сказали Джеку всю правду о матери… да ещё такую.
– У неё, если ты не в курсе, было генетическое заболевание, которое сильно прогрессировало после того, как она родила тебя, – с той же усмешкой продолжал Хотен. – Не родила бы – прожила подольше. Но ты, конечно, ни в чем не виноват. – Хотен выдержал паузу после «виноват». – Её погубила собственная жадность. Она думала, что когда Амега сгинет на Дейсе, она приберёт к рукам его денежки. И как видишь – просчиталась. Впрочем, она никогда не отличалась большим умом. Только слабостью на передок и желанием лёгкой наживы.
– Моя мама – не шлюха! – с вызовом повторил мальчишка, невольно стискивая кулаки, и глаза его внезапно засверкали знакомым Хотену блеском. – Можете показывать Амега письмо сколько хотите, но о ней так говорить не смейте! Никогда! Я вам это запрещаю!
– С ума сойти, – Хотен с саркастической усмешкой покачал головой и произнёс, будто разговаривая сам собой: – Он мне запрещает. Щенок портовой шлюхи. В моем доме. Мне. Да если бы не я, твой отец никогда не вернулся бы с Дейсы, а ты бы до сих пор прозябал в приюте. Куда твоя мамаша-потаскуха спихнула тебя при первой же возможности…
Дальше Джекканти слушать уже не смог и бросился на Хотена с кулаками. Ниско легко отшвырнул от себя мальчишку – вроде бы даже не слишком сильно, но пацан шлёпнулся на пол, едва не протаранив головой угловой столик. Хотен с досадой и брезгливостью помассировал кисть. Вот же дрянь мелкая, выбесил все-таки. И он сам тоже хорош – срываться из-за какого-то бракованного недомерка. Ещё не хватало из-за этого дерьма разругаться с компаньоном. Ну уж нет, он себе такого больше не позволит…
– Ненавижу вас! – Пацан жгучим взглядом смотрел исподлобья на Хотена. – И я всё расскажу Амега!
– О да, разумеется, – Хотен окинул мальчишку пренебрежительным взглядом. – Только не забудь, что Амега потом уйдёт, а ты – останешься.
Он вынул из кармана и бросил мальчишке под ноги плотный конверт.
– Можешь познакомиться со своей новой жизнью. Для сына портовой шлюхи этого даже много.
С этими словами он развернулся и вышел.
Джекканти поднял конверт.
На синей глянцевой бумаге был отпечатан золотой логотип и шла надпись на двух языках: местном и космолингве: «Ллоо-Кахати: элитная школа закрытого типа для детей из смешанных эделгийско-человеческих семей».
У Джекканти внутри все обмерло.
«Настоящим сообщаем Вам, что человеческий ребёнок Джекканти Синий с такого-то числа зачислен в третью учебную группу с круглосуточным проживанием… Занятия начинаются с такого-то числа… Распорядок дня… Расписание занятий…»
На мальчишку пахнуло приютской тоской. Он обхватил колени руками. Его цветастое, полное событий и приключений письмо, внутри него словно выцвело и потеряло краски.
Значит, всё снова? Тоскливая жизнь по кругу – обед, уроки, сончас… Снова сидеть в клетке и завидовать чужой жизни? Жить, как Питсу, от одного короткого звонка до другого без надежды на усыновление? Только ведь Амега и звонить ему не станет, просто исчезнет и всё…
И никогда не будет больше гонок на байке с Росси, своей каюты, обедов с командой под громогласные шутки кока, старого боцмана, Сиесты…
И даже Питса рядом не будет.
Мальчишка мазнул рукой по мокрым глазам.
Ну уж нет. Если Амега не хочет его видеть, тогда пусть везёт его обратно – на Землю!
***
Мальчишка встречал его в гараже. Сидел, нахохлившись, натянув отцовскую куртку на макушку. При виде Амега вскочил и пошёл ему навстречу.
– Папа, Хотен сказал, что ты хочешь отдать меня в какую-то школу на Эшете. Это правда?
– Ну в школу, и что дальше? – Меньше всего Амега был расположен сейчас общаться с мелким назойливым щенком.
Мальчишка на секунду замер.
– Но я не хочу учиться в школе! Я хочу остаться с тобой, на «Чектуране»!
– Тебя не спросили…
Амега пошёл быстрым шагом, и мальчишке пришлось буквально бежать следом.
– Тогда отправь меня обратно в приют, на Землю! Я буду жить и учиться вместе с Питсом!
– Да с какой ещё пиццой? – уже всерьёз раздражаясь, отмахнулся Амега.
– Да не с пиццой, а с Питсом! – мальчишка задохнулся от возмущения. – Это мой друг! Отвези меня к нему, на Землю!
– Я тебе что – автобус?! – рявкнул Амега, останавливаясь. – Будешь жить там, где я тебе сказал, понял? Захочу – вообще будешь сидеть в подвале и под замком!
– Тогда зачем я тебе вообще нужен?! – Джекканти уставился на отца мокрыми злыми глазами. – Зачем ты меня забрал? Я думал, мы будем жить вместе, а ты…
Амега сгрёб мальчишку за шиворот:
– Вот что, щенок, знаешь, почему ты ещё ходишь целый да не покалеченный? Знаешь, а? Да потому что Амега Синий имеет к тебе интерес! А кроме меня твоя жизнь здесь вообще никому на хрен не нужна! А значит, будешь делать то, что я тебе скажу, понял?!
Джекканти рывком вывернулся из просторной куртки, и она осталась в руках отца.
– Нет, не буду! И в школу не поеду! Даже если ты меня насильно отвезёшь – я из неё сбегу! И вернусь к Питсу! И вообще лучше… Лучше бы я выбрал Уилкерсов!
Он сдёрнул с руки комм, швырнул его под ноги отцу и умчался в глубину дома.
– Джекканти Синий, юнга. Связь с объектом потеряна, – пожаловался искин. – Объявить поиски?
– Не надо. Сохрани изменения.
Догонять мальчишку Амега не стал. Никуда этот придурок мелкий не денется. Перебесится. Канни его из дома не выпустит, а на остальное можно смело накласть.
***
Хотен с мрачным удовольствием наблюдал всю сцену от начала до конца. Возможности открывались просто фантастические. Мальчишка сбегает из школы, регистрируется на рейс, Хотен не успевает его там перехватить, а на Земле… Да всё, что угодно может случится на Земле. Под космопортами разворачивается огромная сеть подземных сооружений и катакомб, в которых кто только не болтается.
Он же там тоже когда-то был. Пусть мимоходом, совсем недолго. Восемнадцатилетний сын адвоката Гарольда Хотена. Ушёл из дома, прихватив из дома минимум вещей, дерзкие честолюбивые планы и несколько кредитных карт отца. Заранее обналичил их в нескольких разных банках, пока отец не успел заблокировать счета, а потом трясся всю дорогу с немыслимой – по тем временам она действительно казалась ему немыслимой! – суммой в рюкзаке. Этот мандраж его, скорее всего, и выдал. А может, дурное совпадение? Три дня почти не спал, а потом – потом случилась та последняя поездка в вагоне монорельса, которая мгновенно отбросила его на самую нижнюю ступень нищеты. Он задремал, казалось, всего на одну минуту! А когда очнулся, рюкзака уже не было. Если бы он тогда знал, что отец не стал выносить сор из дома и не заявил на сына в полицию! Если бы Ниско сразу сообщил о краже в вагоне! А впрочем… Пойди, докажи в полиции, что у тебя действительно за здорово живёшь валялись в сумке десять тысяч наличными! Откуда?
Никуда он, кончено, тогда не пошёл, а от безысходности устроился по сетке работать в одну автомастерскую, где через три месяца проверочного срока давали маленькое служебное жилье – крохотную квартирку с видом на автопарковку и ремонтный цех. Но на дворе стоял ноябрь, а эти три месяца нищему Хотену надо было где-то и на что-то жить. Возвращаться побитым псом к родительскому порогу? Да сгори он дотла! Вот тогда ему и открылась вся глубина и кипучая жизнь подземных катакомб Ванкуверскогого космопорта. Вот тогда и столкнула его судьба с главой ванкуверской шпаны – шестнадцатилетним Амега Синим. Да так сшибла лбами, что не разойтись, не расцепиться теперь во веки.
Интересно, знал ли Горбоносый, когда падал с дырой в брюхе на дно ремонтной шахты, какую прочную связь протянул между двумя почти враждующими пацанами?
В тот день Хотен купил новые ботинки. Старые отправились в печку. А Амега исчез из его жизни почти на пять лет. Потом Хотен долго обдумывал случившееся и думал, во что лично ему обошлась бы эта история, сообщи он тогда в полицию? Нож был у Амега. А Хотен оказался там… почти свидетелем. По крайней мере, первые двадцать четыре часа, когда ещё можно было куда-то о чём-то сообщить. Но он не пошёл. И никуда не сообщил. И стал стопроцентным соучастником.
***
В доме Хотена у Синего были свои постоянные комнаты. Ниско на эту территорию принципиально не заходил и держал комнаты закрытыми даже для приходящих из клининговой компании. Чистоту с помощью автоматики поддерживала Канни. С учётом того, что Амега гостил редко, это было несложно.
В одной из комнат в стене располагался сейф с биометрическим замком. Последний раз Амега открывал его, когда вернулся с Дейсы. Здесь Амега хранил на непредвиденный случай запас наличных и карт, два лучемета – один зарегистрированный, с номером, другой вообще без номера, запасной комплект из десяти основных змеек, документы. Было много чего и просто по мелочи – сигареты, аптечка, запас радиопротекторов. Амега разыскал среди вещей уникальную флешку-кристалл, с усмешкой покатал в ладони и сунул в карман. Ни одна живая душа – ни Хотен, ни Лэш, ни кто-либо ещё – даже не догадывались, что «Симбиоз» не канул в лету вместе с «Ригвильтоном» и у Амега сохранилась копия. Став капитаном «Чектурана», Амега посчитал использование программы излишним и опасным, а вот теперь, кажется, снова придумал ей применение…
– Входящее сообщение по закрытой линии, – внезапно сообщила Оксана.
– Перешли.
Сообщение было от Лэш и состояло всего из двух строк. Первая – сумма перевода, вторая – номер счета. Информатор по-прежнему оставалась верна себе – ничего лишнего и сумма, которая заставила Амега слегка помрачнеть. Ещё ни разу ему не приходилось столько платить за информацию. С другой стороны, зная запрос, странно было бы увидеть здесь что-то другое.
Амега пересел за терминал. Будь на месте Лэш кто-то иной, он бы подумал, но этот источник пока его ни разу не подводил. Деньги ушли на указанный счёт.
– Входящий пакет данных по закрытой линии…
– Перешли.
Никаких авансов. Никаких предварительных договорённостей. Значит, Лэш не сомневалась в том, что Синий заплатит ей любую сумму за ту информацию, которую она раздобыла.
Амега закурил и приступил к изучению. Документов было много, но Лэш приложила к ним общую выжимку из фактов и выводов. В целом получилось примерно следующее.
На Земле, года два назад по универсальному времени, у одного очень состоятельного и известного человека пропал сын, мальчик одиннадцати лет. По предварительной версии – сбежал из дома. Долго готовился к побегу, собрал вещи, деньги. Узнал, где и как отключаются видеокамеры в доме, в каком часу меняется охрана. Улизнул из дома незамеченным и бесследно исчез.
Отец в версию побега не поверил, утверждал, что сына выманили из дома и похитили. Однако на почерк либкиндеров исчезновение ребенка не походило. Либкиндеры предпочитали не нарываться и "домашних" детей, как правило, не трогали, особенно если это были дети богатых и влиятельных родителей. Да и действовать старались быстро и наверняка. Никаких угроз или требований со стороны возможных конкурентов или недругов отца также не последовало, и полиция версию похищения не поддержала.
Тогда отец пропавшего мальчика нанял частного детектива, и тот сделал две важные вещи. Во-первых, сразу и безоговорочно поверил в похищение. Во-вторых, предположил, что за похищением стоит организованная банда, обслуживающая чьи-то частные интересы. Детектив прошерстил архивы и нашёл не менее двадцати похожих случаев случившихся на Земле в течение шести-восьми лет.
Объединяло их следующее: во-первых, все пропавшие дети были примерно одного возраста – десять-двенадцать лет и происходили из благополучных состоятельных семей. Во-вторых, исчезновение ребёнка выглядело именно как побег – собранные вещи, оставленные записки, какие-то намёки в болтовне с друзьями. В-третьих, все из них пропали бесследно и числились пропавшими без вести до сих пор, несмотря на активные поиски и обещание вознаграждения. Детектив пришёл к выводу, что преступник под чужой маской – а то и под несколькими сразу – регистрировался в сети, находил нужного ему ребёнка, виртуозно втирался в доверие и превращал будущую жертву в своего сообщника в доме. Сбежавшие дети проявляли чудеса изобретательности и изворотливости – обходили охрану, отключали камеры, сигнализации – и сами выходили навстречу похитителю.
А уж заявление детектива о том, что к похищениям, вероятно, причастен кто-то из высокопоставленной элиты, вызвало такой общественный резонанс, что полиции волей-неволей пришлось пересмотреть старые дела и снова начать расследование. С подачи журналистов преступник получил прозвище Гамельнского крысолова, а его дело мгновенно обросло мифами и легендами. Проведённые следственные мероприятия подтвердили выводы детектива, но ни на йоту не приблизили полицейских к личности преступника. Расследование продвигалось вяло. Никаких следов пропавших детей или похитителя – ни тел, ни вещей, ни точных источников в сети – найти так и не удалось. И хотя любое (даже фейковое) исчезновение ребёнка обыватели мгновенно приписывали Крысолову, сам Крысолов, видимо, предпочёл затаиться.
В итоге на предполагаемого преступника наткнулась не гелиопейская полиция, а федеральная межгалактическая, и, как водится, совершенно случайно. Фотографии пропавших детей были обнаружены в личном архиве последнего риановского фаворита – Олега Арефьева по кличке Скунс. Федералы тотчас же взяли дело Гамельнского крысолова под свой контроль. Каково же было их удивление, когда они узнали, что последняя из жертв не только жива и невредима, но и преспокойно разгуливает по космосу под прикрытием родного отца-рецидивиста. Сначала Синего даже вписали в сообщники Скунса, но быстро от этой версии отказались. Во-первых, у Синего было железное алиби – шесть лет на Дейсе, а во-вторых, бывший контрабандист проявил недюжинную активность и подтянул все имеющиеся связи, пряча сыночка от богатенького мерзавца.