Loe raamatut: «Эпизоды 2»

Не целиком

Нас не принимают целиком.

В таком виде, ты не нужен, потому что большую часть твоей полной комплектации особенностей и привычек – невозможно «взять». Ты далеко не подарок. И целиком ты не подходишь: страшно, не удобно, мешает, не соответствует, разрушает и так далее.

Но с тобой хотят быть, а это значит, что? Надо произвести изменения. Тебе самому, или это сделает партнер – ты, ведь хочешь быть с ним? Тогда ты подчинишься.

Каким же образом? Все просто. Либо тебя «распорют», выпотрошат, уберут лишнее – то, что мешает, а потом наскоро заштопают и вот – готово, ты уже подходишь, можно брать. Звучит немного грубо. Но это не значит, что, выбирая другие выражения, можно смягчить саму суть вещей. Другой вариант – ты сам осуществляешь вышеописанную процедуру. Это легче: во-первых, создается иллюзия, что так измениться – это было исключительно твое решение, а во-вторых, способ «убрать лишнее» ты выбираешь сам. Это может быть ампутация, сохранение в себе, но удаление из обихода, насильственное умерщвление.

Можно подумать, что процедура сия взаимна. Меняешься ты, во имя отношений, любви, будущего, меняется и твой избранник. Но вот какая штука – это не так. Меняется в большей степени, засовывает собственное эго себе в зад, идет на бОльшие уступки, чаще «закрывает глаза» – кто-то один. Второй тоже участвует, но всегда в меньшей степени. Равные исключения крайне редки.

В принципе, все это не так уж и важно – кто и сколько в граммах? Если ты любишь человека, хочешь с ним быть, он тебе дорог – ты будешь делать все, чтобы ему с тобой было хорошо и спокойно, чтобы он чувствовал, что любим, что ты рядом и все у вас отлично.

Главное, чтобы твоя готовность к принудительным изменениям, либо готовность самому меняться «во имя», не затрагивали твою сущность. Тогда, это будет уже не изменение, а измена себе.

У меня всегда возникал и возникает один и тот же вопрос. Почему меня хотят изменить? Ведь влюбились то в меня в ту – полную всех этих «не перевариваемых» компонентов. В тот сложный и не всегда объяснимый коктейль качеств. Где же логика? Зачем сейчас, когда я оказалась рядом, надо менять то, что когда-то привлекло? Или вблизи все оказалось недостаточно в розовом свете? А что, если новая «версия» меня будет хуже предыдущей? Я не нашла ответы.

Сейчас я пробую принимать людей такими, какие они есть. Брать все – без корректировок и изъятий. Либо не брать совсем. Принимаю я в любом случае. Это значит – если я готова мириться с каким-то неровностями, непониманиями и несоответствиями, то «беру» и не задумываясь, остаюсь рядом. Если не могу – ухожу немедленно. Я не считаю возможным тратить время на то, что мне не подходит.

Быть вдвоем

Как это много – просто быть вдвоем.

Не строить планов. Долго обниматься.

Чинить все то, что вздумает ломаться,

В углу дивана думать о своем.

По дому топать в вязаных носках,

Варить крыжовник или мандарины,

Лепить тарелки из китайской глины,

И вслух читать на разных языках.

Будить кота, чтоб с ним поговорить.

Смотреть кино, лениться целый вечер,

Готовить ужин снова с той же гречей,

И никогда, по сути, не хандрить.

Спешить куда-то, может – по делам,

Смотреть в глаза и помнить постоянно,

По четвергам играть на фортепиано,

И разбирать в кладовке старый хлам.

Идти гулять недолго перед сном,

Пинать листву ногами непременно,

И быть в долгу у собственной вселенной,

За счастье жить без мыслей об ином.

Все хорошо

Все мы загнаны. Делами, переживаниями, несостоявшимися встречами. Неустроенностью, болезнями, ошибками, безденежьем и даже собственным бездельем – тем, которое осознаем.

Многим из нас кажется, что все дела и проблемы крутятся вокруг денег. То есть, окажись у нас на руках достаточная для нашего воображения сумма – все как-то само собой устроится и решится. Отчасти – это на самом деле так. Преуменьшать роль денег я не собираюсь, но и возвеличивать – тоже.

Живя в среднестатистических финансовых условиях, ладно – в чуть лучших, чем просто среднестатистические – я, как и все, живущие, часто сталкивалась с провалами в денежном потоке. Вынужденным снижением трат, временным отказом от чего-то привычного.

Так как о стабильности в этом мире говорить не приходится, такие периоды всегда являются сложными для проживания. Но если с короткими я научилась справляться быстро и эффективно, то с затянувшимися возникали вопросы. Я становилась очень агрессивной, закрытой даже для друзей и любимых, вечно недовольной, чем только возможно и еще больше.

Я была убеждена, что наличие денег – просто и тупо – денег, закроет все мои проблемы раз и навсегда. Дарует спокойствие, радость, еще и на бухнуть останется.

В такие моменты, я часто обращалась к Вселенной с просьбой, показать мне, как это – деньги не главное? Позже, я стала просить ее об этом и тогда, когда кризисы проходили, сменяясь хорошими временами. Я никак не могла уверовать в сам факт – что не деньги дают нам уверенность в своем благополучии и безопасности. Смешно звучит? Немного.

И вот, Вселенная сжалилась надо мной, исполнив просьбу.

После очередного финансового проседания, начался период «светлых дней». Все было устойчиво, и понятно. И вот в один из вечеров, сидя за чашкой кофе с подругой и болтая о предстоящих выходных днях, я застряла взглядом на перекрестке, который был доступен глазу сквозь панорамное остекление кафе. На бесконечном потоке машин, светофоре, меняющем цвета по известному алгоритму, на пешеходах, которые серой рекой текли по улице встречными потоками.

Мне подумалось о том, как же все меня достало по жизни! Надоело и осточертело. До какой степени я от всего устала и вообще, ничего не хочу. Я машинально спросила себя: а от чего устала-то? И тут же сама себе ответила: от вечных проблем с деньгами. И вот!

Я снова спросила себя: а есть проблемы на текущий момент? И немного подумав, когда в очередной раз сигнал светофора с красного перескочил на зеленый, сама того не ожидая, стала себе «вправлять» мозги: ты одна тащишь все расходы и платежи, ездишь не на дешевом годовалом кроссовере, живешь в собственной квартире, не имеешь никаких кредитов – НИКАКИХ. Одета, обута, очки, закрывающие твои близорукие глаза, стоят дороже всей одежды, которая надета вон на той девушке. Ты можешь позволить себе ежедневный ужин в кафе, а также – обед и завтрак – если потрудишься встать на полчаса пораньше. Можешь ездить куда-нибудь отдыхать – да, не 5 раз в году, но 2 – можешь. Из приятных бонусов – ты здорова, свободна, любима и любишь сама. И да, ты – благополучна. Мало? Имей совесть!

Я улыбнулась собственной «вздрючке» и подумала, что ведь все так и есть. А потом вдруг поняла, что фактическое наличие денег почему-то не сделало меня спокойнее и увереннее. И все остальное – чего я ожидала от их присутствия – не «приобрелось» автоматически. Я осталась агрессивной, закрытой и недовольной, пусть в меньшей степени. И что же? Ничего.

Да, наличие денег на счетах успокаивает, делая жизнь однозначно ровнее. Но не счастливее! Даже, когда их много, и ты видишь свое завтра без гонки за ними.

Счастливыми мы делаем себя сами. Наши чувствительные мозги и умное сердце. А, может, вечерние разговоры с друзьями? Утренний смайл с поцелуем от любимого человека? Климат-контроль в автомобиле? Нескользкие ботинки? Смешной песик, который ехал в лифте утром?

Все это – однозначно, а еще – какие-то внутренние регулировки, которые мы находим в себе и настраиваемся, как можем: на говно, или – на счастье. На то, что все хорошо.

Я точно поняла, что лишь мои мысли и чувства определяют – как я живу. А деньги? Их наличие всегда приятно. Оно помогает и дает больше возможностей для исполнения своих желаний.

– Ты о чем-то подумала? – Спросила подруга.

– Да. О том, что все хорошо.

Автомойка

Я – старый автомобилист. Машин у меня было много – всяких и разных. И сейчас есть, и дальше будет. Мою я свой транспорт исключительно на автомойке. Когда-то был порыв, как-то летом, я вымыла свою машину вручную. На этом приступ закончился, надеюсь, больше не повторится.

У каждого, кто водит машину есть мойки, куда он ездит чаще всего. Это, как с заправками, если только ты не на трассе – там выбирать не приходится. А в городе большинство заправляется по конкретным адресам – ближе в дому, работе, по дороге куда-то.

Итак, мойки. Есть автоматические, куда я езжу исключительно посмотреть на коктейль розово-фиолетово-зеленой пены на лобовом стекле. Меня это очень веселит, сразу поднимается настроение, хочется чем-то себя немедленно порадовать. Например, ужином в приятном месте или гонкой за кем-нибудь по городу. Автоматически моюсь только летом-весной-осенью, зимой считаю, что этот вид мытья для машины не приемлемым.

Из обычных моек – с людьми, в своем городе, выделяю три. На одной предпочитает мыться моя подруга. А за компанию, сами знаете, чего только жидЫ не делают. На второй, варят весьма приличный кофе, бригадиры знают «в лицо» мою машину, а еще там удобно расположены боксы для въезда. Но. Есть элементы агрессивного сервиса. Вечно что-то навяливают: воск, анти дождь, анти битум, супер силикон и еще список того, что мне не надо. Третья – любимая. Находится от моего дома в 7 километрах – данные Алисы из навигатора. Для справки, рядом с домом 6 моек. Удаленность – от 200 метров до 1 километра. Но езжу я туда.

Она не самая оснащенная по оборудованию, не самая удобная по географии, не самая идеальная по обстановке внутри. Меня «купили» люди: мойщики и бригадиры. Их настоящее, без лизоблюдства и подхалимства, какое-то – «как к своей», отношение. А, еще низкие диваны, обитые черной эко кожей в комнате для клиентов. Главное не эко кожа, главное – низкие.

Я не могу толком объяснить, почему, но мне хотелось мыть свою машину только здесь. Сидеть в клиентской комнате, рыть что-то в телефоне, пить недорогой кофе и пялиться в телевизор. Этот набор существует на всех мойках. Но нравилось мне здесь.

Я никогда ни с кем из работников не вступала в разговоры по душам или за жизнь, кроме одного раза – об этом чуть позже. Я не получила ни разу никаких преференций ни в виде внеочередного мытья, ни виде дополнительной скидки.

Так, почему именно там мне комфортнее всего?

Начну с того, что я никогда не слышала никаких предложений облагодетельствовать мою машину, сверх того, о чем я просила на въезде. Ни разу мне не намекнули ни на чаевые, ни на приобретение у них на reception каких-то «мулек» для салона. Никаких просьб, кроме одной – перегнать машину вдоль бокса – никогда не было. Это, пожалуй, единственная мойка, где персонал не садится за руль автомобилей клиентов.

Впервые я приехала туда по рекомендации одной из подруг, но меня «напряг» рабочий персонал. У меня появилась устойчивая мысль, что все, кто ходят по боксу с тряпками и компрессорными пистолетами – сидели, вышли по УДО или недавно откинулись – как там правильно по тюремному сленгу?

Не знаю, с чего я это взяла? Татуировки? Хрень. Моя 18-летняя соседка по лестничной площадке так татуирована, что все эти мойщики, вместе взятые, отдыхают. Подобострастное отношение к моим деньгам? Нет. Загоны и скабрезности? Нет. Думаю, я «сняла» взгляд некоторых из них. У людей, которые находились на зоне – даже недолгое время, даже не будучи виновными, жили на поселении по сотне разных без причин – становится особенным взгляд. Он очень пристальный и «тяжелый», пока человек не улыбнется. Стоит с ним правильно пошутить, как эта тяжесть заметно слабеет.

Сейчас, когда я там моюсь уже больше двух лет, могу с уверенностью сказать, что, конечно, не все, но пара человек точно «оттуда». Меня это нисколько не смущает.

Я уважаю их. Очень немного человек могут быть уверены в том, что уважаемы мной. Я отношусь уважительно ко всем, к кому положено так относиться – по статусу, возрасту, положению вещей, но уважаю я далеко не всех. Относиться уважительно – это вопрос воспитания и культуры. Уважать – выбор.

Так вот, эти люди – кто стоит по колено в воде зимой и летом, отпидоривая мою машину, уважают каждого клиента, въехавшего в бокс. Уважают без «показного сценария». Головой и сердцем уважают. Они искренне относятся к ним, потому что они здесь. Мне кажется, окажись я рядом с этими людьми в совершенно других условиях – почувствовала бы тоже самое. Знаете, есть такое понятие «хороший человек». Они – хорошие люди. Живые, понимаете?

Короче, в какой-то момент, до меня дошло, почему я хочу мыться именно на этой автомойке. Потому что здесь нет скрытой зависти к «двухэтажным» машинам, одежде, айфонам, понтам – даже в мыслях. А я научилась такое «слышать».

Они не хотят казаться остроумными или жалкими, прошаренными или тупыми, богатыми или нищими. Они есть. В них полно настоящего человеческого достоинства. Неподдельного, огромного достоинства – вещь уникальная по нашим убогим временам. Они довольны тем, что моют машины, им нравится такая их судьба, они, возможно, гордятся этим. А, если и нет, то не ноют каждому встречному о том, как хуево жить. И я их за это просто обожаю. Задумайтесь на мгновение, сколько моральной силы в этих людях?

Я иногда пью кофе с подогретым молоком – не люблю, когда напиток мерзнет от холодных вливаний. Их кофе машина не имеет капучинатора для вспенивания или нагрева молока. Так вот, обе смены всегда грели мне молоко за стеной – в микроволновке, в своей комнате отдыха – без криворожия и одолжений. Правда, как только я это узнала, стала пить черный кофе – мне так тоже нравится, особенно, в любимом месте. Но, верите? Они помнят мою привычку, до сих пор предлагая мне подогреть молоко и утверждая, что это совсем не трудно. Им на самом деле не трудно, но мне там, почему-то, хочется просто американо.

Как-то раз я приехала мыться «по-быстрому», кузов и все. Весна, грязь сами знаете, как быстро пачкается автомобиль. Когда-то приоткрыв окно, я получила немного грязной воды от встречной машины на внутреннюю часть дверной панели. Капли высохли и превратились в два серых подтека. До этого визита к «своим», я мыла машину дважды в других местах – по ходу движения. Усаживаясь в чистую машину, я видела, что пятна на месте. Все верно, я не просила их протереть, а значит, никто ничего не должен. Согласна, на все 100%. Но, почему-то, когда я уезжала с любимой мойки – пятен на панели не было, и я тоже не просила их протереть. Просто, доставая коврики, мойщик их увидел, и ему было не в лом потратить одно мгновение, чтоб смахнуть их влажной тряпкой.

Вернусь к разговору по душам. Это было на самом деле единственный раз.

Лето, сухой жаркий день, машина не грязная, просто пыльная до невозможности. Я приехала мыться. Очереди не было, и я гордо вкатилась в пустой распахнутый бокс. Бригадир – назовем его условно Алексей с выбритыми татуированными висками и длинным хвостом на голове – принял заказ на полное мытье с пылесосом, и я пошла ждать на диваны.

Алексей пришел следом. Не смотря на жару, одет прилично, легкие бриджи, майка. Ноги, плечи, руки – все в высокохудожественных рисунках, может, и еще чего – что я не вижу? Усевшись за стойку администратора, он назвал мне цифру и спросил:

– Кофе?

– Обязательно. – Улыбнулась я.

– Молоко греем?

– Неа.

– Сахара один?

Киваю. Он кидает в бумажный стакан один кусок из коробки – все по-домашнему.

Я достаю карту.

– А у вас наличных не будет? – Спрашивает Алексей. – Мне просто зарплату выдавать, налички не хватает.

– Без проблем.

Достаю деньги, рассчитываюсь. Сажусь на диван и, отпив кофе, открываю телефон. Потом, почему-то решаю спросить:

– Машин мало?

– Да, не то, чтобы… Но, летом всегда немного меньше. На дачах моются.

Я закатываю глаза. Он смеется.

– Домой хочу.

– Вы не местный?

– Нет. – Опять смеется. – Просто, смена суточная. Хочу домой, поесть и спать.

– Вам здесь негде поесть?

– Я готовить люблю. Здесь только что-то «скоростное» можно. Ненавижу, но приходится.

– А жена не готовит?

– Пока не женат. Страшно.

Поднимаю брови.

– Девушка есть, но вот жениться… что-то не знаю.

– Не любите ее?

Пожимает плечами. Значит, не любит. Не женись, парень. Вслух, конечно, говорю совершенно другое:

– Тяжело работать здесь?

– Нет. Я привык.

– А, почему выбрали такую работу? Нравится?

– А куда идти? У меня, как карьера нагнулась, я растерялся. Поискал занятие, не особо что есть. Грузчиком мне нельзя. Тяжести не мое теперь.

Смотрю на него – качок. Груда мышц. Высокий, сложен очень пропорционально и ладно. Плюс на рожицу очень симпатичный. Синеглазый скуластый блондин.

– По вам нельзя сказать, что тяжести – не ваше.

Поднимает руку, демонстрируя цветной бицепс и смеется.

– Это спорт, это другое. Там лежа можно и не такое накачать.

– А что за карьера? Только, отвечайте, если хотите. Я не залезаю туда, где не мое место.

– Да, все в порядке. Я был чемпионом России по одиночному фигурному катанию. Травма ноги очень серьезная, тяжелая даже – все оборвала.

Я почему-то охренела.

За жизнь я слышала не меньше сотни подобных историй, но как-то не уходило в «сработку», а тут зацепилось.

– Начал рано. – Продолжил Алексей. – Мама настояла, чтоб я в спорт пошел. Она меня одна воспитывала. На все соревнования со мной ездила. Я кубок России взял, готовились на чемпионат Европы в Италию, Турин. И вот, надо же… мы же все катаемся под свои композиции, флешки лежат на борту заграждения катка. Кто-то обронил на лед колпачок от флешки. Представляете? Маленький такой наконечник.

– Кончено. – Киваю.

– А он еще белый. Я его на льду не заметил, когда аксель делал. Никто бы не заметил. Ну, короче, приземлился на него. И все. Там же скорость, как в центрифуге. Потерял равновесие. Двойной перелом, смещения, да еще сам себе ломаную ногу разрезал коньком жестко.

– Это же форменный пиздец.

– Он и есть – Алексей заливается смехом.

После этого, он рассказал, что лечился и восстанавливался почти 3 года. Что никакие деньги, «многоэтажные» операции и реа центры не смогли вернуть его в спорт. С фигурным катанием было покончено.

– Я разжирел тогда, капец. Вы бы меня не узнали. – Он задумался, наверно, вспоминая себя больного и толстого, потом улыбнулся и сказал. – Ну вот, а потом потихоньку, начал заниматься дома гирька за гирькой. Сначала руки накачал, потом уже туловище и ноги не сильно.

В комнату заглянул мойщик и попросил перегнать машину в зону сушки и пылесоса.

Когда я вернулась обратно, Алексей продолжил:

– Стал искать работу. Вот эта подвернулась. Сначала мойщиком, сейчас бригадиром. Нормально. Знаете, какой у нас тут хороший коллектив? Все такие четкие… и парни, и девчонки.

– Зарплаты хватает?

– Да, конечно. Куда мне особо деньги? На еду? Шмотки особо не нужны. Я себе недавно тачку купил. Хорошо все. – Он опять улыбнулся.

Постепенно, тема разговора сама собой поменялась. Мы недолго потрепались о каких-то проходных вещах, и я «улезла» в телефон.

Копаясь в истаграмме, я подумала – капец, какая судьба. Блестящая внешность, карьера, перспективы, и НА! Все разбилось о какой-то колпачок флешки! Ну, внешность не разбилась, но изменилась. С головы до пят. И по фактуре, и по расцветке.

Сюрприз от жизни? Учитывая, что для нас уготовано лишь самое лучшее, не знаю, от чего уберегла его Вселенная? Он задушил бы тренера сценическим костюмом? Изнасиловал фигуристку в раздевалке на чемпионате Европы? Напился бы и клянчил политического убежища в Италии, став предателем родины? У меня кончились варианты.

Мне показалось, что я в душе возникаю больше, чем Алексей. Точнее, он вообще не возникает. Он доволен. Он тачку купил. И нет в нем никакой удушливой депрессивности, обиды, жалоб или негодования на то событие, которое так резко поменяло направление его жизни. Он – герой.

Почему? Да, потому что в нем есть свет и нет темноты. Или ее так мало, что она совсем не заметна. Не смотря на такой «удар», он не закрылся и не озверел. Он улыбается. Ему хорошо. Он нашел радость в том, что есть. Он – герой.

Конечно, я не знаю, где он будет через год или 5 лет? Но, зная законы Мироздания, я желаю, чтоб его сценарий жизни стал самым благополучным из всех, возможных для него.

А я, сидя на диване со своим американо в ожидании чистой машины, теперь буду знать, что здесь работает настоящий Человек. И, возможно, не один…

Летний день

Так… Это будет снова летний день?

Где долгий свет разглаживает небо,

Где вечера, бывает, пахнут хлебом,

И тихо осыпается сирень.

Хочу уйти куда-то далеко,

Чтоб там запиться чаем тепло-мятным,

Качели старой слушать скрип занятный,

И с ним замедлить время целиком.

Теперь уже совсем не по шагам

Я узнаю в тональности рапсодий,

Все то, что мне даровано «при входе»

И что могу вернуть своим богам.

Бабулька

Забегаю в столовую. Очередь – время обеденное. В начале линии раздачи – все люди еще раскалены от утренних дел, говорят по телефонам или между собой исключительно на рабочие темы: «я ему позвонил», «не было таблиц», «поедешь на объект», «заберу у бухгалтера». Через два человека впереди меня стоит бабулька. Старенькая, маленькая, сгорбленная. В пестром платочке, синей шерстяной юбке и такой же кофте. Так она выбивается из общей массы посетителей – совсем другая. Весь ее облик – это другой ритм, другое время, менталитет, эпоха. Она все делает в 3 раза медленнее, а лучше сказать – спокойнее остальных. И еще, оглядываясь по сторонам – она улыбается.

Мне всегда жаль стариков. Априори, заранее, вперед на 20 шагов – даже если незачем жалеть. У них своя, не доступная моему понимаю, жизнь. Полагаю, не слишком счастливая. Потому что живут они в мире нашего поколения, в созданной нами действительности.

Я уже заранее приготовилась, что бабушка возьмет себе миску с супом и чай. Да еще от девушки на раздаче может «огрести», например, за то, что не расслышала сказанное с первого раза.

Однако, бабулька, не спеша, взяла себе салат, бутерброд с икрой, суп, второе и еще попросила девушку на кассе (за спиной у кассира – кофе машина) сварить ей «кофеек послаще». Я порадовалась внутри – у бабушки хороший аппетит и возможности – но дальше я удивилась по-настоящему.

Кассир называет бабушке цифру, та нисколько, не мешкая, достает из кошелька 500 рублей. Кассир отдает сдачу – 100 рублей и какую-то мелочь. Бабушка аккуратно убирает деньги в кошелек и оставляет кассиру пару монет ЧАЕВЫХ!

Даже я – кто проводит в общепите достаточно времени, не оставляю «чай» в столовой. Как-то не принято, что ли… А, вот бабулька оставила. Потом она спокойно взяла поднос, села у ближайшего окошечка и принялась за еду.

Вот такая история.

Героем быть легко

Героем быть легко.

Гораздо сложнее оставаться порядочным и достойным человеком каждый день. Из часа в час, из месяца в месяц. Когда все не очень хорошо, сложно или попросту – плохо. Когда все идет не своим чередом, когда много темноты, переживаний, голых нервов и расстройств.

По праздникам быть грациозным, ослепительным и благородным совсем не сложно. Гораздо сложнее поддерживать ровный «огонь» постоянно. Быть уравновешенным, надежным и мужественным в обычной повседневности.

Закрывать грудью амбразуру и спасать из пожара кошку ценой собственной жизни – это все категория красивых поступков и безусловной доблести.

Но это совсем не значит, что у этих героев хватило бы сил на ежедневное спокойное прохождение жизни со всеми ее сложностями и «жертвоприношениями».

Все просто

Как же все оказалось просто,

Обо всем забуду легко

И приеду на перекресток,

Где льют кофе и молоко.

Отсижусь в темноте машины,

И дождя насмотрюсь в окно.

Где-то есть для меня вершины,

Только я не хочу давно.

Мне положена жизнь вторая?

Или, это – по ней иду?

Не касаясь руками рая,

Ведь, ногами я не в аду.

Я уже не срываюсь в бездну,

Старых мыслей и тех обид.

Все останется бесполезным,

Кто был ранен, теперь – убит.

Изменить жизнь

Удивительно, что до какого-то момента, мы абсолютно не осознаем, как же быстро можно изменить свою жизнь. Просто, «выбросив» из нее все, что тяготит, не устраивает, диссонирует с духовными ассоциациями, сердцем, умом. Выбросить немедленно. В любое время. Мгновенно.

Сойти с дороги, если тебе плохо на ней, и не важно, как далеко ты успела зайти.

Прервать общение с нытиками и просителями. Обнулить контакты с теми, кто тянет из тебя жилы и вечно гандонит.

Кого не получается отдалить прямо сейчас (а такое бывает) – достаточно вывести их в безэмоциональные «нейтральные воды» междометий.

Не ехать, не числиться, не слушать, не пить, не оставаться, не трогать, не смотреть. Список «не», которые сделают жизнь ровнее, проще и безопаснее – для нервной системы точно – довольно внушителен у каждого. Но самое главное, что эти «не» превратить в действие – дело одной секунды. Хорошо – двух.

От этого по итогу, будет зависеть уровень личного благополучия и процветания. Ведь, мы сами всегда выбираем свои кандалы и свое счастье. Но мало, кто задумывается, что усилия и для того, чтоб надеть первое и для того, чтобы ощутить второе – одинаковые.

Дать себе шанс

Часто ли мы позволяем себе плыть по течению ощущений? Побыть в плену своих желаний? Нет, не часто. А ведь это очень плохо. И я сейчас не о какой-то дури, вдруг вступившей в голову. Или о чем-то изначально диком или невозможном: поспать на работе, не лечиться от какой-то болезни, забить на обязательства по причине: просто неохота.

Я о том, когда время твое, и ты можешь позволить себе делать с ним все, что угодно.

Например, в выходной день, проснувшись и поняв, что вставать не хочется – не смотря на какие-то ранее построенные планы – не вставать. Натянуть на уши одеяло, повернуться на бок, прижать к себе любимого человека или кота, и остаться лежать. Во сне ли, в мыслях ли дремотных. Остаться.

Или, гуляя у озера, почувствовав желание остановиться и посидеть на берегу – сесть и сидеть, пока желание это не пройдет. Не смотреть на часы, не думать о том, что скоро обед, надо возвращаться в город, и ты себе на прогулку отвела полтора часа. Отведи еще полтора, мать твою! Это твоя жизнь.

Когда ты приезжаешь домой мертвой от усталости и хочешь просто полежать пару часов в тишине без телефона – сделай это. Отключи его! Никто не умрет за два часа.

Ты умрешь. Часть твоих нервных клеток – неизбежно.

Я уверена – это происходит каждый раз, когда мы «насильничаем» над собой – какая-то часть нас погибает. А еще… еще мы недополучаем от жизни чего-то важного и значимого. Ведь только в такие моменты, когда мы сами с собой или своими любимыми – медленные и расслабленные, мироздание начинает говорить с нами, выдавая нам какую-то «информацию» нашими же знаниями, чувствованиями, мыслями… откровениями и приходами.

Пока мы подгоняем себя, не позволяя остановиться – мы не даем Вселенной взять нас на руки, увидеть нас. Не даем ей поговорить с нами.

Хороший мальчик

Это было очень милое знакомство.

Мы повстречались какое-то время, и я, не особо раздумывая, перешла в «близкую» фазу, тянуть время – не моя история. Я никогда не играю «в долгую», не даю своим партнерам многомесячные (про многолетние – даже подумать не получается) вЫстойки, проверяя их на благородство, честность и лобковых вшей. Я всегда легко вступала в связи, которые мне приятны, но в которых не планируется дальних перспектив с кольцами, загородным домом и упитанной сукой лабрадора на фоне. Хотя, я ничего никогда не исключала.

Если ты достаточно взрослая и знаешь, чего хочешь, к чему разного рода ухищрения? Понравился человек? Так будь с ним, если ты ему тоже понравилась!

Мое правило: быть вместе, быть рядом. Не думая и не просчитывая, просто «пить отношения» до дна, каким бы горьким или сладким не оказался осадок – ехать куда-нибудь, открывать без штопора вино, смеяться, пачкать простыни черешней, которую рассыпали в постели, занимаясь сексом, говорить об интересных вещах, готовить завтрак. Проводить время. Вдвоем его проводить! Не в WhatsApp. Не в Viber. Не в WeChat и не в Skype. Живьем. Когда, для того, чтобы дотронуться не надо даже руку тянуть, достаточно повернуть голову и вот уже – его губы.

Жить сейчас – а когда еще? Быть честной с собой, быть, по возможности, честной с ним и, если все в порядке – наслаждаться каждой минутой бытия. Вот тогда-то и могут появиться разговоры про загородный дом… Только, получалось так, что расставалась я всегда задолго до возможного приближения этих разговоров.

Поэтому, наверно, до сих пор, переход к сексуальной близости не является для меня чем-то сакраментальным. Это такая же – ничем не выдающаяся часть отношений – как, например, совместная еда или ссоры. В конце концов, мне всегда было легче снять с себя одежду, нежели оголять мозги, а уже про сердце и говорить нечего – увидеть его «участь» избранных. Второе в своей жизни я делала всего несколько раз, зато первое…

Его семья (это папа и мама) ничего не знала обо мне. Кроме того, что я существую в принципе, мы общаемся и у меня есть имя. О том, что у нас 18-летняя разница, не в его пользу, какое-то время знала вообще только я.

Если серьезно, я в него немного влюбилась – бывает такое и в зрелом возрасте. Жила я давно, как хотела, ничего не скрывая из того, что можно не скрывать. Скрывать приходилось ему. Его родители никогда не одобрили бы нашу связь – даже, как мимолетную. Всегда бы чувствовалось напряжение по всем фронтам, а кому это надо? Точно не ему. Даже так – скорее всего, он принял бы «удар», но точно его не выдержал. Консистенция слишком мягкая. Я уложила в своей голове наши тайные условия жизни – как норму.

Он хотел быть хорошим сыном. Удобным для отца и заботливым для матери. Всегда на телефоне, всегда тут, готов сделать все, что угодно, лишь бы заслужить молчаливую похвалу. У него были довольно мощные родственные узы. Наверно, и сейчас есть.

Моя жизнь с раннего детства шла по другой траектории. Я взрослела в более агрессивной среде – так сложилось, и поэтому «быть удобной» для меня противоестественно. Страшно подумать, сколько лет – мне не требовалось ничье одобрение.

Тогда я считала, да и сейчас считаю, что после определенного возраста родители должны оставить детей в покое, не лезть с советами, не контролировать их жизнь, не участвовать в ней, если те не просят. Не уточнять с прищуром, где они проводят время и кого трахают. Особенно, если этим детям под 30 и живут они отдельно. Если же элемент родительского «присутствия» имеет место быть, да еще включая ежевечерние часовые созвоны – сбой в настройках отношений налицо.

Примерно через месяц, я выяснила, с чем связано неусыпное внимание родителей и его такое «трепетное» отношение к ним – они до сих пор содержали его. Конечно, он любил родителей – я в этом уверена, но дело было в другом – полный пансион с рождения уже давно тек по его венам, и лишится существующих условий жизни, разгневав отца, он бы точно не хотел. Да, и зачем?