Tsitaadid raamatust «Марья-Царевна»
единожды сюда наведывался. Разом развернувшись, я быстро направилась к деревьям, и не зря! Буквально через несколько шагов посох дернулся у меня в руке: – Стоп! Вот этот грибочек видишь? И с ним рядом еще один? Хватай давай! – Что это? Поганки какие-нибудь? – Я послушно наклонилась и сорвала пару серовато-желтых грибов. – Лучше! – торжественно ответил посох. – Поганки что? Животом помучаешься да и снова встанешь. А это, царевна, самые что ни
Двенадцать месяцев год образуют. Но мой вопрос потрудней: Ответь-ка мне, Марья, а в месяцах скольких Всего двадцать восемь дней? –
, разукрасили его резьбой и удивительными узорами. Свет играл и искрился
лась лишь мужская одежда, из-под которой в небо рванулся большой серый сокол. Не успела я опомниться, как сокол превратился в едва заметную точку в небе. – Теперь я, кажется, понимаю, почему Финист такой странный, – пробормотал
Наталья Жильцова Марья-Царевна © Н. Жильцова, 2019 © ООО «Издательство АСТ», 2020
успокоившись, сел обратно за стол. – Ну что, девочки, нальем по чарочке? Яга потерла руки: – Мухоморовка? Как я по ней соскучилась!
которой в небо рванулся большой серый сокол. Не успела я опомниться, как сокол превратился в едва заметную точку в небе. – Теперь я, кажется, понимаю, почему Финист такой странный, – пробормотал Яр. – Так часто головой, да об землицу…
спросила я насмешливо, стараясь потянуть время, чтобы Наволод мог собраться с силами. – Нас уже двое. Нет, трое, – поправилась я и хлопнула ладонью по чешуйчатому наросту. – Еще вот
