Платье так и не нашлось. Пришлось надеть мужскую футболку и шорты, так как от штанов я категорически отказалась. Ни на сапоги, ни под них спортивки не подходят. Плюсом ещё и обматываюсь ремнём, чтобы новые портки не сбежали раньше, чем я появлюсь дома. Влад всю дорогу держит меня за руку и светится. Думаю, от него можно несколько телефонов зарядить, и ничего не убудет. Когда поднимаюсь по ступенькам, он целует настолько нежно, что мне уже и домой не хочется.

– В следующий раз я подарю тебе табуреточку, ты слишком маленькая, и целовать тебя неудобно, а с подставочкой, – кивает он на лестницу, – самое то, – чувствую себя плюшевой игрушкой, которую везде таскают за собой и постоянно крепко обнимают.

– А будет следующий раз? – расплываюсь в улыбке.

– Их будет много, – снова целует в губы, но уже не так долго. – Я позвоню, – обещает он.

Забегаю в подъезд и глупо улыбаюсь. Стребовал номер телефона. Записал свой. Сам. «Любимый» гласит надпись. На «страстного демона» отчего-то не согласился. Хихикаю как девчонка, вызываю лифт и поднимаюсь к себе на этаж.

Никогда бы не подумала, что можно вот так стремительно пропасть. Даже с Мишиным отцом такого не было, а я его отчаянно любила. Стараюсь тихо провернуть ключ в замке, чтобы не разбудить сына.

– Ну как, нагулялась, шлюшка? – знакомый голос прошивает с головы до пяток.

Глава 10

– Саш, – поворачиваюсь к мужчине, и меня окутывает хвойным ароматом его туалетной воды, дорогих сигарет и алкоголя. Коленки мгновенно слабеют от страха. – Мы расстались. Давно. Я свободная женщина, могу делать всё, что захочу и не обязана ни перед кем отчитываться. Ты же себя ни в чём не ограничиваешь, так почему я должна? – Проговариваю устало. Хочется домой, а не скандалить и будить соседей.

– Мне плохо без тебя, – пытается поймать мою ладонь, но я быстро прячу руки за спиной.

– Давно, нет. Мне ли тебе напоминать, кто трахал всё, что движется? А потом заявлял, что он мужик, и ему можно.

– То, что я делаю на стороне, тебя не касается, – рычит на меня и толкает в дверь. Не больно, но чувствительно. – Какая разница с кем я буду ещё спать? Это просто секс. Мужская природа рано или поздно всё равно возьмёт верх. Главное – это то, как я отношусь к тебе, – уворачиваюсь от его руки, а он всё равно пытается прикоснуться к моему лицу. – Думаешь, он лучше?

– Он хотя бы не трахает свою бывшую в туалете ресторана, когда пришёл со мной на свидание, – выпаливаю свою обиду.

Я в тот вечер даже и не заподозрила ничего. Вышел и вышел, мало ли с кем ему нужно поговорить. У него же бизнес, и бывают деловые вопросы, которые нужно решать срочно. Но городок у нас маленький. Всё вскрылось буквально через месяц, когда у меня заболел живот.

Нас со Светой свели интересные обстоятельства у чудесных дверей гинеколога. Я думала, что снова подхватила молочницу, потому что сильно приболела и пила антибиотики, а, оказалось, мне подарили целый букет. Ровно такой же, как и своей бывшей. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Случайно увидев мои анализы, она дождалась меня с приёма и призналась во всём. Она же и рассказала о весёлых корпоративах в сауне с девочками по вызову, о которых узнала от одной знакомой. В общем и целом, обе дуры. А потом мы вместе стояли в аптеке. Страшно вспоминать, что о нас говорили.

Пришлось долго поправлять своё здоровье и головушку. Было тяжело принять такое предательство. Ведь он клялся в любви. Справки принёс, что ничем не болеет, а в «скафандре» не то удовольствие. Я даже противозачаточные таблетки пила, чтобы только ему угодить, а бумажки оказались липовые.

Виноватой осталась я. Ну а чего с болячками по больницам бегаю, он же чистый? Вон и врач подтвердит, что он не заразный. К слову, его одноклассник. А раз болею я, значит, и гуляла на стороне тоже я. Всё просто. Только некоторые люди знают правду, но никому не хочется связываться с Сашей. Со Светой тоже после этого не общаюсь. Киваем друг другу при встрече, и только.

– Дура, ты! – кричит и хватает меня за плечи.

– Отпусти, синяки будут, – он не слышит и трясёт меня, словно ребёнок погремушку. Пытаюсь головой не стучаться об дверь, получается через раз. Стараюсь вывернуться, но тщетно. – У тебя есть Валя. Ты собрался жениться, помнишь? – Отчаянно пытаюсь отцепить его руки и царапаю их ногтями. – Не трогай меня!

Удивительно, что ещё ни одни соседи не вышли почитать нравоучения при таком-то шуме спозаранку. Обычно стоит сделать музыку погромче, и сразу набегает толпа недовольных. А тут… Каждый за свою шкурку переживает. Стоят, наверное, и в глазок наблюдают, а выйти и помочь некому. Толкаю Сашу от себя. Ничего не получается.

Он притягивает меня к себе и пытается поцеловать. Насильно. Так, как он любит это делать. Болезненно и долго, с укусами, словно выжигая клеймо на губах. С такими поцелуями он познакомил меня уже после расставания, когда вот так же приходил и уговаривал вернуться. Хотя сам распускал мерзкие слухи и прилюдно издевался, говоря гадости так громко, как только мог. Не выдерживаю напора. И от отчаяния наступаю ему на ногу со всей возможной силой. Это даже ударом не назвать. Можно сказать, погладила, но он останавливается и смотрит на меня.

– Тварь! Какая же ты тварь, – получаю хлёсткий удар по лицу, и впечатываюсь головой в стену рядом с дверью. Говорят, что мужчины чаще бьют тыльной стороной ладони с оттяжкой при ударе и жгучей болью после. Так и есть. В этом я убеждаюсь на практике. – Лена, – он с испугом смотрит на меня, а я чувствую вкус крови во рту. Сраная печатка. Он так ей гордится и никогда не снимает. Щека горит. – Леночка, прости, – он порывается подойти, и я вижу страх в его глазах. – Я не хотел. Так получилось. Если бы ты не сопротивлялась, – продолжает бормотать и смотрит на свою правую руку.

Разглядывает кровь на золоте, а я, воспользовавшись моментом, забегаю в квартиру и закрываюсь на все замки. Захожу в ванную комнату и включаю воду. Трясущимися руками стаскиваю с себя одежду и пытаюсь застирать кровь. Саша в это время без устали жмёт на звонок, стучится и что-то кричит в дверь.

На щеке слишком быстро проступает синяк. Нижняя губа распухает, как тесто на дрожжах, а кровь всё ещё сочится из ранки. Слизываю красную жидкость, чтобы ещё больше не закапать пуховик.

– Ма-а-а-а-а-ам! – раздаётся громкий, но сонный голос сына. Шум в подъезде стихает. Правильно, кому хочется прилюдно позориться?

Глава 11

– Кто? – грозно нависает Миша, ставя передо мной чашку прохладного чая и бутерброд.

– Сынок, – устало прошу, голова болит жутко.

Даже тихие звуки, словно пудовые гири, падающие на мозги. Всё утро он успокаивал меня, потом заставил поспать. Сходил в аптеку за кремом от ушибов и синяков. И бесился. А вечером не выдержал и устроил допрос.

– Убью его, – сжимает кулаки и зубы.

– Миша, – говорю уже строже. Ещё не хватало, чтобы он вляпался по самые уши.

– Мама, он должен ответить, – продавливает меня.

Целый день думаю, идти в больницу и полицию или нет. Будет ли толк? У Рогова везде связи. Кто я? И кто он? Я всего лишь главный бухгалтер в небольшой компании, а он… Снова переживать ту волну стыда? Не хочу. Новые слухи. Смешки в спину. Да я с ума сойду намного раньше, чем его на допрос вызовут! Наверное, лучше отсидеться дома.

– Миш, пообещай, что не натворишь глупостей, – беру за руку сына. – Помоги дойти до комнаты, – голова кружится и опора мне сейчас не помешает. – Пообещай, – требую и сама понимаю, что натворит. Ещё как натворит.

– С каких пор у тебя появился «любимый»? – показывает на светящийся экран мобильника, когда мы заходим в комнату. Звук я выключила, чтобы лишний раз не подскакивать и не тревожить голову. – С тех самых? – Показывает на разбитую губу. Шикаю на сына и прошу немного помолчать.

– Да, – мой голос тихий и уставший.

– Мы увидимся, моя хорошая? – игриво мурлычет Влад. Слышу, что настроение у него прекрасное.

– Нет, – устало выдыхаю почти шёпотом.

– Почему, моя плохая девочка? – продолжает мурлыкающим тоном.

– На работе завал, – говорю первое, что приходит на ум.

– Ай-яй-яй, – чувствую, что улыбается, и расплываюсь. Тут же шиплю. Губу больно. – Врать нехорошо, – продолжает Влад.

– Мам! Это он? Дай трубку. Он должен отвечать за свои поступки, как мужчина, – я не успеваю даже пикнуть, как остаюсь без телефона.

– Что случилось? – голос моментально меняется на серьёзный.

– Это ты? Ты это сделал? – нервно кричит сын в трубку.

– Сейчас приду, и узнаем, кто и за что должен отвечать. Пацан, говори номер квартиры.

– Пятьдесят четыре. Жду у дома, – деловито отдаёт мне телефон и выходит из комнаты.

– Влад, не надо. Миша! Миша стой, это не он, – кричу из последних сил в закрытую дверь, но сын уже накинул куртку и вылетел из квартиры. Побежать за ним я не смогу, остаётся надеяться, что он не станет ни на кого кидаться. Простудится же, опять без шапки свинтил.

– Лен, объясни за что я должен ответить? Не вовремя привёл тебя домой? И кто такой Миша? У тебя есть муж?

– Как много вопросов. Муж был, а Миша – это мой сын. Ему четырнадцать, и он неуправляемый. Очень хороший, но чувство справедливости у него обострено до предела. Как же я устала, – ложусь на кровать. – И ни за что отвечать не нужно и приходить тоже.

Заканчиваю разговор. Пусть лучше не появляется. Совсем. Ну как я могу показаться ему на глаза с разбитой губой и синяком почти во всю щеку? Мало того, ещё и чувствую себя отвратительно. Хорошо же головой приложилась. Буквы на экране пляшут, но надо сейчас набрать Палыча, обещала же, что в воскресенье выйду на работу вместо кассира, а не смогу.

С начальником договариваюсь быстро. Объясняюсь как могу. Вру, что заболела, лежу с температурой и точно до Нового года на работу ни ногой. Отчёты и из дома могу поделать, за нужными документами Мишку отправлю. Константин Павлович очень быстро соглашается.

– Ноутбук в понедельник привезёт водитель. Ты напиши, что надо, купит. Лекарства там, продукты.

У меня самый лучший руководитель. Всегда помогает. Когда я только устроилась на одну из его автомоек кассиром-уборщицей-администратором в одном лице, то он никогда не упрекал, что Мишка частенько со мной на работе находился. Мой муж работал на него же, но в автосервисе. А потом я получила диплом, и Палыч забрал меня в офис. Так и доросла до главного бухгалтера.

– Всё есть, спасибо за заботу, – отвечаю.

Где найти такого же? Только не из начальства и не бизнесмена. Наелась прошлыми отношениями. Влад прав, не быть мне Золушкой. Мне бы встретить обычного, простого мужчину, чтобы забота и любовь у нас были взаимны. На чету Яровых завидно смотреть. У них нет детей, но они обожают друг друга. От них веет любовью и какой-то невероятной магией доброты, силы и отличного настроения.

– И ты там не разлёживайся. Через неделю новогодний корпоратив. Наводи марафет и приходи в кафе. Я как раз там и представлю всем своего племянника. С января всем руководить будет он. У него, конечно, и свои дела есть, но всё же это лучше, чем продавать то, что наживали годами.

– Константин Павлович, ну вы серьёзно? Какая пенсия? Какой племянник? – ворчу недовольно.

Ни разу не видела любимца их семейства. Он не приезжает в наш городок. Оплачивает дяде с тётей билеты и отдыхают они всем большим семейством каждый год в новой стране. Фотографироваться не любит, но Нина Ивановна, жена моего руководителя, не сдаётся. Однажды принесла мне детские фото племянника, чтобы показать красавца. В другой раз принесла снимок со спины. Подловила где-то на семейных посиделках. Ничего примечательного, кроме ширины плеч, я не заметила. Говорят, у него свой завод. Производят какие-то чипы и бортовые компьютеры для самолётов и машин. Я в этом ничего не понимаю, поэтому и не слушаю то, что о нём рассказывают.

– Холостой, – хохочет в трубку начальник. – Вот придёшь, и я вас познакомлю. Хватит в одиночестве куковать.

– Не надо меня ни с кем знакомить, – небрежно отмахиваюсь от предложения. Назнакомилась уже. На всю жизнь приключений хлебнула.

– Ничего не знаю. Жду.

Сюр. Ощущение, что моя жизнь переворачивается с ног на голову. Как свести синяк за неделю? Надо постараться и почаще мазаться кремом. На крайний случай тоналкой замажу, а если не поможет, то просто не приду. Болею же. «Болею».

Глава 12

Влад

Сын. У неё есть сын. И ему четырнадцать. Не знаю, к какому разряду отнести эту новость, но точно не к плохой. Муж был? А куда сплыл? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Собираюсь и выхожу на улицу. Снег хрустит под ногами и морозно. Выдыхаю горячий пар изо рта. Волнуюсь не из-за того, что познакомлюсь с её семьёй, а потому что с Леной что-то случилось. Надо было до квартиры проводить, а лучше у себя оставить. Пацан обещал ждать возле дома.

– Миша? – рассматриваю высокого для своих лет худощавого парня с каштановыми волосами. Не перепутаешь, на мать похож.

– Так это ты?! – кричит и кидается на меня.

Он хоть и большой, но всё же ребёнок. Спокойно держу его за плечо. Так, чтобы и себе не повредил и меня не зацепил. Парень пытается достать меня ногами, и видно, что подготовка есть. Скорее всего, ходит в какую-нибудь секцию.

– Что я? – спрашиваю спокойно, чтобы ещё больше не раздражать мальчишку.

– Ты маму ударил? – рычит и кидается на меня ещё яростнее.

– Подожди-подожди. Я проводил её до подъезда и ушёл. Девушек не бью, я их люблю. Не всех, конечно, но к твоей маме у меня всё серьёзно. Что случилось? – с каждым моим словом парень успокаивается. Смотрит на меня карими, как у Лены, глазами.

– Вот и она кричала мне, что это не ты. Тогда кто? – растерянный воин – печальное зрелище.

– Пойдём домой и узнаем, – пожимаю плечами.

Ни черта не понимаю. Почему я её ударил? Наоборот, ласкал. Может, где-то грубо, но я старался не делать ей больно. Что могло случиться? Неужели я сделал что-то не так? Тугая струна тревоги натягивается внутри, и дышать становится тяжело. Поднимаемся в квартиру.

– Там, – показывает мне малой на закрытую комнату.

У них такая же двушка, как и у меня. Только более уютная. Я просто снимаю жильё и не вижу смысла обустраиваться. Пока поднимались, мы успели с Мишей нормально познакомиться и немного поговорить. Хороший парень. За мать переживает сильно. Обещаю ему, что разберусь. Снимаю куртку и обувь. Захожу в комнату, Лена лежит на кровати. И то, что я вижу, мне совсем не нравится.

– Упрямая моя, что случилось? – девушка подрывается, бледнеет и падает обратно на подушку. Моментально оказываюсь рядом. Присаживаюсь на самый край, чтобы не напугать её ещё больше. Синяк на щеке. Губа разбита и припухла. – Ты с кем подралась, женщина? В магазине распродажа случилась, и ты с кем-то воевала за очередную ненужную шмотку? Я надеюсь, ты победила.

Она отмахивается и отворачивается от меня. Теряюсь. Что не так? Смотрю, плечиками своими хрупкими трясёт. Плачет? Нет. Так не пойдёт. Беру её руку в свою и ласкаю пальчики. Маленькие в моей лапище. Целую каждый.

– Девочка моя, иди сюда, – тяну на себя.

– Не смотри на меня, – бурчит, но всё же разворачивается ко мне лицом и прикрывается ладошкой.

– Расскажешь? – тихонечко мотает головой.

– Ясно. Значит, сам узнаю, – глажу по волосам.

В душе смесь облегчения и гнева. Не из-за меня весь сыр-бор, но надо проучить гада. И я даже догадываюсь, кто он. По-хорошему уступать не захотел? Причём тогда девушка? Разбирайся со мной сам! Мужик ты или тряпка?

В принципе, я очень спокойный человек. Могу спокойно подойти и врезать! Но сейчас не до него. Нужно разобраться, что с Леной. От скорой она отказывается. Просит просто покоя. Хорошо. Покой так покой.

Иду к малому, тот сидит в наушниках и ожесточённо расстреливает кого-то в танках. У пацана большая комната, а у моей вредины – маленькая. У неё всё светлое, а вот у парня стиль непонятен. Стены светлые, мебель тёмная. Комп подсвечен неоновыми трубками.

– Миш, – трясу его за плечо.

– Что? – снимает наушники. –Сказала?

– Нет, но это неважно. Сам найду, – говорю мрачно. – Надо ей куриный бульон приготовить, или супчик может есть? Совсем же без сил лежит.

Говорю же, классный парень. Подрывается быстро, не заканчивая игру. Правильно, мама важнее. Идём на кухню. Он достаёт продукты на суп. Решаем варить максимально лёгкий, с курицей и вермишелью. Мы оба не сильны в кулинарии, но нас объединяет беспокойство за дорогую для нас женщину. Пока готовим, болтаем. Рассказываю ему, что мы с парнями тоже иногда в танки режемся и в «Доту». Смотрит на меня с недоверием, но спустя какое-то время уже с удовольствием обсуждаем последний чемпионат.