– Хорошо.
Наручники исчезли.
– Вот, теперь другое дело, – удовлетворённо проговорила Женя и снова хотела было разъединить связанные руки, но кисти будто бы склеились, – А это что ещё за ерунда! Там ведь ничего нет!
– Я не знаю. Ты сама виновата.
– Что-о-о?..
– Не надо было просить снять наручники.
Женя вновь предприняла кажущуюся бессмысленной попытку разъединить кисти. Напряжённые до предела мышцы болели, кожа сдиралась так, словно и вправду была намазана клеем… Но наконец руки освободились. Женя ощутила радость, удивительную лёгкость в груди, словно поняла вдруг что-то очень важное, что-то действительно верное…
Её руки развязаны.
Кровать. Свет потушен.
– Ау-ау!.. – крик в пустоту, – Здесь есть кто-нибудь?!
Но никто не слышит.
– Ау-ау! Помогите, мне страшно!
«Здесь так темно. Я чувствую, что кто-то смотрит на меня из угла…»
– Ау!.. – последний раз пробует позвать Женя. По венам разливается холодная тревога. Осколком льда страх впивается в сердце. Медленно растёт, обжигает голову тревога.
Лихорадочно с тихими всхлипами, девочка поднимается на кровати. Она свешивает ноги и касается чего-то тёплого, очень мокрого.
– Ай!.. – тихий крик. Падение.
Женя не успевает задержать дыхание. Она всем телом чувствует страшную и странную прохладу, обволакивающую невесомость и в то же время какую-то тяжесть, навалившуюся так неожиданно…