Loe raamatut: «Путь из темноты. Роман»

Font:

ISBN 978-5-4496-3485-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Я снова упала. Немножко стукнулась затылком об тумбочку. Даже не больно. Но обидно. Плачу, мама подняла меня. Я знаю её руки, чувствую каждую клеточку ее кожи, температуру тела, знаю голос.

– Кира, милая, не плачь, все падают.– Говорит мне мама и гладит меня, обнимая.

– Ты не сильно ушиблась, крошка?

– Совсем чуть-чуть чуть. Я потрогала голову. И мама тоже.

– Маленькая шишечка. Быстро пройдет. Ничего страшного. Мама поцеловала меня в затылок.

– Мама, а все видят темноту после того, как падают?? – спросила я, потирая глазки.

– Это был мой первый серьезный вопрос маме. Я не помню, сколько мне тогда было. Но помню, как по маминым рукам побежали мурашки, а голос ее задрожал.

– Какую темноту, Кирочка? Ты же видишь хоть что-нибудь. Меня, например?

– Я видела свет немного и тебя видела и папу. Но уже не вижу. Только темноту.

– Посиди на диванчике, зайка. Я сейчас вернусь.

Я почувствовала, как мамины руки поднимают меня и сажают на диван.

– Подожди минутку.

Я услышала, как мама позвонила в скорую помощь.

– Моя дочка случайно упала с дивана и стукнулась головой и говорит, что видит темноту.…

Через полчаса приехали незнакомые люди. Судя по голосам, их было двое. Нас увезли в больницу на обследование. И спустя некоторое время мужчина- врач с добрым мягким голосом и крепкими, но мягкими руками сказал мне, поглаживая меня по голове:

– Малышка, бывает такое, что после падений люди видят темноту. Иногда это проходит, а иногда нет. Если ты перестанешь видеть темноту, сразу сообщи об этом любому, кто будет рядом. Мы постараемся тебе помочь.

Но мне не помогли, и зрение покинуло меня. С тех пор я видела только темноту.

Это мои первые яркие воспоминания из детства.

ГЛАВА 1

Я помню, как мама долго плакала, когда узнала, что я не смогу видеть. Никогда. Какая-то странная патология. А я не плакала. Я успокаивала маму и говорила, что всё будет хорошо, что я всё равно буду видеть. Но чуть позже.

И я начала видеть, но, увы, не глазами. Я начала видеть кончиками пальцев. Каждый предмет, каждую мелочь. Да, я не знала, как выглядит тот или иной предмет, но я знала о вещах гораздо больше, чем обычные люди. А еще я слышала. Даже когда люди говорили шепотом еле-еле. Я слышала каждый звук… И запах. Все органы чувств у меня работали по высшему разряду кроме одного – зрения.

После долгих попыток восстановить то, что восстановить невозможно родители сдались. Они приняли решение прекратить глупые попытки борьбы за то, чтобы я начала видеть хоть немного. Закончились бесконечные поездки по киникам, различные анализы, обследования и прочая ерунда. Родители приняли решение нанять мне няню. И началось. Много разных женщин разных возрастов пробовались на эту роль. Мне было шесть лет. Но я помню себя с года. Никто не помнит, а я помню. Но это неважно. В шесть я была очень активным и шустрым ребенком. Любила петь и танцевать на очень мягком ковре в зале. Любила помогать маме готовить. Любила свою собаку – поводыря, обученного специально для детей. Это была немецкая овчарка Лайк. Так я его назвала. Я тогда начала только изучать английский и узнала, что это означает «нравиться». А пёсик мне понравился сразу. Гуляли с ним всей семьёй по очереди, но меня всегда брали с собой. В школу меня решили не отдавать. Наняли учителей на дом. У папы был свой торговый центр, и наша семья могла себе это позволить. Я тогда была маленькая и глупая и думала, что все слепые дети живут, так как я. Но потом я подросла и на курсах французского, куда меня возила мама, я познакомилась с девочкой, которая была из детского дома, но потом её взяли приёмные родители. Мы подружились, и она рассказала всё о своей жизни. Как выяснилось, приёмная мама не имела детей и, случайно увидев Марию по телевизору, взяла её к себе. Оказалось, наши родители знакомы и мы часто виделись, а вскоре и вовсе стали лучшими подругами. Ведь Маша могла понять меня, как никто другой. Только у неё не все органы так компенсировали отсутствие зрения. Только слух. Пальцы тоже имели хорошую чувствительность, но, как оказалось, гораздо ниже, чем у меня. А обоняние вообще не усилилось после потери зрения. Это отчим ее родной мамы случайно толкнул Машу так, что она упала на большую стеклянную вазу и осколками повредила сразу оба глаза. А мать в то время спала после ночной рабочей смены, к тому же она тогда была не совсем трезвой. Отчим испугался и исчез навсегда. А маму девочка смогла разбудить лишь спустя час. Ее вообще чудом спасли. Она потеряла много крови. Потом Машу сразу забрали в детский дом для слепых детей, и ей повезло с приемными родителями. А мама навсегда исчезла из ее жизни. Наши жизни были похожи, ведь наши семьи дружили. Мы ходили на курсы разных языков, гимнастику, плавание и многое другое. Мы стали как сестры. Потом выросли и поступили на факультет иностранных языков в лучший ВУЗ страны. Мы хотели стать переводчицами. С нами почти всегда и везде были Лайк и Деффи (Собака Марии). И, в общем, всё было прекрасно. А еще мы вели свой блог психологической поддержки для тех, кто только что ослеп. У нас много раз брали интервью для новостей. В двадцать лет мы были достаточно образованными, богатыми и популярными девушками, к тому же, очень симпатичными. С нами пытались познакомиться многие. Но и я и Маша боялись серьёзных отношений. Маша из-за урода-отчима, а я боялась, что мой ребенок будет с таким же дефектом.

Не смотря на то, что я могла всё! Вести активный образ жизни, учиться, общаться, я всё же хотела стать нормальной. Обычной, хотела видеть яркие краски жизни. И я никому не желала бы оказаться темноте. Неважно, с рождения или нет. Тем более, своим детям. Поэтому я проводила время активно, но серьезные отношения были не для меня.

Однажды, как обычно, вела свой блог. И мне пришел такой вопрос от неизвестного молодого человека.

– Кира, скажите, пожалуйста, а вы хотели бы изменить свою жизнь и при этом начать видеть?

– Извините, но это глупый вопрос. Все слепые люди хотят видеть.

– А вы готовы отказаться от всего и при этом получить всё? Яркие краски? Новые эмоции? Увидеть жизнь такой, какая она есть?

– От чего, по-вашему, я должна отказаться?

– От всего. От родных, друзей, от всей своей жизни.

– А смысл? Я перепробовала все способы восстановления зрения – их просто нет. И зачем мне отказываться от всего?

– Есть новая разработка. Но она для избранных. Вы, по-моему, являетесь таковой.

– Какая разработка? Что за бред вы несете? Это какой-то розыгрыш?

– Есть теория, что если все органы чувств, кроме одного, работают исключительно хорошо – то с помощью специальной программы визуализации, подключенной к мозгу, можно восстановить ваше зрение.

– Это, конечно, всё очень заманчиво, но зачем при этом отказываться от всего?

– Это секретная разработка органов власти. Мы отвечаем за новые технологии будущего. Кира, ты можешь помочь нам и себе. И, если реализуем программу, то со временем запустим в массы и сможем помочь другим людям с подобной проблемой. Например, твоей близкой подруге Марии, эта программа не для неё, у неё не все остальные органы работают так хорошо как твои. Подумай, Кира. У тебя есть три дня. Я скину телефон. Никому не показывай. Запиши его. Весь наш разговор сразу стирается. Если надумаешь, позвони. Но помни, никто не должен знать о том, где ты. Мы подготовим тебе документы о твоем переводе на обучение в Штаты. Родители отпустят тебя, я знаю. Ты пробудешь у нас пять лет. Если программа сработает, мы тебя отпустим.

– А если нет?

– Я уверен, что сработает. К тому же, ты будешь получать высшую степендию университета в штатах, и для всех ты будешь числиться там.

Мне прислали странный номер телефона.

– Я подумаю. Я записала ваш номер. Спасибо за предложение, но не рассчитывайте, что я его приму.

– Но нельзя так раскидываться подарками судьбы, Кира! А то судьба обидеться и отнимет у тебя еще что-нибудь ценное, например, язык, чтобы никто ничего не узнал. Или родителей. Или Марию.

Мне стало по-настоящему страшно. Я автоматически закрыла ноутбук, а когда открыла, голосовой переписки уже не было. Я со всеми общалась голосовой перепиской, которая записывалась и сразу сохранялась в памяти жесткого диска. Но этой переписки я не нашла.

Два дня я почти не спала. Я понимала, что кто-то серьёзный вышел на меня. Спустя два дня я пошла в парк гулять с Лайком. Я присела на скамейку, чтобы позвонить этому человеку.

Шли гудки, но никто не отвечал. Я сбросила. Через пять минут ко мне кто-то подошел. Лайк тихонько тявкнул два раза, что означало, что это двое мужчин.

– Красильникова Кира Юрьевна? – Сказал приятный мужской голос.

– Да. Это я.

– Нам поступил звонок от вас. Пройдёмте с нами в автомобиль. Собачку берите с собой.

И я пошла.

Меня посадили в большую комфортную машину на заднее сидение. Справа от меня сидел мужчина. Слева Лайк.

– И так, вы сейчас берете эти документы. Мне вложили в руки папку. И идете домой. Через неделю выезд за границу. Мы встретим вас в аэропорту. С собой только самое необходимое. Ваша собака будет у нас все время. Вы сможете находиться рядом с ним в свободное время. Надеюсь, вы согласны, Кира Юрьевна. В противном случае вам очень опасно выходить из машины.

– Я согласна.

– Отлично. Мы с вами сработаемся, сказал тот же голос, что я слышала недавно на своём канале. Но тот голос был обработан.

– Это вы прислали мне сообщение. Я узнала вас.

– Невозможно. Там голос был в обработке. У вас действительно идеальный слух. Можно обращаться к тебе на «ты»?

– Да, конечно.

– Ты нужна нам, Кира! Именно ТЫ! Ты сможешь помочь себе и другим. Что может быть лучше?

– Я всё поняла. Я согласна с вами, простите, я не знаю вашего имени…

– Максимильян. Зовите просто Макс.

– Хорошо. Макс. Вы сами свяжетесь со мной через неделю?

– Да, а еще родителям позвонят с вашего университета и убедят их отпустить вас.

– Вы уверены?

– Да. Всё продумано до мелочей.

– Хорошо. Я могу идти?

– Да. Подождите секунду. Дайте руку.

Мне в запястье кольнули чем-то.

– Теперь у вас под кожей датчик. Мы вас слышим и видим по спутниковой системе. Одно неверное слово может вызвать магнитные бури в нашей с вами солнечной системе. Надеюсь, вы всё поняли.

– Конечно.

– До встречи через неделю в аэропорту США.

– До встречи.

Теперь у меня не было путей к отступлению

ГЛАВА 2

Я вошла домой, не зная, с чего начать. Но начинать не пришлось. В прихожую выбежала мама и радостным голосом прокричала:

– Дочка, ну где ты ходишь? У меня для тебя отличные новости! Тебя отправят на учебу в штаты, как ты и хотела! Университет нашел каких-то спонсоров и группу студентов – отличников, получающих в этом году диплом, отправляют на стажировку в Штаты. Ты в их числе!

– Да, мам, мне уже сообщили. Вот. – Я протянула маме папку.– Сказали отдать родителям.

– Дочка, ты что, не рада? Ты же так хотела там побывать?

– Мам, я очень рада, просто как-то неожиданно, да и Мари вряд ли поедет со мной. У нее там маленький хвост по одному предмету, а препод упёртый, как баран. Взяток не берет, пересдачу все откладывает.

– Очень жаль. Вы ведь вместе хотели поехать. Ну да ладно, не грусти, у тебя там появятся новые друзья, а, может, встретишь себе парня по душе. Ты ведь уже не маленькая девочка.

– Да, мам, друзья точно появятся, а вот на счет парня пока не знаю. – Ответила я маме, а сама почему-то подумала о Максе. Его голос успокаивал, но его фразы очень пугали.

– Кушать будешь?

– Нет, позже. Я пойду, позвоню Мари. Сообщу ей новость. И надо понемногу вещи собирать.

– Хорошо. Не буду мешать. Какая ты у меня уже взрослая!

– Маам, не грусти, будем общаться по телефону или "скайпу"!

– Хорошо. Я не грущу, я радуюсь за тебя, Кира. Пойду готовить твой любимый тортик со сливками.

– Ой, спасибо, мам.

…

– Ты едешь одна?

– Да. Не совсем. Я с Лайком еду. Его можно брать с собой.

– Круто. Жаль, что меня не выбрали. Чёртов историк!

– Да уж, подвел он тебя.

– Ну да ладно. Будем на связи. Ты там береги себя. И парня найди!

– Хорошо, я постараюсь. Спасибо, Маш. Ты тут не кисни без меня.

– Не буду.

– Приходи на тортик со сливками. Мама печь собралась.

– О! Отлично! Жди, скоро буду.

…

Прошла неделя.

Утром в день отъезда я вызвала такси и попросила не провожать меня, потому что мы собираемся ехать в аэропорт из ВУЗа на автобусе универа. Из универа и, правда, набрали группу на стажировку в Штатах. По приезду пройдет распределение, и меня заберут на работу с предоставлением жилья. Только место, где я буду работать, фиктивное. Так мне пояснил Макс в сообщении, которое прислал перед моим отъездом. А еще поблагодарил меня за моё согласие и разумное поведение. Сказал также, что заберет меня сам лично. Я тоже его поблагодарила, но больше из вежливости.

Самолёт взлетел, а настроение моё упало до земли. Было грустно и страшно. Я закрыла глаза и задремала. Будь у меня зрение, смотрела бы на облака. А так у меня была лишь малюсенькая надежда на то, что я смогу их когда-нибудь увидеть. И вообще что-нибудь видеть. А также вернуться домой целой и невредимой.

Мне удалось заснуть, и меня разбудила стюардесса, сообщив о том, что мы садимся. Мне помогли спуститься, а после вывели моего Лайка, отдали чемодан и проводили в комнату ожидания. Я услышала знакомые шаги. А потом и голос.

– Здравствуй, Кира. Это Макс. Привет, пёсик.

Я почувствовала, как Лайк завилял хвостом. Странно, он редко это делает с посторонними.

– Здравствуй.

– Я рад тебя видеть, улыбнись, тебе у нас понравится!

Я изобразила улыбку.

– Как долетела?

– Хорошо, спасибо. Я рано встала и уснула в самолёте.

– Ничего, отдохнешь в своей новой штаб-квартире. У тебя там самый лучший номер.

– А я смогу гулять с Лайком?

– Да, только со мной. Там закрытая территория вроде парка, поэтому гулять можешь, но вот бежать не получится, – сказал он почти шепотом. К тому же ты помнишь про датчик в руке, да?

– Конечно. Не беспокойся, Макс, бег- это не мой вид спорта.

– У тебя отличное чувство юмора. Я думал, ты другая…

– Какая? Ожидал увидеть забитую девочку, которая боится всего и вся?

– Не совсем, но ты слишком смелая для человека с ограниченными возможностями.

– Я не могу видеть только глазами, но могу слышать, трогать, говорить, ходить и даже танцевать. Я не считаю, что мои возможности так уж и ограниченны.

– Согласен. Ты молодец. Но мы еще проверим твои возможности в деле. Но не сегодня. Сегодня у тебя выходной. Поехали. И не бойся. Я там наговорил всего в сообщении… Я не скажу, что это всё ложь. Но если будешь вести себя хорошо и слушать меня, то ты и не заметишь, как пролетят эти пять лет. Я предлагаю тебе дружбу и помощь. Если хочешь, чтобы всё шло гладко и без проблем, соглашайся. Я или друг или враг решать тебе.

– Тогда попробуем стать друзьями. У меня всё равно нет здесь знакомых. Мне же надо будет с кем-то общаться.

– Ты можешь звонить родным каждый день и друзьям раз в неделю. Но помни, что разговоры прослушиваются и ничего лишнего, поняла?

– Давно.

– Отлично. Приедем через час. Можешь еще подремать, если хочешь, я тебя разбужу.

– Куда мы едем, Макс?

– Тебе нельзя знать название этого места. Для всех ты работаешь редактором- переводчиком в известном журнале. Твое имя будет стоять в некоторых статьях. Всё организованно так, чтобы никто не догадался о твоём назначении сюда. Много людей куплено, ты стоишь очень дорого, Кира.

– Но почему? Потому что хорошо слышу и чувствую?

– Да, твои способности должны быть направлены в нужное русло. Не беспокойся, ничего опасного и противозаконного делать не придётся.

– Хорошо. Это как то успокаивает.

– Я рад. Пёсик будет жить с тобой. Я тоже. По крайней мере, первые полгода.

– Со мной? Где?

– В одном номере – люкс. Не беспокойся, там три больших комнаты, у тебя будет личное пространство. Если освоишься раньше, возможно, я съеду. Но нам придётся много работать вместе, так что максимум, куда я удалюсь – это соседний номер. Это действительно отель, но еще не достроенный, выкупленный для тебя. Но для всех ты будешь жить в обычном отеле.

Если что, я буду твоим соседом.

– Я поняла.

– Отлично. Жаль, что первое время ты не увидишь обстановки в отеле. Любая девочка, увидев такое, запрыгала бы от счастья!

– Ты хотел сказать, зрячая девочка, верно?

– Да, извини, я не знаю, как правильно говорить с людьми, которые ничего не видят.

– Да, как и с обычными людьми, Макс. Я ведь обычная, просто умею чуть больше остальных и всё.

– Обычных девочек не забирают на стажировку в Штаты и не поселяют в отель класса «Люкс».

– Ясно.

Остальную часть пути мы оба молчали. А потом приехали.

– Выходим. Пес скульнул два раза.

– Макс, Лайку надо сходить в туалет.

– Хорошо. Давай пройдёмся по территории. Ворота уже закрыли. Тебя никто не увидит.

– Давай пройдёмся.

Мы прошлись минут пятнадцать.

– Пёс твой сделал все дела, может, поднимемся в номер? А позже еще выйдем, там будет двухчасовая прогулка.

– Хорошо. Пошли.

Макс аккуратно взял меня под локоть, а я взяла Лайка за ручку. Мы зашли в здание, прошли немного прямо. В здании пахло свежестью.

– Ты не боишься лифтов?

– Нет.

– Тогда поехали. У нас двадцатый этаж. Там люксовые номера.

– Ого! Высоковато! Ну да ладно. Просто всегда жила на первом.

– Ничего, ты быстро привыкнешь. Зато там воздух чище.

– Да уж.

Макс вложил мне в руку карту – ключ от номера, взял мою руку в свою и провел ключом по замку.

– Вот мы и вошли. Дай, пожалуйста, ключ, пока что он у меня побудет. Извини. Так надо.

– Держи. Куда я убегу то?

– Я не знаю всех твоих способностей, Кира.

– Ладно, что у нас тут?

– Ты присядь – он подвел меня к дивану. Дай свой телефон. Я скину приложение – навигатор по номеру. Вдруг захочешь пить или в туалет.

– Хорошо, спасибо.

– Ты пока отдохни, я за вещами твоими схожу. Будь как дома.

Приложение называется «Хелпер» – помощник, короче.

Например. "Хелпер, где вода?»

– Встаньте, сделайте десять шагов и поверните налево, затем сделайте пять шагов. Протяните вперед правую руку и возьмите бутылку. Сканировать наименование продукта?

– Да

– Сканирую. Минеральная вода без газа…

– Пока хелпер.

– Пока.

– Приложение выключено, Кира.

– Спасибо, мне нравится. Иди за вещами.

– Я быстро.

Макс ушел, закрыв дверь на ключ.

Ну что ж, в целом все неплохо. Хелпер, где туалет?

– Десять шагов налево дверь закрыта. Протяните правую руку и откройте дверь.

– Пока

Я быстро нашла туалет, справила нужду и «осмотрелась». Там висели два больших полотенца, два маленьких и два средних. Очень мягких. Была еще душевая кабина. Но душ я решила принять позже.

Потом вернулась в прихожую на диван, чтобы Макс не потерял меня, когда вернётся с вещами. Пока что он был очень вежливый и мягкий, мне не хотелось портить с ним отношения в первый же день приезда. Пес улёгся рядом со мной и засопел.

– Я смотрю, Лайк освоился и уснул? – Макс зашел с вещами в хорошем настроении.

– Да, он устал с дороги, сейчас проспит часа три, не меньше.

– Хорошо.

– Я бы хотела душ принять. Не поможешь с вещами. Их нужно разложить, а я не знаю, куда.

– Я провожу тебя в комнату. Возьмешь из чемодана всё необходимое для душа, а остальное я потом разложу вместе с тобой. Я тебя провожу и буду за дверью, если что. Ты не закрывайся, я подсматривать не буду. Просто я не знаю… Ты мылась одна? Или тебе кто-то помогал? Ну, там, мама или подруга…?

– Я давно моюсь одна, не надо со мной возиться. А то я так действительно почувствую себя инвалидом, а это не так.

– Нууу ладно.

– Не ожидал, да?

– Если честно, то да…

– Я, правда, помоюсь одна, я уже ходила в туалет и знаю, что там и где.

– Отлично. Тогда я ужин организую. Ты что любишь? Чай, кофе?

– Кофе с молоком без сахара. Не очень крепкий.

– А еду?

– Я ем всё.

– Я пиццу закажу, не возражаешь?

– Нет.

– Хорошо. Можно тебя в душ то хоть проводить?