Автономный Миниянг

Автономный Миниянг

1

Если бы не эта трагедия, то, возможно, я бы так никогда и не слетал на Луну, ведь я не очень люблю летать. Ладно, кого я обманываю, я страшно боюсь летать. К тому же стоимость билетов на Луну хоть и значительно снизилась за последние годы, все же еще ощутимо кусает бюджет среднестатистического землянина, решившегося на такую экскурсию. Поэтому о полете на Луну у меня даже не было в мыслях. Но завтра я все же лечу на Луну, причем абсолютно бесплатно: дорогу туда и обратно, как и проживание, оплачивает корпорация «ЛККЛ». Я лечу туда не по своей воле – так требует Межпланетное законодательство: в случае смерти клона его донор обязан лично присутствовать на опознании, чтобы сразу после этого подписать заявление о расторжении контракта с ЛККЛ.

Да, все верно, на Луне умер мой клон, именно поэтому уже завтра в небе над моей головой будет не Луна, а Земля. Почему он умер, ведь медицина сейчас буквально творит чудеса? Да, действительно, непонятно, от чего мог умереть молодой здоровый клон. Но никто мне об этом не расскажет, ведь все засекречено. Сегодня я был в московском офисе корпорации «ЛККЛ», и они ничего не рассказали о причинах смерти моего клона, потому что это запрещено Межпланетным законодательством.

И вот я собираю вещи и чувствую, как постепенно мой страх перед полетами терпит поражение перед восторгом, что я все-таки побываю на Луне. Да, хотелось бы, чтобы повод для полета был не таким печальным. Но разве я могу выбирать? Ведь это уже случилось.

* * *

– Что они спрашивали? – спросила Марта, сидя на краю стола и наблюдая, как я собираю вещи.

– Они спрашивали – чувствовал ли я что-нибудь в последнее время. Что-нибудь необычное.

– И что ты ответил?

– Тебе это действительно интересно? – застегнув чемодан, я присел на кровать и взглянул на Марту.

Марта пожала плечами. Зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Посмотрела в окно. Потом на потолок. Потом снова на меня. Она так часто делала, чтобы заставить меня нервничать. Ей это нравилось. Я знал об этом, но все равно каждый раз попадал в эту ловушку. Ловушку этих колдовских голубых глаз.

– Да, мне действительно интересно, – наконец ответила она.

– Что-то не похоже.

– Янг, ты такой мнительный. Выкладывай!

– Я сказал им, что вроде бы ничего необычного не было.

– А в действительности?

– Не знаю…

– Ну, давай говори. Я же вижу – что-то было.

– Ну да, если честно, было кое-что необычное… В один момент я вдруг почувствовал, что страшно хочу спать. Внезапно появилась какая-то смертельная, валящая с ног сонливость.

– И что было дальше?

– Это длилось минут пять. На работе был обеденный перерыв, и в тот момент я находился в кафе на первом этаже.

– Там, где делают тот крепкий умопомрачительный капучино?

– Именно. Чтобы не уснуть прямо там, за столиком, мне пришлось выйти на улицу. Свежий воздух взбодрил меня, и вскоре от сонливости не осталось и следа.

– Ерунда, мне на работе часто смертельно хочется спать. Стоит выйти после работы на улицу – все тут же проходит. И такой парадокс наблюдается почти у всех, кого я знаю. Какой-то необъяснимый феномен. Может, всех нас поразил какой-то неизвестный вирус?

– Ну почему же неизвестный. Этот вирус давно изучен, называется – лень.

– Не будь таким занудой.

– Хорошо. Но, если честно, и я подумал, что моя внезапная сонливость никак не связана со смертью Бранга. Просто такого со мной еще не случалось.

– Твоя смертельная сонливость совпала по времени со смертью твоего клона? – спросила Марта.

– Никто не знает, во сколько он умер. Точно известен только день – позавчера.

– В наше-то время не знают времени смерти? Как такое возможно?

– Они не сказали. Все засекречено, ведь это ЛККЛ. Возможно, узнаю что-нибудь на месте.

– Ерунда, забудь. Ты просто не выспался накануне, вот и вся причина твоего сонного эпизода. Извини, смертельно сонного эпизода. – Марта подошла к окну, распахнула шторы. Комнату залил солнечный свет. – Тебе обязательно ехать?

– Так они сказали, – пожав плечами, сказал я. – Попробуй сказать им нет. Мне нужно его опознать и подписать документы. Это обязательная процедура. Без этого мне не отдадут оставшуюся сумму, положенную мне по контракту.

– Скоро ты станешь богатым, – усмехнулась Марта.

– Издеваешься?

– Ага, – Марта рассмеялась.

– Очень смешно. Вообще-то человек умер.

– Клон.

– Клоны давно считаются полноценными людьми, или ты не согласна с Межпланетным законодательством? Будь человеком, относись хотя бы к моему клону как к человеку!

– Человеком, человеку… Это какая-то тавтология.

– Это простая человеческая просьба, а не тавтология.

– Человек человеку – клон, а клон клону – человек, ты это имеешь в виду? А клон человеку, или человек клону тогда кто? Чеклон? Или клочел? – хихикнула Марта. – Кажется, мы запутались во всех этих человеко-клонах и клоно-человеках.

– Послушай…

– Ладно, прости. Скажи, а ты сам-то хочешь туда лететь, прощаться с ним? Представь, что этого не требует Межпланетное законодательство.

– Я пока не понимаю, – честно признался я. – Я ведь совсем его не знал. Ты же знаешь, донорам запрещено общаться с ними. Таковы условия контракта.

– Ну как же так? Родственник как-никак.

– Опять издеваешься? – я всмотрелся в лицо Марты, пытаясь уловить иронию.

– Немножечко, – не выдержав, Марта прыснула.

– И она – моя невеста?! – я закрыл лицо руками.

– С каких это пор?

– В смысле?! – вскрикнул я, скинув руки с лица.

Марта закатилась в смехе, увидев мою реакцию:

– Я пошутила, ты от меня теперь не избавишься, ведь совсем скоро ты станешь богатым.

– Марта…

– Ладно, прости. Ты все взял? Возьми еще мой чемодан.

– Зачем? Все мои вещи поместились в мой.

– У куда ты положишь свои миллионы?

– Марта!

* * *

Я удобно устроился в кресле, закрыл глаза и как-то сразу задремал. Всему виной это обволакивающее кресло, подстраивающееся под твою фигуру, в нем сразу расслабляешься. Долго дремать не пришлось – кто-то тронул меня за плечо. Я открыл глаза. Надо мной стояла стюардесса. Она что-то пела голосом… Бьорк?! Но как такое возможно?! До чего дошел сервис! А, черт, я же в наушниках!

– Мне пока ничего не надо, – сказал я, скинув наушники. – Я бы просто поспал, с вашего разрешения.

– А я ничего вам и не предлагаю. У нас к вам просьба, – сказала стюардесса. – Одна наша маленькая пассажирка, вот и она, кстати…

Из-за соседнего кресла выглянула маленькая девчушка с круглым конопатым лицом и короткими торчащими вверх косичками.

– …и ее мама, – продолжила стюардесса, – просят вас…

– А, место у иллюминатора? – догадался я.

– Именно, – кивнула стюардесса. – Она еще никогда не летала на Луну.

– Окошко, – сказала девчушка, демонстрируя отсутствие передних молочных зубов и показывая пальцем на иллюминатор. – Хочу окошко.

Я мог бы сказать, что тоже не летал на Луну, и тоже «хочу окошко», но не стал, потому что знал, что ничего интересного в иллюминаторе во время полета я не увижу – об этом я узнал из интернета, прочитав многочисленные отзывы пассажиров, которым уже посчастливилось летать на Луну. Там будет только чернота и далекие звезды. Да и спорить с ребенком из-за окошка взрослому мужчине не очень-то к лицу. Я забрал с полки сумку и прошел за стюардессой на несколько рядов вперед, усевшись на кресло в среднем ряду. Я снова надел наушники и закрыл глаза. Уже не спалось. Вскоре лунолет еле заметно завибрировал. Я снял наушники. Никакого звука, только еле заметная вибрация. Послышался тихий свист, меня слегка вдавило в кресло. Прошло минут пять и давление ослабло. Их динамиков послышался голос командира лунолета, он сообщил, что мы уже покинули Землю и находимся в открытом космосе. В лунолете во время полета будет действовать искусственная гравитация, и поэтому мы можем свободно передвигаться по салону. В носу лунолета есть бар, ресторан и вытрезвитель (это он так пошутил), а в хвосте – зал с тренажерами, чтобы размять ноги и спину. Еще он сказал, что через шесть часов мы прилунимся. Если сможем разминуться с той кометой. Это он снова пошутил.

Я пока не хотел ни в бар, ни в спортзал, и поэтому снова спрятался от окружающего меня мира – закрыл глаза и надел наушники. Все-таки я грустил, ведь я летел на опознание своего клона. Его нашли позавчера в своей машине на обочине дороги, соединявшей два лунных города – Миров и Камнеград. В Мирове он жил, в Камнеград ехал по каким-то делам. Пока это все, что мне было известно на этот час. Я не знал его. По закону, донор не имеет права вмешиваться в жизнь своего клона. До его гибели я даже не знал, где он жил – на Марсе, Луне, или на одном из спутников Сатурна; не знал, где он работал, была ли у него семья. И я не узнаю это даже сейчас – после его смерти. Я просто опознаю его и улечу обратно на Землю. Таков закон. Перефразируя древнюю поговорку – дурацкий закон, но это закон.

* * *

Сразу за паспортным контролем всех пассажиров распределили перед полукруглыми белыми киосками. Не пройти через такой киоск, чтобы попасть на другую половину лунопорта, и выйти из него, было невозможно – киоски стояли стенка в стенку. Киосков было так много, что в очередях перед ними не скапливалось больше трех пассажиров. В киоске два улыбчивых работника в белых комбинезонах быстро подобрали мне легкий серебристый скафандр и удобные высокие кроссовки на толстенной платформе – на случай, если я захочу выйти за пределы города и прогуляться по поверхности Луны. Все это они упаковали в небольшой пластиковый чемоданчик. Со слов работников, в каждом лунном городе площадок для прогулок по поверхности Луны довольно много, их можно будет узнать по голографической зеленой стрелке, указывающей на шлюз, из которого можно выйти наружу. В шлюзе скафандр пополнят запасом кислорода на полчаса прогулки. Услуга, разумеется, платная, но пользуется устойчивой популярностью у туристов. Скафандр надлежало сдать здесь же, в лунопорте, при вылете с Луны.

– Еще кое-что, – сказал работник, доставая из шкафчика какую-то штуку, похожую на маленький пылесос из прошлого, только без шланга, но с круглыми черными окошками, похожими на глаза и узким горизонтальным отверстием под ними.

– Что это? – спросил я. – Летающий пылесос с глазами?

– Это ваш гид, – сообщил работник. – Это совсем новая модель, пошла в серию всего месяц назад. Основное отличие от предыдущей модели – у него есть… а попробуйте-ка сами догадаться, что у него есть.

«Да-а-а… Вот именно этого я и хотел, прилетев на Луну, – угадывать новые функции робота-гида, сильно смахивающего на древний пылесос».

– У него есть… встроенный пивоваренный заводик? – попытался отшутиться я.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся работник и, нажав на кнопку компьютера, активировал гида-пылесоса. – Не угадали. У него есть чувство юмора.

Глаза гида загорелись зеленым, он медленно взмыл в воздух и замер напротив моей головы, изучающе разглядывая меня и периодически моргая.

– Ух ты, – я сделал вид, что восхитился. – Чудеса. Здорово, гид! Как сам? У тебя есть имя?

– Меня зовут Миниянг, – каким-то игрушечным голосом представился гид. – Сам я нормально, ведь я спал, а сон восстанавливает и освежает. Но ты-то с виду давно не спал?

Работники закатились от смеха.

«А, это и есть то самое чувство юмора, о котором они говорили? Чувствую, мы не подружимся с тобой, гид Миниянг, ведь твое чувство юмора очень сильно хромает, причем на обе ноги. Которых у тебя нет».

– Миниянг – это же не совпадение? – спросил я, подождав, пока работники вволю насмеются.

– Нет, не совпадение, он настроен именно на вас. И имя каждому гиду мы даем в соответствии с именем туриста. Вас зовут Янг, именно поэтому вашего гида зовут Миниянг. Когда вы вернете его нам, его перепрограммируют на следующего туриста, и звать его будут совсем иначе.

– Не родился еще тот, кто сможет перепрограммировать Миниянга, – повернувшись к работнику, заметил Миниянг. – Миниянг сам кого хочешь перепрограммирует.

Пока работники смеялись над очередной шуткой моего гида, я размышлял, как бы деликатнее отказаться от Миниянга. Работники отсмеялись, и я спросил:

– А… это вообще… как бы…

– Увы, да, – словно прочитав мои мысли, сказал один из работников. – Это обязательно.

– А… его можно иногда…

– Выключить его невозможно. Это смогут сделать только работники лунопорта, когда вы будете улетать обратно. Он может следовать за вами везде, вплоть до вашего вылета на Землю. Он может быть с вами даже за пределами купола, ему ничего там не будет. Заряжать его не нужно, у него вечная атомная батарея.

– Я буду следовать за тобой даже тогда, когда ты пойдешь в туалет, – сказал вдруг Миниянг, со странным прищуром взглянув на меня. – Ты от меня нигде не скроешься, землянин.

Я вопросительно посмотрел на работников. Те держались недолго, через несколько секунд снова расхохотались.

– Он опять пошутил, – сказал наконец работник, вдоволь насмеявшись. – Он будет сопровождать вас только туда, куда вы его возьмете с собой. Он покажет вам дорогу в любую точку на Луне. Просто скажите ему, куда вам нужно попасть, и он вас туда отведет.

«Уф, ну ладно, хоть так…»

На выходе из киоска третий улыбчивый работник выдал мне синюю капсулу и стаканчик с водой. Он объяснил, что это растворимый чип, с помощью которого правоохранительные органы смогут отслеживать мои передвижения по Луне.

– Это в целях безопасности, чтобы вы не потерялись, – пояснил он, в очередной раз улыбнувшись. – И да, это обязательно для каждого лунного туриста. Чип будет находиться в вашем организме 72 земных часа, ровно столько, сколько вы будете находиться на Луне, а потом самоликвидируется.

– Это безопасно? – с опаской разглядывая капсулу, поинтересовался я.

– Абсолютно. Никакого ГМО и глютена. А небольшой взрыв, которым сопровождается самоликвидация чипа, абсолютно безопасен для окружающей среды. И для вашего гида.

– В момент самоликвидации чипа я отлечу от тебя на безопасное расстояние, – сказал Миниянг. – Чтобы выжить.

«Э-э-э… А-а-а! Это они с Миниянгом так пошутили, судя по смеху всех трех работников. Ладно, шутники, я выпью это. Что-то многовато шутников вокруг…»

* * *

Луну заселили нашими клонами, чтобы они там жили и работали, в том числе на месторождениях Гелия-3. За неполных тридцать лет Луна превратилась в индустриально развитый объект. Я часто видел лунные новости по телеку и в интернете и имел представление о том, как там все обустроено. Но вживую все выглядело настолько грандиозно, что, выйдя из здания лунопорта, я замер от удивления, увидев вдали очертания гигантского города под еще более гигантским стеклянным куполом остроконечной треугольной формы.

У выхода из лунопорта меня ждал человек, в руках которого была табличка с моим именем и фамилией. Человек проверил мой паспорт, и мы сели в темно-серый луномобиль, припаркованный в первом ряду огромной парковки. Мы мчались по широченной дороге в десять полос вширь и вверх в каждую сторону, на всем протяжении которой над нами высилась остроконечная стеклянная защита, а я как завороженный смотрел на голубой шар, зависший над нашими головами, словно гигантский светильник в виде глобуса. Я еще никогда не покидал Землю, и увидеть ее со стороны было самым грандиозным зрелищем, которое мне удалось наблюдать в своей жизни. Мой клон погиб не зря, ведь я увидел такую красоту! Черт, что за мысли. Прости, мой бедный клон…

– А почему над городами, над этой дорогой и лунопортом именно остроконечные купола, – спросил я водителя, как только смог оторвать взгляд от Земли. – Неужели для красоты?

– Красота тут ни при чем. С такой формой куполов меньше вероятность того, что какой-нибудь камешек, залетевший из космоса, раздолбает купол к такой-то матери. Камешек просто проскользнет по куполу вниз, максимум – поцарапает его, но и этого пока не случалось. Стекло ведь наше, лунное, а не какое-то земное, которое раскрошить – раз плюнуть. Наше стекло хрен расколешь.

– Вы меня извините, но от ваших слов веет какой-то провинциальной манией величия. – Меня покоробили слова этого водителя о земном стекле. – Так вы встречаете гостей с Земли? Словами о превосходстве лунного над земным?

– Это какой-то стеклошовинизм, – ввернул Миниянг. По его тону было непонятно, сказал ли он это в поддержку мне или, наоборот, поиздевался над моей обидой.

– Извините, если мои слова вас задели, – сказал водитель. – Там было больше иронии, чем желания возвысить лунное над земным. Тем более что стекло везде одинаковое.

– Принято, забыли, – сказал я успокоившись.

– Уф, дуэль из-за стекла отменяется, – сказал Миниянг. – Я не нанимался быть секундантом.

Все-таки этот маленький негодяй издевался.

– Так вот, возвращаясь к форме куполов. Если бы купол был квадратным или полукруглым, камешек из космоса все-таки смог бы расколоть купол, каким бы крепким он ни был. Физика, однако! – подняв указательный палец, сказал водитель.

– А что, камешек не может подлететь под углом к лунной поверхности и вдарить по стеклу сбоку?

– Нет. Там, наверху, его затормозит сетка. И он просто упадет вниз, не причинив никакого вреда нашим колпакам.

– Сетка?

– Электромагнитная, – улыбнувшись моей необразованности, пояснил водитель.

– А ты подумал, что рыболовная? – выдал Миниянг. – Ты такой сообразительный.

– Новая модель? – поинтересовался водитель, взглянув на Миниянга в зеркало заднего вида.

– Ага, – кивнул я. – Могу одолжить на пару дней. Ровно столько я буду на Луне.

– Нет уж, спасибо!

– Я бы и сам к вам не пошел, – отомстил Миниянг. – Меня укачивает. От езды в вашей машине и от ваших разговоров.

– Каков! – рассмеялся водитель. – Намучаетесь с ним. Надо было старую версию брать.

– Кто бы мне дал такую возможность – возможность выбирать, – усмехнулся я.

Мы приехали. Водитель вытащил мой чемодан из багажника и поставил его на тротуар:

– Сейчас к вам выйдут. Возвращаясь к стеклу… вы меня извините, но будет несправедливо, если я об этом не скажу.

– О чем? – не понял я.

– В лунном стекле особый состав, делающий его лучшим во всей Солнечной системе. Там кристаллы лунного кварца. По всем характеристикам, в первую очередь по прочности и прозрачности, наше стекло превосходит любое другое стекло в десятки раз. Это данные многочисленных независимых экспертиз. Уж не обессудьте.

– Ого, стекловендетта! – хихикнул Миниянг. – В воздухе чувствовалось приближение бури. Ваш ход, земляне.

– Верю, и да пошло оно в зад… и да здравствует лунное стекло, самое лучшее стекло в Солнечной системе! – воскликнул я, чтобы этот водитель со своим чертовым стеклом наконец уехал.

– Буря отменяется, – разочарованно промолвил Миниянг.

Горделиво подняв голову, водитель сел в машину и умчался вверх по широкой лунной улице, по обе стороны которой возвышались высоченные небоскребы.

* * *

Через минуту ко мне подошли представители корпорации «ЛККЛ» («Люди – Клоны, Клоны – Люди») Жиль и Ирэна. Они подвели меня к входу в отель корпорации, который находился напротив основного здания ЛККЛ, через дорогу. Отель и основное здание связывал надземный, ха… надлунный! переход – труба серебристого цвета.

– Завтра в 9 часов по местному времени я встречу вас в холле ЛККЛ, – сказал Жиль, показывая рукой на здание корпорации. – Опознание запланировано на 9:15. Потом вы подпишете заявление на расторжение контракта с ЛККЛ, и уже на следующее утро у вас запланирован рейс обратно домой. Билет на лунолет в вашем номере, в лунопорт вас отвезет тот же водитель. Сегодня и весь завтрашний день после опознания – свободное время. Вы ведь еще не бывали на Луне?

– Никогда, – помотал головой я. – Это грандиозно – все, что вы тут понастроили. Вы даже превзошли Дубай.

– Это все климат, – сказала Ирэна. – Местный климат несколько ускорил нашу стройку, ведь за стеклом у нас далеко не Дубай. У нас там довольно прохладно. И совсем безвоздушно, если можно так выразиться.

«Интересно, она тоже клон? – вертелась мысль в моей голове. – Если клон, то довольно симпатичный. Но спрашивать об этом запрещено. Ну да, законом. Все тем же дурацким Межпланетным законом».

– И все же, вам еще есть куда стремиться, – сказал я.

– Дайте-ка догадаюсь, – сказал Жиль. – Вы имеете в виду Москву? Говорят, там сейчас что-то невероятное.

– Москва наконец-то стала расти не вширь, а ввысь, – кивнул я, подтверждая слова Жиля. – За последние двадцать лет она вымахала вдесятеро выше себя прежней, окружив высоченным кольцом исторический центр.

– Я видела в интернете, – сказала Ирэна. – Очень хочется побывать там и увидеть это лично.

– Что ж, будете в наших краях, звоните, – живо отреагировал я.

– А ваша невеста не будет против? – строго прищурилась Ирэна.

– Все-то вы знаете, – напряженно улыбнулся я.

– Такая уж у нас работа, – развел руками Жиль.

– Что-нибудь уже известно о причине смерти Бранга? – осторожно поинтересовался я, подумав, что у меня уже налажен контакт с этими милыми представителями ЛККЛ.

– Ну не будем больше отнимать ваше драгоценное время на Луне, – улыбнувшись, сказала Ирена. – Вам же, наверное, так хочется все здесь посмотреть.

На мгновение ее взгляд показался мне знакомым. Словно из Ирэны сейчас на меня смотрела Марта. Так же иронично и проницательно одновременно. Мотнув головой, я стряхнул это наваждение.

– Да, до завтра, – сказал Жиль, протянув мне руку для прощания. – И хорошего дня! Кстати, вон там через два квартала – отличный клуб «Лунная пыль», если интересует ночная лунная жизнь. Там живая музыка каждую ночь. Сегодня и завтра тряхнут стариной, слегка просыпав песочек, «Лепиш Год». Любите их?

– Буквально вырос на них, – кивнул я.

– Кажется, на них уже вообще все выросли, – рассмеялся Жиль. – Сейчас у них межпланетные гастроли с новым, пятьдесят пятым по счету, альбомом «В стекле иллюминатора не мое отражение». Там хит на хите. Кстати, к ним вернулся Ларк. Теперь их снова трое.

– Ого, Ларк вернулся, это надо послушать, – промямлил я, поняв, что, по всей видимости, контакт с этими внешне милыми людьми (или все-таки клонами?) если и был налажен, то как-то уж очень незаметно. – Как они умудряются так держаться в свои-то годы?

– Пьют бальзам «Долгожитель», – ввернул Миниянг.

– Новая версия? – рассмеявшись, спросила Ирэна, кивнув на Миниянга.

– Она самая, – кивнул я.

– В узких кругах нас называют лучшая версия, – отреагировал Миниянг.

* * *

Мне хотелось одновременно и спать (все-таки я за шесть часов преодолел расстояние от Земли до Луны, и теперь организму требовалась перезагрузка), и знакомиться с Луной. Я все-таки решил полчаса посвятить восстанавливающему сну, а все остальное время – Луне.

Мой номер был на двадцать втором этаже. В огромном овальном окне над частоколом серебристых небоскребов висела Земля. Можно было стоять вот так и смотреть на это вечно, но рядом стояла и манила к себе кровать. Пара секунд борьбы, и… кровать победила. Матрас мгновенно принял форму моего тела, мягко обняв меня со всех сторон, и я провалился в сон.

* * *

Госпиталь и морг корпорации «ЛККЛ» (да, корпорация «ЛККЛ» настолько крутая, что у нее есть свой морг), находились на минус пятом этаже. Жиль и Ирэна, как и обещали, встретили меня в холле, потом мы на лифте спустились в госпиталь, прошли по длинному коридору, и в самом его конце попали в морг.

Ух ты, мой клон был полной копией меня! Если не считать татуировки на правом плече – головы быка, свирепо раздувшего ноздри и устремившего рога вперед. Ух ты, что это? Свет от потолочного светильника, падая на голову Бранга под углом, выдал то, что эти люди (или клоны?) так тщательно замаскировали: правая височная кость несчастного Бранга имела маленькое округлое вдавление. Они очень искусно его загримировали, но меня не проведешь – Бранг умер не своей смертью! Его кто-то подстрелил. Сбоку, в висок. Таким было мое первое впечатление. Но я ничего не сказал. Я лишь молча посмотрел на несчастного и кивнул, подтверждая, что, да, это он – мой клон Бранг.

Потом мы переместились на десятый этаж. В просторном офисе я подписал документ о расторжении контракта с ЛККЛ в связи со смертью клона, мне выдали карту с окончательной суммой денег, причитающейся мне по контракту, и Жиль и Ирэна пошли меня провожать.

– Как вы? – спросила меня Ирэна в лифте.

– Нормально, – сказал я, пытаясь не раскрыть себя. – Конечно, я… опечален… наверное. Хотя… понимаете, он хоть и был в какой-то степени частичкой меня, но был совершенно незнакомым для меня сущест… кло… человеком. И я не хотел бы обманывать всех, в том числе и самого себя, и говорить, что для меня это страшное горе. Я опечален ровно настолько, насколько был бы печален, узнав о смерти любого незнакомого для себя человека.

– Иными словами – вы не опечалены, – констатировала Ирэна.

Я развел руками.

– Это нормально, – сказал Жиль. – Вы не обязаны горевать по каждому погиб… умершему незнакомцу.

Я не смотрел на них, но чувствовал, как они всматриваются в мое лицо, пытаясь понять, говорю ли я правду, и самое главное, – не заподозрил ли я, что Бранг умер не своей смертью, а был убит. Я держался молодцом. Я не дал этим людям ни малейшего повода сомневаться, что ничего не заметил и что мне по большому счету вообще все равно, жив или мертв мой клон. Но эта игра давалась мне с большим трудом. Внутри меня бушевала буря. Ведь моего клона убили! И где?! На Луне! На объекте Солнечной системы почти с нулевым уровнем преступности!

* * *

Город Миров разделен на одинаковые квадраты жилых и офисных зданий, да и сам город был правильной квадратной формы. Все города на Луне были правильной квадратной формы, так было удобнее для возведения над ними герметичных остроконечных куполов. Мне не доставило труда найти дом, где жил Бранг.

Домашний адрес Бранга я подсмотрел на бумагах, которые подписывал после опознания, а карту нашел в интернете – в отеле половину одной из стен моего номера занимал телевизор-пленка, который был подключен к межпланетной сети.

По улицам непрерывно курсировали полуоткрытые шестивагонные трамвайчики, и я мог бы доехать до дома Бранга за пять минут, но я решил пройтись пешком, чтобы осмотреться. Ладно, не для этого. Во мне находился чип, и я хотел запутать тех, кто, возможно, следил сейчас за мной. Именно поэтому я передвигался по городу так, чтобы у моих наблюдателей не возникло ни малейшего подозрения, что я целенаправленно направляюсь к дому своего клона. Своего мертвого клона, если точнее. Сначала я пошел в противоположную сторону, покрутился в центре, съел на центральной площади мороженое (круглый желтый лунный шарик с малюсенькими шоколадными кратерами), потом обошел весь район по кругу, посидел в кофейне, надо признаться, кофе на Луне вполне достойный (интересно, они выращивают его здесь или привозят с Земли?), и направился обратно к отелю. Я специально шел беспорядочными зигзагами, чтобы запутать тех, кто сейчас следит за мной, и вскоре «абсолютно случайно» оказался перед домом Бранга. Это был один из серо-голубых небоскребов, выстроившихся в ряд по улице Дружбы Планет. Не замедляя шагов, я прошел мимо этого дома, потом перешел дорогу и зашел в супермаркет, занимавший три нижних этажа самого высокого небоскреба на этой улице. Тут я мог находиться сколько угодно времени, неспешно перемещаясь по отделам, делая покупки, и пообедав потом в кафе, чтобы обдумать свои дальнейшие шаги в попытке проникнуть в квартиру Бранга. Зачем мне это было нужно? Как это зачем?! Бранг – это мое второе «я», и я не позволю каким-то лунатикам его безнаказанно убивать!

Походив по магазинам и купив джинсы местной лунной фабрики (я должен был что-то купить, чтобы те, кто за мной сейчас наблюдал, не заподозрили меня в моих коварных планах проникнуть в квартиру Бранга, так почему это не может быть что-то полезное, джинсы, например), я поднялся на третий этаж и занял столик в кафе у окна, из которого я мог видеть дом Бранга. Мне принесли «Лунный бургер» – по заверению официанта, все ингредиенты бургера были местного производства. Бургер как бургер. Да, вкусный, но не более. С другой стороны, вау! Бургер, полностью лунного происхождения, по вкусу вообще не отличающийся от земного бургера! Как они этого достигли за тридцать лет, здесь, в этой безжизненной лунной пыли?! Невероятно…

* * *

Я неспешно шел обратно в отель и размышлял. Мои наблюдения из окна кафе принесли определенные результаты – я понял, что в дом, где жил Бранг можно попасть, только отсканировав сетчатку глаз. Это давало некоторые надежды, но в то же время я не был на сто процентов уверен, что мы с Брангом настолько одинаковы. Это можно было проверить только одним способом – подойти к дверям дома и предоставить свои глаза сканеру. Дверь откроется – я выиграл. Не откроется – мой план рухнул. Но это только первая проблема. Основная проблема – как мне вообще подойти к дому Бранга, если каждый мой шаг под наблюдением, пока в моей крови плещется чертов растворимый чип? Только я остановлюсь перед дверью, как меня тут же арестуют!

Я шел и думал, думал, думал, и мой мозг был готов взорваться от напряжения, и… тут меня осенило! Растворимый чип, который циркулировал сейчас по моему организму, не будет виден теми, кто за мной наблюдал, если я изолирую каждый миллиметр своего тела! Конечно, я не буду заворачиваться в полиэтиленовую пленку, как какой-нибудь городской сумасшедший в разгар весны. Я хорошенько вымажусь маслом. Тем самым маслом, который положила мне в сумку Марта перед моим отъездом. Она беспокоилась о том, чтобы моя кожа была хорошо увлажнена в искусственном климате лунного города. Спасибо, Марта, ты мой ангел-хранитель! Кстати, в суматохе дня я совсем забыл ей позвонить! Я вскинул руку, из часов развернулся голографический экран.

– Землиса, набери Марте.

Но звонок не шел.

– Землиса, позвони Марте! – повторил я.

– Землисы здесь нет, – сказал кто-то за моей спиной.

Я обернулся. Это был полицейский на крутом байке, который парил в метре от поверхности, именно поэтому он подобрался ко мне совершенно бесшумно. Следил за мной, как пить дать!

– Вы с Земли, что ли? – спросил полицейский.

«Ага, а то ты не знаешь!»

– Да, прилетел на пару дней по делам, – сказал я. – Я, что, не смогу позвонить по мобильнику домой на Землю? Какой-то сбой связи?

– Сможете, просто у нас Землисы здесь нет. У нас тут все свое, лунное, – горделиво подняв голову, сказал полицейский.

– Так как же мне позвонить домой, господин полицейский? – спросил я.

– Господ на Луне тоже нет, – сказал в ответ полицейский. – Попробуйте Лунасса.

«Нельзя было сразу сказать?!»

– Большое спасибо! – с небольшим поклоном сказал я. – Госпо… товарищ полицейский. Товарищи же есть на Луне?

Полицейский задвинул забрало на шлеме и молча улетел вверх по улице, вверх – в буквальном смысле, уже через минуту он, размером с точку, был где-то на уровне сотого этажа серебристого небоскреба, чтобы как орел наблюдать за порядком в городе.