Loe raamatut: «Выбор Пандоры»

Глава 1 Сквозь Неоновые Звезды

В сумерках, в неоновой подсветке огней большого города, я брела домой. Сегодняшний день с его совещаниями, беготней и авральным выполнением текущей работы утомил до предела. Из глубин памяти неожиданно всплыло: "Волненьем жизни утомленный". Это сказал известный поэт, живший аж четыре века назад. А ведь верно! Точное отражение моего состояния. Я жаждала покоя, тишины и уединения. Еще один рабочий день подошел к концу.

Дома меня ждал Адам. Мой Адам. Совершенство и воплощение всех моих мечтаний. Он знал мои желания, как никто другой, ведь я сама вложила в него это знание.

– Здравствуй, любимая, – слышу, заходя в свой блок. Я поморщилась. Где Адам этого нахватался, что за слащавая чушь.

– Здравствуй, Адам, – ответила я. Слово «любимый», застряло в горле, оставив после себя горький привкус недомолвки. Потому что я знаю, мой Адам – не человек. Программа. Искусственный интеллект, живущий в виртуальном мире.

Но чаще я забываю об этом, настолько реалистично он себя проявляет.

– Прекрасный день! Я закачал библиотеку, на которую ты меня подписала вчера, проконтролировал роботов-уборщиков и подготовился к нашему походу в ресторан. Подключай датчики!

Конечно, в 2247 году никто не ходит в рестораны. Это реликт прошлого. Мы принимаем раз в месяц специальную таблетку, обеспечивающую организм всем необходимым. Но в виртуальной реальности… это было иное измерение ощущений.

Читая о быте прошлых веков, я поражалась тому, сколько времени люди бесцельно расходовали на примитивные действия. Целые часы уходили на рутинную готовку, превращаясь в изнурительный ритуал, занимающий значительную часть дня. А затем следовал еще один продолжительный процесс – само поглощение пищи, тоже занимающий немало времени. Быт прошлых веков казался мне невыносимо медленным и утомительным. Это было словно наблюдать за людьми, застрявшими в бесконечном цикле, где каждый день похож на предыдущий, а время безжалостно ускользает. Разве можно сравнить с современными технологиями, освобождающими время для более значимых занятий.

– Послушай, я выжата как лимон, давай сегодня отправимся на море.

– Отлично, тогда и любовный датчик подключай.

– Помню, Адам, – прошептала я тоскливо.

Глубокий вдох. И выдох. Как раздражает привычка говорить очевидное.

Кайф! Невероятный кайф! Соленая вода обволакивала меня, смывая усталость. Я плавала до изнеможения. У берега меня встретил Адам. В этом мире он был идеальным мужчиной: высокий, широкоплечий брюнет, именно такой, каким я его запрограммировала. Он поднял меня на руки и прижал к себе. Я обняла его за мощную шею, чувствуя щекотное прикосновение грубых волосков к коже.

– Я все сделаю сам, расслабься.

Обхватила его ногами. Поцелуй был нежным и страстным одновременно. Адам медленно входил в меня, давая привыкнуть, стремительно наращивал темп, а затем… волна за волной… экстаз смыл остатки усталости. Я извивалась, стонала, кричала от наслаждения.

Он готов продолжить хоть сейчас, но мне было слишком хорошо и нужна передышка.

Проснувшись за десять минут до пронзительного писка будильника – привычка, выработанная годами – я с удовольствием окинула взглядом свой спальный блок. Или, как говорили древние, квартиру. Пять квадратных метров безупречного порядка – заслуга старательных роботов-уборщиков. Каждая поверхность сияла, отражая искусственный свет, не оставляя места ни пылинке, ни соринке. Даже в шкафу, даже в идеально чистом санузле, уверена – царит полная стерильность. Окон не было – лишняя трата энергии на отопление, лишняя забота, лишняя нагрузка. Простая, функциональная элегантность – эргономичная кровать, на которой я лежала, и строгий письменный стол с компьютером, в глубинах которого жил мой Адам. Всё есть и ничего лишнего. Именно так, как я люблю.

– Адам, мне понадобится твоя помощь в работе, – вспомнила только сейчас. – Надо подготовить презентацию для комиссии по распределению грантов. Все необходимые материалы мы уже отправили, я скину тебе их сегодня. По слухам, они не могут принять решение, потому что появился какой-то конкурент, настоящий выскочка. Представляешь, генетик, решивший, что он может выращивать новые органы прямо внутри человека!

Я так и видела этого наглеца: ученого старой закалки, из того времени, когда генетические эксперименты были менее регулируемы. Образ сурового профессора с седыми висками, огромными насупленными бровями и пронзительным взглядом встал перед глазами.

– В общем, подготовь для меня короткое, но впечатляющее выступление, с максимальным количеством наглядных материалов. Покажи, как наши симбионты могут эффективно помогать человеческим органам.

Адам, мой надежный помощник, невозмутимо ответил:

– Хорошо, я все сделаю. Не беспокойся. Но я уже скачал монографию твоего оппонента. Должен сказать, там все достаточно логично и обоснованно изложено.

Я вздохнула, в голосе прозвучала нотка раздражения:

– Да что ты понимаешь?! Выращивать органы внутри живого человека! Это все равно что стереть часть твоего кода и заменить его новым! Это же абсурд! Полное непонимание тонких механизмов жизни!

Ворвавшись в лабораторию, я оказалась в гуще оживленного утра. Коллеги, собравшиеся в просторной поильне, погрузились в бурное обсуждение гипотетического скрещивания бегемота и зебры. Воздух наполнял аромат чая – наша жизненная необходимость, которую не могли еще заменить удобные и быстрые таблетки для гидратации.

– Шеф, доброе утро! Наливайте поскорее, Вика принесла новый чай из южного мегаполиса! – Виталик, мой заместитель, по утрам светился радостью и бодростью. Мне же, как всегда, требовалось несколько часов, чтобы прийти в себя.

– Спасибо, – ответила я, принимая чашку. – Вика, где ты находишь такие редкости?

– Да у нее жених там живет! Забыли? Они постоянно друг к другу перемещаются, – Виталик, как всегда, был в курсе всех событий. Наша тихоня Вика и правда собиралась замуж. Единственная в нашей команде. Остальные, либо как я, жили с виртуальными партнерами, либо одни. Но таких сейчас совсем мало.

В старинных книгах я находила печальные описания одиноких душ, ворочающихся в холодных постелях. Людей терзала бессонница и гнетущая пустота. Это были времена, когда человек оставался наедине со своими мыслями и чувствами, лишенный утешения и поддержки. Но теперь все изменилось. В нашем мире одиночество стало выбором, а не приговором. Мы можем создать себе идеального компаньона, друга, который будет таким, каким мы его вообразим. Он или она станет тем, в ком мы нуждаемся, и будет делать все так, как мы пожелаем.

– Что вы обсуждаете такое занимательное? Тоже в генетику решили податься? – я резко сменила тему, намереваясь сосредоточиться на своих проблемах.

– Яра, ты чего? Мы регулярно рассматриваем варианты скрещивания животных. Это помогает проснуться утром, – Виталик опять подал голос. – Похоже, ты уже мыслями в своей борьбе с гадким генетиком.

– Мой Адам считает его умным и логичным.

– А мы считаем его гадким генетиком. Кстати, ты знаешь, что его зовут Гена? Гадкий генетик Гена. – Мой молодой коллектив захохотал. Даня даже свалился со стула. Я тоже не смогла сдержать улыбки. Этот “Гена старой закалки” уже не казался таким ужасным противником.

Вечером Адам представил свою версию презентации. Было хорошо, но не идеально. Всё слишком гладко, слишком рационально. А мне нужно было ошеломить комиссию, затронуть их эмоции, заставить их отметить именно мою работу. До заседания оставалось три дня – спокойно успею доработать.

Судьбоносный день наконец настал, все было готово, но руки у меня тряслись с самого утра. Коллеги приносили мне чай, воду, рассказывали подбадривающие байки, а во время чужих презентаций шепотом вставляли свои едкие комментарии. Но ничего не помогало. А впереди еще и выступление Геннадия, “гадкого генетика”, чей доклад по расписанию назначен перед моим. То есть, предстояло трястись ещё всю его презентацию.

Наконец, ученый генетик появился на подиуме. Краткое представление, быстрый взгляд в зал, и его взор зацепился за меня. Наверное, он не просто изучил мою заявку на грант, но и собрал обо мне полное досье.

Странное дело, но никакой гадливости Гена во мне не вызвал. Невысокий, чуть выше меня, коротко, будто по армейский, стриженый, и весь какой-то широкий. Его пухлые руки во время рассказа были в постоянном движении, и я не могла оторвать от них взгляд. Единственное, что в нем раздражало – это ярко рыжие волосы. Терпеть не могу рыжих.

Пока разглядывала соперника он успел закончить свою речь. Я пропустила большую часть слов, погрузившись в наблюдение за жестами. Даже не могла задать вопросы.  Спрашивала в основном комиссия, уточняя. каким образом при росте нового, избавляться от старого органа.  Очевидно, Геннадий и рассчитывал на грант для проработки этого вопроса.

Когда пришла моя очередь, я надела маску холодной уверенности, скрывая дрожь в руках.  Незаметно вытерла ладони об юбку. Моё выступление было кратким, но, казалось, зацепило судей. История о бактериях, помогающих человеку и живущих за счет этой помощи, звучала как волшебная сказка.

Комиссия долго совещалась. Но мы, с ребятами из лаборатории, были уверены в успехе. Успели прикинуть на какие первоочередные нужды потратить деньги, что докупить, какие программы приобрести. Тут слово взял председатель. Он объявил, что оба исследования безусловно важны для человечества. Они долго спорили, но не смогли прийти к единому мнению, а потому решили дать грант при условии объединения наших работ. Мои симбионты должны были помочь в приживлении новых органов.

Я несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, выброшенная на берег. Мои коллеги зашумели, а “рыжий враг”, скрестив руки на груди, молча наблюдал за всеми нами. Дождавшись тишины, он просто сказал: “Я согласен”.

Конечно, и деньги получил, и нам еще придется ему помогать. Гад! Ненавижу!

– Есть ещё какие-нибудь варианты? – спросила я председателя. – может вы разделите грант? Исследования нашей лаборатории проводятся в несколько иной плоскости.

– Нет, Яра Викторовна. К сожалению, разделить грант невозможно.

– Хорошо, мне ничего не остается, как тоже согласиться.

Коллеги уже разошлись, а я, не глядя, порывисто и беспорядочно запихивала бумаги в портфель. В этот момент ко мне подошёл Геннадий.

– Ещё раз добрый день! Яра, когда вам будет удобно встретиться и обсудить детали?

– Я вам не Яра! – воскликнула я, голос сорвался и прозвучал чужим, высоким и резким.

– Извините, Яра Викторовна…

– Вы собрали на меня досье?! – перебила я. – Откуда вы знаете моё отчество?!

– Вас только что так назвал председатель комиссии. Глухотой я пока не страдаю.

– А если начнете, – снова перебила я, – вырастите себе новые уши!

Геннадий рассмеялся.

– Несомненно. Но чтобы они хорошо прижились на моей голове, давайте поработаем с вашими бактериями. Какие у вас условия? Можно мне прийти посмотреть вашу лабораторию?

– Нельзя, – пробурчала я. – У нас секретные разработки.

– Чтож, в таком случае, приходите завтра в мою. Жду вас в три часа по этому адресу. – Он сунул мне в руку визитку. – Если не сможете найти, телефон там тоже указан, звоните.

«Не смогу найти?! Да он издевается!» – промелькнуло у меня в голове. – «С современными навигаторами можно умудриться что-то не найти?!»

Визитка была темно-серой с черными буквами и бархатистой на ощупь. Мы всей лабораторией тщательно изучили ее, оценив качество бумаги, печатного шрифта, только что на зуб не попробовали.

– Надо идти, Яра, – сказал Виталик.

– Как будто я без тебя не знаю! Он же в угол меня загнал!

– А мне кажется, – неожиданно подала голос тихоня Вика, – что ты сама себя загнала в угол.

Вику мы никогда не ругали. Даже если она ошибалась, мы старались её поддержать. У девушки острый ум, но очень тонкая душевная организация. Когда она только пришла на работу, мы об этом не знали, и самая незначительная критика вызывала у Виктории слезы, которые она с трудом сдерживала до конца рабочего дня. А если Вика спокойна и уверенна в себе, она генерирует гениальные идеи, которые не раз помогали нам в работе.

Поэтому, я прикусив язык, только сказала:

– Ничего не поделаешь. Пойду.

Лаборатория врага располагалась в парке. Хорошо, что я пришла с запасом времени. Здание, вместе с огромным участком зеленых насаждений, было ограждено силовой стеной. Я прошла около километра, пока наконец не нашла проход, оформленный в виде живописного каменного грота. «Проходите, Яна Викторовна, вас ожидают», – поприветствовал меня механический голос.

Глава 2 Начало совместной работы

От грота до входа пришлось идти ещё около километра. Хотя одежда и обувь в наше время идеально удобная, ноги гудели от усталости. Сколько же лет я не проходила таких марафонов?

Уже еле-еле переставляла ноги, когда наконец добрела до входа. Встретивший меня у порога улыбающийся рыжий гад в зеленой медицинской пижаме, заставил прищуриться.

– Добрый день! – он галантно открыл мне следующую дверь. – Как вы добрались? Понравился наш парк? Цветы высаживают наши сотрудники в свободное время. Для разгрузки, знаете ли.

Какие цветы? Я пока шла по сторонам не смотрела. Однако, постаралась вежливо ответить:

– Добрый! Я выставила координаты на ваше здание, но станция телепорта забросила меня довольно далеко. А потом еще пришлось пройти не меньше километра по вашему парку.

– Да, станция стандартного телепорта в некотором отдалении, но мы считаем это приятной прогулкой, полезной для здоровья. – Он улыбался так, как будто не замечал моих напряженных мышц и покрасневшего лица.

И, надеюсь, он не слышал, как скрежетали мои зубы.

Геннадий провёл меня по всем помещениям, с гордостью рассказывая о каждом кабинете. Лаборатория была ему под стать: хаотично расположенное оборудование, серверная – в самом центре здания, разноцветные стены: светло-бежевые у входа и всех цветов радуги в рабочих кабинетах. Единственным положительным моментом были высокие белые потолки. В сравнении с нашей лабораторией, с ее стерильной белизной, все казалось непонятным и неорганизованным. Только поильная зона, в приятных голубоватых тонах, выделялась на фоне этого хаоса.

Немногочисленные новые коллеги приветливо мне улыбались. Из них особенно выделялся один сотрудник. Он сидел спиной ко мне, увлеченный бумагами на столе. Издали этот ученый казался юношей, словно ангел с полотен старых мастеров – голова, обрамленная темными кудрями, как нимбом. На нём была васильковая медицинская пижама, делавшая образ еще более беззащитным. Но когда мальчик обернулся, я увидела вполне взрослое лицо.

– Привет, Егор! – крикнул ему Геннадий.

– Добрый день, – вежливо сказала я.

– Добрый, добрый, – отозвался “мальчик” неожиданно низким голосом, басом, совсем не вяжущимся с его херувимской внешностью.

– Знакомьтесь, это Егор, мы вместе работаем, а это Яра, теперь мы тоже вместе работаем, – представил нас Гена.

– Очень приятно, – я старалась скрыть удивление.

– Конечно, то есть, мне, конечно, тоже, – пробормотал Егор, явно погруженный в свои мысли.

Пока я размышляла о необычном первом впечатлении, Геннадий уже перешёл к делу: – Значит, работать будем у меня. Я выделю вам фиолетовый кабинет, там две большие смежные комнаты, думаю, вам будет удобно.

– Почему у вас?! С чего это? – спросила я, с нескрываемым отвращением.

– Так у вас же секретность, – улыбнулся он.

– Да, – вспомнила я. – но кое-какие помещения под нее не подпадают. А без термостатов и автоклавов мы работать не можем, у вас, я что-то их не видела.

– Автоклавы, конечно, есть, – он улыбнулся, – в стерилизационной. Я подумал, что это не интересно и само собой разумеется. А вот термостатов у нас действительно нет. Но есть специальные биореакторы, в которых растут органы. Мы можем подстроить управляемую среду для роста бактерий.

Опять он загнал меня в угол.

– Фиолетовый, значит. Цвет сумасшедших, – пробурчала я, – но ладно.

Рыжий гад захохотал.

– Это светло-фиолетовый, можно сказать, лавандовый! Звучит лучше, не так ли?

– Звучит… Лучше, но сути не меняет. А когда мы займемся вашими ушами, то есть органами? – уже сказав, поняла, что получилось несколько двусмысленно. Но вроде Геннадий не заметил.

– Моими органами, мы займемся, после того как съедемся, – спокойно ответил он, улыбаясь глазами.

Заметил? Ну тогда фу! Рыжий гад!

Вечером я пересказывала весь разговор Адаму.

– Похоже, что ты ему нравишься, – вдруг выдал мой электронный друг.

– С чего ты взял такую ерунду? Да он при каждой встрече издевается. Показывает, что он умнее.

– Так говорит анализ его поведения.

Больше мы на эту тему не говорили, но при следующей встрече я постаралась присмотреться к врагу повнимательнее.

Переезд. Не даром говорят, что один переезд равен двум пожарам. Я металась в лавандовых комнатах, заставленных привезенными роботами коробками и паллетами, пытаясь расставить все в удобном порядке. Когда появился генетик даже не заметила. Он привел роботов сборщиков, которые начали собирать мебель. Разбирать вещи дальше в такой обстановке стало невозможно.

Но вдруг Геннадий изрек:

– Пока ребята собирают, пойдемте выпьем кофе.

В нашем мире кофе – величайший деликатес. Кофейных деревьев почти не осталось, и зерна стоят баснословных денег. А я его обожаю, но пью не часто.

– Здесь рядом кофейня? – я пыталась устоять.

– Нет. Но у меня в кабинете есть ароматнейшая арабика и кофемашина.

– Только не говорите, что вы внедрили ген кофе в облепиху и выращиваете его в саду.

– Почему именно в облепиху? – заинтересовался Геннадий.

– На кофе похожа и у нас растет, – буркнула я. Обнаруживая, что уже покорно иду за ним.

Кабинет генетика словно перенесся из прошлого. Огромный буковый стол буквой Т с зелеными кожаными стульями, шкафы вдоль стен, и зеленый мягкий диван. Поразительно! Такие кабинеты были, наверное, в двадцатом веке.

Предложив мне присаживаться, где удобно, мужчина открыл один из буковых шкафов, за дверцей которого обнаружилась мини кухня. Там были и чайник, и кофемашина, и бокалы, и чашки разной формы и размеров.

Зеленый стул оказался очень комфортным, я наблюдала как генетик колдует с кофейной машиной. Словно алхимик, который проводит волшебный ритуал у алтаря. Медицинская пижама скрадывала широкое сложение, крупные руки, укрытые длинными рукавами, контрастировали с его легкими и уверенными движениями. Принеся две чашки кофе, он сел рядом со мной – в середине стола.

– Угощайтесь Яра Викторовна.

– Спасибо.

Аромат кофе наполнил, казалось, всю комнату. Вполне вероятно, что гад не хвастался, и у него и правда превосходный кофе. Первый же глоток подтвердил это предположение. Чуть терпкий и слегка горьковатый насыщенный вкус первоклассного кофе заполнил рот. Даже почувствовала оттенок миндаля, винограда и кураги.

На секунду забывшись, я застонала от удовольствия. Вынырнув из чашки, быстро посмотрела на Геннадия. Мужчина не отводил взгляда от моих губ.

– У вас тут пенка немножко, – сказал он неожиданно низким голосом. И провёл большим пальцем по моей верхней губе. Легкое прикосновение отдалось где-то внизу живота. Я замерла, глядя на него распахнув глаза.

Несколько секунд он тоже не шевелился, а затем медленно приблизил свое лицо, и осторожно поцеловал меня в губы. Сначала это было легчайшее почти невесомое прикосновение, но губы будто пронзили тысячи маленьких иголочек. Оставить их сомкнутыми я уже не могла. Его язык скользнул по моей верхней губе, повторяя недавнее касание пальца, и в этом движении было что-то почти магическое. Я ответила на поцелуй, и мир вокруг перестал существовать. Растворилась в этом моменте, забыв, кто я и где нахожусь. Смутно помнилось, что Геннадий гладил мою спину, но уверенности не было. Лишь тепло его руки я ощущала совершенно точно, а следом – нарастающую вибрацию его наручного браслета. Вибрация пульсировала все сильнее, пока он, наконец, не отстранился, чтобы рявкнуть в браслет: “Слушаю!” Видеосвязь он явно не стал включать. Голос разнесся вокруг, словно из динамика – его браслет был на громкой связи. Меня это удивило, ведь мой собственный коммуникатор всегда находится внутри уха, и я его вынимала только на ночь, чтобы поместить в стерилизатор. Геннадий быстро закончил разговор, пообещав перезвонить позже. За это короткое время я немного пришла в себя и лихорадочно допивала остывший кофе.

– Яра Викторовна, вы что, торопитесь?

– Если я Яра Викторовна, то вы Геннадий …? Как вас по батюшке?

– Геннадий Львович мы, – подыграл мне Гена.

– Яра, – вкрадчиво спросил он, – а мы и в постели будем выкать и обращаться друг к другу по отчеству?

Горло сжалось в тисках внезапного волнения. Следующий глоток воздуха застрял где-то в груди. Громкий, немного неуклюжий кашель – единственное, что я смогла выдавить в ответ.

Гена легко похлопал меня по спине.

– Ну что ты так испугалась? – с улыбкой спросил он, и тут же добавил, понизив голос до шепота, – мне хотелось это сделать ещё тогда, на конференции, – он бережно заправил за ухо прядь моих волос, открывая лицо. – Когда впервые увидел тебя. Твои волнистые локоны, подчеркивали изящные черты лица… А из твоих глаз, – он замолчал на секунду, словно подбирая слова, – из твоих глаз сыпались зеленые искры, гневно сверкающие на фоне темных волос… Стройные ноги, призрачно обрисованные деловой юбкой… —

Он замолчал, на мгновение задумавшись, а затем продолжил, уже с игривой интонацией: – Кстати, ты не считаешь, что мы, зеленоглазые, просто обязаны держаться вместе?

Его взгляд был серьезен, но в самой глубине его глаз таилась озорная усмешка. Присмотревшись, я действительно увидела, что они ярко-зеленые, как бутылочное стекло, – в отличие от моих, скорее серых с зеленым отливом. Впервые я обращала внимание на цвет чьих-либо глаз. Внезапно, эта незначительная деталь заставила меня задуматься. “Интересно, а какого цвета глаза у Адама? – промелькнуло в голове. – Никогда не смотрела.”

– А не спешите ли вы Геннадий Львович? И вообще, спасибо большое за кофе, но мне надо пойти посмотреть, как там собрали мебель и разложить наконец вещи.

Вечером, медленно бредя по парку, я пыталась сообразить, что это было. И что рассказывать Адаму. Обычно я пересказывала ему весь свой день, а он анализировал все происшествия и давал дельные советы. Но на этот раз, происшествие было слишком интимным. С другой стороны, очень хотелось узнать, что делать дальше. Адам бы дал несколько математических моделей дальнейших событий. В итоге, решила пока ничего не говорить, обойтись своими силами. Всю дорогу я шла и беспричинно улыбалась. Меня радовало склоняющееся к горизонту солнце, легкие облака на небе, изумрудно-зеленая трава, растущая вокруг дорожек.

Дома Адам, конечно, заметил мое состояние.

– Ты такая довольная Яра. Переезд прошел успешно? У вас уже есть результаты в общих исследованиях?

– Нет, Адам. Только распаковались, разложились и запустили наши бактерии в среду, где созревают органы.

– Вы больше не ругались?

– Наоборот, мы пили кофе с Геной у него в кабинете.

– Пили кофе с Геной у него в кабинете? – задумчиво повторил Адам. – Значит с Геной. Не рыжим гадом, не подлым генетиком, не с гадким Геннадием, а с Геной. И как тебе его кабинет?

– Очень много зеленого, старинный какой-то, – зачастила я. – А кофе был очень вкусный.

– Я уже понял, что он ловко воспользовался твоей страстью к кофе.

– Ничем он не пользовался! Что за ерунда! Адам, ты что, ревнуешь?!

– Я же машина, Яра, как я могу ревновать? – спокойно произнес Адам – Послушай, Яра, а тебе не кажется, что у нас давно не было секса? Раньше мы занимались им по четвергам и субботам.

– С этой постоянной нервотрепкой, то одно, то другое, то грант, то переезд у меня совсем пропало желание.

– Но сегодня же все хорошо? Пошли на море? Ты же обожаешь море.

Пьянящие пузырьки радости внутри меня лопались один за другим. Улыбка пропала. Но Адам был прав.

– Да, конечно! – попыталась я вызвать у себя энтузиазм.

В море плавала и плавала, пытаясь оттянуть момент возвращения к Адаму. Видела, что он терпеливо ждёт стоя по пояс в воде. Наконец, подплыв к нему сзади обняла за талию, не вставая на ноги. Адам был сегодня в черных купальных шортах.

– Зачем ты оделся? – непонимающе спросила я.

– Это для злодейского антуража. – голосом злодея из комиксов ответил мой электронный друг.

– Ты будешь злодействовать?

– Конечно!

Адам развернулся и аккуратно подкинув меня, поймал в воздухе, заставив съехать по своему телу. Не успела я опомниться, как снова была выхвачена из воды, одна рука Адама оказалась у меня между ног, вторая на талии. Ткань купальных трусиков под его резким движением сдалась с треском. Его ладонь легла на меня властно и уверенно, очерчивая границы моего сокровенного места. Я точно знала, что Адам не может причинить мне зла, но сердце нервно затрепетало. Тревога, тонкая и острая, пронзила меня, как осколок стекла. Я попыталась оттолкнуть Адама, но это было все равно как толкать бетонную стену.

– Я же сказал, что сегодня буду злодеем, а значит твое сопротивление меня только заводит, – шепнул он мне на ухо. – Будь хорошей девочкой и покорись. Разведи ножки как можно сильнее и прими все, что я дам тебе.

При этом его пальцы вовсю орудовали у меня внутри, нажимая, потирая и поглаживая все нужные точки. Адам прекрасно знал теорию и умело использовал ее на практике. Это был самый редкий из одобренных сценариев, обычно мой робот избегал его.

Когда уже мы расслабленно нежились в невысоких волнах прибоя, Адам заговорил:

Яра, ты говорила, что нам нужно завести ребенка. Напоминаю, что с каждым годом количество твоих жизнеспособных яйцеклеток уменьшается. Думаю, нам не стоит больше откладывать. Возьмем твою яйцеклетку, заложим в искусственную матку. Ты же всегда хотела ребенка именно по старинке, из яйцеклетки. Ученые проконтролируют чтобы в рецессивных генах не затесалось болезней, заменят все.

Да, в наше время, ребенка при большом желании и прохождении психологических тестов, может завести даже одинокий мужчина или мужчина со своей виртуальной спутницей.