Loe raamatut: «Лишь тени», lehekülg 4

7.

Попасть к Сайгену в палату оказалось не так просто, как они думали. После нескольких побегов Тиль Вилеш, его отец, просто взял под контроль весь этаж вместе с каждым выходом из больницы. И Сайгену осталось или любоваться видом из своего окна, или рассматривать лица охранников сразу за порогом палаты.

Зое и Теушу пришлось даже иметь короткую беседу с мэром, только после этого их пропустили внутрь. У обоих сложилось впечатление, что отец переживал за сына больше чем за себя.

Сам Сайген, лежа в удобной и широкой кровати, бездумно щелкал пультом от телевизора. Увидев друзей, бросил пульт рядом с собой.

– Что так долго? – спросил. – Не приходили? Тут со скуки помереть можно… Аман вернулся?

– Нет еще, – Теуш развалился в кресле. Зоя села на кровать, скользя глазами по рукам Сайгена, по шее. Видимые порезы покрылись корками, но хотела бы посмотреть на скрытый больничной рубашкой его живот.

– Так и не нашли того, кто был в вашем доме? – спросила. Сайген качнул головой. – И ты не видел его? Не рассмотрел?

– Тень. На его лице была тень, – карие глаза эроса остановились на лице Зои. Прищурились – она словно ожидала от него чего-то. Спросил резче: – Что?

– Ничего, – быстро отозвалась. Они оба скрыли лица, выходит? И Сайген, и нападавший? Или все же был один с тенью, и это был не ее друг? Ни намека она не разглядела на его лице. – Ключ от моей квартиры у тебя?

– Дома где-то. Свой потеряла?

И ключей у него с собой не было. Глаза Зои невольно опять поползли по телу Сайгена.

– Заедает, – ответила. Пульс участился. – В замке. – Если прямо попросит показать, есть ли у него рана в левом боку, а ее не окажется, он сразу поймет, что она, скорее всего, встретилась с тем, кто проник в его дом. Промолчала об этом. Еще и помогла тому человеку. Какова вероятность, что существовал еще и третий, израненный подобным образом в тот же вечер, что и сын мэра со своим гостем? Не имеющий отношения к семье Вилеш?

Отвлек Теуш. Сообщил, что в ресторан заходил следователь. Сайген переключился на него, а Зоя перевела дыхание. Она все равно не сможет описать того, кто приходил к ней за помощью. Так что молчанием никому не навредит. Все отпечатки уже стерла, следы смыла. К тому же тот человек помог ей, когда нуждалась.

Задумавшись, не сразу поняла, что Сайген ее зовет.

– Да что с тобой? – потолкал плечом. – О чем тот тип расспрашивал?

– О тебе, – серьезно ответила Зоя. Сайген язвительно фыркнул. – Хотел узнать, могли ли примеряться к тебе, а не к мэру. Он разве не приходил сюда?

– Вилдиж приходил, – второй, старший следователь, что был в клубе. – Недоверчивый друг, он не поверил, что никто из нас лица не запомнил. Состояние аффекта не прокатило, хотел даже назначить экспертизу психиатрическую нам с отцом.

– А мэр что? – ужаснулся Теуш. – Видел тень?

– Папа? Не, не видел. Думает, что тот в маске был, – невесело рассмеялся и пожал плечами. – Я цель? Да кому я нужен? Безработный бабник, сидящий на шее отца, разъезжающий на дорогущей тачке и тратящий его деньги.

Это было не так, но об этом знали лишь единицы. Для публики Сайген был именно таким смазливым мальчиком. Теуш не нашелся, что возразить. Зоя осторожно провела пальцем по татуировке на шее друга, покрытой струпьями.

– В ресторан приходил другой, молодой. Сказал еще, что у Тамис признали инфаркт. Никто не будет расследовать это. – Что было к лучшему, полиция вряд ли имеет тайный отряд у себя на службе, способный разобраться с загадкой ее смерти. – Только вот смущает меня одна вещь. Заключение, которое следователи получили – что там написано? Эксперт, что, не вписал туда реальную причину смерти? Скрыл? – Зоя подумала, что, может, по этой причине следователь Алертиш и был так спокоен. Потому что был уверен, что говорит правду.

– Думаю, Аман позаботился. А что с подружкой невесты? – спросил Сайген.

– Она и половины не помнит. Была навеселе, к тому же Тамис постаралась. Здесь проблем не будет, – отозвалась Зоя. – Я вот о чем еще думаю… Если вдруг кому-то понадобиться инъекция, а клуб закрыт?

Теуш нагнулся в кресле.

– С чего бы? Аман ясно сказал – нет запросам. Избегать сбора. Воздержаться от загаживания головы.

– Было бы все так просто, – пробормотала Зоя в сторону, – нам не пришлось бы вообще вливать в себя чужую кровь. – Чтобы оградиться полностью, нужно было бы сидеть в четырех стенах. Без телевизоров, интернета и книг. – А гурманам что делать? Завязывать с едой на неопределенное время…

– Предлагаешь ограбить эту больницу? – перебил ее Сайген.

– Просто… – она пожевала губу. – Что если… Может, эмпаты могут делиться своей кровью?

Реакция Сайгена была однозначной. Снисходительная усмешка.

– Намекаешь на того неизвестного на стоянке? Но, Зоя, мы только предполагаем, что он эмпат. Он точно так же может быть человеком. Аман рассказывал о ранних опытах таких смешиваний. Эмпат с эмпатом – это ядерная смесь. Становится только хуже. Знаешь ведь, что кровь должна быть чиста, а мы имеем несчастье собирать в нее весь наш мусор.

Сайген был лишь Сайгеном, ничего он не скрывал. Зоя окончательно в этом уверилась, причем ожидала разочарование, но вместо этого неожиданно стало легче. Как подозревала друга в обмане, а оказалось, что он чист. Ощутила вину.

– Ты прав, конечно. Мне крупно повезло в тот раз.

– Думаю, Аман оставил Паулю указания на подобные случаи, – негромко заметил Теуш. – Так что не переживай насчет инъекций. – Глянул на часы и встал. – Тебе скоро на свободу?

– Мой папа меня когда-нибудь доконает. Своим тотальным контролем. Сил больше нет, – забота отца, казалось, восторга у сына не вызывала, скорее, внушала нервные судороги. Сайген оглядел свою вынужденную камеру, потер грудь, живот. – Черт, воздуха не хватает. Когда выпустят, не представляю…

На улице, за пределами больницы, Теуш остановился в месте, где не было людей, и уличное освещение практически не доставало до них. Чуть дальше он оставил машину.

– У меня создалось впечатление, что ты его в чем-то подозревала, – наклонился, чтобы лучше разглядеть Зою в полумраке. – Это так?

– Нет.

Несколько мгновений Теуш всматривался в поднятое к нему лицо, а Зоя думала совершенно о других вещах. О том, что все же нужно как-то отыскать Крайтона, казавшегося более разговорчивым, чем Пауль, их учитель. Эрос вздохнул, его черные волосы взметнул порыв ветра, открыв бледную кожу.

– Сделай что-нибудь с Атари, – сказал. – Пока я его не прибил.

Он повернулся, чтобы идти к машине. Сделал несколько шагов и остановился, внезапно уловив напряжение в воздухе. То особенное, от которого начинает вибрировать каждая жилка в теле. Сердце замерло, носа коснулся запах.

– Черт! – простонал, быстро отступая обратно. Оглянулся, выставил руку, удержав Зою сразу за собой. – Холодина чертова… Приспичило же…

Его машина стояла на стоянке, и там же зажималась парочка, судя по разлетавшимся запахам и колебаниям, доставшим его болезненно обострившиеся нервы.

– Теуш? – голос Зои дрогнул. Он развернул ее и подтолкнул в сторону больницы, из которой они только вышли. Сам начал мелко дрожать. Против воли впитывать чужую страсть и лихорадочный жар. Под пальцами почувствовал мешающую одежду. Из горла стала рваться досада, с трудом отыскал себя в тумане.

– Вернись назад… Иди отсюда.

Зоя обхватила его руками, точно так же попав под власть влечения неизвестных мужчины и женщины, что в темноте больничного парка встретились или прощались. Прижалась щекой к жесткой куртке Теуша и зажмурилась. Они оба тяжело дышали, пока пара горела друг другом. Точно не притворялись, те люди потерялись в своей страсти и ничего не соображали. Зоя захотела только одного – чтобы их сейчас никто не прервал. Чтобы они закончили, поделившись своим чистым счастьем с ней. И с Теушем. Давление в груди все нарастало. Подбородок Теуша сверху вдавился в ее голову.

– Ну нет… – еле слышно простонал он. Более опытный, он еще пытался сопротивляться, тогда как Зоя полностью отдалась переживаниям. – Быстрее…

Колени его подогнулись, с трудом устоял на ногах. В висках запульсировало от напряжения.

– Расслабься лучше, – холодные пальцы Зои пробежали по его щеке. Теуш задержал дыхание. Но ненадолго, натянутость стала покидать его. Он сдался, так было проще.

Куда только они потом должны будут слить эти эмоции, если Аман не давал им ни одного контакта.

Столкнуться с такими открытыми актами на улице шансов было мизер. Как и в ресторане, из-за чего Зоя и Теуш и остались там работать. Но все же случайности имели место.

Чужая машина выехала со стоянки, а два эмпата остались стоять, вцепившись друг в друга и унимая остаточную дрожь.

– Ты как? – тихо спросил Теуш.

– Это было… – Зоя провела руками по лицу. – Сильно. Красиво. Мне понравилось.

Смешок вырвался у эроса против воли.

– Может, кому подарок сделаем? Бесплатно?

– Не искушай меня, – проворчала Зоя. Отголоски чужой романтики на сиденье автомобиля оставили тихую грусть, машинально она обняла себя за плечи. – Ты когда-нибудь испытывал такое сам?

– Думаю, для такой высоты нужно любить, – Теуш выдохнул, потоптался на месте, только начиная ощущать, как же он замерз. – Довезу тебя домой, потом в горячую ванну заберусь и проторчу там не меньше часа.

Любить. Зоя забралась в ледяной салон машины и сунула руки в карманы. Как ни смешно звучало, но ни у одного эроса не было пары. Выступая посредниками, они при этом сами не задерживались на одном человеке. Постоянная эмоциональная нагрузка заставляла ценить уединение, а другой человек, находящийся рядом, не вписывался в тишину.

– Ты любил? – спросила, пока они ехали.

– Не довелось настолько привязаться к кому-то, – откликнулся Теуш. Скосил блестящие глаза на Зою. – А ты?

Она без колебаний покачала головой. Человека, ради которого могла бы пожертвовать всем, в ее жизни не было.

– Иногда думаю, что мы и в самом деле не существуем, – мягко проговорила. – У кого-то забираем, кому-то отдаем. Любовь, боль, радость – во всем этом видим лишь товар. Они ничего для нас не стоят. – Повернулась к Теушу, но он молчал, глядя на ночную пустую дорогу. – Даже жизнь. Мы их не ценим. А ведь люди только этими чувствами и живут. Останови здесь.

– Мы не доехали еще, – что он думал по поводу ее речи, Зоя не поняла. Лицо Теуша ничего не выражало, но он все же послушал ее и затормозил у тротуара. – Позвони мне, как будешь дома. Чтобы я не волновался.

Кивком подтвердив, что услышала, Зоя вышла на улицу. До ее квартиры оставалось минут десять неспешной прогулки. Витрины магазинов уже давно потухли, горели лишь уличные фонари и окна в домах, мимо которых она шла. Людей не было видно, лишь шелест опадающих листьев тревожил неподвижность. Спокойный ночной Нуувешт, небольшой городок, в котором современных построек было совсем немного, окутанный лунным светом, казался нарисованным, и Зоя замедлилась, чтобы не спугнуть это ощущение.

Тогда только разобрала шаги позади и напряглась.

– Это я, – ее нагнал высокий мужчина и пошел рядом. В обычной дутой куртке, на голову набросил капюшон от кофты, руки спрятал в карманы широких спортивных брюк. Зоя попыталась заглянуть в лицо, но голова отвернулась.

– Крайтон?

– Он, – голос звучал более четко, чем в клубе. – Пройдемся? Ты спрашивала о тенях.

– Может, – сердце в волнении заколотилось быстрее, – ко мне? Я недалеко живу, там никто не помешает.

– Не люблю загонять себя в ловушку, – убийца шел, не поднимая головы. – Войди в мое положение…

Руки Зои предательски вспотели и тут же замерзли. Постаралась дышать глубже, чтобы не выдать страх перед этой все же пугающей ее кастой, всегда державшейся отдельно ото всех. Их досуг не шел ни в какое сравнение с подглядыванием за любовниками. Они убивали. Очень даже по-настоящему, и на них было заведено не одно уголовное дело.

Крайтон понимающе хмыкнул. Почти незаметно, но Зоя тут же устыдилась. И заставила себя успокоиться.

– Что именно тебя интересует?

Осталось собраться с мыслями, вопросов было очень много. Но ни один не принимал словесную форму.

– Что они такое?

– Отражения эмпатов. То, что рождается в забвении, а потом сопровождает несчастного до самой смерти.

– Пауль… – Зоя сглотнула. – Пауль сказал, что они не могут быть в этом мире. А ушедшие в забвение обратно не возвращаются. Откуда тогда известно об этих тенях?

– Возвращаются, – серьезно сказал Крайтон, а Зоя замерла, остановившись. Убийца оглянулся, замедлил шаг, мотнул головой вперед. – Идем.

– Как возвращаются?? Но…

– Один случай точно был. Один человек вернул своего ребенка. Очень давно. А вместе с ним пришло его отражение. Тень.

– Подожди! – рука Зои ухватилась за куртку Крайтона на спине, сжала ее. – Подожди… – Мысли спутались и бессвязно заметались, в голове возник тупой звон. Нарастало ощущение нереальности разговора и самого эмпата, за которого она держалась. – Расскажи.

Крайтон снова обернулся, чтобы отцепить от себя ее руку. На мгновение поднял голову, и Зоя утонула в его огромных черных глазах. Они даже не блеснули, поглотили весь свет, что упал на его лицо. Тут же опустил голову, прячась. Он был без тени. С открытым лицом. И обладал жутким взглядом; последним, что видели его доноры в своей жизни. Больше Зоя не рассмотрела.

– Ты…

– Да, я такой. И, поверь, меня это не радует. Знаешь, сколько я чувствую за день смертей? – подошва его кроссовка шаркнула по земле. Зоя машинально опустила туда глаза, начиная приходить в ужас. – Думаешь, умирают лишь люди? Просто человек кричит громче. Идем.

– Крайтон…

– Молчи и слушай, – улица все тянулась, время подползало к полуночи. Свет в окнах гас, темнота все сгущалась. – У Пауля есть записи. Но не там, где ты думаешь, они не на полках, а в той разрушенной церкви. Их с мастером предок был свидетелем того случая, там даже остался скелет.

– Чей? – быстро спросила Зоя.

– Тени. Ребенок купца начал хиреть. На глазах. Ел и ему становилось все хуже. Гурман, но откуда им было знать? Пытались не давать ему есть, но, сама понимаешь… Человек без еды умрет. И с едой он умирал. Что с ним делать – никто не знал, в один день тот не встал с кровати и лежал без движения. Это сейчас мы понимаем, что ушел в забвение, а тогда отец поднял панику. Вызвал всех лекарей, которых смог отыскать, – голос Крайтона стал еще тише, он говорил и одновременно прислушивался к звукам улиц. – Они держали совет и додумались до того, что душа разделилась с телом и не могут встретиться. Что, в общем-то, недалеко было от истины. И что мальчишке нужна встряска. Обливали его, трясли, топили. Спустили с него почти всю кровь. И влили новую. Так несколько раз, пока он не открыл глаза.

– Почем мы так не делаем? – прошептала Зоя.

– Он очнулся, а на нем начала проявляться тень. Она опутала его с головы до ног. А когда начала шевелиться, лекари с криками сбежали, не справившись с ужасом. С мальчиком остался его отец, единственный, кто смог удержаться на месте и принять результат. Лечения.

– Он привел с собой тень из забвения? – Зоя уже едва дышала, борясь с желанием выкрикнуть. Свое разочарование мастерами, что обманули. – Что… Чем она была? Его отражением?

Крайтон довел их до угла и свернул к площадке перед домом. Открытой и просматриваемой со всех сторон, в центре которой росли деревья. К ним он и направился. Проигнорировав лавочку, прислонился спиной к тополю, пока Зоя, вспомнив про Теуша, звонила ему и говорила, что дома. Потом остановилась напротив Крайтона, стараясь не заглядывать в провал капюшона.

– Она была всем. Она не ограничилась одной чертой. Она приняла человеческий облик и находилась рядом с тем мальчиком. До жути пугая его отца.

– Это было чудовище?

Крайтон медленно качнул головой.

– Нет. В том-то и дело, что совсем не чудовище. Тот священник написал, что тень была больше похожа на человека, чем сам ребенок, – на явное недоумение Зои пояснил: – Предок был из духовенства, и вроде как к нему привели мальчишку, думая, что в него вселился злой дух. Таким образом он и узнал все, записал. А после начал разбираться, методом проб и ошибок выявляя других подобных людей. Собирал вокруг себя эмпатов, помогал. Его потомки продолжили. Аман и Пауль до сих пор учатся. Но записи свои тот предок спрятал.

– Что стало с ребенком после возвращения? Почему записи спрятал? – Зоя ощущала на себе тяжелый взгляд, но, задрав подбородок, прямо смотрела туда, где пряталось лицо эмпата. Ей показалось, что он улыбнулся.

– Эросы, – пробормотал. – Вы даете жизнь, в то время как мы дарим смерть. И все же с тобой приятно находиться рядом. – Он огляделся и продолжил: – То дитя потеряло свою душу. Она осталась в забвении, он вернулся пустым. Ни чувств, ни привязанностей, ни эмоций. Он походил на куклу – посадили, положили, накормили. Тянулся только к тени, что привел с собой, поэтому купец, стиснув зубы, позволял ей находиться рядом с сыном. Сдвиг случился, когда на одном из сеансов экзорцизма, пока ребенок полеживал на столе, а монахи раскачивались над ним, одному из них стало плохо. Старик был, может, время пришло. Он захрипел и упал, а мальчишка свесился со стола и наблюдал за ним, пока остальные монахи с послушниками суетились. В тот день ребенок впервые проявил какие-то эмоции.

– Он его убил?

– Нет, как бы он это сделал? Но то, что смог втянуть в себя что-то из этого старика, поняли только после третьей смерти, которой тогда уже подросток стал непосредственным свидетелем. Он оживал. Тут отец и смекнул, что не священник ему нужен. И взгляд его обратился на второго подростка. Он решил, что этот молчаливый ребенок вытянул из его сына душу своим появлением.

Купец не стал долго заморачиваться и убил тень на глазах своего сына. Но вместо ожидаемого возрождения сын его рухнул рядом и испустил дух.

– Они связаны, – застыло произнесла Зоя. Зябко поежилась. Теперь поняла, почему записи спрятаны, а ушедшие в забвение эмпаты не возвращались насильно. И сопротивление Пауля вопросам обрело смысл. И резкие слова Амана.

– Конечно, связаны. Уверен, что если бы сначала умертвили сына, результат был бы тот же – погибла бы и тень. Его кости там, внизу. Я их видел, – Крайтон дышал ровно, тогда как Зою колотила дрожь. – Тонкие, как светятся все. Хотел бы взять на анализ, только Пауль точно заметит. Он их даже взвешивает постоянно.

– Тень была похожа на мальчика?

– Об этом ничего не написано, – широкие плечи эмпата задвигались. – Не могу сказать. Только то, что он был способный. Насколько я понял, свои исследования тот предок с него и начал. – Он вскинул голову вверх, но в этот раз показал только свой подбородок. Жесткий и гладкий, ткань кофты скрыла все остальное. – Я к чему это тебе говорю… Не стоит расспрашивать мастеров, не то дождешься пинка из клуба. И из Альянса, а сама ты не продержишься. Никто еще не смог. И… – он выдержал паузу, голос стал тверже, в нем прорезалось беспокойство. – Насчет твоего благодетеля… Я не уверен, это лишь предположение… Ты могла встретить тень. И если я прав, то где-то рядом ходит возвращенный.

Слова застряли в горле. Долгие секунды Зоя смотрела на массивную фигуру Крайтона, не уверенная, что он имел в виду то, что сказал. В конце концов выдавила смешок, в то время как жуть принялась выедать все внутри, оставляя тянущую пустоту.

– Ты шутишь.

Он молчал. И так же неотрывно смотрел на нее. Потом достал телефон и глянул на время. А Зоя мучилась сомнением.

Сказать ли ему о том, что видела незнакомца не единожды. Что он приходил к ней, знает, где живет. И что он, скорее всего, тот, кто напал на мэра. Но она не была полностью уверена, что поступит правильно. Еще и слова о том, что тень была человечней своего оригинала, только множили колебания.

– Что ему здесь нужно? В этом мире?

– Думаешь, он хочет здесь быть? – вопросом ответил Крайтон. – Если он тень, то у него нет выбора, уйти не может. Ему приходится выживать среди нас.

– Его можно узнать? Он отличается от людей?

– Ты отличила? – склонил голову Крайтон.

Нет. Она не отличила его от человека. Только вот обладал он одной особенностью, неподвластной людям. Он мог исчезать, о чем и сказала Крайтону.

А эмпат внезапно рассмеялся.

– Ну-ну. Во-первых, спроси себя и ответь себе же – ты уверена в том, что видела это? На все сто процентов? Во-вторых, как будешь проверять?

Зоя подумала.

– Ты говорил, что каждый эмпат может скрыть лицо.

– Говорил, – легко согласился Крайтон.

– Научи меня.

Убийца оторвался от дерева.

– Я найду тебя позже. Сам.