Loe raamatut: «Сгореть в огне», lehekülg 27
Таймин совершенно не проникся своей значимостью. Поставил суп на подоконник. Тяжело оперся локтями рядом с тарелкой и вгляделся в едва различимые очертания за окном.
Он был точно такой же как и Джун. Но стоял на своих ногах, подчинялся себе и не носил ошейник. И это заставляло его чувствовать вину, словно парень, спящий в его кровати, расплачивался за них двоих.
– Эти датчики… Были случаи, когда пытались сбежать? Именно поэтому их ставят?
– Думаю, да. Ведь таким как я, их не вживляют. Только психоделикам, – Райер говорил тихо, чтобы не разбудить Джуна. Но и не встал с кровати. – Мы ничего не знаем точно, об этом не пишут и не говорят. Все подробности держат в секрете. Они приходят, отрабатывают свой срок и исчезают.
– Куда?
– Где, – поправил Райер. – Их забирают в лабораторию. Для изучения.
Изучение. За этим словом скрывалось нечто жуткое. На ум сразу пришли пыточные камеры и клетки с подопытными зверьками. Таймин отошел от окна, плотно задернул шторы и приглушил свет. Подвинул ближе к Райеру стул, на который сел.
– Можешь рассказать? – не мог же он в самом деле иметь в виду опыты над людьми?
– Психоделики горят, – ровно произнес Райер. – Срок их годности до ужаса мал, самое большее – десять лет. И это ничто, новые не успевают вырасти и их не хватает. Уверен – задача анатомиков – выяснить, как работает их мозг. Модифицировать или продлить срок их службы.
– Что значит – мозг? – содрогнулся Таймин.
– Я не знаю, как это происходит. Ни один психоделик еще не вернулся оттуда. Лишь слухи, которые пересказывают, – Райер не отрывал глаз от Джуна. – Говорят, что им вскрывают череп… и… – Зажмурился и его лицо перекосилось. – Не могу… Не спрашивай…
Лабораторные зверьки, утыканные проводами. Таймин в шоке уставился в пол, начиная сожалеть, что спросил.
– Много таких, как Джун? В гвардии?
– По информации штаба – около пяти тысяч по всей стране, – Райер потер глаза. – Но гвардия имеет привычку занижать или завышать данные, так что в реальности мы знаем только приблизительное количество.
– И они еще развернули кампанию по уничтожению оставшихся? – вспылил Таймин. Слишком громко, веки Джуна дрогнули. Райер приложил палец к губам. – Вы знали, что все может закончиться так?
Твердое «да» – так могло закончиться любое дело, которое они вели. Просто раньше им удавалось выкрутиться, но вечным было только небо над головой.
– Это было решение нас двоих – найти преступника. Настоящего. Мы могли остановиться на том, что и Кадан, и Рин убили себя сами. – Райер горько усмехнулся. – Но не остановились. И, судя по всему, такое решение обойдется нам дороже, чем мы рассчитывали.
– Жалеешь?
– Безумно, – прошептал Райер. Одна только мысль о том, что подобного исхода можно было бы избежать, причиняла просто невыносимую боль. – Я бы отдал правую руку, чтобы вернуться назад и закрыть дело. Да и левую тоже.
Они замолчали, каждый пытаясь принять действительность. Но не могли.
– Ты должен успеть, – наконец, сказал Таймин и встал. Джун Хоён оставил отпечаток на его душе, которой коснулся совершенно случайно, упав без сознания под дверью его кабинета. И потом доверив ему свою жизнь. – Ввести ему лекарство. Давай заранее вставим катетеры в руки, у тебя не будет времени искать его вены. И мне один шприц дай, может, я окажусь рядом быстрее.
Ресницы Джуна снова дрогнули и Райер начал подозревать, что брат не совсем спит.
Джун действительно слышал голоса, но не понимал смысла слов. Чужие разговоры, собственные мысли – все это проносилось мимо, едва касаясь сознания, и терялось, не успевал он даже осознать, что что-то было. Слова, лица возникали и тут же ускользали, по большей части он плавал в тумане, ничего не чувствуя, ни о чем не беспокоясь. И лишь иногда что-то заставляло его выбираться наружу, тогда он вспоминал о брате. И о том, что что-то должен сделать. С трудом запускал мозг, который неохотно начинал подтягивать память. Садился, проверял запрос. И в какой-то момент понял, что ему все равно, будет ответ положительный или отрицательный. Райер перестарался, погрузив его в полную апатию.
Но в этот раз просыпаться было легче. Джун отчетливо чувствовал свои руки, пульсацию в кончиках пальцев. Мелькнула мысль об очередной перевязке, потом ощутил, как перетягивают предплечья выше локтей.
– Что делаете? – язык едва ворочался, как после хорошего перепоя. Двинул головой, понял, что она сейчас треснет. – Воды…
Голову приподняли, к губам прижали что-то холодное, в рот попала вода. Джун поперхнулся, закашлялся.
– Не спеши, – голос Райера. Его приподняли еще выше, чтобы смог глотать. – Лучше?
– Голова. Болит, – хрипло выговорил Джун. – Сильно. Тошнит.
– Минуту подожди, – опять что-то делали с его руками. Не сразу Джун понял, что нащупывали вены, долго искал похожие ощущения из прошлого. – Я поставил тебе катетеры. На всякий случай. Не выдерни только.
– Зачем?
– Чтобы быстро уколоть. Я достал нолин.
Джун сдвинул брови, припоминая, что это такое. Потом приоткрыл мутные глаза.
– Ментор…? Он…принес?
– Нет, Инэр не вернулся, – Райер сел так, чтобы брат его видел. – Как чувствуешь себя?
– Как слизняк, – Джун подумал. – Раздавленный. Есть что-нибудь от головы? Где Таймин?
– Здесь, – откликнулся Таймин сбоку. – Может, душ? Прохладный.
– Может. Рай. Не пои меня пока этой гадостью. Дай прийти в себя. И расскажи, сколько я спал и что пропустил.
* * *
Зал второго этажа школы, где обычно проводилась общая пара, полностью преобразился. Исчезли ряды кресел, вдоль стен протянулись гирлянды мерцающих огоньков, первый курс разукрасил высокие окна серебряными узорами. Тончайшая паутина прозрачного бисера, по которой рассеивались крохотные огоньки, свисала с потолка, имитируя падающий снег. И вдоль стен застыли высокие обледеневшие деревья, искусно сплетенные конструкции из проволоки, припорошенные искусственным снегом, раскинув ветви над столами, накрытыми узорчатыми скатертями. Снежный бал пробудил снежное царство и его жителей.
Они все прибывали и прибывали, стайки девушек в длинных платьях, сиявших блестками и кристаллами, группы парней в костюмах и фраках. Чтобы потом смешаться между собой, весело смеясь, оживленно болтая и ожидая начала танцев. Тайком выбирая партнеров, с которыми заранее начинали переглядываться и посылать скрытые сигналы.
– Невероятно! – проговорила Тоири, затаив дыхание при виде нарядной шумной толпы. – Каждый раз как в сказку попадаю!
Сайя довольно равнодушно прошла в зал. Если бы не квест, за который она отвечала, осталась бы в корпусе. Мимо прошли Мину и Ниера, помахав ей руками. Рейф с заметно укороченной прической промчался с неизменным блокнотом к музыкантам. Асай и Тирик остановились у одного из столов, переговариваясь и подзывая к себе Сайю и Тоири.
– Идем, – подруга потащила ее за собой. – Выпьем что-нибудь, пока Рейф разберется с музыкой.
– Круто выглядишь! – подмигнул Сайе Тирик, рассматривая ее белое платье в пол. Никаких украшений Сайя не надевала, кроме заколки, которой собрала волосы на затылке. Тоири, напротив, блестела снежинкой на солнце, украсив и руки, и шею, и мочки ушей. Сделав глоток легкого вина, она унеслась вглубь зала и Сайя потеряла ее из вида. Вместо нее из-за спин вынырнул Рейф.
– Опять все попутали, – недовольно проговорил он и схватил запотевший бокал. – Тирик, ты начнешь, хорошо? Потом пусть потанцуют часик, после будем искать сокровища. Сайя, вы подсказки точно по местам разложили? Ничего не забыли?
– Ничего, я лично проверила, – полвечера они с Тоири и Мину лазили по школе и сами искали все подсказки, чтобы без заминок добраться до последней шкатулки.
– Как настроение? – рядом остановился кто-то не из их компании.
– Нормально, – ответила Сайя, мельком глянув на него. Одноклассники шумно вдохнули.
– Ректор Крид?? – едва слышно пробормотал Асай и быстро вернул на стол ранее взятый бокал.
– Сегодня я Таймин, – усмехнулся ректор. – Таким вы хотели меня видеть?
Сайя быстро обернулась и невольно приоткрыла рот при виде Таймина Крида, в дешевом черном костюме, без галстука, с мишурой на шее. Никакой укладки, пряди свисали на глаза как раньше у Рейфа. Единственное, что он оставил от ректора – дизайнерские часы на запястье. Одевался, наверное, на ближайшем стихийном рынке. И в очередной раз смог удивить.
– Ну… да. Наверное, – неуверенно протянул Рейф. – И что, можно звать вас Таймином?
– Не наглей… – Тирик чувствовал себя явно смущенно. Осадил товарища и вежливо улыбнулся ректору.
– Оставите мне танец? – шепнул Таймин на ухо Сайе, забрал один из бокалов и ушел дальше. Райера и Джуна с ним не было. Сколько девушка не высматривала их в толпе, так и не нашла.
Тиса Верена появилась после всех наставников, в красном платье до колен и с помадой в тон ему, на высоких каблуках. Единственное яркое пятно во всем зале, которое притягивало взгляд против воли. И, как и Сайя, напряженно кого-то искала среди гостей. Один раз их взгляды встретились, и наставница насмешливо изогнула бровь. Сайя отвернулась к сцене.
Рейф за это время успел выпить свое шампанское и забраться к музыкантам, чтобы объявить о Тирике, пока сам певец бледнел у подножия сцены. Ученики притихли, подошли ближе, в ожидании глядя на ведущего, когда двери за их спинами распахнулись.
Никто не понял, когда часть зала оказалась занята гвардейцами. В какой-то момент один, потом второй ученик обернулся, дернул третьего. Пополз шепот, который становился тем тише, чем больше голов отворачивалось от сцены. Рейф медленно вернул микрофон на подставку и за то время, пока спускался с помоста, в зале установилась зловещая тишина.
Затем передние ряды стражников расступились, расходясь налево и направо, к стенам, и в образовавшийся широкий коридор бесшумно ступили пять высоких фигур, закутанных в белоснежные сутаны с капюшонами, скрывающими лица. Один только вид медиков гвардии заставил школьников опустить головы и попятиться назад.
Один из гвардейцев поманил к себе группу наставников и развернул перед ними вызов на допрос, весь пестревший подписями и печатями. Обозначил, что гвардия явилась в школу на законных основаниях. Потом спросил что-то, тут же передал ответ ближайшему медику. Сделал знак стражникам вернуть в зал всех преподавателей кроме Тисы Верены, не отрывающей широко открытых глаз от бумаги со своим именем.
– Кто запросил? – резко воскликнула она. – Вы знаете, кто я??
– Да, инспектор Верена, – ровно ответил гвардеец, вырвав единый громкий вдох у учеников и наставников, в котором смешалось изумление и неверие. – Нам известно, кто вы. И с вас сейчас снимут блок для допроса.
– Что?? – уже выкрикнула Тиса, оглядывая непроницаемые лица перед собой. Страх, шевельнувшийся внутри, она постаралась скрыть за высокомерием. Выпрямила спину, подняла вверх подбородок и процедила: – На каком основании вы…
– На основании моего запроса, – от стражников отделилась одна фигура. Джун Хоён в сине-черной форме выступил вперед, холодно глядя на виру, которая бросила ему вызов.
В толпе раздались недоверчивые возгласы.
Тишина сломалась. На него начали указывать пальцами, глазами, подбородками. Шепот, отдельные слова, голоса смешались в какофонию звуков. Джун стоял перед Вереной и не смел обернуться назад, зная, что где-то там, среди девушек и парней, находится Сайя. Для нее его форма не была неожиданностью, как для остальной школы. Вряд ли она удивлена, но то, что раздавлена – знал точно. Он раскрыл себя и в школу не вернется. Они больше не увидятся.
Сожаление, однако, было смазанным, он легко смог задвинуть его на задний план и вернуться к предстоящему допросу. Нервы откликались все еще заторможенно.
Их вызвали внезапно, пришел положительный ответ. Дали час на то чтобы собраться и явиться в школу Койе Канхёдже, где находилась подозреваемая и где будет снят блок. Джун приходил в себя в холодном душе, когда по стеклу кабинки стукнул Райер, сообщая о новости. Брат был серьезен и сосредоточен, не стал заламывать руки и швыряться вещами. Они собрались так быстро, будто на очередное плевое задание, которое лишь бы быстрее выполнить и вернуться к компьютерам, потом что клан ждет. Только на выходе крепко обнялись, чего обычно не делали. «Назад пути нет», – сказал один из них. Второй кивнул.
– Тиса Верена, – Джун подозревал, что она все еще верит, что ее спасут. Рассчитывала на своего таинственного покровителя, имя которого он сейчас узнает: Верена вела себя слишком надменно. Он чуть улыбнулся ей в ответ и начал зачитывать стандартный текст: – Гвардеец третьего ранга. Вы обвиняетесь в использовании игровой ошибки с целью личного обогащения, в шантаже гражданских лиц, в угрозах физической расправой. Вы обвиняетесь в убийстве Зендана Рина, Оры Саид. По решению комиссии с вас будет снят блок для проведения допроса. Здесь и сейчас.
Поднялся невообразимый гвалт. Все громче и громче начали звучать вопросы, гул голосов заглушил последние слова Джуна, послышался плач, когда весть об Оре Саид стала расходиться по задним рядам. Кто-то ужасался, кто-то передавал слова соседу, лишь бы рассказать. Наставники сновали между учениками, пытаясь восстановить хоть какой-нибудь порядок. Но никто не решился попросить бесстрастно взирающих на зал гвардейцев выпустить ребят. А те еще и выстроились в дверях, полностью перекрывая выход. Словно удерживали как можно больше свидетелей.
– Не может быть… – Тоири прижала ладонь ко рту, разобрав сквозь шум слова Джуна. – Зендан? Ора?? Сайя! – Схватила подругу за руку. – Что такое он говорит?
Сайя замерла посреди хаоса, не сводя глаз с жесткой спины, затянутой в синий мундир, по которому из-под берета рассыпались черные волосы. «Что ты сказал сейчас, Джун? Допрос? Ты будешь допрашивать?»
Он был не простым инспектором, внезапно поняла она. Он был психоделиком. Одним из опаснейших хищников гвардии. И вымирающим видом. Вдруг увидела скрытый смысл его слов, сказанных в его комнате. И причину его безмятежного сна на ледяной скамье у корпуса, пока они с Райером чуть не отморозили себе все конечности.
– Нет… – прошептала она. – Нет! Не надо!
Холодная рука зажала ей рот и утащила вглубь, к помосту, где ранее сидели музыканты. Резко развернули, и Сайя встретилась с побелевшими глазами Райера.
– Замолчи, – процедил он, оглядываясь, но никого они не заинтересовали.
– Джун… Он… – выкрикнула Сайя. Райер коротко ударил ее в висок и уложил повыше, за трибуну, чтобы не затоптали. После чего вновь нырнул в толпу в поисках ректора.
Вперед выступили анатомики, разом заткнув весь зал.
Их капюшоны медленно поворачивались из стороны в сторону, невидимые взгляды скользили по сбившимся в кучу ребятам. Они будто перерывали людей, откидывали ненужных и щупали следующих. Кого-то искали.
Ректор так внезапно рванул из толпы вперед, что Райер едва успел крепко схватить его за локоть и втащить глубже, спрятать за спины перепуганных учеников, теперь хранящих гробовое молчание. Понадеялся, что его не заметят среди одинаковых костюмов.
– Что за идиот сам бежит в руки анатомиков? – прошипел он сквозь зубы, одергивая упирающегося ректора.
– Я вспомнил! – яростным шепотом выпалил Таймин. – Ее я видел давно, на улице, она убила того человека! Это красное платье…
– Опусти голову! – Райер запаниковал. – И стой спокойно! Тебя там уже ждут, сейчас поедешь вместе с Джуном в лабораторию…
– Я должен сказать! – Таймин с силой вырвал руку, не понимая, видимо, что его сдали с потрохами и ему нужно бежать совсем в другую сторону. – Я ректор и должен хотя бы…
– Верена уже сказала о тебе… Таймин, – Райер сжал плечи ректора, вынуждая того смотреть ему в глаза, мимоходом отмечая, как сильно дрожит кто-то из них. Руки поверх пиджака тряслись как у запойного алкоголика. – Мне нужно к Джуну, – затравленно огляделся, но внимание ребят целиком было поглощено закутанными с ног до головы в белое фигурами. Прошептал еще тише: – Как долго мы будем препираться у всех на виду? Беги отсюда через другую дверь, сейчас же, пока тебя не обнаружили! Джун не хотел бы этого… Из школы, из центра, беги… – Теперь его будут разыскивать везде, он – ошибка анатомиков. Джун заклинал его не вмешиваться в дела ректора, но Таймин был тем человеком, с кем он мог открыто говорить о брате. Наверное, единственным после самого Джуна. Нить, которую он не готов был отпустить.
Таймин сжал челюсти и опустил руки вниз, отвел глаза от кусочка красного платья, видневшегося из-за сине-черных цветов. Райер тогда смог отпустить его и быстрым шагом направился туда, где Тису Верену насильно усадили на стул и удерживали голову в одном положении, пока члены комиссии, вынесшие решение, – бесстрастные психоделики, – снимали ранее возведенные щиты в ее голове.
– Поганка ты бессердечная, – шепнул Джун ей в лицо. Обернулся, увидел Райера и стало чуточку легче. Кивнул брату: – Готов?
– Да, – Райер приготовился вести протокол, который Джун в конце должен будет подписать. Понадеялся на остаточное действие наркотиков, которые притупят эмоции, а дальше… он не знал что делать. При таком количестве стражников, в присутствии целых пяти анатомиков, которые глаз не спустят с Джуна, и за спиной еще вся школа. Сделать инъекцию незаметно он сможет с таким же успехом, как плюнуть на луну, еще и попасть при этом.
Джун коснулся мыслей виры, мечтающей о его смерти. Знал, что больно ей не будет, но именно ее хотел вывернуть наизнанку.
Он ожидал, что она будет сопротивляться изо всех сил, пришлось лезть в дебри и распутывать узлы, попутно диктуя под запись. Потому что зафиксировать позже на этот раз не сможет: неизвестно кем и когда составленная инструкция, закон для всех гвардейцев, по-иному расписывала процедуру снятия блока. В отличие от обычных допросов, когда достаточно было предоставить подписанный протокол, здесь делалось все сразу и на месте. При свидетелях.
– … добавила амилазиум Зендану Рину в стакан, когда он отвернулся… Рин перевел деньги на счет… На счет… – Тут Джун запнулся, уперся в преграду. Нахмурился, сжал в кармане уже хорошо подтаявший шоколад, долгое время до этого лежавший в ящике его стола. Стена, он уперся в стену. Выдохнул: – Не вижу.
Рыжие глаза Верены ядовито блеснули. Чего Джун не заметил, берясь за другой узел. Чем больше он старался его распутать, тем сильнее он затягивался, смешивая в кучу все воспоминания. Машинально смахнул пот со лба. Райер уже весь взмок под формой, но продолжал отрешенно печатать, пока анатомики переводили свои жуткие глаза с него на Джуна и обратно. И выжидали.
– … в архиве целовала Хамира… – она словно специально подсовывала ему эпизоды, которые в принципе не имели значения. Изматывала его. Теперь еще нужно было понимать, что следует озвучивать из увиденного. Во рту появился привкус крови, губы окрасились в красный цвет. Джун быстро проглотил кровавую слюну.
Но анатомики заметили и с большим интересом склонились над ним, перешептываясь. Верена вытолкнула на поверхность воспоминание, как избивала Сайю ногами.
На чем Джун и начал сбоить. Заморгал, мотнул головой, но вира вновь и вновь прокручивала сцену в своей голове, чтобы он заметил каждый удар, пока его не начало колотить. Действие волшебных таблеток Райера подходило к концу, ему стало жарко.
Райер поднял голову, когда Джун умолк, пальцы застыли над лэптопом. «Заканчивай!» – мысленно молил он брата.
– … увидела Ору Саид в лавке. Они вышли, сели в машину… – Джун судорожно вздохнул, из носа закапало. А Верена сузила глаза и после небольшой заминки начала вываливать на него потоки мыслей, что не успевал ориентироваться. – … Ора угрожала. Амилазиум ей дала. Оставила в лесу умирать. Потом встречалась в борделе с…
Опять стена. Джун напрягся, пытаясь пробиться через нее, но это было похоже на битье головой в асфальт. Его резко затошнило, прижал руки к животу, сгибаясь. Райер дернулся к нему, но был остановлен стражниками, взявшими его в кольцо.
– Ведите протокол, инспектор Хамир, – жестко сказал один из них.
С Тисы Верены не полностью сняли блок, наконец смог сообразить Джун и поднял ошеломленные глаза на членов комиссии. Важная часть осталась сокрыта и, сколько бы он ни старался, у него не хватит сил убрать его самостоятельно, он и так уже на грани обморока. Знал, что выглядит как раскаленная печь, и чувствовал себя так же. Знал, что катетеры они поставили зря, никто не подпустит к нему Райера со шприцом. С огромным запозданием уже понял, что это ловушка для него. А он так надеялся выяснить, кто из верхушки покрывает преступления.
Высокопоставленных вир, которые разъезжают с охраной – тьма. Магистры, жены магистров, их дочери, сестры, матери, бабки. То же касается семей гвардейцев. Он не видел ни ее лица, ни ее машины и, чтобы ее отыскать, придется перебрать добрую часть населения страны.
– Поэтому протокол приняли, – прошептал Джун, понимая, какой он идиот. – Потому что знали, что я не смогу указать пальцем на эту женщину.
Видимо, этот тайный покровитель и дал отмашку на допрос. И время с местом выбрал не случайно – чтобы все видели, что психоделик не может жить больше, чем положено. Он стал слишком знаменит среди мозгоправов. И другие начали мечтать. Поэтому кто-то наверху решил пресечь слухи о нем, показать, что тридцать лет – это предел. Показать прилюдно его конец.
Перед глазами резко потемнело и все вокруг заволокло красной пеленой, он едва различил язвительно искривленные губы виры напротив, услышавшей его слова. Что-то было не так, она боялась не так как следовало бы. И кинула ему напоследок еще одно воспоминание: как Таймин копался в ее голове несколько лет назад, на улице. Джун с силой стиснул зубы, чтобы не произнести ни слова.
Колени ослабели, и он вцепился в плечо ближайшего стражника, почти повиснув на нем. Гвардеец же не сделал ни единого движения, чтобы удержать, позволив Джуну хвататься за него как за столб.
– Джун! – уже не скрывая паники, вскричал Райер. Вскочил со стула, в него врезался кулак стражника, возвращая на место.
– Подпись… – смог прохрипеть Джун. Иначе дело не будет завершено, допрос станет совершенно напрасным. – Райер, подпись…
– Пустите!! – снова удар под протяжный вдох Верены, от которого Райер упал уже на пол на глазах бледных шокированных учеников, боявшихся даже дышать. Челюсть хрустнула, вспыхнула болью, рот наполнился кровью, которую он попытался сплюнуть. Едва сдержал стон, нижняя губа начала быстро неметь. Рот ему заткнули добротно, сломав челюсть.
Уже молчал, яростно вырываясь из захвата гвардейцев, но ему не позволили даже подняться с пола. Один из стражников нагнулся, забрал лэптоп и поднес Джуну, который наугад ткнул в сканер и услышал отрицательный писк. Еще раз с тем же результатом, прижал руку ко лбу, с трудом соображая, почему не принимается его отпечаток.
«Пальцы, бинты». Сердце зашлось острой невыносимой болью, толчками выгоняя кровь через нос, уши, форма спереди потемнела, тяжело обвисла. Джун хватал ртом воздух и силился оглянуться на брата, придавленного к полу тяжелыми ботинками стражников. «Камера, глаз», – сжалилось над ним ускользающее сознание.
В последнем усилии приблизил глаз к сканеру и упал на колени, потом на спину, зажимая уши руками. Гул вибрировал внутри парадным барабанным боем, каждый удар сердца орошал повязки на руках горячей кровью, и ответный сигнал лэптопа о принятии отпечатка сетчатки Джун уже не слышал, как и отчаянный вопль Райера. Под невозмутимыми взглядами гвардейцев и ликующими – анатомиков он молча задыхался, не в состоянии расслабить парализованные жаром мышцы, соскребая кожу с горла в попытке добыть хоть глоток кислорода. Пока не потерял сознание, только тогда медики сжалились над ним, двумя движениями рассекли трахею и вставили в горло трубку для дыхания.
– Унести, – распорядился один из них. В последний раз окинув зал пристальными взглядами, анатомики покинули бал, сопровождая носилки.
Райер протянул руку вслед брату, которую ему тут же заломили за спину, потом и вторую, рывком поставили на колени. Подбородок густо окрасился кровью, потекшей на мундир.
– Стойте…! – в ужасе воскликнула Тиса, вскакивая со стула. Стражники точными движениями заковали ей руки и усадили на место.
– Райер Хамир, – прогремел голос одного из инспекторов. Райер поднял на него абсолютно белые глаза, полные ненависти и боли. – Инспектор второго ранга. Вы обвиняетесь в незаконном приобретении наркотических веществ с целью убийства Зендана Рина и Оры Саид, в преступном сговоре с теневыми дельцами, во взломе серверов компании Тауртимс. И, – поднес лэптоп Джуна к его лицу, держа в одной руке. Второй же достал небольшой шприц из кармана его мундира. – В сокрытии достоверной информации о состоянии психоделика.
Его поймали на взломе, не сдержал обещания, данного Джуну. Его следы нащупали на сделках с амилазиумом. И вдобавок ко всему приписали сговор с Вереной, хотя он понятия не имел, где она брала наркотики.
Райер обреченно закрыл глаза и сосредоточился на боли, не желая видеть, что происходит вокруг него. Может, его тоже отвезут в лабораторию и он сможет узнать, что с Джуном? На запястьях за спиной защелкнулись наручники.
– Спасибо за содействие, – четко произнес в сторону зала инспектор, зачитывающий до этого обвинение. Сделал знак поднять и увести двух арестованных гвардейцев. Сине-черная волна, повинуясь приказу, отступила за порог, оставляя за собой алые отпечатки подошв. Двери закрылись, на полу у входа остались лишь кровавые следы показательной расправы.
В том, что перед зрителями разыграли зверское представление, никто не сомневался. Равнодушно смотреть, как один истекает кровью и задыхается, второму намеренно сломать челюсть, чтобы заставить замолчать – это было предупреждением тем, кто осмелится пойти против гвардии. И обоих выставили как преступников. При всей школе было объявлено, что Хоён и Хамир намеренно исказили какие-то важные данные.
Никто из учеников не произнес ни слова, даже когда зал опустел от гвардейцев. Потрясение от того, что среди них затесались инспекторы, двое из которых, как оказалось, не сильно-то отличались от них самих, правда о смерти одноклассников, об убийце, занявшей место наставника – все это повергло в шок каждого. Оставшиеся преподаватели тщетно искали ректора Крида, которого не оказалось ни в зале, ни в кабинете. Ни во всей школе, его телефон был выключен.
Наконец, на сцену забрался наставник Джойс Самич, постучал по микрофону, привлекая внимание.
– Сейчас ученики идут в свои комнаты. На ночь все корпуса закрываются, никто не выходит. Занятия отменены до указания ректора. – Взгляд старика упал на трибуну и туфлю, выглядывающую из-за нее, и у него вырвался испуганный возглас: – Что это??
Бросив микрофон, пронзительно зафонивший при ударе о пол, Самич бросился к трибуне, чтобы обнаружить там одну из учениц, лежавшую на боку. Схватился за сердце, тяжело сел рядом с ней, хватая ртом воздух. Рядом тут же оказался наставник Ти Ройс, быстро нащупавший пульс на запястье Сайи.
– Она просто без сознания, – выдохнул он. – Джойс, успокойтесь сами! Лучше медиков вызовите! – Поднял голову, понимая, что и ему самому требуется успокоительное. Оглядел школьников и крикнул грозно: – Быстро все разошлись по комнатам! Я лично обойду каждого и проверю!
Ученики медленно начали покидать зал, где совсем недавно звучал смех и музыка. Глядя ровно себе под ноги и обходя по широкому кругу бурые пятна. Тоири же забралась на сцену, несмотря на окрик.
– Она моя соседка! – схватила Сайю за руку и вдруг заплакала. – Сайя… Что ж… Как же так?
Тяжело Сайя приходила в себя под всхлипы и тревожные голоса. Застонала, шевельнув головой: в висках оглушительно застучало. И первая мысль, которая пришла в голову, была о Джуне.
– Где он? Джун, где он? – попыталась подняться, но тело еще плохо слушалось. Схватилась за Тоири, подтягивая себя вверх. Подруга уже не скрывала слез. – Тоири! Где Хоён??
– Его забрали, – глухо ответил за Тоири Ти Ройс. – Как и Хамира. И… – чуть не оговорился «наставницу», но остановился. Назвал только фамилию: – Верену. Всех троих. Вы, видимо, потеряли сознание…
Ее вырубил Райер, Сайя это помнила так же четко, как свое имя. Чтобы она не помешала Джуну. Взгляд метнулся к двери.
– Что было??
– Он… – Тоири боялась смотреть в ту сторону. – Джун Хоён, он, видимо, из этих… Других, особенных.
«Он особенный, это точно». Сайя сумела встать на ноги, спуститься с импровизированной сцены, держась за локоть подруги. И только тогда увидела следы, покрывавшие пол. Побледнела, ее рука метнулась к горлу, притихшая было боль в висках ударила с новой силой.
– Он упал, – голос Тоири сорвался на сиплый шепот, пока Сайя медленно подходила к уже почерневшим, свернувшимся сгусткам, странными узорами покрывающим еще недавно сверкавший пол. Огоньки на стенах продолжали таинственно мерцать, словно в насмешку над жутким окончанием Снежного бала. – У него пошла кровь, его забрали их медики. И Райеру… – В горле встал комок, подбородок задрожал. – Ему, кажется, сломали челюсть, он не мог говорить…
Судя по количеству крови, здесь кого-то убили, подумалось Сайе. Свои своих же. Истязали, ломали…
Она присела, не доверяя своим ногам, дотронулась до пятна на полу, пачкая пальцы.
– Где ректор Крид? – спросила, не поднимая головы. Может, он что-то знает. Хотя бы где искать Джуна и Райера. Чтобы узнать, остались ли они живы, оказали ли им помощь. Дальнейшие мысли быстро оборвала.
– Его не видел никто, – покачала головой Тоири.
– Что же делать? – прошептала Сайя, приходя в полное отчаяние. Ее начало мутить от ужаса, судорожно сглотнула, не в силах оторвать глаз от частички Джуна, по которой протоптался не один человек: пол был усеян темными отпечатками гвардейских тяжелых ботинок. Чуть дальше лежал смятый шоколадный батончик, очень похожий на тот, что Сайя дала Джуну, когда думала, что он голоден. Девушка потянулась за ним, зажала в кулаке – шоколад уже не имел формы, его растопили внутри обертки и он застыл обратно сплющенной пластиной. Сердце оборвалось, бесполезные слезы обожгли веки. – Джун…
– Вернитесь в корпус, – напомнил Ройс, все еще стоявший рядом. – К вам зайдут медики для оказания помощи.
* * *
Когда бронированная перевозка, пролетев по тоннелю, с визгом затормозила на подземной стоянке бункера, красная Берсона главы гвардии уже была там. Сам Донатан Хоён стоял ровно по центру коридора, так что гвардейцы вынуждены были остановиться перед ним с носилками, на которых лежал залитый кровью его сын. Данте Хейлис неслышно возник рядом.
– Он умирает, глава Хоён.
Непроницаемый взгляд главы гвардии переместился с анатомика на Джуна, из которого, казалось, выкачали всю кровь, по цвету он ничем не отличался от того же Хейлиса. Яркими пятнами были лишь уже совсем тоненькие красные ручейки, все еще стекавшие из ушей и носа, увеличивая лужу под ним. Скользнул глазами по трубке, торчащей из горла.
