S.O.T.L: души последних

"Перед тем, как совершить поступок, сначала обдумай его, а стоит ли?"

Ника Т.

1…

Город Токио, столица Японии… время: 00:45…

Город утопал в ночных сверкающих фонарях и светодиодах, что ярко освещали каждый проулок. Вывески с японскими иероглифами мерцали от напряжения, словно вот-вот погаснут. Японцы гуляли по городу, ночным барам и клубам, отдавая своё удовольствие ночному городу. Ярко, красиво и почти бесшумно мегасити засыпал в ночи. В каких-то переулочках играла мелодия японской традиции, унося каждого в мир покоя, словно кто-то вот-вот начнёт медитировать. По узким улицам эхом разносилась мелодия. Лужи от частой сырости, которая образовывалась из капающих труб, отражали неоновые вывески, придавая улицам необычную атмосферу.

Вдруг лужа расплескалась в разные стороны. Кто-то быстро бежал. Этот тип был в капюшоне тёмной куртки. На ногах были красные кроссовки с белой подошвой, сам он был в белой майке. На ногах и руках были чёрные наколенники и налокотники. Руки и ноги были перебинтованы, а кожа была грязно-золотого цвета. На ладошках были чёрные перчатки без пальцев, а за спиной почти летел красный рюкзак. Пробегая мимо переулков, по улицам слышались неровные стоны и дыхания усталости, а ноги шаркали по мокрому асфальту, издавая приглушенный писк.

Улица разделялась на два пути и парень неуклюже проскользил по луже, чуть не падая, когда тот повернул налево. Удержав равновесие, он помчал дальше, так же запыхаясь и чуть ли не сбиваясь с ног. Рюкзак слабо прилегал к спине бегуна и часто скатывался с плеча, но парень тут же его подкидывал плечом обратно, придерживая второй рукой. Только потом он догадался повесить его на второе плечо. Бежать приходилось недолго: перед парнем предстояла огромная стена маленького дома. Бегун ловко запрыгнул на стену, схватившись за бетонный край. Подтягиваясь всей силой, он смог забраться на крышу, выдохнув все свои уставшие силы в воздух.

На крыше оказалось намного светлее и уютней. Отсюда было видно огромные небоскрёбы города, которые сверкали неоновыми рекламами, издавая приятный звон японской религии, а так же шумели ночные поезда, бухая мощными колёсами по рельсам. От парня было видно лишь тень, которая бежала по крыше. Ветер обдувал легонько мутные волосы, а серые глаза мерцали из под капюшона.

Бегуну иногда приходилось перепрыгивать огромные пропасти, образовавшиеся между домами. Они как графики: то выше, то ниже и приятелю приходилось рассчитывать скорость и силу прыжка. Парню удавалось перепрыгивать, до тех пор, пока не закончились дома, по которым можно бежать. Парень разбежался и спрыгнул с края последнего дома.

Он ловко приземлился, встав в стойку ниндзя. Рюкзак с силой отлетел в сторону. Походу лямки слетели при падении. Парень немного посидел, отдышался и схватил рюкзак, спокойно и медленно уходя между переулками. Видимо он долго бежал: тяжёлые вздохи раздавались эхом по домам, словно невидимый человек из вздохов подымался по лестнице ввысь. Но для безопасности он вновь побежал, прижав рюкзак к себе.

Вдруг перед ним привстал тупик. Небоскрёбы окружали его, возвышаясь в тёмное небо. В углах стояли мусорные баки и несло запахом отходов, сырости и плесени. Парень начал быстро осматривать территорию, в поисках хоть малейшего выхода. Но вокруг был бетонный тупик. Бегун обеспокоено стал оглядываться.

Неужели никакого выхода? Даже проёма?

Вдруг сзади послышался низкий голос, отчего парень замер на месте, словно его разом заморозило:

– Вот ты и попался…

Голос был угрожающим и протягивающим, словно оно растягивало удовольствие. Парень быстро оглянулся, от чего ужаснулся, медленно отходя задом от чудовища. Сердце колотило бешеными ритмами, а кровь застыла в жилах. Дыхание словно вот-вот ускорится до максимума. Перед ним стоял огромный, чёрный волк. Его глаза и зубы сверкали белым свечением, а из тёмной шерсти выделялся дым. Волк был на два фута выше бегуна.

Скрестив лапы на груди, Волк стоял в середине проёма, глядя на свою жертву. Он тут же опустил глаза, наигранно проговаривая ужасающим тоном:

– Бедолага. Сейчас умрет по глупой ошибке… – его голос всё больше и больше становился угрожающим, – потому что у тебя есть то, что мне нужно.

Он вновь поглядел на бедолагу, который стремительно отшагивал назад, чтобы отдалиться от существа. Но грозный зверь стал медленно приближаться к нему, скаля белоснежные зубы, а глаза наполнялись яростью.

– И сейчас… – призрак медленно приближался, сдавливая свой голос всё больше и больше, – я заполучу это и босс будет доволен мной.

Бегун споткнулся об кожуру банана и свалился с ног, что теперь зверь казался больше. Теперь приходилось отползать от призрака, чтобы отдалиться от него, но расстояние дало о себе знать. Парень уткнулся спиной в бетонную стену и что теперь приходилось к ней жаться. А волк становился все яростней, приближаясь к жертве.

– Готовься к смерти, – зверь находился в пару метров от него. Он встал на четвереньки и медленно приближался к бегуну, схватив мёртвой хваткой за шею. Призрачный взгляд пожирал изнутри парня, который пытался вырваться из его рук, но он медленно терялся, ощущая нехватку воздуха. Волк уже скалил клыки и готовил острые когти, приближаясь всё ближе и ближе. Вот-вот парня растерзают, как котёнка. Зверь продолжал нагнетать на парня, сжимая его шею с каждым разом всё больше и больше, – сейчас будет немного больно…

Призрак засмеялся демоническим смехом, а парень потихоньку стал терять сознание. В глазах всё плыло, по щекам стекали слёзы от боли. Он чувствовал свою смерть.

Вдруг Волк отпрянул от жертвы, когда за поворотом послышались сирены. Поглядев за поворотом, призрак стал прислушиваться к ним, рассчитывая расстояние. Глаза волка пришли в норму и теперь он глядел куда-то за поворот, а тем временем парень приходил в себя, откашливая лишний углерод из горла.

– Ох, вечно это копы мешают нашим злодеяниям, – пробурчал фантом. Он грозно поглядел на парня, что хватал жадно воздух ртом. Возвышаясь над своей жертвой, фантом обратился к нему, угрожающе обещая ему:

– Сегодня тебе повезло, но это ещё не конец. Рано или поздно мы ещё встретимся. А сейчас тебе придётся спасать шкуру.

Волк тут же щёлкнул пальцем и растворился в воздухе, проблескав последним призрачным блеском. Парень покачивающе поднялся с земли, поглядев на оседающую пыль, что медленно расплылась по воздуху. Вновь тишина, окружившая парня, начала сильно угнетать. Бегун вспомнил действия и вновь стал оглядывать территорию, потирая шею от захвата ранее.

От неожиданности парень дрогнул, когда его осветил красно – синий свет, просвистела сирена и проговорили низким голосом на японском, словно что-то сообщали по старому радио: “Руки вверх, не двигаться!!” Парень тут же пустился прочь, когда полицейские машины стали приезжать один за другим, останавливая бегуна. Но патруль не смог последовать за ним, потому что переулки были довольно узкими. Зато это послужила огромным плюсом для бегуна.

Он примчал на самый край города, откуда было видно весь Токио. Город сиял разными огнями, а звуки, словно шёпот, тихо доносился до парня. Вдыхая холодный воздух, парень присел на корточки, находясь на высоком столбе, проводящий кабеля поодаль дороги.

Он печально глядел на город, словно размышлял в голове все нелепые и трудные мысли. В глазах сияла какая-то печаль. Парень вдохнул всей грудью городской воздух и спрыгнул со столба, медленно проходя мимо ночных магазинов, сияющие разноцветными огнями.

На улице было пусто и парень уверенно двигался по тротуару, шлёпая мокрыми кроссами по сырому асфальту. Он считал про себя шаги, смотря вниз, как носки кроссовок врезались в лужицы, сияющие от вывесок. Ночной Токио показывал свою необычайную красоту, словно это был фильм про киберпанков. Не хватало ещё тёплого дождя, чтобы приукрасить картину.

Он одиноко дошёл до супермаркета, что работал круглосуточно. Парень всегда туда заходит, когда уверен в своей безопасности. Он медленно открыл стеклянную дверь и его мордочку осветил приятный свет магазина. Раздался звон ветряного колокольчика, который висел над той самой дверью. Жёсткая какофония превратилась в мелодичный, уходящий звон, словно кристаллический барабанщик барабанил по маленьким кристаллам. Парень оказался в тёплом, огромном зале, который разделялся на несколько локаций разных мини-магазинов: аптека, магазин постельного белья, косметики, строй – магазин и так далее. Он уверенно двинулся в отдел «продуктов».

Зайдя внутрь, его тут же встретил запах свежих фруктов и выпечки. Где-то даже попахивало суши и кофе. Проходя мимо прилавков с сладостями, парень дошёл до кассы, взяв с соседних полок пачку Доширака и кофе «на вынос». За кассой стояла приятная японка в розовом костюмчике. На запястье висел оберегающий амулет. Приятные, кудрявые, светлые волосы лежали аккуратной укладкой, а часть волос была завязана в пучок, прямо на макушке. Дама была слегка полненькая и маленькая ростом, словно булочка.

Парень вежливо положил продукты перед ней, проговорив средним, юношеским баритоном:

– Можно пожалуйста купить Дошик и кофе?

– Добрый вечер, – проговорила японка высоким голосом на родном языке, подняв слегка голову на парня, – Да, – она взяла покупки пухлыми ручками и пробила QR – код специальным сканером. Потом протянула обратно парню и проговорила сумму покупки, – С вас пять иен.

Парень тут же покопался в карманах и отыскал семь иена, которые вежливо протянул милой японке. Кассирша взяла деньги и ответила юноше:

– Аригато.

Парень взял покупки и улыбнулся кассирше, уходя прочь.

– Аригато.

Только парень вышел за двери магазина, так сразу же начал причитываться к покупкам. Всё было на японском и судя по лицу, он не очень хорошо разбирался в этом языке. Но он тут же плюнул на это и двинулся дальше, держа в руках горячий ужин.

Пройдя несколько метров, юноша наконец скинул свой капюшон, убедившись, что рядом никого нет. Он выглядел не как человек: лицо, да и в принципе всё тело, было покрыто короткой шерстью мутно – золотого цвета. На голове имелись заячьи уши, вот только правое ухо было наполовину, откуда выглядывал металл, явно принадлежавший второй части уха. На лице, под чёрными глазами, красовались шрамы, а заячий носик был чёрным и мокрым. Глаза сверкали серебряным светом, словно мутный фонарик. Голова держалась на железной шее. Скорее всего, это был мутант.

Парень оглядывал город, слегка восхищаясь его красотой. Кролика окружала городская тишина, унося его внутренний мир в покой. Походу ему это было нормально. Кролик привык к тишине и одиночеству.

Или же нет.

Парень шёл до тех пор, пока не наткнулся на остановку. На стекле были вырисованы японские иероглифы. На краю висело автобусное расписание, которое парень, к сожалению не понимал. Не долго думая, кролик направился на остановку и сел по турецкий на лавочке. Он аккуратно положил рядом портфель и принялся открывать крышку горячего Доширака. Да, кассирша ему его заварила, словно горячая еда на вынос. Крышка издала свой характерный звук и парень охватил чашку двумя руками, поднося к носу. Запах запаренной лапши, кусочков курицы и приправ унесли рекой кролика в удовольствие.

Наслаждаясь вкусным ароматом, парень влюблено промычал в пустоту. Потом он распаковал пластиковую вилочку, что шла в наборе, и принялся есть. Сидя в одиночестве, кролик грустно поник голову, размышляя про себя: «Почему моя жизнь так сложилась?»

Жуя лапшу, парень не на шутку задумался. Он доел лапшу до конца и тут же вытащил телефон из кармана. Он открыл галерею, продолжая мыслить с самим собой: «Я теперь один… – на фотографии он разглядывал, как женщина обнимала маленькую девочку. Они были счастливыми и радостными, – Имел семью, дом, работу, друзей… Теперь этого нет. Меня никто не признаёт за прошлого человека, которого они так привыкли видеть».

Парень глотнул кофе из бумажного стаканчика, закрыв галерею. Теперь кролик просто всматривался в пустоту. Мысли продолжали разговаривать с ним: «Если бы не этот чёртов мутаген, который находится во мне, то я бы не бродил сейчас по улицам, словно бродяга и не воровал бы деньги у бедных…»

Парень не смог больше сдерживать себя и тихо зарыдал. Охватив голову руками, кролик накручивал на себя всё больше и больше, шептав под нос:

– Почему есть в жизни перемены?

Слёзы каплями капали на бетон, медленно высыхая среди городской сырости. Всхлипы тихо угасали в стеклянных стенах остановки. От слёз у него заболел лоб и парень стал понемногу успокаиваться. Всхлипы превратились в судорожные вздохи. Кролик вольно вдохнул и медленно выдохнул из себя все негативные силы, которые он накрутил на себя. Парень тут же расслабился и лёг на стеклянную стенку, стукнувшись затылком. Он вольно проговорил вслух:

– Неужели я останусь таким одиноким и странным навсегда?

Кролик сидел до тех пор, пока не услышал вдалеке сирены. Он тут же подорвался с места, схватил рюкзак и убрался прочь, оставляя остаток кофе в стаканчике. Вновь по улицам разносились тяжёлые пыхтения кролика. Для безопасности, парень свернул между домами, где ловко запрыгнул на стену и вкарабкался вверх, перепрыгивая бетонную стену. Преодолев очередную преграду, парень продолжил бежать среди домов, за которыми тут же почувствовал, как за ними следят. Но времени на раздумывания не было и парень продолжал бежать, сверкая пятками. Ещё пару переулков и он наткнулся на огромное огорождение, где на японском было написано: «Осторожно, идут постройки и сносы!» Перепрыгнув огорождение, парень оказался в мини-парке, где красовались изогнутые деревья, словно их перебили не мало шоком. Почувствовав себя в безопасности, парень устало упал на колени, облокотившись об дерево. Наконец-то можно и выдохнуть из себя.

Немного отдохнув, кролик поднял взгляд и тут же впал в шок. Он увидел среди деревьев небольшой район. Напротив был ему очень знакомый дом. Конечно знакомый. Это его дом.

Осмотрев по сторонам, кролик тихо вылез из парка, метнувшись прямо к дому. Когда он оказался на крыльце, то тихо приоткрыл дверь, которая неприятно проскрипела. На удивлении она была открыта. Распахнув полностью дверь, парень пусто оглядел дом, который был в большом беспорядке. Словно торнадо прошёлся: вещи все разбросаны, поломаны, окна выбиты, а шторы на окнах неряшливо болтались по краям.

Он скинул рюкзак на пол и прошёл вперёд, кликая кого-то в квартире, которая тонула во мраке:

– Лора!

Но на его зов никто не ответил. Парень стал осматривать сначала кухню, потом зал, но нигде Лоры не было. Мёртво словно. Тогда парень решился подняться наверх:

– Лора!

На втором этаже было намного чище, чем внизу. Походу хаос проходил только на первом этаже, но что именно произошло? Парень хотел убедиться, что все в порядке. Он заглянул в ванную, в спальню и даже в чердак, но ни одной души в доме не было:

– Ты где!? – продолжал кликать парень.

Убедившись, что наверху тоже никого нет, кролик спустился вниз и печально уселся на диван. Только ему стоило сесть, как вдруг заметил бумагу на столе. Он аккуратно взял листок и поднёс ближе. На листке было выведено какое-то письмо или это записка. Неряшливый подчерк красовался синей пастой на грязной бумаге. Кролик охватил записку двумя руками и принялся читать написанное:

«Привет, Треп. Ты явно нашёл это письмо, потому что прекрасно знаю, что рано или поздно ты нагрянешь сюда. Ты точно искал того человека, которого, к великому сожалению не нашёл. Если ты это читаешь, то думаю ты нашёл свой ответ на вопрос… Где твоя жена? Хах, она находиться у нас. В плену. Не хочешь ты по хорошему отдавать нам 0.21, поэтому ты сделал сам себе выводы, ну и решение. Смело скажу, ты уже опоздал. Лора явно уже мертва! »

Парень прочитал последнее слово вслух, пристально глядя в пол. Выпустив из рук листок, Треп долго глядел в пустоту, словно из него разом всё удалили. Появился неприятный звон в ушах, а руки застыли в воздухе, словно время остановилось во всём городе и каждый застыл в своей позе. Из глаз невольно потекли слёзы, промокая синие чернила на листке бумаги, стирая половину букв. Треп уже ничего не думал, кроме, как переваривал в голове весь этот текст. И каждый раз металось одно слово…

Мертва… мертва… мертва…

Мертва…

Когда парень вышел из транса, то тут же медленно поглядел на листок, что лежал среди пыли на полу. Глядя на листок, парень снова стал себе накручивать: «Неужели я совсем остался один? Почему так со мной? Со мной и моей семьёй?» Треп тут же сжал листок, поднявшись с места. Он поглядел грозно в отражение телевизора, неровно дыша в его сторону. Проговаривая себе уже в раздражённом тоне, кролик дрожал от нервного тика:

– Ненавижу…

Гнев брал контроль над собой и Треп уже дышал агрессией, рыча в пустоту, словно грозный убийца:

– Убью! УБЬЮ!

Треп гневно глядел в отражение, словно он угрожал своей копии. Он тут же сжал руку в кулак, размахнулся и крича, нанёс удар по телевизору. Осколки прибора разлетелись в разные стороны, а сам телевизор свалился со стены, разбившись ещё больше. Парень стал биться в истерики, выкрикивая все свои эмоции, что накопились у него за промежуток всего времени.

2…

Прошёл час, как Треп успокоился после своих истеричных выходков. Он решил, что переночует в доме. Заходя в комнату, где когда-то спал с его женой, он медленно стянул с себя кофту, волоча за собой по полу. Вяло пройдя по комнате, кролик повесил кофту на спинку стула и бухнулся в двуспальную кровать, которая пахла холодом и пылью. Треп покрылся гусиной кожей и тут же свернулся в позе эмбриона, обнимая себя. В его душе до сих пор билась истерика, после того, как он узнал об…

В тишине комнаты Треп с жалостью прошептал, зажавшись ещё больше, чувствуя своё одиночество:

– Лора, прости меня.

* * *

Я оказался в каком-то пространстве, где не было ничего. Всё в белом, как будто пустота окружала меня. Возможно, это и есть одиночество, когда чувствуешь, что ты явно никому уже не нужен. Это так странно ощущать…

Вдруг я услышал мне знакомый голос, что звал меня в этой пустоте:

– Треп!

Я тут же стал оглядываться. Мне одновременно было и страшно и также ощущение, что я вовсе не одинок. Я походу искрутился весь, но вокруг было также пусто и бело. Потом вновь нежный крик из глубины какого-то озера:

– Треп.

Он был таким далёким и глухим, как будто я был окружён толстым стеклом, обернутый белой бумагой. Крики прекратились и мой мир вновь погрузился в тишину. А потом более знакомый голос, на который мне стоило резко отреагировать:

– Папа!

Этот жизнерадостный, детский голосок доносился от маленькой девочки, что неуклюже бежала на маленьких ножках к своему папе. Белоснежное платюшко красиво кружилось в руках мужчины, что радостно кружился с ней:

– Ха-ха-ха! Здорово! – кричал отец девчонки.

На душе стало больно, ведь я видел себя. Себя и свою дочь. А девочка пищала у него в руках, изображая самолётик:

– Папа, папа! Я самолётик! Виии! Выше! Ха-ха-ха!

Я хотел подойти ближе, но какой-то невидимый барьер не впускал меня. Как я не колотил его, он никак не впускал меня. Потом к нему подходит девушка в фартуке, брав девочку на руки, которая хохотала и звала её мамой. Потом она целует мужчину в губы, желая:

– Удачи, дорогой.

Не знаю, что я начал чувствовать на тот момент, но объяснить этих эмоций я точно не смогу. Потом другой кадр.

Голос школьницы, что радостно мчался у меня за спиной. Я мигом обернулся и увидел, как моя дочь хвалиться нам первой пятёркой, показывая маме дневник:

– Мама! Папа! – бежала она в школьной форме, а блондинистые волосы были заплетены в хвостик. Мой рюкзак свисал на её спине, с которым я не расставался в студенческие годы, – я получила пять!

– Умница моя, – нахваливала её тогда Лора. Она была в садовом комбинезоне, а я в малярном. Вспомнил тот момент. Мы делали ремонт.

– Горжусь тобой, Эли, – проговорил я, обнимая девочку.

А она мило смеялась. Мне так стало жалко, что я покинул те времена так быстро. Хотелось вернуться в те времена, когда Эли была ещё ребёнком. Жаль, что время не отмотать.

Я понял, какую большую ошибку совершил, покидав семью вот таким ужасным путём. Картинка тут же испарилась и я вновь утонул в тишине и пустоте белого мира, который казался бесконечным. Потом опять голос моей девочки, только уже с грубым тембром. Я поглядел в сторону голоса и увидел взрослую, красивую Эли. Она весело протянула мужчине, которым был когда-то я, проговаривая:

– Мам, пап. Смотрите, меня приняли в академию японского языка.

– Вау, здорово Эли, – проговаривал отец, который уже выглядел не как молодой юноша, а уже с каштановой бородой и усами, – я рад. Завтра же едем в Токио. Там есть небольшой дом моего двоюродного брата.

– Что? Правда!?

– Отличная идея, Треп, – проговорила Лора, обнимая Трепа из прошлого.

– Ура!

Эли так радовалась этому. Она так обожала японский фэн шуй, что вся её комната была во всём японском. Я быстро покрылся мурашками, обнимая себя так крепко, словно не я обнимал себя, а кто-то посторонний. Потом другой кадр, где Эли представляла нам своего парня, с которым познакомилась в академии. Она уже была намного взрослей. С каждым воспоминанием я пустовал всё больше и больше…

– Мам, пап, знакомьтесь, это Рэй. Мой парень.

– Здравствуйте, – проговорил юноша очень скромно.

Этот кадр пропал также, как и появился следующий, от которого я уже точно впустил слёзы. Там я танцевал с Эли медленный танец. Она была в белоснежном платье, а на светлых волосах было красивое фату. Мне уже было на тот момент тридцать восемь. Я вспомнил её нежные слова, которые прозвучали горячо в моё сердце:

– Папочка, я так счастлива, что я твоя дочь.

– Я тоже за тебя счастлив, Эли.

Этот кадр медленно расплылся, словно не хотел уходить. Мои слёзы текли рекой, уши максимально прижаты, а тело покрылось гусиной кожей. Затем я обернулся на следующий и последний кадр, от которого тут же пропали слёзы, но появился какой-то страх.

Там я уже бухой шёл из японского бара, пьяно крича с бутылкой, мотаясь в разные стороны:

– У! Погуляем! Набухаемся! Я стал дедушкой! У!

Этот момент я точно буду помнить всю жизнь. Ведь именно это событие и перевернуло мою жизнь. Это моя ошибка. Он жадно пил алкоголь с горла, наслаждаясь теплом спирта, что медленно протекал по каждой жилине. Потом мимо бежал странный тип в халате. Он тут же стал дёргать пьяного Трепа, умоляя о чём-то, явно сильно беспокоясь:

– О! Сэр, прошу, помогите мне! За мною охотятся! Прошу, будьте другом! Будьте человеком!

– Чего тебе? Ик! – ответил я, явно не от доброжелательности.

Японец раскрыл обе ладошки, протягивая пьяному Трепу какую-то баночку. На тот момент я думал, что это просто баночка. Он взволнованно тараторил, протягивая препарат с цифрами дрожащими руками:

– Видишь вот это? Прошу, сохрани этот препарат! Не давай никому, потому что это очень сильное вещество! – он тут же пустился в бегах, крича вдогонку, а точнее наоборот, – Никому! Прошу! Я на тебя надеюсь!

И он скрылся за домами. Пьяный я начал осматривать эту баночку. Какое-то зелёное, сверкающее вещество. На что я не обратил тогда внимание. На баночке была цифра, которая явно что-то обозначала.

0.21.

Может это дата, может доза, я не знаю точно, но знаю точно, что я сделал с этим веществом. Выпил, залпом, подумав, что это какой-то сок или спирт. После чего моя ошибка и выросла в огромных размерах. Я стал превращаться в мутанта: сначала глаза, потом руки, затем ноги, лицо, уши. Такими темпами я превратился в кролика-мутанта мутно – золотого цвета. Повсюду появились странные шрамы. Руки, ноги, да и всё тело становилось каким-то непонятным. Мои брюнетовые волосы пропали, борода тоже пропала. Я чувствовал странное ощущение: кружилась голова, тошнило, какую-то странную муть. Вместе с этим я чувствовал страх.

Когда это все прекратилось, в моей голове появились какие-то голоса, от которых я сходил с ума.

Их было много…

Словно тысяча записей разных фраз включили разом…

Зря! Зря! Зря!

Ты придурок! Треп!

Предатель!

0.21! 0.21! 0.21!

Я упал на колени, схватился за голову от боли и пытался максимально перекричать эти голоса. Мои крики уносились истерично в небо.

Треп тут же подскочил с кровати в холодном поту. На лице читался страх, а тяжёлое дыхание говорило о том, что парень немало испугался. Треп увидел привычную ему картину: пустую комнату, которая была переполнена пылью, его кофту на спинке стула и свет, что светил в окно, отдавая тень солнечным силуэтом, освещая пылинки, которые блестели в воздухе. Словно тысяча звёздочек мерцали в атмосфере.

На часах показывало десять утра. Неплохо. Треп тут же сщурил глаза, поглядев на окно, откуда ярко светило солнце. Парень тут же выдохнул в одеяло, сев по турецкий. Пыль поднялась ещё больше, когда Треп хлопнул руками по бёдрам, что находились под одеялом.

– Это всего лишь сон, – проговорил себе Треп, явно убеждая себя в этом.

Парень тут же вытер ладошками лицо, пытаясь проснуться. Глаза сильно щепало, словно парню лимонного сока в глазные яблоки налили литрами. Протерев сонные глаза, Треп стал размышлять вслух, пытаясь хоть как-то заполнить мёртвую тишину:

– Надо дождаться ночи. Не хочу попросту пугать народ.

Парню приходилось гуляванить только ночью, а днём спал в разных, укромных местах, чтобы его никто не нашёл таким. Кролик достал из кармана скомканный листок. Развернув его, он вспомнил то ужасное письмо. Это оно и было. Треп тут же свернул его обратно, почувствовав слабую горечь внутри.