Сердце бешено колотилось. Дождь заливал глаза. В ночной мгле она различала лишь деревья, плотно возвышавшиеся вдоль обочины. Кеды скользили по земле, и она чувствовала, что может в любой момент упасть.

Алина тяжело дышала. Она давно забила на физическую форму, но тело было ослаблено и по другим причинам.

Она побежала в глубь лесной чащи, почувствовав угрозу еще у дороги. Алина дала себе слово, что больше ни дня не проведет в лечебнице, и намеревалась его сдержать.

Паника усиливалась: она здесь совсем одна и за ней гонятся неизвестные. Не сотрудники лечебницы или полиция, а именно неизвестные.

«Черт, во что ты ввязалась?»

Уже неважно. Ей давно не рады дома. Близкие отвернулись от нее еще до того, как она познакомилась с «мистером забытье». У нее остался лишь он один. И она обязательно раздобудет еще. Но сперва надо оторваться.

***

10 часов назад…

…шанс на спасение подвернулся в лице неожиданного союзника.

Дядя позаботился об одиночной палате, и Алина чувствовала, что в первую очередь ради своего собственного комфорта, а не ее, и была в этом недалека от истины.

Алина сидела на кровати, рассматривая в зеркальце то, во что ее превратил «мистер забытье». Под некогда сияющими зелеными глазами висели темные мешки. Еще полгода назад румяная кожа потускнела. Морщины и прыщи поселились на прекрасном лице, с которого не сводили глаз все парни и некоторые девушки в универе. Ее черные волосы, которые она последние пару лет стригла под галантное каре, ныне поредели и давно утратили былой блеск.

Ярослав оставался последней ее опорой, единственной надеждой в этом сошедшем с ума мире. Но одиннадцать месяцев назад его призвали в армию, и тогда она осталась одна.

В палату постучали, и дверь приоткрылась.

– Алина, к вам посетитель, – произнесла медсестра, оставаясь стоять в коридоре.

– Но кто? – спросила Алина, не понимая, кому могла здесь понадобиться.

– Представился Германом. Сказал, что вы не знакомы, но он знает о вашей проблеме и хочет поддержать вас. Хотя подобные встречи не по правилам, но, как по мне, он душка.

– Хорошо, я иду.

Не питая особого интереса к происходящему, Алина вышла в коридор, по которому медсестра провела ее в холл, где стояли столики, и за ними пациенты общались с посетителями.

– Вам сюда, – медсестра указала на столик у окна, а затем удалилась.

– Пожалуйста, присаживайтесь, Алина, – произнес парень с короткими темно-русыми волосами, выглядевший лет на двадцать с хвостиком. Из-под его выпуклого лба и бровей бумерангом на нее слегка щурились голубые глаза. – Меня зовут Герман.

Она присела, с некоторым любопытством рассматривая своего посетителя.

– Кто вы и что вам от меня нужно?

– Я представляю здесь интересы одной могущественной семьи, и нам не нравится, что столь невероятно красивая и обаятельная девушка осталась одна в подобном месте, всеми забытая и покинутая.

– Что за семья?

– Великие люди, превратившие в настоящее чудо один милый островок в сердце Белого моря. Вы еще успеете с ними познакомиться лично, но давайте сначала решим более насущные вопросы. Алина, у вас на лице написано, что вы всеми фибрами души больше всего на свете желаете покинуть это место. Я прав?

– Ну, это не пятизвездочный отель на Мальдивах.

Герман рассмеялся, а затем сказал:

– Мы всё устроим.

Потом они тихо и осторожно обсудили некоторые детали, сопровождавшие условия выполнения ее желания, которые не волновали Алину, и она не придала им значения.

Оказавшись ночью за пределами места своего заточения, она четко поняла, что у нее и у ее помощников несколько разное понимание слова «свобода», и в их трактовке оно означало следование их указаниям вплоть до конечного места назначения.

Алину это не устраивало, и она побежала.

***

– Спускайте собак! – скомандовал один из преследователей.

Раздался озлобленный лай.

– Нет! – прокричал кто-то в ответ. – Она нужна живой и в идеале невредимой. Шевелитесь и ловите ее сами, лентяи!

Из последних сил Алина ускорилась, жадно глотая воздух из-за окончательно сбитого дыхания. Но тут она поскользнулась и, теряя равновесие, зацепилась о валявшуюся в луже массивную ветвь. Алина упала на мокрую землю, выставив руки вперед. Ладони увязли в грязи. Холодный свет одного из фонарей резко окутал ее тело, будто она провалилась в прорубь.

– Вижу ее. Кажется, упала.

Она слышала, как несколько человек устремились к ней. Алина привстала на колено и, быстро нащупав перцовый баллончик во внутреннем кармане куртки, развернулась, чтобы распылить его в лицо первому подбежавшему преследователю.

– Осторожно! У нее что-то в руках! – прозвучал голос слева от нее.

Едва она опустила палец на кнопку баллончика, как приклад ружья врезался ей в лицо.

– Так не пойдет, дорогая, – произнес ударивший ее преследователь.

– Нас могли видеть. Быстро пакуем ее и сматываемся.

Последние крупицы сознания покинули ее разум. Ее веки опустились, и Алину поглотила тьма.

2

Той же ночью…

Выйдя на улицу, Паша почувствовал, как под ногами содрогается земля. Лил дождь. Ветер качал кроны деревьев. Но что-то подсказывало двадцатилетнему юноше, что сотрясала округу отнюдь не природная стихия. На улице стояла глубокая майская ночь, и из дома Павла выманил шум, доносившийся со стороны хлева. Он не был уверен, но полагал, что услышал лязг замка и скрип дверей.

В последние месяцы у них в деревне и в близлежащих селах участились кражи скота. Прошлой ночью у соседей уволокли корову. Не угнали, а именно уволокли. Следов от копыт они с отцом не нашли, крови и останков тоже не было. Зато по вмятинам на земле и притоптанной траве они определили, что корову, вероятно, тащили лежачей. Значит, ее либо обездвижили, либо убили как-то бескровно. Но зачем? Живая шла бы сама. А мертвую нужно было тащить, а это было непросто и неудобно даже для нескольких человек.

Этой ночью Павел решил не ложиться спать. Сперва он даже подумал посторожить на улице, у хлева. Но во-первых, он не захотел мокнуть под дождем. А во-вторых, ему было страшно: местные судачили, что пропажи скота – дело рук семьи. А значит, с этим ничего не поделаешь.

Однако после непонятного шума любопытство взяло верх над страхом. Павел вооружился отцовской двустволкой и вышел на улицу в объятия непроглядной тьмы.

Дождь барабанил по крышам и стучал по веткам деревьев, капал по уже налитым за ночь лужам. Павел шел в сторону хлева, не слыша собственных шагов.

Но другой шум (вероятно, предсмертное мычание) он определил, когда увидел тело коровы, которое, кажется, куда-то тащили. Но кто, Павел не видел. Он поднял ружье, направил его вверх и выстрелил в воздух. Затем быстро откинул ствол, немного трясущимися руками достал из бокового кармана плаща пару гильз и поместил их в патронник. Потом Паша прицелился в направлении незваного гостя и крикнул:

– Стой, стрелять буду!

Туша и силуэт замерли. Павел стал вглядываться в ночную тьму и понял, что тело коровы связали и теперь тащили за веревки. Спустя мгновение он увидел, что это делал кто-то один.

– Так значит, ты у нас самый смелый парень на деревне, – насмешливо прогремел голос из тьмы. Несколько тяжелых шагов сотрясли землю, и силуэт приблизился к Павлу.

Паша всё еще не мог разглядеть вора, но он окончательно убедился, что корову тащил кто-то один, кто-то очень высокий и очень сильный.

– Зачем тебе наша корова? А ну отдавай… – уже куда менее смелым и уверенным голосом произнес Павел.

Силуэт сделал еще шаг, и вокруг задрожала земля.

– Неужели тебя не предупреждали, что коль семья пришла за данью, то вставать у нее на пути не стоит?

– Мы… мы… мы не будем платить вам дань, – произнес Павел дрожащим голосом. Его руки затряслись, а вместе с ними и отцовское ружье. Вор сделал еще шаг, и Павел окончательно убедился в том, что, по крайней мере, один слух о зловещей семье оказался правдой.

– Хммм, деревенщина… – прогремел вор. – Я что, должен каждый раз марать руки, чтобы вы, наконец, поняли, что ваше мнение никого не волнует?! Вам это сразу за месяц зачтется!

Теперь у Павла затряслись еще и ноги. Он навел ружье на вора, понимая, что промахнуться будет практически невозможно и на мгновение прикинул свои шансы. А может, бросить всё и убежать? Но что он скажет отцу? Разве отец поверит вот в это?

– Отдай… корову… она нам молоко несла… нам есть нечего…

Хохот прозвучал синхронно грому. Оба звука слились воедино, сотрясая округу.

– Почему ты думаешь, что мне есть до этого дело?

– Отдай… или буду стрелять…

– Попробуй, герой.

Остатки храбрости прилили к указательному пальцу Павла, и он нажал на спусковой крючок. Отдача заставила его отшагнуть назад. Из двойного дула ружья шел дым. Похоже, Павел попал вору в грудь, но тот лишь слегка покачнулся.

– Глупец, – произнес вор и в несколько стремительных шагов оказался перед Павлом. Одним резким движением он схватил Пашу за голову и поднял вверх.

Павел вцепился руками за державшую его ладонь и задрыгал ногами, когда уже оказался в воздухе.

– Теперь моя очередь, чернь.

3

Белое море, Остров скорби

На рассвете

Алексей замедлил шаг и покрутил фонариком, не понимая какое сейчас время суток. В этом лесу всегда правит тьма, вне зависимости от того, где находится солнце. Он сумел улизнуть из деревни и ее округи. Миновал все невзгоды, чтобы рассказать людям об этом злополучном месте, хоть и не питал иллюзий, что ему поверят.

Однако оставались две последние проблемы. Решение второй из них окончательно вывело бы его из окрестностей владений семьи. Но об этом можно будет поразмыслить, лишь если он преодолеет первую.

Размечтавшись, Алексей попытался вновь ускорить шаг, но силы покидали его. Он задумался, подтвердится ли последний слух, когда услышал громкий хруст веток где-то метрах в пятидесяти от себя. Любой лесной зверь двигался бы намного тише.

Алексей глубоко вздохнул и достал диктофон. Большой палец его правой руки опустился на кнопку записи, и мужчина заговорил.

– Если вы слушаете эту запись, значит, я либо мертв, либо нахожусь в шаге от смерти. В любом случае лучшее, на что я могу рассчитывать, это что диктофон попадет в нужные руки. Я собрал много информации об этой зловещей семье, прежде чем осмелился сунуться в их логово. Я подозреваю членов этой… этой… организации в ужасных преступлениях, доказательства которых еще только предстоит собрать и как следует изучить. Добывание информации было делом непростым. Учитывая характер слухов, отделить вымысел от правды очень сложно. Поэтому я и решил попробовать всё увидеть собственными глазами, прежде чем привлекать более компетентные органы. В этой истории может упоминаться немало действующих лиц. Вряд ли вам хватит сил и ресурсов проверить всех. Так что для начала я прошу сконцентрировать ваше внимание на более значимых персонах. А именно на семье. Ее члены правят владениями, включающими пару злополучных деревушек, до которых никому нет дела, и прилегающие таинственные окрестности. Беда в том, что ее негативное влияние загадочным образом распространяется и на соседние территории. Я предполагаю, что именно по вине этого культа или секты в том регионе пропадает столько людей. Итак, запомните. Там люди подчиняются не местной администрации, а загадочной семье, которая состоит из семи человек, если их можно назвать таковыми.

Хруст приближался. Раздался вой. Алексей обернулся и онемел от ужаса. На него надвигалась тьма.

Он выронил диктофон, закричал и побежал прочь. Но могучая сила, будто сильнейший порыв ветра, завывая, подняла его вверх и швырнула в дерево. Алексей ударился о ствол и упал на землю. Боль сковала всё его тело, но минимальная подвижность еще сохранялась. Он попытался ползти, понадеявшись, что оно не заметит его на земле.

Второй удар вновь взметнул его в воздух и снова сокрушил его о деревья. Потом еще и еще, и еще. Какое-то время безжизненное тело продолжало метаться по воздушному пространству, ударяясь о деревья, но затем труп упал на землю. От тела мужчины осталось лишь кровавое месиво.

Рядом лежал диктофон, который продолжал записывать…

Глава 1

1

– Я согласна, – произнесла Настя, сияя, словно звезда на ночном небе, и надевая кольцо на безымянный палец правой руки. На ней было черное вечернее платье. Улыбка озаряла красивое овальное лицо с нежными скулами и деликатным подбородком. Теплые голубые глаза из-за очков с черной оправой смотрели на Костю, замершего с футляром в вытянутых руках.

– Похоже, красотка за третьим столиком у окна сказала этому счастливчику «да», – произнес тамада в микрофон, стоя где-то в центре ресторана. По помещению пронеслось единогласное умилительное «уммммм». – Вы только посмотрите на его лицо: парень явно не может поверить своему счастью. И знаете, я его прекрасно понимаю!

Раздался смех. Настя тоже рассмеялась. Это безусловно порадовало Костю, но он все же залился краской и опустил голову.

– Горько, горько, горько! – посыпались возгласы со всех сторон.

– Это, конечно, не свадьба, – снова раздался голос тамады, – пока не свадьба, но вы же понимаете, что нельзя огорчать публику.

– Поцелуйтесь!

– Смелее парень!

– Давайте же!

Улыбаясь, они вышли из-за стола и слились в поцелуе под восторженные крики и аплодисменты посетителей.

***

Стройный парень среднего роста двадцати восьми лет шел вдоль московских улочек, сияя от счастья. Темные брюки и деловой пиджак были неотъемлемыми атрибутами юриста в его компании, так как встречи с коллегами и партнерами проходили едва ли не каждый день. На лице с контурами в форме треугольника под слегка выпирающим лбом и прямыми ровными бровями сверкали от радости глубоко посаженные голубые глаза. На фоне широких скул узкие щеки расходились в скромной улыбке. А его подбородок немного тянулся вперед. Константин Воронов купался в воспоминаниях вчерашнего вечера, когда в кармане зажужжал телефон. Юрист достал его. На экране высветился номер отца Насти, полковника МВД Виноградова.

– Слушаю вас, Юрий Анатольевич, – сказал Воронов, ответив на вызов и приложив телефон к уху.

– Пулей ко мне, Костя, – произнес полковник.

– Что-то случилось? – Понятно, что да. И Костя подозревал, что если намечается дело, то оно будет связано с племянницей Виноградова, а не с его дочерью. Тем не менее полковник звонил ему не каждый день, а потому первые мысли закрутились вокруг возлюбленной.

– Не по телефону. Бегом!

«Пожалуй, это тоже ответ», – подумал Костя. Хотел бы поздравить с помолвкой, пару слов сказал бы сразу.

– Скоро буду, – ответил он и положил трубку.

Костя тут же вызвал такси и отправился к будущему тестю.

Сидя в машине, он почувствовал нарастающее волнение. Семья – одна из величайших ценностей Виноградова. Если он уже знает о помолвке, а он непременно знает, то должен был поздравить Костю. При условии, что он одобряет выбор дочери. Для этого было бы достаточно позвонить будущему зятю. Но короткий телефонный разговор не включал поздравление. И отсюда напрашивались два вывода: выбор дочери Виноградов не одобряет и говорить они будут о чем-то другом.

Мысли Кости вернулись к двоюродной сестре Насти – Алине. От возлюбленной Константин знал, что последние пару недель девушка проводила в центре лечения от наркозависимости. Оттуда на днях она сбежала и затем пропала. Константин задумался, как он может помочь в этом деле, если его действительно вызвали в связи с ее исчезновением. Тут его мысли переключились на друзей, с которыми они собирались отправиться в небольшое путешествие. Придется отказаться?

– Приехали, – произнес водитель, остановив автомобиль.

Константин оплатил заказ и вышел из машины, а затем направился к подъезду.

«В рабочее время он вызывает к себе домой, – подумал Костя, входя в многоэтажку. – Вопрос, который нельзя или не хочется решать в другом месте?»

Вскоре Константин пересек порог и последовал за будущим тестем в его кабинет. Задев массивный дубовый стол, полковник сел в кресло, затрещавшее под тяжестью его тела. Хозяин дома заговорил первым.

– Полагаю, ты уже знаешь, что Алина пропала?

– Да.

– Настя рассказала?

Костя слегка напрягся. Ему показалось, что утвердительным ответом он подставит возлюбленную, но варианта лучше юрист не придумал.

– Ага, – произнес он.

– Полагаю, и в плане наркотиков ты тоже в курсе? – опустив глаза, слегка смущенным голосом спросил Виноградов.

– Да.

– Прежде, чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты предельно четко понимал всю сложность ситуации. Во-первых, всё, что ты услышишь далее, должно остаться между нами. Скорее всего, Настя догадается, куда и зачем я тебя отправляю, но постарайся не вываливать вообще всё, что услышишь. Для всех остальных – это закрытая информация. Понял меня?

– Да.

– Дополнительную сложность составляет то, что если начальство узнает, что у моей племянницы подобного рода проблемы, это негативно скажется на моей дальнейшей карьере.

– По этой причине вы не устроили ее на лечение здесь, в Москве, а отправили куда подальше?

– Быстро схватываешь. Как ты понимаешь, я очень не хочу поручать это дело своим подчиненным или кому-то из органов. Да и есть ли смысл? Человеку, который займется этим делом, придется поехать далеко за пределы Москвы. Сложно представить, как бы мне удалось провернуть подобное в тайне от начальства. По этой причине мне и нужен ты. Семья – это единственные люди, которым можно доверять подобные вопросы.

Это не было похоже на поздравление, но звучало так, словно Виноградов признает Константина своим. Воронов понимал, что неприятные новости еще только впереди, но все же слегка расслабился.

– Как я могу помочь?

– Насколько я знаю, у тебя скоро двухнедельный отпуск, часть которого вы планировали провести с друзьями в некой поездке?

– Верно.

– Тот факт, что после вуза ты перебиваешься на простеньких юридических должностях, но, со слов Насти, подумываешь о работе в немного другой сфере, дает тебе некоторое преимущество в этой истории. У тебя есть возможность разобраться в ситуации инкогнито, не оставляя следов и не привлекая к нам внимания. И при этом ты сможешь проявить себя с подходящей стороны.

– Если вы считаете, что это дело по моей части и что я могу быть полезен, я попытаюсь.

– Насколько ты подходишь, станет понятно лишь в процессе выполнения задачи. Но так или иначе я не вижу более подходящей кандидатуры по описанным выше причинам. Однако это еще не всё. Я полагал, что она попытается сбежать, и был готов к тому, что она провернет это успешно. Сигнал ее симки оборвался недалеко от лечебницы. И местные правоохранители потеряли след.

– Как же мы будем ее искать?

– Есть одно скверное подозрение. Оно, с одной стороны, дает нам некий след, а с другой – значительно усложняет это дело. У меня есть все основания полагать, что Алина попала в руки к одним нехорошим людям.

Полковник сделал паузу, словно подбирая слова. Когда он задумался, его скулы напряглись, а глаза потемнели от гнева.

– Вы с друзьями уже определились, куда собираетесь отправиться?

– Сейчас рассматриваем несколько вариантов. Окончательно решение будем принимать завтра.

– Я правильно понимаю, что это что-то типа туристического похода в дикую природу?

– Верно.

– И пока у вас еще нет какого-то одного варианта?

– Да.

– Предположим, завтра вы определитесь. Как скоро вы отправитесь?

– На днях Артем должен узнать результаты последнего обследования. Если все будет хорошо, то…

– Артем – это тот парень, у которого рак? – перебил его Виноградов.

– Да.

– Поторопи ребят: больше тянуть нельзя. Твоя задача – вынести на обсуждение новый маршрут и убедить друзей воспользоваться именно им.

– Может, не стоит их втягивать? – неуверенно произнес Константин. Он понимал, что вряд ли справится в одиночку, но подставлять друзей ему не хотелось.

– К сожалению, нет. Если ты слушал меня внимательно, то должен был понять, что это будет частью отвлекающего маневра. Что и у кого ты бы ни спросил, вас должны воспринимать как простых туристов.

– И всё же я бы не хотел…

– Я бы тоже не хотел, чтобы мои подозрения об исчезновении племянницы подтвердились, – перебил Виноградов Костю, повысив голос. – Но, к сожалению, не все получается так, как нам бы того хотелось. Поэтому ты поедешь туда вместе с друзьями. В конце концов так у тебя будет больше шансов в случае…

– В каком случае?

– В случае, если не всё пойдет по плану. Но прежде чем я объясню тебе, куда именно вы отправитесь, я хочу, чтобы мы договорились об одном важном моменте: Настя с вами не поедет.

– Я об этом уже подумал. Но не уверен, что она согласится.

– В семейных вопросах мужик всегда прав. Чем быстрее ты это поймешь, тем дешевле тебе обойдутся эти отношения. Абсолютно неважно, что по этому поводу подумает Настя. Это задание опаснее, чем может показаться на первый взгляд, и моя дочь в нем участвовать не будет.