Tsitaadid raamatust «Ганц Кюхельгартен»
Я без тебя грущу, томлюсь,
И позабыть тебя нет силы.
И пробуждаюсь ли, ложусь,
Всё о тебе молюсь, молюсь,
Всё о тебе, мой ангел милый.
Светает. Вот проглянула деревня, Дома, сады. Всё видно, всё светло. Вся в золоте сияет колокольня И блещет луч на стареньком заборе. Пленительно оборотилось всё Вниз головой, в серебряной воде: Забор, и дом, и садик в ней такие ж. Всё движется в серебряной воде: Синеет свод, и волны облак ходят, И лес живой вот только не шумит. На берегу далеко вшедшем в море, Под тенью лип, стоит уютный домик Пастора. В нем давно старик живет.
Себя погреб в себе давно я, Со дня я на день жду покоя, О нем и мыслить уж привык, О нем и мелет мой язык.
Тот, небом избранный, постиг
Цель высшую существованья;
Когда не грез пустая тень,
Когда не славы блеск мишурный
Его тревожат ночь и день,
Его влекут в мир шумный, бурный;
Но мысль и крепка, и бодра
Его одна объемлет, мучит
Желаньем блага и добра;
Его трудам великим учит.
... Все, верь, пройдет, когда захочет Бог,
И будь во всем его святая воля.
Когда ж коварные мечты
Взволнуют жаждой яркой доли,
А нет в душе железной воли,
Нет сил стоять средь суеты,
Не лучше ль в тишине укромной
По полю жизни протекать,
Семьей довольствоваться скромной
И шуму света не внимать?
Они прекрасны, те мгновенья,
Когда прозрачною толпой
Далеко милые виденья
Уносят юношу с собой.
Но если мир души разрушен,
Забыт счастливый уголок,
К нему он станет равнодушен
И для простых людей высок.
Они ли юношу наполнят?
И сердце радостью ль исполнят?..
Тебя обняв, как некий Гений,
Великий Гёте бережет,
И чудным строем песнопений
Свевает облака забот.
Пусть век цветут их дни младые,
Как те фиалки полевые;
Сердца любовью да горят,
Как эти розы огневые!
Видит: фея спит в плену
За решеткою коральной;
Перламутную стену
Рушит он слезой хрустальной.
