Loe raamatut: «Достопримечательное, поучительное повествование о сексуальном харрасменте, абьюзе на рабочем месте, счастливых извращенческих инсинуациях, любви и наслаждении»

Формально Александра не была моей подчинённой. Она работала менеджером по продажам у одного из моих подрядчиков – Виктора. Устроилась по распределению после университета. Раньше компанией управлял отец Виктора, но последнее время в связи с возрастом он отошёл от дел и передал управление компанией сыну.

Виктора я знал лет пятнадцать, он вечно влипал в какие-то истории. Однажды он студентом решил с девушкой поехать к Белому морю на папиной машине. Собрались, затарились палатками, тёплыми вещами. Выехали из города. На заправке встретили подругу девушки. Та сагитировала их ехать на Казантип. Кто не помнит, в то время там проходили наркоманские техновечеринки. Ибица для бедных. Так как целью Виктора была не сама поездка, а переспать с девушкой, он с лёгкостью согласился. О чём без всякой задней мысли он и поведал таможеннику на белорусско-украинской границе. Что, мол, они компанией должны были ехать на Белое море, но передумали и направились на Казантип. Приказав Виктору заглушить двигатель, таможенник в раздумьях удалился в помещение. Не было его довольно долго. Видимо, изучал карту. Водил пальцем по маршруту. Линейкой вымерял расстояния. Считал паралелли. Вернувшись, приказал всем выйти из машины. В поисках наркотиков машину разобрали до винтиков. Девушек пожалели, Виктора отправили на колоноскопию.

С компанией Виктора я заключил большую сделку, произвёл предоплату. В один чудесный весенний день, случайно проезжая мимо их офиса, я решил заскочить, чтобы обменяться подписанными документами. Они снимали коттедж в сельхозпосёлке, возле Цнянского водохранилища. Дело было в пятницу, канун Восьмого Марта. И я попал на корпоратив. В компании работали практически одни девушки. Кроме самого Виктора работниками мужского пола были главный бухгалтер – чрезвычайно флегматичный Андрей Викторович (единственный мужчина – главбух, которого я знаю) и технический директор – молодой накачанный парень, бывший рукопашник со странным именем Светозар.

Виктор чувствовал себя петухом в курятнике. Домогался он всех сотрудниц без исключения. При этом харрасмент не приносил им никакого профита, скорее наоборот, девушкам, от которых добивался желаемого, он начинал платить меньше. «Если я с ними сплю, зачем я буду на них тратиться?» – резонно заявлял он.

Сумма проведённой мною предоплаты равнялась примерно полугодовой выручке фирмы Виктора, так что на корпоративе мне было отведено почётное место во главе стола. Виктор передо мной всячески стелился. Самых красивых сотрудниц он усадил в непосредственной близости от меня. По правую руку от меня сидела силиконовая секси-секретарша, как будто выпорхнувшая из старых немецких порнофильмов. Молоденькие сотрудницы наперебой подкладывали мне еду в тарелку, весело щебетали, заигрывали и кокетничали. Секретарша под столом тёрлась ногой о мою штанину. По задумке Виктора я должен был ощущать себя персидским падишахом, но почему-то чувствовал себя престарелым богатым дядюшкой на семейном торжестве.

Я был уставшим, голодным, резко газанул по вискарику, поэтому большая часть вечера была мной благополучно забыта. Почему из всего женского цветника мой выбор пал именно на Александру, я не знаю. Может, из-за того, что она единственная не выказывала мне никаких знаков внимания, не пыталась произвести впечатление? Весь вечер она сидела за столом, на отведённом ей, согласно иерархии Виктора, третьем или четвёртом стуле по левую руку от меня, с кривой миной, говорившей: «И что я вообще тут с вами, блядями, делаю?»

Была музыка, были танцы. Как же я её домогался! К злобному недовольству остального коллектива. Вайнштейн нервно курил в сторонке! Действия мои были прямыми и косвенными, полными ненужных прикосновений, поцелуев, похотливых шуток, приставаний, пошлых намёков, бесцеремонно нарушавших её личные границы. Мои неуместные словесные замечания были бестактны и ставили её в неловкое положение (так поступать нехорошо!).

Александра была дипломатично сдержанна, моё хамское поведение переносила с достоинством. Каким-то образом мы с ней переместились в кабинет Виктора. Я запер дверь изнутри и перешёл к более активным действиям. Я совершенно не понимал, что в данном случае уместно, не умел слышать «нет», настойчиво пытался во что бы то ни стало добиться своего, не обращая внимание на её нежелание (так поступать тем более нехорошо!). Почувствовав неладное, дверь плечом выбил флегматичный Андрей Викторович.

Виктор относился к крайне вредной категории людей, которые любят бравировать фразой: «Не в деньгах счастье». Такое утверждение невозможно оспорить! Счастье и деньги – два разных понятия. Счастье – это состояние, а деньги – универсальный количественный критерий. Это как сказать: «горе – не в амперах» или «удивление – не в килограммах». Только обычно из этого бесспорного утверждения люди подобного сорта почему-то любят делать вывод: «ну, раз счастье не в деньгах, то работай, не работай – всё едино!» Особенно хорошо бравировать этой фразой человеку, возглавлявшему компанию, унаследованную от отца.

Свою работу Виктор выполнял крайне плохо, постоянно срывал сроки. Мне срочно понадобились от него какие-то документы. Я настоял, чтобы их привезла Александра.

Александра набрала меня, мы договорились, что к десяти утра она подвезёт бумаги в офис. За полчаса до намеченного времени я ей перезвонил и попросил вместо офиса подъехать в News café. Александра привезла документы, я предложил ей позавтракать. Она согласилась. Я был дипломатично нейтрален. Заплатить за себя Александра не позволила. Позже она рассказала, что из-за этих непредвиденных расходов ей на месяц пришлось отказаться от посещения фитнеса. Приглашение поужинать здесь же вечером Александра отклонила.

Заполучив номер её телефона, я две недели пересылал ей смешные мемы. Я понимал, что это, мягко говоря, неоригинальное ухаживание. Но поймите меня правильно: мужчина в период накопления первоначального капитала – это Танос, только что собравший камни бесконечности, это благородный олень во время весеннего гона. Весь мир у твоих ног, самооценка взлетает до небес, собственная сексуальная привлекательность безгранична. Женщины кажутся легкодоступными и должны падать ниц от одного твоего появления.

Александра или вообще не отвечала на сообщения, или слала в ответ стандартный смайлик в виде скобочки. Одной скобочки. Их было даже не три или пять. Никаких стикеров в виде умирающих от смеха рожиц! Одинокая скобка!

В следующий раз я попросил Александру привезти документы в мой новый офис. Там как раз шёл ремонт. Красили потолки, столы были застелены газетами. Рабочие, оставив включённым радиоприёмник, ушли на обед. Звучала бутусовская песня «Сёстры печали». Мы оказались с Александрой одни в помещении. Я обнял её за талию, притянул к себе и попытался поцеловать. Она отталкивала меня и повторяла: «Нет, нет. Держите себя в руках, Игорь Борисович!»

И это не было как в каком-нибудь сексистском романе: «Её губы говорили “нет”, а тело говорило об обратном…» Её «нет» было однозначным, железобетонным, бескомпромиссным. И я сдался. Окончательно и бесповоротно. Капитулировал, как бесхребетная тряпка. Мои предки, суровые скандинавские берсерки Харальда Прекрасноволосого, прокляли меня из адовых котлов. Я сник. Опустил руки. В прямом и переносном смысле.

– И как вы себе это представляете? – заявила Александра, высвободившись из моих объятий. – Я не буду заниматься с вами сексом без презерватива!

– У меня нет с собой презервативов, – обречённо вздохнул я.

– У меня с собой вроде есть, – сообщила она, копаясь в своей сумочке.

Вечером Александра прислала мне фото своих ягодиц с отпечатком на них газетной статьи.

Если вы думали, что раз бастион пал, то дальше всё сложилось само собой, то вы глубоко ошибаетесь. Как позже Александра мне объяснила:

– Просто ты меня достал тупыми подкатами. Я думала, добьёшься своего и угомонишься!

Честно говоря, я плохо помню, какие действия я проявлял в тот период. Помню, ответная реакция была нулевой. Даже сообщения со скобочками перестали приходить. Однажды я не выдержал, к концу рабочего дня подъехал к её офису. Набрал Александру.

– И куда мы едем? – спросила она, садясь в машину.

– Увидишь! – огрызнулся я.

Заходя в подъезд съёмной квартиры, она съязвила:

– Домой ведёте с женой знакомить?

До сих пор не понимаю, на чём мы сошлись. Я заматерелый сексист-гедонист. Женат. Выпивоха и любитель «Тиндера». Вечно затраханный проблемами бизнесмен. Кроме мыслей о квартальных налогах и кому бы присунуть, меня в жизни ничего не интересовало. Александра была обручена. С парнем начала встречаться ещё в университете. Они вместе снимали квартиру, по вечерам ходили ужинать к его родителям. В свои двадцать два Александра придерживалась идей феминизма, насколько это возможно в нашей стране, чтобы не прослыть маргиналом. «Я, конечно, не феминистка, но…» Ни общих тем для разговора, ни общих интересов, ни общих друзей – разница в возрасте почти двадцать лет. Первое время она даже продолжала называть меня на вы и по имени-отчеству. Это, кстати, было охеренно – после петтинга услышать от неё с придыханием: «Войдите в меня быстрее, Игорь Борисович…»

Для наших встреч я снял квартиру недалеко от офиса Александры. Встречались мы во время её обеденного перерыва. Трахались и ели суши. Пару раз она оставалась на ночь, придумывая для парня истории про служебные командировки. Впрочем, он быстро вычислил, что она ему изменяет. По запаху волос. Один раз она вымыла голову шампунем, который был на съёмной квартире.

Но на тот момент нам обоим было уже всё равно! Мы полностью растворились в своих отношениях. Что-то произошло. Какая-то магия. Не хочу впадать в банальность и лепетать: когда мы были вместе, время останавливалось, каждая минута без неё была прожита зря. Нет. То есть да. Когда мы были вместе, время действительно останавливалось, мы не отлипали друг от друга. И при этом мы отлично продолжали жить каждый своей жизнью. Но осознание того, что мы есть друг у друга, добавляло ярких красок. Такого у меня точно никогда не было!

Кроме потрясающего секса, в отношениях с Александрой я заимел дополнительный бонус, который не сразу оценил. С ней было просто замечательно спать! В прямом смысле. Я тогда запускал новое производство. Стройка, закупка станков, общение с дебилами-подрядчиками типа Виктора… К тому же это был период очередного приступа репрессий нашего государства против частного бизнеса. На допросы в знаменитое красное здание департамента финансовых расследований меня приглашали каждую неделю. Как-то я пошутил при следователе, что пора бы мне оформить годовой абонемент. Судя по всему, шутка следователю понравилась: следующие трое суток я провёл в камере. На голове у меня началась алопеция. Если кто не знает, это такая фигня, когда вдруг ни с того ни с сего у тебя начинают выпадать волосы. Вчера ещё всё было нормально, а сегодня у тебя на голове плешь размером с яблоко. Бессонница совсем меня доконала. Засыпал я под утро, иногда вырубался от усталости прямо у себя в кабинете. И сон не приносил удовольствия, не помогал справиться с усталостью. Организм просто врубал защитный механизм, отключал все рецепторы.