Loe raamatut: «Медиум»

Font:

* * *

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

Глава 1

Недоставленное сообщение

Вилли Ловчила вновь всех провёл – внезапно умер, тем самым подтвердив репутацию первостатейного, непревзойдённого и отъявленного плута.

Шесть лет полиция готовила знаковый процесс. Четыре года втайне собирались доказательства, и следующие два года под разными предлогами адвокаты обвиняемого откладывали слушания. На суде присяжные, без всякого сомнения, поверили бы в предъявленное обвинение и вынесли вердикт «виновен». После такого Вилли в первый раз за свою долгую, бурную и неправедную жизнь отправился бы за решётку на долгий срок. Впрочем, так часто заканчивают карьеру криминальные авторитеты.

Однако Ловчила вывернулся и умер раньше приговора. Главное, от вульгарного инфаркта, умудрившись упасть на каменный пол сразу после приезда в суд, да к тому же успев прохрипеть перед собравшимися журналистами и вспышками фотокамер: «Я не виноват… Моё дело сфабриковано… Это всё клевета и происки полиции…»

Более ста папок с собранными документами, три сообщника, спрятанные по программе защиты свидетелей, тяжкий труд подразделения, специально созданного при Центральном управлении полиции, и огромная куча государственных денег в одночасье слились в унитаз. Полицейские ходили в трауре. Они рассчитывали на долгий, но в конце концов успешный процесс, а оказались в глубочайшей… луже. Особенно после напечатанных в газетах слов умирающего Ловчилы.

Счастливая вдова закатила похоронную церемонию с симфоническим оркестром, огромным, блестящим чёрным лаком катафалком и поминками с любимыми блюдами покойного – императорскими лобстерами, трепангами, жаренными с луком, и свежевыловленными устрицами.

Много друзей умершего приехали отдать последний долг усопшему и сочли необходимым сунуть безутешной супруге пухлый конверт с некой суммой наличными. И ведь никому не было жалко! Так вовремя умереть, не сказав ни слова о коллегах, достойно всяческой похвалы.

Сейчас гости, кроме самых близких, уже разъехались, все конверты лежали вскрытыми, а их содержимое было тщательно пересчитано. Вдова же со своей младшей сестрой обсуждала планы на не столь отдалённое будущее.

В этот самый момент к дому подъехала старомодная, очень респектабельная чёрная машина. Из неё выскочил одетый в ливрею водитель и открыл дверцу пассажиру в чёрной шляпе, в чёрном костюме, в белейшей сорочке с чёрным галстуком. Стоит ли упоминать, что носки и ботинки у него тоже были чёрными? Своим видом, возрастом и солидностью человек больше напоминал гробовщика, что, впрочем, оказалось неверным. Он поднялся на крыльцо и нажал на кнопку звонка.

– Мэм, здесь живёт Лукреция Брасс? – вежливо поинтересовался посетитель у открывшей дверь женщины.

Вдова, всё ещё сохранившая следы былой красы, заявила:

– Да, это я. – И поинтересовалась: – Вы из погребальной конторы?

– Нет, мэм. У меня другое занятие. Ваш муж попросил вам кое-что передать, но вначале я должен удостовериться, что вы действительно та, за кого себя выдаёте. – В руке мужчины оказался маленький, по-детски яркий блокнотик. – Прошу ответить: как вы ласково называли свою первую кошку?

– Совсем стыд потеряли! Теперь коммивояжёры заявляются сразу после похорон! Здесь вам ничего не обломится! Уходите вон!

– Я ничем не торгую, и мне от вас ничего не нужно. Мэм, если вы не хотите отвечать, я уйду, но в таком случае послание не будет передано.

– Если у вас оно действительно имеется, давайте его сюда и уходите. Чаевых точно не получите!

– Как уже говорил, мне нужен ответ на вопрос. Итак, ласковое прозвище вашей кисы?

– При чём здесь она?

– Мы теряем время, мэм. Вы назовёте мне кличку?

– Вон отсюда!

– Я трижды задал вам вопрос, и вы трижды на него не ответили. Я ухожу, не передав послание. Прощайте, мэм.

Мужчина развернулся, сошёл с крыльца и направился к ожидающей машине. По пути он выпустил из рук блокнот, как оказалось, купленный в магазине приколов. Тот, не успев долететь до земли, вспыхнул и почти без хлопьев сгорел.

– А что будет, если скажу имя? – поинтересовалась вдова.

Ей вдруг пришло в голову, что торговцы не приезжают на таких машинах к розничным покупателям. Да и посланец выглядел крайне респектабельно. Лет за пятьдесят, стрижка от хорошего парикмахера, костюм, явно сшитый на заказ. На коллегу покойного мужа он тоже не особо походил. Быть может, это адвокат? Такое в стиле Вилли – передать послание через никому неизвестного человека.

– Вернитесь. Я поговорю с вами.

– Увы, мэм, – посланец лишь чуть приостановился и обернулся. – Вы сами видели, что письмо сгорело. Я в таких случаях специально использую магниевую бумагу. Ваш муж после смерти надиктовал записку, сказал адрес и особо настаивал на соблюдении секретности.

– После смерти?! В каком смысле?

– Теперь это уже не так важно, мэм. Послание ведь не сохранилось. Думаю, вам будет спокойнее считать меня назойливым коммивояжёром. Поругайтесь на наглых нахалов, пытающихся сбыть свой залежалый товар, и забудьте.

С этими словами мужчина сел в своё роскошное авто. Шофёр вернулся на водительское место, двигатель заурчал, как довольный котёнок, и машина плавно тронулась. Женщина посмотрела вслед.

– Кто это был? – поинтересовалась соседка, с нескрываемым интересом наблюдавшая за столь необычным разговором из-за ограды.

– Сама не поняла. Вроде не мазурик, но говорил что-то ну уж очень странное.

Сестры

– Лукреция, милая, это кто приезжал? – поинтересовалась у вдовы сестра.

– Странный тип. Якобы хотел передать мне записку от Вилли, но для того я должна была сказать ласковое прозвище моей первой кисоньки.

– Ведь это логично, милочка. Твой муж был очень предусмотрителен.

– В каком смысле?

– Посетитель не знал тебя лично. Максимум – мог видеть фотографию. Например, от меня бы он тебя не отличил, вот и спросил то, что знали ты и Вилли, но не ведали остальные.

Спутать сестёр было бы сложно, особенно из-за крысиного профиля младшей, но старшая задумалась.

– Нехорошо получилось. Я зря его отчитала. Он держал маленький блокнотик. Такой, знаешь, весёленькой расцветочки. Когда уходил, бросил его, а тот вспыхнул.

– Лукра, давай я тебя ещё раз спрошу: к тебе приехал человек на машине с шофёром и задал вопрос? Так?

– Да. Но…

– Я правильно понимаю, что ты спустила на него собаку?..

– Только сначала, потом я согласилась с ним поговорить.

– Но к тому времени записка сгорела. Значит, в ней было что-то такое, чего Ловчила категорически не хотел показывать никому, кроме тебя.

– Ты меня пугаешь! Что там могло быть?

– Например, номер банковского счёта с кругленькой суммой на долгую добрую память.

– Думаешь? Нужно сейчас же вернуть мужчину обратно! Но… Я не спросила, как его зовут. Надо что-то делать!

– Сиди уж. Твоя младшая сестрёнка разберётся. Я записала номер машины.

– Наверняка он фальшивый! Когда преступники идут на дело, они всегда используют краденые машины с фальшивыми номерами!

– Это тебе, конечно, Вилли рассказывал?

– Ты отлично знаешь, что муж никогда ничего мне не рассказывал! Но во всех фильмах именно так и поступают уголовники!

– Уголовники угоняют неприметные машины. А броский «Фантом» представительского класса им редко когда нужен. Сейчас я кое-кому позвоню, и через полчасика мы будем знать имя владельца автомобиля.

Действительно, знакомый, иногда подкармливающий некоторых полицейских, не отказал жене приятеля, отбывающего срок в тридцать лет. Он скоро перезвонил и сообщил регистрационные данные владельца авто.

Следующий звонок, уже другому знакомому, ещё через час ожидания принёс короткую справку из полицейского каталога – нет, не был, не состоял, не числится. Тут даже Лукреция признала, что поступила глупо, хотя заявила, что у неё было основание: чего вы хотите от вдовы в день похорон её мужа?

После обсуждения женщины набрали полученный номер и услышали профессионально приветливый голос секретарши:

– Контора Джека Нельсона, медиума. Что вам угодно?

– Милочка, можно с ним поговорить?

– Его сейчас нет на месте.

– Тогда оставить сообщение?

– Да, конечно. Только, скорее всего, мистер Нельсон на него не ответит.

– А записаться на приём?

– Это возможно. Но сразу хочу предупредить, что мистер Нельсон никогда не выезжает на увеселительные мероприятия, детские праздники или спиритические сеансы. Работает исключительно в своём офисе, и у него обременительные расценки. Они начинаются от ста броудов в час.

– И вашему шефу кто-то столько платит?

– Мистер Нельсон не ищет новых клиентов – нас нет даже в «Жёлтых страницах». Спросите у того, кто поделился с вами номером.

– Он сам к нам приезжал. Пытался передать сообщение…

– А! Вы не ответили или ответили неправильно на контрольный вопрос, и записка сгорела? Обычная история. Скажу сразу: ничего сделать нельзя. Мистер Нельсон не делает копий посланий от духов. Так что вы зря потеряете время.

– Мы заплатим!

– Обычно в случаях передачи сообщений от умерших мистеру Нельсону как-то платят сами покойные.

Но условием договора служит неукоснительное исполнение процедуры передачи и соблюдение тайны переписки. При всём желании мистер Нельсон не сможет вам помочь.

– И что же нам делать?

– Забыть о визите. Ведь далеко не все получают сообщения от умерших.

– Как бы не так! Мы заставим…

– В таком случае вам дешевле сразу обратиться к адвокату мистера Нельсона. У нас девятнадцать выигранных процессов и ни одного проигранного. Запишите телефонный номер.

Ещё несколько минут бесплодных препирательств с непрошибаемой секретаршей, и разговор был закончен.

– Мне кажется, что надо обратиться к твоему мужу, – решила Лукреция. – Он как-нибудь сможет приструнить этого медиума.

– Мой муж в тюрьме, и его возможности ограничены. Но я подумаю, с кем можно поговорить на эту тему.

Полицейские

Через дорогу, немного наискосок от бывшего места проживания Вилли Ловчилы, располагался «хитрый домик», организованный полицией пять лет назад специально для слежки за мистером Брассом. Два полицейских агента изображали супружескую пару, меняли кассеты в магнитофонах, подключённых к прослушивающим устройствам, фотографировали посетителей и занимались прочей подобной рутиной.

Хорошая работёнка – помимо надбавки к жалованью бесплатное жильё. Чем плохо? Однако понятно, что агенты в этом месте доживают последние дни, а там прощай, персональная надбавка за работу под прикрытием и халява с квартирой. Впрочем, обещан перевод на другой объект.

Сейчас Таниша Геар, полицейская, изображающая жену, симпатичная (да что там говорить – красивая!) женщина лет за тридцать готовила к передаче в фотолабораторию плёнки со снимками посетителей. Её партнёр, изображающий главу семейства, паковал вещи и прикидывал, как скоро их снимут с этого дела.

– Таша, как думаешь, мы до конца месяца здесь дотянем?

– Нет, конечно. Кому нужно следить за протухшим адресом? Думаю, на этой неделе надбавку заплатят, затем снимут.

– Скупые наши, очень скупые. Хоть бы ещё месячишко дали пожить! Где я летом за пару дней жильё себе отыщу? Гостиница дорого. А ты куда?

– Пока не знаю. Сначала – в отель, потом найду чего-нибудь.

– Может, удастся обосновать? Типа отслеживание новых фигурантов? Сегодня же один подозрительный тип приезжал. Вдруг ещё кто нагрянет?

– Не рассчитывай. И этот посетитель чист, ты сам слышал, как тётки выясняли это по телефону. Нет! Нашего лейтенанта не уговорить.

– Сам понимаю. Меня в техотдел обещали перевести, а ты куда собираешься?

– Опять сунут куда-нибудь под прикрытием. Даже текущая легенда останется. Только мы с тобой вроде как разбежимся из-за несходства характеров.

Джульетта

– Итак, приезжал медиум и пытался передать послание. Правильно?

– Да.

– Люца его отшила, и этот господин уехал, предварительно уничтожив записку?

– Да. Послание, видимо, было записано в блокнотик из магазина приколов. Если чуть повредишь полоску на обложке, он вспыхивает и сразу сгорает.

– Я понял, о чём ты говоришь. Медиум прибыл в роскошной машине с шофёром, в дорогом костюме и всё такое. Ты сама понимаешь, что человек богат, а наехав на такого, можно изрядно огрести. Но притом даже не знаешь, чего хочешь получить от него – письмо-то тю-тю! Сгорело ярким пламенем!

– Но что-то же можно сделать?

– Давай я тебе объясню, как сработал Ловчила. Он нашёл солидного человека. Почему не адвоката? Не верил он им. На них надавят, те всё и выложат. Другое дело – совсем посторонний в наших играх.

– А он не из ваших? Точно?

– Я его не знаю – значит, точно. Итак, по каким-то своим прикидкам Вилли решил, что человек надёжный, и попросил в случае его смерти отдать послание вдове и только вдове. Люца отказалась отвечать на вопросы, послание сгорело. Теперь скажи, какие вопросы мне задать твоему медиуму? Устраивать налёт и искать копию бессмысленно. Написанное почтальон не читал, иначе не пытался бы передать послание. О чём спрашивать?

– Сама не понимаю! Просто с деньгами совсем плохо. У Лукреции не займёшь – она прижимистая и сейчас высчитывает, на сколько лет ей хватит сбережений.

– Правильно делает. Твой муж из тюрьмы чего пишет?

– Чего пишет? То же, что все сидельцы: нужно то, это, пятое, десятое, найди способ заплатить адвокату… Не пишет только, где взять деньги.

– Его ребята тебе помогают?

– Что они без него могут? Сшибать мелочь на сигареты? Того, чего дают, не хватает на самое необходимое. Я последний раз сказала: «Мне мало!» – а они так нагло заявили: «Работать не пробовала?» Мне! Работать! Уроды!

– У тебя же есть какая-то лавчонка?

– Была. Дохода почти не приносила. Аренда и плата персоналу съедала всё. Не самой же садиться за прилавок? Я её продала.

– Тогда не знаю. Мог бы, конечно, предложить работёнку с приличным заработком. Но ты же откажешься?

– Что ты можешь предложить? Присматривать за шлюхами? Подыгрывать в разводе лохов? Или ещё какой криминал?

– Вот потому я ничего и не предлагаю. А то могла бы кое-что мужу в передачах носить.

– Наркоту? Я себя не на помойке нашла, да и не по возрасту мне рисковать: если сяду, то выйду старухой.

Покойник Вилли

На кладбище около свежей могилы стою я, Джек Нельсон, признанный медиум, практикующий экзорцист, отчасти экстрасенс и просто разговаривающий с духами человек. Сейчас завершаю своё очередное дело – докладываю заказчику о визите к его же вдове. Да, клиент мёртв, но не отказываться же от денег из-за такой мелочи. Говорю вежливо, в стиле старых адвокатов, ведь покойники часто очень обидчивы.

– Мистер Брасс, с сожалением вынужден вас уведомить, что ваша просьба не была исполнена. Причина – три отказа вашей вдовы ответить на заданный вопрос.

– Лукреция всегда была прелестной дурочкой. Не сразу догоняла простейшие вещи. Однако это ей шло. Немножко певичка, немножко танцовщица, чуть-чуть стриптизёрша. Куриные мозги, но длинные ножки и грудь третьего размера. А какая заводная она в постели!.. Сейчас таких не делают. Всю жизнь был от неё без ума.

– Мистер Брасс, я вас услышал. Засим разрешите откланяться.

– Стойте! Джек, у меня для вас есть ещё один вопрос. Мою платёжеспособность вы знаете. Я в недоумении и прошу, чтобы вы мне помогли.

– В чём дело, мистер Брасс?

– В причине смерти. На похоронах произнесли много приятных слов и торжественных речей, но все они сводились к тому, что я умер от инфаркта.

– В вашем возрасте это вполне возможно.

– В моём возрасте я завязывал узлом каминную кочергу, ходил в собственный тренажёрный зал, и каждую неделю меня осматривал личный врач. Я умер во вторник, а в понедельник доктор распинался о великолепном состоянии моего здоровья. Плохо помню сам момент смерти, но когда пришёл в себя в таком…

не совсем живом состоянии, решил было, что подстрелен снайпером. Или… не знаю… оторвался тромб…

– Мистер Брасс, не могу сказать ничего определённого – после гибели вы в прекрасной форме, физические повреждения отсутствуют. Во всяком случае, я их не вижу. Не сочтите за комплимент, но стоит сказать, что смерть вам даже к лицу.

– Приятно слышать. Джек! Брось всех этих «мистеров», я простой человек, всю жизнь занимавшийся придумыванием способов изъять лишний медяк у ближнего своего. Зови меня как близкого приятеля – Вилли. Вообще это противоречит кодексу, придуманному мною же для себя самого. Но дело пахнет приличными деньгами.

– Буду рад нашей дружбе… Вилли.

– Джек, скажи честно: сколько мне здесь осталось?

– Обычно умершие уходят вскоре после похорон. Некоторые задерживаются до девятого дня. Изредка те, кто пытается доделать земные дела, покидают нас на сороковой день. Иногда духи задерживаются и дольше, но тогда их держит здесь что-то важное.

– Сорок дней? Маловато! Мне кажется, что меня убили. Давай я отдам тебе то, что хотел оставить жене, а ты выяснишь настоящую причину моей смерти.

– Как? Едва ли мне дадут прочитать свидетельство о смерти совершенно постороннего человека.

– Не нужно быть таким наивным. Если знать, кому позвонить и сколько дать на лапу, копию свидетельства о смерти вместе с протоколом вскрытия привезут, куда скажешь.

– Но я не знаю, к кому обратиться…

– Джек, не морочь голову. Ты не нежная фиалка, а вот такущий кактус с огроменными шипами. Доставай блокнот и записывай по пунктам. Сначала – в банк за деньгами, потом – звонок моему знакомому судмедэксперту затем – поездка в рыгаловку, где я с ним обычно встречался. Запомни: разговариваете без посторонних, только вдвоём, и ты ничего не платишь до получения документов. Итак, пиши…

Кладбище

Если смотреть беспристрастным взором, то в ночном кладбище нет ничего романтичного, как, впрочем, и пугающего. Интересного тоже ничего нет. Те же, что и днём, дорожки, оградки, склепы, надгробия, эпитафии. Люди, приходящие сюда после заката за чем-нибудь эдаким, чаще всего сами настраивают себя на тревожный лад, могилы тут ни при чём.

Сегодня утром, и такое бывает, покой мёртвых почти не тревожили скорбящие посетители. Зато по центральной аллее степенно прохаживались два призрака. Новичка, Вилли Брасса, наставлял местный старожил. Своё имя он не называл – то ли забыл, то ли из каких-то высших соображений.

– Вы, батенька, ещё совсем неопытны, а потому ещё толком не осознали главного: жить – это хорошо!

– Так мы же умерли!

– Да! Умерли. Но! Пока не ушли ТУДА, имеется шанс вернуться к жизни. Мне это удавалось дважды.

– Но как?!

– Признаюсь, первый раз я был несколько тороплив. Смог влезть в тело пьянчуги, заснувшего на могиле умершей жены. О! Это было восхитительно! Конечно, при жизни мне не нравились грязь, вонь, боль, но после стольких лет пребывания в посмертии они показались мне прекрасными! Но я, так сказать, не справился с управлением, упал и свернул себе шею. Это получилось так изысканно!

– Ну… Не знаю…

– Откуда вам это знать? Проведите здесь хоть пару десятков лет! А вот второй раз я не допустил оплошности – просто лежал в луже и наслаждался жизнью.

– Тоже пьяный?

– Нет. Наркоман. Их победить сложнее, зато и острее чувствуешь мир.

– Что произошло потом?

– Долежал до утра, тогда меня нашёл сторож и вызвал скорую. К сожалению, тело было слабое, лужа холодная, и к вечеру тело умерло.

– Короткая получилась жизнь!

– Да, согласен, совсем недолгая. Но каждая секунда стоила года призрачного существования. Я заметил, вы общаетесь с медиумом? Сразу вас хочу предупредить: будьте крайне осторожны. Ваше имя ему известно?

– Да.

– Это плохо. Очень плохо. Зная истинное имя, он может заставить вас сделать всё, что ему будет угодно.

– Истинное имя? Прозвище?

– Кого интересуют наклеенные ярлыки? Истинное имя – это имя, данное вам обрядом. Родовым, семейным или, на худой конец, названное при крещении.

– А! Вот вы про что! Признаться, я многие годы жил по чужим документам. Так получилось.

– Это очень, очень предусмотрительно! Имя на бумажке – пустышка. А вот истинное имя никому не называйте. Даже мне! Любой призрак за пару мгновений жизни продаст ваш секрет.

– Джек выглядит приличным человеком. Не верю, что он может желать мне плохого.

– Это медиума зовут Джек? Какой он человек?! Про приличного просто промолчу! Он монстр! Страшный монстр в людском теле! Поверьте мне, видавшему виды! Я видел, как он знакомится с умершими! Подходит, выражает сочувствие. Его сразу засыпают просьбами о помощи, но чудовище безжалостно! Отказывает всем, кто не пообещает ему чего-нибудь существенного в уплату.

– Но Джек исполняет свои обещания?

– Признаться, заключённые договоры он выполнял без нареканий.

– Так мне большего и не надо. Я за отправку весточки жене сдал ему тайник с деньгами. Теперь нанял его для кое-какого расследования.

– Вы, батенька, счастливчик. Можете заплатить. Со мной он даже разговаривать не стал, хотя я в уплату обещал сказать своё имя.

– Зачем ему оно?

– Ну… Ничего другого у меня не осталось. Словом, я вас предупредил. И рассказал, что жить – это хорошо!

Утро

Нахальный лучик летнего солнышка скользнул сквозь щель в плотных шторах и лёг на закрытые глаза спящего мужчины. Тот недовольно что-то промычал и попытался закрыться подушкой. Однако сон уже сбежал вслед за закончившейся ночью. Утро вступило в свои права, пора было вставать, готовиться к дневным делам.

Джек сел на постели, потёр виски ладонями, машинально поправил висящий на массивной серебряной цепочке медальон со стилизованной руной, означающей цифру семь, и решительно встал на ноги. Ритуал побудки закончился, начался ритуал, предшествующий завтраку.

Вообще, невзирая на достаток, Джек Нельсон предпочитал обходиться почти без домашней прислуги. Лишь три раза в неделю приходила уборщица и мыла всё, включая грязную посуду, оставшуюся после завтраков и редких ночных перекусов. Она же относила бельё в прачечную и заботилась о наполненности холодильника. Остальные дела её не касались.

Умывание предшествовало большой чашке сладкого чая с парой огромных бутербродов, а чай предварял одевание во всё чёрное. Всё! От носков и трусов до шляпы и галстука, исключая лишь майку и сорочку.

Далее следовал выход в собственную контору. Недолгий, лишь один лестничный пролёт. На втором этаже Нельсон жил, а на первом принимал посетителей.

На первом же этаже, но в другой части дома расположился гараж, а над ним – квартира Лулли Хенди, шофёра и иногда телохранителя мистера Нельсона. Секретарша Шона Гест жила в собственной квартирке на соседней улице. Собственно, это весь штат медиума.

Хенди, крупный, сильный здоровяк с очень короткой стрижкой, демобилизовался из армии по ранению. Затем долго не мог найти себе подходящую работу. Подходящую – это такую, чтобы не лезли ему в душу и не отдавали идиотских распоряжений.

Через пару лет, сменив с десяток работодателей, Лулли по объявлению пришёл к мистеру Нельсону.

Прошлый водитель решил, что достоин большего, женился на дочери владельца мясной лавки и ушёл работать к тестю. А Хенди место понравилось – дел не так много, платят прилично, а что шеф разговаривает с духами… Кто из нас с ними не разговаривал… после второй бутылки?

Миссис Гест, миниатюрная вдова с железным характером, заявилась в контору, чтобы высказать покойному мужу своё негодование по поводу его смерти, когда тот по пьянке попал под машину. Высказала, поразилась бесхозяйственности мистера Нельсона и осталась работать.

Обычно посетители сюда не рвались, а шли в значительно более дешёвые и, честно говоря, сильнее разрекламированные места. Потому для борьбы со скукой в верхнем ящике рабочего стола Шона всегда держала несколько свежих кроссвордов.

Однако сегодня ей скучать не пришлось. Шеф, даже не заходя к себе, велел соединить его с кабинетом судмедэксперта, а затем сообщил Лулли, что после обеда они заедут в банк. Едва шеф удалился в кабинет, во входную дверь вошёл тощий вертлявый человек с набриолиненными волосами, выложил визитную карточку с крупной строкой «Частный детектив» и развязно спросил:

– Дорогуша, босс на месте?

– Мистер Нельсон, – ледяным тоном ответила Шона, – принимает только по предварительной записи. Изложите своё дело.

– Так у меня работёнка по его профилю, – заявил детектив. – Потерялся парниша, родители его ищут и не могут найти. Вдруг он уже помер? Не может ли ваш босс поискать его в мире духов?

Работа действительно ожидалась по профилю, потому секретарь сообщила:

– Это будет стоить минимум сто броудов, без гарантии результата. Если устраивает – платите.

– Ничего себе у вас расценочки! Впрочем, я плачу не свои. Валяйте, пишите расписку, вот деньги. Мне перед клиентом придётся отчитываться.

– Держите квитанцию. Для повышения вероятности успеха желательно иметь личную вещь пропавшего или хотя бы его фотографию.

– Имею и то и другое. Есть шарфик, который он часто носил в последнее время, и несколько фото из семейного альбома.

Шона по-другому, уже с бóльшим уважением взглянула на мужчину. Манеры у него отвратительные, но дело он знает, настоящий профессионал. Более тёплым тоном она попросила:

– Заполните анкету и укажите желаемый результат.

– Это как?

– Что вы хотите знать: просто жив или мёртв? Или нужны ли подробности гибели и место смерти? Интересует ли имя убийцы? Ну и остальное в таком роде.

– Что, даже место смерти можно узнать?

– Не всегда, но довольно часто.

Медиум

Ненавижу свою работу! Век бы ею не занимался, благо денег прилично накопил, но придуманный мною же кодекс требовал помогать платящим.

В этот раз в контору пришёл частный детектив. Дело обычное – пропавший человек. Есть фото, имеется личная вещь, а вот отмазки для отказа работать нет. Делать нечего, раздвигаю шторки, скрывающие нишу с иконами, беру в руки фотографии, сосредотачиваюсь и начинаю их перебирать. Первая… вторая… третья… Выдаю вердикт:

– Так. Два разных человека. Этот вполне живой, а этот умер на прошлой неделе. Наверное, вы меня проверяли. Это не столь страшно, но за лишнюю проверку вам придётся доплатить. Молчите. Иначе собьёте настрой.

Теперь у меня в руке шарф. С ним работать легче, парень его носил всю зиму до наступления тепла.

– Роб… Нет… Робби. Шестнадцать лет. Умер на прошлой неделе.

Лицо детектива меняется. Я сказал что-то из того, чего, по его мнению, знать не мог.

– Это… Мистер… Подробности можете уточнить? И где тело? Я доплачу, сколько нужно.

Ненавижу свою работу! Ненавижу переживать последние минуты жизни клиента!

– Молчите. Вы мне мешаете. Покойник находится в подвале жёлтого трёхэтажного дома. Как мне видится, район не самый престижный – соседнее здание не только заброшено, но и частично разрушено.

– Я, пожалуй, представляю, о каком месте вы говорите! Сейчас же еду туда!

– Минуточку! – вмешалась Шона. – Вы должны доплатить за дополнительные сведения!

Вот нравится мне моя секретарша! Ещё никто не смог уйти из конторы, не заплатив положенное. Иногда я слишком напряжён после сеансов, именно потому все разговоры с клиентами ведёт миссис Гест. А Хенди, мой шофёр, грозно сопит и мрачно смотрит на посетителей. Так сказать, создаёт нужный настрой и пресекает мысли на тему «уйти не заплатив». Впрочем, сейчас клиент рассчитался без лишних разговоров. Как ещё раз повторил: «Не мои деньги, а клиента».

Традиционно после спиритического сеанса Шона поставила на стол большую кружку очень сладкого и горячего чаю. Я отхлебнул глоток и торжественно заявил:

– Дорогостоящие мои сотрудники, у меня для вас есть две новости. С какой начинать?

– С хорошей! – заявил наивный оптимист Лулли.

– А я не говорил, что есть что-то хорошее. Обе новости паршивые. Первая: этого самого Робби буквально растерзал кто-то большой, сильный и человекообразный. Не понял, кто конкретно. Для нас это значит, что в городе появился опасный монстр, и, возможно, даже не один.

– И кто это может быть? – тревожно поинтересовалась секретарша. – Оборотень?

– Или вампир, – обрадовал я своих сотрудников.

– Что делать будем?

– Это вторая новость: мы готовимся к нападению и переходу на осадное положение. Шона, на тебе заказ продовольствия – мука, соль, сахар, консервы, сухое молоко, яичный порошок… Впрочем, ты лучше меня знаешь, чем надо кормить двух здоровых мужиков и одну хрупкую женщину. Лулли, на нас с тобой оборона.

– Стоит надеть крестики?

– Если кто-то из вас молится утром и вечером, а раз в неделю ходит в церковь исповедоваться, то крест ему может немного помочь. Но без истинной веры религиозная атрибутика бесполезна. Кстати, чеснок тоже не поможет. Ещё! Осиновый кол, забитый в сердце, парализует вампира, хотя не убивает. А если напал оборотень, то единственный шанс победить – использовать серебряное оружие.

– Нападения возможны по ночам?

– Да, если говорим о вампирах. И не только, если имеем дело с оборотнями.

– Всё совсем плохо?

– Не обязательно. До сих пор с монстрами мы не пересекались, может, и сейчас пронесёт. Но я перестраховщик. Потому соблюдаем правило: никого ни в каких случаях не приглашаем войти. Дом мой, я его хозяин, значит, без приглашения кого-нибудь из домочадцев нечисти не удастся пересечь границу домовладения. На простых людей это не распространяется, потому приспешники монстров смогут зайти, но с обычными врагами мы справимся.

– Новых клиентов я стараюсь не зазывать?

– Да, Шона. И после заказа продуктов загляни к себе за вещами. Вдруг придётся заночевать здесь, в гостевой комнате. Лулли, проверь наш арсенал. Свой пистолет держи при себе. Один обрез положи в машину, другой пусть будет под рукой в конторе. Заряды только серебряные. На людей они действуют не хуже свинца, а перезаряжаться не будет времени.

– Шеф! Мне тоже нужно оружие.

– Мне кажется это лишним, хотя… Пистолет ещё никому не помешал. Лул, подбери что-нибудь лёгкое, но убойное.

– Тогда лучше револьвер. Полицейский, специальный, пять зарядов тридцать восьмого калибра. Самый компактный в своём классе. Можно носить в сумочке или в кобуре, на резинке чулка. Не сочти меня вульгарным, Шона.

– Да всё я про тебя знаю! Давай вместе с кобурой. Если ты увидишь краешек моего чулка, перед тем как начну палить в оборотня, то это будет самым малым из моих расстройств.

– Так я даю ей револьвер, шеф?

– Меня не спрашивай – как скажешь, так и будет. Я в оружии ничего не понимаю.

– Тут ещё подумалось: обрезы лучше зарядить не пулями, а картечью, но серебряной у нас мало.

– Значит, нужно прикупить ещё серебра. Точнее, толстых серебряных цепочек.

– Разделим их на звенья и зарядим вместо дроби? Вроде как когда лупару заряжают рубленными гвоздями?

– Точно. На близком расстоянии сойдёт, а серебряную картечь мы быстро не достанем. Что с патронами для пистолетов?

– Хватит. Для сорок пятого калибра есть полсотни и чуть больше – для тридцать восьмого.