Loe raamatut: «Проект»
Глава 1
«Ты можешь уйти из Проекта, но Проект никогда не уйдет из тебя»
Старший прапорщик ППС Свиридов К.В. самый результативный ликвидатор Проекта. 176 подтвержденных ликвидаций. Это были его последние слова, сказанные перед лицом расстрельной команды.
февраль 2019 года
Мелкий моросящий дождь сыпал с неба противной, промозглой взвесью, которая больно била по глазам крупицами льда. Не понятно то ли дождь, то ли град, то ли снежная крупа. Под ногами лужи, ручьи и полноводные реки грязной жижи. Температура скачет вокруг нуля, перепрыгивая с положительных на отрицательные отметки и обратно. Вот вода, льющаяся с неба, и не может определиться в каком состоянии ей быть: то ли в жидком, то ли в твердом, то ли в грязеобразном. Люблю питерскую зиму. Промозгло, зябко, мокро и грязно. Красота!
Вот чёрт! Правая нога ухнула в глубокую лужу, пробив тонкую наледь и внутри ботинка отчетливо зачавкало стылой жижей. Вот, блин! Ну, ничего, это не страшно и не смертельно. Скоро я буду дома, уже совсем близко, пара кварталов и я на месте.
Ночью угнали мою машину. Ходил в полицию писал заявление об угоне. Угоняли профессионалы, в моей машине стоит очень хорошая противоугонная система, снабженная GPSтрекером. Сигнал трекера отсутствовал, значит его подавили. Странно, что воры покусились на мою недорогую машину. Но ничего у нас во дворе камер навалом, по-любому на несколько из них попал момент похищения. Если машину не найдут, то у меня есть страховка, которая включает в себя компенсацию при угоне.
Для таксиста машина – это всё! Нет машины – нет заработка. Волка кормят ноги, таксиста колеса. Утром вышел во двор, а моего белого «Хёнде Соляриса» нет на месте. А на асфальте, где он обычно стоял, краской из баллончика выведена буква «Т».
Сразу вспомнился короткий телефонный разговор, произошедший два дня назад, в котором бывший коллега с прошлой «работы» предлагал мне вернуться:
– Здорово Птаха, узнал, – раздался в трубке хриплый голос бывшего коллеги по работе.
– Да, – коротко ответил я.
– Проект вновь набирает сотрудников. Ты нам нужен. Будешь старшим группы.
– Я на пенсии. Проект закрылся, всех сотрудников отправили на пенсию.
– Мне известно, что ты не взял свои «отступные». Значит, можно сказать, что ты до сих пор в строю.
– Нет, я на пенсии, – твердо повторил я.
– Уверен?
– Да.
– Оплата в десять раз больше, чем в старые времена, – собеседник на той стороне провода упорно пытался склонить меня на свою сторону. – Помнишь размер «отступных»? Ты как старший группы будешь получать столько каждый месяц, причем не важно сколько твоя группа проведет ликвидаций за этот срок. Ну, так как?
– Нет. У меня все есть. Я доволен жизнью.
– Корейская машина, двушка на окраине города в ипотеке, двести с лихуем тысяч рублей на накопительном счете и работа таксиста – это предел твоих мечтаний? – собеседник раздраженно хмыкнул. – Возвращайся в Проект, ты нам нужен, ты нужен Родине!
– Нет. И не звони мне больше, я не вернусь.
– Ну-ну…, – договорить коллега по работе не успел, я сбросил соединение.
Два дня назад произошел этот разговор, а сегодня утром у меня угнали машину. На асфальте осталась надпись – буква «Т», причем краской красного цвета. «Т» – означает Трибунал, красный цвет – предупреждение.
Суки! Все-таки решили возродить Проект. Вполне ожидаемо, хоть, честно говоря, за три года пенсии и бездействия, я, наивно предположил, что Проект не возродят. И тут на тебе, как гром среди ясного неба! Но я обратно точно не вернусь. Вывели на пенсию, значит вывели! Все точка!
Скорее всего возрождение Проекта – это инициатива кого-то из «менеджеров» среднего звена. Со мной разговаривал майор Бреднев, он в Проекте был из финансового сектора и по роду службы имел доступ к обширному списку сотрудников «конторы». Но если бы Проект решили возродить «государевы люди», то делали бы это по-другому. А кража машины – это какое-то ребячество и детский сад. Так в Проект они никого из ветеранов не заманят. Никто не вернётся обратно в «строй» только из финансовой выгоды. В Проекте основой, костяком всегда были идеалисты, которые делали свою работу не за материальные блага, а по воле моральных принципов. Поэтому я и «отступные» не взял, хоть на тот момент их было двести тысяч американских долларов. Можно было разом закрыть ипотеку или переехать в Крым, где купить себе домик у моря, о котором я всегда мечтал.
Твою мать!
Над крышей девятиэтажной новостройки поднимался жидкий столб белесого дыма. Дым вырывался сразу из трех окон. Спальня, кухня и гостиная. Двухкомнатная квартира на третьем этаже. Моя двухкомнатная квартира!
Пожарные расчеты, поднявшись по лестнице поливали квартиру водой через выбитые оконные проемы. Судя по цвету дыма и вялым действиям пожарных, огонь был побежден и сейчас шла проливка помещения. Соседей на втором и первом этаже гарантированно залило. Подо мной жила вредная бабулька, которая всю жизнь трудилась в правоохранительной системе, а последние двадцать лет жизни была судьей. На первом этаже тоже жил вредный дед, у которого сын был из прокурорских. Вообще наш дом был не простым, большая часть жильцов имела отношения к правоохранительной системе, силовым ведомствам или судьям с прокурорами. В основном это были отставники и пенсионеры. ЖК, в который входил этот дом располагался на окраине Питера в живописной парковой зоне, по соседству была речка и несколько озер.
Чтобы решиться на поджог квартиры в этом доме надо было иметь весьма веские причины. Ну, что ж, видимо у Бреднева горело в одном месте, раз он решился на такое.
Дзинь! В кармане куртки пискнул сигнал оповещения – пришло СМС сообщение. Полез в карман, достал телефон.
«В квартиру не ходи, там обнаружат патроны и наркотики. В багажнике твоей машины труп несовершеннолетней девушки со следами насильственной смерти. Все камеры в твоём дворе не работают со вчерашнего дня. Проект ждет тебя. Меня найдешь в четверг в «Призраке» в 19.00. Надо было сразу соглашаться. Девушка была бы жива и квартира цела»
Сообщение пришло ровно в тот момент, когда я подошел к своему дому достаточно чтобы разглядеть пожар, значит за моими перемещениями в пространстве следят с помощью GPS позиционирования моего телефона.
Спустя несколько секунд сообщение исчезло с экрана смартфона, я просмотрел папку «входящие сообщения», но там ничего не было. Бесследно исчезло. А я, как назло, не успел сделать копию этого сообщения. Грамотно работают, не подкопаешься.
Первым порывом было отключить телефон, вытащить «сим-карту», а сам смартфон выкинуть в реку. Нет, так делать нельзя, пусть противник думает, что я у него под контролем.
Если я начну «дергаться», то в ближайшее время «случайно» обнаружат мой «солярис» в багажнике которого будет лежать труп. Руку даю не отсечение, что труп будет принадлежать человеку, которого я подвозил на машине в прошлую смену. Чтобы у следствия совсем не осталось никаких сомнений, кто совершил убийство.
А я до последнего надеялся, что буква «Т», намалеванная на асфальте – случайность и к «Проекту Трибунал» никакого отношения не имеет. Ошибся, угон машины дело рук подчинённых Бреднева.
А вот если я приду на встречу с Бредневым, то скорее всего, «случайно» найденные в моей квартире после пожара патроны и наркотики исчезнут из материалов дела, и я буду чист пред законом. Остаётся угнанный «солярис» и труп в его багажнике. Голову даю на отсечение, что мой «кореец» стоит где-то в гараже и ждет своего часа. Это страховка на случай моего неповиновения. Решу взбрыкнуть – машина сразу же будет найдена и на меня повесят убийство.
Ну, вот и ответ на вопрос: «Кто решил возродить Проект?» Частная лавочка, к бабке не ходи. Возрождение Проекта – это чья-то частная, личная инициатива. За возрождением Проекта не стоят те люди, которые его создали в начале 90-ых. Старые зубры никогда бы не позволили себе принести в жертву стороннего человека только ради того, чтобы вернуть на работу одного из сотрудников. Скорее всего за спиной Бреднева стоит некие личности, которые когда-то были в Проекте, либо знали о его существовании, причем если они и были сотрудниками Проекта, то скорее всего курировали какие-то финансовые или технические вопросы. Аналитики, оперативные сотрудники и уж тем более ликвидаторы никогда бы себе не позволили допустить невинных жертв. Это противоречит самой сути и духу Проекта, который создавался в своё время как инструмент, карающий негодяев и мерзавцев, ушедших от справедливого наказания.
Дзинь! Телефон вновь пискнул. Еще одно сообщение. На этот раз из банка, обслуживающего мою карту. Опаньки! Мне установили лимит на выдачу наличности. Я могу снять не больше одной тысячи в сутки. Вот гады! То есть заблокировали выдачу наличности. Значит я не смогу снять все двести сорок тысяч что есть у меня на счету. При этом разрешено опочивать картой любые покупки, но с подтверждением через СМС оповещение на привязанный к карте номер телефона. А это означает, что каждый раз, когда я захочу что-то оплатить картой мне надо будет подтверждать сообщение, приходящее на телефон, то есть если мне нужны деньги, то я не могу отключать телефон или менять сим-карту. Хитро! Противник всегда будет знать где я нахожусь.
Сегодня понедельник. Встречу мне назначили на четверг. Сделано это специально, чтобы я пришел на встречу с холодной головой, успокоившись и смирившись с тем, что возврата к прежней жизни пенсионера нет и не будет. Бреднев рассчитал всё верно, встретившись с ним сейчас, я бы мог его и убить. Даже нет, не так, я бы гарантированно попытался его убить. Получилось бы или нет, не знаю, но то, что я бы попытался это сделать – это сто процентов. А так, я за три дня успокоюсь, приму всё как есть и приду к Бредневу на встречу с повинной головой.
Еще один расчёт на безденежье. Мне сейчас доступно не больше одной тысячи в день. Это значит, что я могу снять койко-место в дешевом хостеле и купить себе еды на день. Ну или оплачивать покупки картой, чтобы противник знал где я нахожусь. А вот сбежать куда-то скрытно я не смогу.
Вот ведь все-таки этот Бреднев идиот и дурак! Если он сам всю жизнь занимался финансами и деньги были его работой, то он и про других думает так же, что все вокруг зациклены и зависят от денег. Нет, в принципе, он прав, в нашей жизни всё так или иначе крутится вокруг денег и материального обеспечения. Но вынуждать меня возвращаться в Проект только из-за того, что у меня сгорела квартира, украли машину и заблокирована банковская карта – это глупо и недальновидно. В свое время я пришел в Проект за справедливостью. Ох, плохо же ты меня знаешь майор Бреднев.
Ладно, это все лирика. Теперь о главном. Что мне делать дальше? Есть три варианта развития событий:
Первый вариант:
Я прихожу с повинной в Бредневу и соглашаюсь работать в Проекте. Плюсы: много денег, достаток, интересная работа, по которой я бывает и скучаю. Минусы: я не хочу возврата к прежней жизни, тем более на условиях Бреднева.
Вот если бы ко мне пришел полковник Павлов, царствие ему небесное, и предложил вернутся в Проект, то я скорее всего бы согласился. Причем Павлов точно не стал бы уговаривать и сулить мне золотые горы, нет, он бы просто показал бы «дело» очередного негодяя, ушедшего от наказания с фотографиями его зверств…и я бы согласился «исполнить» мерзавца.
Вариант второй:
Я затеваю войну. Как в старых, добрых боевиках из 90-ых, где отставной военный пенсионер или киллер на пенсии «мочит» всех без разбору. В реальной жизни хрена лысого можно воевать в одиночку против всего мира. Нет, повоевать конечно же можно, гарантированно ликвидировать Бреднева, а потом погибнуть смертью храбрых. Оно мне надо? Воевать не хочется. Совсем не хочется. Плюсы такого варианта – морально удовлетворение от смерти Бреднева, минусы – меня гарантированно обнулят. К тому же воевать придётся против таких же ветеранов как я. В Проекте ликвидаторы со стажем частенько съезжали с катушек, обнуляли их всегда свои. У меня на счету двое таких «психов», так, что я знаю, что меня ждет.
Вариант третий:
«Встать на лыжи». Сбежать куда-нибудь в глухой медвежий угол и жить там до конца своих дней. «Левый» паспорт у меня есть. Россия огромная страна в ней есть тысячи уголков, где по-прежнему «Закон – тайга, медведь – хозяин». Плюсы этого варианта – я останусь жив и не буду возвращаться в Проект. Минусы – придётся покинуть навсегда Питер. Хоть и не являюсь коренным питерцем, этот город я чертовски люблю, буквально влюбился в него с первого взгляда, когда перевелся сюда из небольшого Зареченска. Многие сотрудники Проекта схоронились в далеких «медвежьих углах» сразу же как стало понятно, что «Проект Т» свернут. А я вот остался на виду. Чего мне боятся? Семьи у меня нет, родственников и друзей тоже нет. Шантажировать меня не кем. Смерти я не боюсь. Я «умер» в тот день, когда погибла моя беременная жена. Таких «мертвецов» как я в Проекте было много, почти все ликвидаторы были «покойниками». Так что бояться мне нечего.
Что выбрать?
Долго я не думал. Идти на службу к Бредневу я не буду, воевать с ним, скорее всего тоже не буду, значит остаётся только побег.
Достал бумажник из кармана куртки, пересчитал наличность – тридцать две тысячи пятьсот шестьдесят рублей. Вполне хватит, чтобы купить билет на поезд. Надо только вскрыть «тайник», закопанный когда-то на «чёрный день», и можно валить из города. Все-таки дурак Бреднев редкостный, знал же, что я таксист, а у любого таксиста всегда есть наличность при себе.
Куда бежать? Сибирь? Алтай? Дальний Восток? Или может быть Заполярный круг? Вот тут надо хорошенько подумать. А может махнуть за рубеж?
Я взял в ближайшем ларьке стаканчик крепкого кофе и сосиску в тесте. Надо прикинуть план побега. Куда податься? Принялся листать контакты в телефонной книжке, просматривая их один за другим. Мне так легче думается, вспоминаю знакомых и обстоятельства, при которых с ними познакомился. Я таксист и у меня в телефоне очень много номеров людей, которых я встречал или провожал на вокзалах и в аэропортах. Люди, оставившие мне свой номер телефона, как правило рассказывали о тех местах куда уезжали или откуда приехали. С таксистами любят поговорить, особенно если таксист русский, хорошо знает город, у него правильная речь и он не слушает «шансон» в машине.
Так, стоп!!! Шумахер! Шуля! Точно, как же я о нем сразу не подумал.
Шумахер, он же Шурик Шумахов, он же Шуля. Тридцатипятилетний балбес, которого я когда-то «приземлил» на «малолетку». Вопреки здравой логике, когда мы неожиданно пересеклись пару лет назад, Шумахов был очень рад что встретит мента, который отправил его впервые за решетку.
– Глеб Егорыч, спасибо вам, что посадили меня тогда! – долго тряс меня за руку Шуля. – Я же как откинулся хотел вас найти в Зареченске, а вас там уже не было. Часто о вас вспоминаю. Если бы не вы, то я бы уже сгнил бы в земле, от верной смерти меня спасли, пацаны с которыми я тогда тусил, через два дня после того, как вы меня приняли, все насмерть отравились паленым самогоном. А я – жив остался! На зоне получил специальность, я теперь автомеханик.
– Поздравляю! – искренне обрадовался я такому повороту событий. – Рад, что ты образумился.
– Ну, не совсем образумился, – отвел взгляд в сторону Шуля, – потом еще два раза к «хозяину» заезжал. Но, теперь точно завязал, женат, двое детей, работаю в сервисе механиком. Хорошо зарабатываю, квартиру в ипотеку взял с женой, она у меня училка. Если что по машине надо, вы ко мне заезжайте, я вам всё сделаю в лучшем виде бесплатно.
– Хорошо, – кивнул я на прощание.
– И это, еще, – понизив голос, шепотом произнес Шуля не выпуская мою руку, – если раком заболеете или схорониться в надежном месте надо будет, тоже меня найдите, я вам помогу. Вот, век воли не видать, помогу!
С того разговора прошло больше года, с Шумахером я пару раз встречался, он помог мне купить моего «солярика», выбрав из нескольких вариантов самый приемлемый. Работал Шуля в автосервисе в Шушарах. Туда я и решил отправится.
Шурика я узнал до своего прихода в Проект, еще в родном Зареченске, где начинал свою карьеру в должности младшего оперуполномоченного сразу же после окончания школы милиции.
Четырнадцатилетний Шуля на бегу дернул сумку у тетки, а я его догнал, сбил с ног и заломив руки доставил в отдел. Ну, а в Питере мы в ним повторно встретились спустя двадцать лет, когда я уже не работал в Проекте, то есть в «конторе» о Шуле вряд ли знали.
Перед тем как отправится на поиски Шумахова зашел в продуктовый магазин купил «набор холостяка»: бутылку водки, колбасную нарезку, банку малосольных огурцов и пару плавленых сырков. Расплатился картой. Взял такси, добрался до недорогой гостиницы, где снял самый простой номер. Опять расплатился картой. Телефон выключил, но СИМку и аккумулятор извлекать не стал. В таком режиме телефон показывает, где находится, пусть противник, если он следит за мной, думает, что я с горя бухаю к гостишке.
Гостиницу покинул через черных выход, благо на первом этаже помимо ресепшена располагалось еще несколько контор, парикмахерская, салон красоты и массажный кабинет.
До Шушар добрался городским транспортом, по дороге купил себе дешевый БУшный смартфон, пару кнопочных «нокий» и пять сим-карт разных мобильных операторов.
Шумахер оказался на рабочем месте, я кивком головы его отозвал в сторонку, он кивнул в знак согласия и показал растопыренную пятерню, мол через пять минут буду.
Я был совершенно спокоен. Жизнь дала мне очередного пинка, вырвала из «зоны комфорта». Я лишился квартиры, работы, машины. Плевать! С того самого дня, когда моя жена погибла, а я собственными руками задушил ублюдка, лишившего её жизни, я «ушёл» на Войну. На войну против всего мира, против злодеев и мерзавцев, против ублюдков, насильников, педофилов и серийных маньяков…на войну против самого себя!
На войну надо приходить уже мертвым. За порогом дома, внутри его, остаётся семья и все бытовые проблемы. На войну ты идешь бездомным нищим сиротой, без кола, двора, семьи, и не рассчитываешь ни на что. В голове и душе абсолютная пустота. Голодные дети дома? Забудь – нет у тебя детей, пока ты не вернулся с победой. Жена спит с соседом – удачи соседу, вернешься – оформите развод. Мать присмерти – это жизнь, люди умирают от старости, и не всегда ты можешь и должен находиться рядом.
Ребят, когда вы хотите на войну, то готовьтесь сразу к тому, что вас там обязательно убьют. Когда вы хотите на войну, готовьтесь к тому, что командиры будут ублюдками, жрать будет нечего, форма будет неудобной и т.п. Если вы идете на войну и рассчитываете вернуться оттуда живым, откормленным, в тактикульном шмоте, с медалями и орденами, чтобы бабы перед вами падали штабелями, друзья стыдливо завидовали, а вы еще при этом заработали на ипотеку и хорошую подержанную иномарку – то нечего вам делать на войне в принципе, а на этой – тем более.
Я рассматривал площадку перед автосервисом профессиональным взглядом бывшего мента и немного недоумевал. Откуда столько внедорожников? Странно! Перед открытыми воротами автосервиса стояло не меньше двух дюжин различных потасканных автомобилей, которых объединял единственный признак, все они были – 4 на 4. И название автосервиса сменилось, вернее к старой вывеске «Лидер», которая облезла и полиняла добавилась новенькая неоновая и светящееся – «ЗС17».
Что может означать аббревиатура ЗС17?! Заксобрание? Золотое сечение? Звезда смерти? А причем здесь цифра «17»? Может защитное сооружение номер 17?
Не понятно…
Глава 2
Шуля вышел, как и обещал через пять минут. Сутулая фигура, замызганная куртка поверх замасленного рабочего комбинезона. Лицо простецкое и немного нелепое: уши торчат, глаза чуть навыкате, а подбородок узкий и острый. В масле не только руки, но и заискивающе улыбающееся рожа. Все правильно автомеханик – это «руки в масле, шея в мыле. Я люблю автомобили!».
– Глеб Егорыч, а чего пешком? – тут же спросил Шуля, не увидев моего «солярика». – Где ласточка? Заболела?
– Вроде того, – уклонился я от прямого ответа. – Я здесь не из-за машины. Надо кое-чего обговорить по-тихому.
– Понял, – тут же кивнул Шумахер. – Давайте вон в тот бокс отойдем, Шуля кивнул на закрытые двери автомобильного бокса, измалеванные разноцветными росчерками краски. – Там у нас покрасочная, она сейчас пуста.
– Давай, – кивнул я.
Шуля сбегал за ключами от покрасочной, провел меня внутрь, запер изнутри дверь, и мы прошли вглубь гаража. Внутри было тепло, сухо, чисто, хоть и воняло краской и растворителями.
– Шурик, тут такое дело, – начал я, – ты мне говорил, что у тебя есть место, где можно надежно схоронится. Что ты имел ввиду?
Я сразу начал о насущном, без всяких подходов и расшаркиваний. Зачем они? Шурик дернулся, как будто только что я ему отвесил смачную пощечину.
– Глеб Егорыч у вас рак?
– Чего?! – опешил я от такого вопроса. – Причем тут рак?
– А, так у вас нет рака?
– Нет.
– Жаль, – явно расстроился Шумахов.
– Чего? – я вновь опешил от такой реакции собеседника. – Тебе жаль, что я не болею раком?
– Нет, нет, – тут же замахал руками Шуля. – Живите сто лет, просто если бы у вас был бы рак, то было бы проще, но и здоровому туда можно.
– Куда, туда? – переспросил я, понимая, что Шуля не решается мне прямо ответить. – Шурик не тяни кота за причиндалы, я за свою жизнь столько всего слышал от подопечных, что меня ничем не удивишь.
– Да-а, – задумчиво протянул Шуля.
Парень замолк на пару секунд, обдумывая что-то своё, потом почесал замызганными пальцами свой лоб, от чего там появился новый мысленный росчерк, а потом просветлел лицом и тут же выдал:
– Вы когда-нибудь слышали про Закрытый сектор №17?
– Вывеска на вашей конторе «ЗС17» означает – Закрытый сектор 17? – тут же задал я встречный вопрос.
– Ага, именно это и означает. Вроде опознавательного знака для своих, типа наш автосервис работает с переселенцами туда.
– Куда, туда? – снова спросил я.
– Ну, в Закрытый сектор, – пожал плечами Шуля.
– А, Закрытый сектор – это что?!
Разговор начал меня понемногу раздражать. Я никак не мог понять куда клонит Шуля, что за бред он несет.
– Это такое место…ну, в общем, закрытое место, куда не каждый сможет попасть и о котором особо не распространяются.
– Шурик, – раздраженно цыкнул я, – прямо говори: где это место, как туда попасть и кто его охраняет. Три минуты тебе на ответ, нет, я ухожу и забываю твой номер телефона навсегда.
– Закрытый сектор – это параллельный мир, другая вселенная, туда есть стабильно работающие порталы, через которые в обе стороны идет поток товаров и людей. Вернее, товары идут в обе стороны, а люди только туда! – скороговоркой выдал Шумахер какую-то ахинею. – Все попавшие в Закрытый сектор онкобольные тут же исцеляются от рака, неважно в какой стадии он был, но обратно люди вернуться не могут, потому что по возвращению в наш мир очень быстро умрут от «лучевой болезни». Вот…, – Шуля облегченно перевел сбившееся от волнения дыхание.
– Ага, – кивнул я, – параллельный мир, говоришь, порталы, переселенцы, всё такое. Ясно, – язвительно хмыкнул я.
Видимо на моём лице Шуля прочитал все эмоции и ему стало понятно, моё отношение к нему в целом и к его только что произнесенной версии, в частности. А я особо и не скрывал этих самых эмоций.
Знаете сколько раз за свою трудовую деятельность в качестве сотрудника правоохранительных органов мне приходилось слышать подобную ахинею? Сотни, если не тысячи раз. Причем, рассказ Шули можно было еще отнести к «лайт» версии историй различных городских сумасшедших, которых с каждым годов во всем мире становится всё больше и больше. А что поделать? Пагубное влияние интернета и отсутствие качественного, доступного психиатрического лечения, делает свое грязное дело.
Хуже всего, когда такие вот «психи» берут в руки оружие: ножи, табуретки, утюги, осколки стекла и начинаю убивать окружающих, потому что им так внушили голоса в голове. Жуть!
Одно время Проект специализированно «работал» по таким психам, вычищая Россию от нашествия сектантов, белых братьев, «целителей», «апостолов» и сошедших с небес «Спасителей».
– Глеб Егорыч, вы мне не верите? – тихо спросил Шуля.
– Нет, – честно ответил я.
– Понимаю, – кивнул Шумахер.
– Ладно, извини, что оторвал от работы, пойду я, направился я к выходу из бокса.
– Подождите, подождите, – ухватил меня за рукав Шуля. – Мне важно, чтобы вы не считали меня обманщиком или психом, который несет всякий бред про параллельные миры. Пять минут и я вам докажу, что прав.
– Попробуй, – усмехнулся я.
– Видите сколько внедорожников стоит перед нашим сервисом?
– Вижу.
– А зачем нам столько?
– Не знаю, – пожал я плечами.
Я не стал говорить Шуле, что подобный вопрос сам себе задавал пару минут назад. Зачастую при допросе важно грамотно молчать, создавая у допрашиваемого ощущение всезнайства опера, так преступникам проще сознаваться в содеянном.
– Эти все машины предназначены для пересылки в тот мир. Там нормальных дорог мало, вот внедорожники и пользуются большим спросом. А вот гляньте на фото, – Шуля дернул из кармана смартфон и показал несколько фото, на которых был завал из автомобильных лебедок, «кенгурятников» и прочего внедорожного обвеса.
– Шурик, ты работник автосервиса, не удивительно, что у вас много машин, и то, что среди них подавляющее большинство внедорожников, тоже объяснимо.
– Да, а вот это как вы объясните?
Шуля показал еще пару фоток, на которых были пикапы, на крышах которых установлены конструкции подозрительно напоминающие станки для пулеметов и станковых гранатометов. А еще на заднем плане лежало несколько заводских «тумб» для КПВ калибра 14.5мм. Охренеть?!
– Вы тут совсем охренели? – шикнул я на Шумахера. – Под «три гуся» захотел попасть?!
"Три гуся" – жаргонное, профессиональное наименование статьи № 222 уголовного кодекса РФ "за хранение и оборот взрывчатых веществ, оружия и его основных частей".
– Вот, видите, – довольно улыбнулся Шуля, видя как меня проняло, – значит не простой у нас автосервис.
– В две тысячи четвертом году я своими глазами видел 76 мм пушку, которую дед хранил у себя в гараже. И что?
– Ладно, а на это что вы скажите?
Шуля показал мне несколько фото, на которых были изображены: Кобзон, Задорнов и Хворостовский. Они стояли вместе, а на заднем фоне отчетливо была видна вывеска: «с Новым 2019 годом!».
– Коллаж и подделка, – пожал плечами я, – причем весьма сомнительный с точки зрения этики, так как все трое уже умерли к началу этого года.
– А если, нет? А если они живы? Если они укатили в Закрытый сектор, чтобы спастись от рака? А самое главное, зачем мне вам врать? Зачем? Я что с вас денег прошу за информацию? Я к вам пришел или вы ко мне? Ну, подумайте сами, зачем мне вам врать? – Шуля явно нервничал и понемногу злился. – Я понимаю, что мои слова про параллельный мир звучат, как бред сумасшедшего, но что поделать, если иной мир и правда существует.
– Не знаю, – честно ответил я. – Может ты просто фантастики перечитал или фильма какой-нибудь посмотрел, и он тебя сильно впечатлил.
– Нет, – отрицательно помотал головой Шуля. – Глеб Егорыч, вы подождите меня тут пару минут, я сейчас ноутбук директорский притащу, на нем много роликов есть из Закрытого сектора. Я вам покажу и вас это убедит.
– Может не стоит, – скривился я.
– Нет, стоит! – твердо произнес Шумахер. – А пока я хожу, вспомните сколько ваших знакомых или их знакомых, бесследно пропали, а потом вышли на связь, присылали свои фото, но никогда не появлялись вживую? Думаю, пару тройку таких персонажей вы вспомните. Я быстро, одна нога тут другая там.
Шуля выскочил из покрасочной, а я остался внутри ждать. Менты в сказки не верят, потому что они знают, что мужа выкрали не инопланетяне, а он просто забухал в друзьями в гараже и ссыт показаться на глаза жене, потому что пропил всю зарплату или жена не укатила за границу с любовником, а закопана расчлененная в лесу. Ну и так далее. Хотя, конечно, в словах Шули был свой резон. Он не просил денег за свои россказни, и я действительно к нему пришел за советом, а не он ко мне. Странно все это…
И у меня действительно было пару знакомых, которые исчезли с поля зрений, а потом объявились спустя годы, но при этом только дистанционно, в виде редких писем или присланных фото. Вот черт! Я только сейчас осознал, что все трое «потеряшек», которые потом всплыли на поверхность, как раз сильно болели раком. Точно! Так и было: люди болели раком, потом пропали «с экранов радаров», а спустя годы опять объявились, но живы- здоровы, хоть все срока отпущенные им медиками давно вышли. При этом они не спешили явиться вживую, а общались с родней исключительно дистанционно.
Что это может означать? Да, ничего, в принципе. Уж точно это не является доказательством существования параллельного мира!
Что делает современный человек, когда сталкивается с вопросом, на который у него нет ответа? Правильно, гуглит в интернете!
Я достал смартфон, и тут же вбил в поисковике: Закрытый сектор. Появились варианты ответов. Пролистал одну страницу с подборкой сайтов, где встречается это словосочетание, потом вторую, потом третью, потом перелистнул на десятую – везде одно и тоже.
Закрытый сектор – это название фантастической книги!
Шах и мат!
Как я и предполагал, Шуля просто прочитал книжку, сильно впечатлялся прочитанным и поверил, что где-то есть портал ведущий в иной мир.
Я открыл первый попавшийся сайт, там был ознакомительный, бесплатный фрагмент книги. Углубился в чтение.
Ну, всё, как я и предполагал. Фантастика, причем весьма сомнительного качества. Если в вкратце, то чувак бежит в другой мир, чтобы спастись от рака, там он покупает себе ПМ и шухарит: соблазняет девиц, убивает бандитов, мародёрит золотишко, короче, дешёвое чтиво на один раз.
Твою мать! Там с первых страниц баба одна убеждает главного героя в существовании параллельного мира выкатывая в качестве доказательства – фото умершего от рака Хворостовского.
Серьезно?!
Шуля даже ничего от себя придумать не смог, содрал все подчистую из книги. Кретин!
Я понял, что дожидаться Шумахера не стоит и решил по-тихому уйти. Уже было направился к двери, как озадаченно замер. Если сейчас уйду, то Шуля начнет меня разыскивать и обязательно будет наяривать на мой номер телефона, соответственно, люди Бреднева смогут по этим звонкам вычислить Шумахера и наведаются к нему в гости. А у Шули жена и двое детей.
Черт возьми!
Нельзя уходить, надо дождаться Шурика и обстоятельно поговорить с ним, чтобы он навеки забыл мой номер телефона, а лучше забрать его мобилу и лично удалить мой контакт.
