Loe raamatut: «Война, которая закончит все войны»
Первым порывом было сломать эту дверь к чертовой матери, но Егор сдержался. Даже отступил на пару шагов, привалился к стенке напротив. Впрочем, отсюда он тоже все неплохо слышал – охи-вздохи, возня, смех…. Стоявший рядом Юрка переглянулся с отцом, и сделал непроницаемую физиономию, уставился в стенку, при этом Егора он точно не замечал. Впрочем, он уже который день ходил сам не свой, точно с температурой или смертельно уставший. Может, так переживает разрыв с очередной своей пассией? Последняя из него крови вдоволь попила, и денег вытянула предостаточно… Администратор же «Астры», небольшого семейного отеля, высокий кудрявый шатен слегка за тридцать по имени Женя, наоборот – не сводил с Егора глаз, ловил каждое движение и сладенько улыбался. Егор на Женю старался не смотреть – если все подтвердится, то с тобой, дружок, короткий разговор будет. А вот с Юркой надо бы серьезно поговорить, и сегодня же.
С лестницы послышался стук каблуков, и все дружно посмотрели туда. Администратор «Астры», Матвеева, высокая полноватая женщина торопилась по коридору, шла чуть вперевалочку и опасливо поглядывала на компанию у торцевого окна. Женя, завидев женщину, гневно свел бровки к переносице, сморщил физиономию и подался ей навстречу, но Егор невежливо дернул его за ремень узких, в облипку, джинсов, вернул на место. Администратор пробежала мимо индифферентного Юрки, косо глянула на сурового Павлова и подошла к Егору.
– Вот, возьмите, – она подала тому ключ с треугольной пластиковой биркой, и заговорщицки подмигнула. Егор ответил тем же: женщину он знал давно, она работала в его отеле уже третий год, и, как сама говорила, была обязана хозяину «Астры» по гроб жизни. Егор здорово помог ей – квартирой тетки заинтересовались дальние родственники, как они сами себя обозвали. И обставили дело так, что жить бы бабе с ребенком в общаге или в коммуналке на окраине города, вместо «трешки» в центре, но тетке подсказали, куда обратиться. Егор помог, и не за деньги – «родственники» взбесили его своей незатейливостью и какой-то первобытной простотой, с которой проворачивали свои дела. Подобную породу людей он терпеть не мог, попросил Павлова вмешаться, и «родственники» в тот же день убрались из города. Матвеева пришла благодарить, даже пыталась заплатить, и немаленькую для нее сумму, но Егор отказался, а когда та стала настаивать, пригрозил, что выставит ее вслед за «родней». И предложил работать на него – такие кадры ценнее денег, искреннюю преданность не купишь, и с тех пор в «Астре» у него появилась лишняя пара глаз и ушей. В «Астре», семейном отеле в тихом зеленом пригороде, с детскими площадками, цветниками, прудами, полными разжиревших карпов, конюшней с двумя пони и суровым Префектом, что не каждого к себе и подпускал, но тележку по парку таскал исправно. Место считалось дорогим, респектабельным, номера пустовали редко, даже зимой, и через три года после открытия «Астра» стала приносить неплохой доход. А Женя, рекомендованный столичным кадровым агентством, как отличный специалист в области управления гостиничным хозяйством, пытается превратить это самое хозяйство в бордель. Сдает номера всякому сброду, любому, кто с улицы постучит, подрабатывает, проще говоря. Егора предупреждали уже не раз, и не два, та же Матвеева звонила Павлову и неделю и две назад, и вот сегодня Егор решил проверить. Дождался очередного звонка, и приехал, прихватив своего зама по общим вопросам. Павлов оказался консерватором почище английской королевы, и не желал для своей должности иного названия.
– Как при отце твоем оставь, – сказал он Егору, – помру – другого как хочешь обзови.
Егор спорить не стал: Павлову хоть и было уже хорошо за пятьдесят, он еще молодым мог дать фору, соображал быстро и видел чуть дальше и больше остальных. Он по-прежнему оставался почти единственным, с кем советовался Егор прежде, чем принять важное решение, не считая Юрки. Но это было само собой, грех не прислушаться к мнению человека, что зарабатывает для тебя деньги. «Астра», кстати, его идея, как и многое другое.
Павлов перехватил у Егора ключ, аккуратно вставил в замок, повернул. Осторожничал он напрасно, возня и смех с той стороны нарастали, послышался хлопок, точно там открыли шампанское, снова смех. Егор уже примерно представлял, что увидит за дверью, как и Женя: он глядел то в пол, то в сторону лестницы, явно собираясь бежать, Егор же сделал вид, что ничего не замечает, а сам держал «специалиста» краем глаза. Юрка не шевелился, смотрел в пол, и Егор в который раз пожалел, что прихватил своего финдиректора с собой. Не место ему тут, не его это дело…
– Воркуют, голубки. – Павлов перестал шифроваться и толкнул дверь. Та распахнулась, Женя дернулся бежать, Егор перехватил его и втолкнул в номер, пнул коленом так, что Женя затормозил лишь у окна, едва не оборвал с карниза плотную цветастую штору. Повернулся спиной к подоконнику, потом отпрыгнул к стенке. Возня и смех стихли, Павлов хитро глянул на Егора, на сына и вошел в номер, Егор шагнул следом.
Надо отдать Жене должное – он не борзел, на люксовые номера не покушался, сдавал «на часок» комнаты попроще, «у забора», как называли их сотрудники. Забор в «Астре» имелся, основательный, высокий, с камерами слежения по периметру поместья, но как в каждом заборе в нем имелась дырка. Ее регулярно латали, но лаз возрождался на новом месте – тут к городу вела короткая тропка, и «безлошадным» сотрудникам «Астры» было удобно добираться домой и на работу. Егор в конце концов сдался, и дыра стала калиткой, не утратив при этом свой сути черного хода, а вела она через лесок прямиком к федеральной трассе, оживленной в любое время дня и ночи. И Женя повадился через эту калитку протаскивать в «Астру» шлюх с их клиентами.
Номер был проще некуда – две кровати, две тумбочки, санузел, небольшая «плазма» на стене, зато чистый и светлый. Впрочем, чистый условно – одна кровать завалена барахлом, тумбочки сдвинуты на манер стола, накрыты полотенцем, сверху лежат куски колбасы, копченая рыба, нарубленная здоровенными кусками, три полных бутылки пива, на полу еще две пустых, рядом валяются пробки. А пахнет отвратно, аж до тошноты, причем Егор не мог сообразить, от чего именно его сейчас вырвет – от вонючего «натюрморта» на столе, или резкого острого запаха дешевых духов барышни, что пряталась под одеялом.
Чувство такое, будто в твоем доме похозяйничали чужие, загадили все, до чего дотянулись, заплевали и свалили, довольные. Впрочем, эта парочка бежать не собиралась, хотя с ними все было просто – без штанов не очень-то разбегаешься. Тощий с загорелой лысиной дядька сидел на краю кровати, прикрывался краем одеяла и зло глядел на вошедших. Его подружка наоборот – смотрела с любопытством, ситуация ее веселила, барышня оказалась из бывалых, видала, похоже, еще и не такое. Шалава с той самой трассы, это к гадалке не ходи, их породу издалека видно: дешевые яркие тряпки, размалеванные физиономии, наглый оценивающий взгляд – Егор отвернулся, и смотрел на Женю. Тот побледнел, испуганно заморгал: специалист не ожидал, что Егор доведет игру до финала, и вдруг понял, что сейчас его будут бить, причем больно. Егор шагнул к нему, и тут перед глазами нарисовался «клиент» – дядя прикрывался полотенцем, торопливо обматывался им и наступал на Егора.
– Слышь, я заплатил, как договорились, – он набычился, нагнул голову и сощурился, только что не рычал в этот момент. Шалава устроилась поудобнее, прилегла на бочок, подложив руку под голову и приготовилась смотреть представление. Этой суке кроме пинка под зад ничего более не грозило, она отлично это знала, и похабно улыбалась.
– Я заплатил, – повторил ее дружок, – как положено.
Он глянул на бледного Женю, на Егора, обернулся на Павлова и Юрку, что маячил за спиной отца, на Матвееву.
– Здесь вам не бордель! – выкрикнула та, – а приличное заведение…
Шлюха изящно выразилась на ее счет, Матвеева замолкла, сраженная наповал – за свои почти что пятьдесят лет она вряд ли слышала подобные обороты и словосочетания. Как и Егор, он и сам подивился словесному запасу проститутки, и решил, что пора заканчивать эту комедь, или дело зайдет слишком далеко.
– Убрать, – скомандовал он, и Павлов тут же оказался рядом, оттеснил Егора, легонько взял загорелого дядю за локти и повернул, как в балете. Дядю занесло, полотенце слетело, он тяжко плюхнулся на кровать и торопливо прикрылся ладошками.
– Нельзя, – наклонившись к нему, сказал Павлов, – у нас не разрешается. Здесь не бордель, что непонятно?
Шлюха помалкивала, что-то в облике и поведении Павлова говорило ей, что лучше держать язык за зубами. Она откинула одеяло, села, потянулась, Павлов швырнул ей в лицо ворох одежды с соседней койки.
– Одевайся и вали, – приказал он, и девка принялась пристраивать на тощую грудь подозрительных размеров лифчик. Матвеева фыркнула и отступила в коридор, Павлов отошел к двери.
– Я договорился, – уже примирительно протянул мужик, натягивая портки, – с ним.
Он показал на Женю, и тот совсем потерялся, взмок и все тер ладонями виски, опасливо поглядывая на Егора. Тот поманил управляющего к себе, но Женя не шелохнулся. Проститутка натянула короткую майку, повела костлявыми плечами и ободряюще улыбнулась ему – иди, мол, семи смертям не бывать… Женя ссутулился и побрел навстречу Егору, поравнялся с ним, и умоляюще смотрел в глаза. Вернее, глянул один раз, и зажмурился, Егор рванул его за плечо и выкинул в коридор. Матвеева шарахнулась к окну, Женя врезался в стенку и неожиданно резко развернулся, рыпнулся к лестнице, но Егор оказался у него на пути.
– Тебя предупреждали? – он шагнул к управляющему, и Женя попятился, – тебе говорили, скотина?
Тот затряс тощей бороденкой, что-то вякнул, и тут Егор не выдержал – врезал ему кулаком в живот. Женя побледнел еще больше, задохнулся, взмахнул руками, и охватил еще раз, уже в правое подреберье. Удар был вполсилы, но этого хватило – Женю отнесло к окну, Матвеева отскочила за спину Егору, и оттуда глядела на свое побитое начальство. Из номера не доносилось ни звука, что было фирменным стилем работы Павлова – он всегда старался улаживать дела без лишнего шума. Юрка куда-то подевался, Егор мельком глянул на Матвееву, и та отбежала почти к лестнице. Тетка сообразила моментально – номеров на этаже всего три, и в одном живет нормальная парочка: ребята устроили себе медовый месяц вдали о суеты, и наслаждались друг другом. Сейчас их номер пустовал, но мало ли, принесет нелегкая. И точно:
– Извините, там труба потекла, – профессионально поставленным голосом возвестила Матвеева – в прошлом она была учителем начальных классов, и привычка говорить громко и безапелляционно въелась ей в подкорку.
– Специалисты уже устраняют проблему, – заявила она, закрывая собой проход на второй этаж, и Егор заторопился. Подошел к Жене, оглядел его с головы до ног, и врезал еще раз, уже в левую часть тощей тушки, врезал от души, вложив в удар и досаду на себя: ну как можно было так ошибиться? Что ему еще надо: и деньги хорошие получал, и жил бесплатно в отличном номере, и кормили его даром? Ну что за люди, кому верить?..
– Убьешь, – спокойно сказал Павлов, глядя на согнутого дугой Женю, – не бери грех на душу.
– Не убью. – Егор вытер платком руки, скомкал, бросил управляющему под ноги, – ты ж меня сам учил.
Тут он малость слукавил – последний удар был сильнее, чем требовалось. Женя сполз по стенке, сжался у плинтуса, обхватив руками живот. Павлов подошел, оглядел управляющего, поднял ему голову, оттянул веки. Женя что-то промычал, и Павлов попятился.
– Не подох, – констатировал он.
И, обогнав Егора, пошел к Матвеевой, быстро переговорил с ней, вернулся. Егор заглянул в номер – там под Юркиным присмотром наспех одетая парочка наводила порядок: паковала в сумку початые и полные бутылки пива, колбасу и вонючую рыбу. Юрка вздрогнул от звука шагов, с совершенно безумным видом поглядел на Егора, и слабо улыбнулся. С Юркой явно что-то случилось, и отцу он тоже ничего не говорит – слишком уж по-разному они ведут себя. И Егор решил сегодня же с этими странностями покончить – поговорить с Юркой, напоить, врезать, если потребуется, не как Жене, что, кряхтя, поднимается с пола, а слегка, но «финику» и этого хватит. Сегодня же.
– Пошли, – махнул ему Егор, и направился к лестнице, где его ждали Павлов и Матвеева. Она игриво поглядывала на зама по общим вопросам, Павлов что-то важно втолковывал ей, и оба обернулись, когда Егор с Юркой оказались рядом.
– Все уберем, – заверила Матвеева, – через час и следов не останется. А с ним что?
Она качнула головой в сторону окна, где Женя подпирал стенку.
– У него полчаса, – сказал Егор, – пусть манатки собирает и катится куда подальше, пока цел.
Матвеева кивнула, Павлов важно пошел мимо, и следом за Егором спустился во двор. Оказались под ярким весенним солнышком, вдохнули одуряющий майский запах цветов и листьев, свежей травы, уже подстриженной на газонах. Егор шел первым, кивал в ответ на приветствия персонала, Павлов с сыном еле поспевали следом. Сели в блестящий вишневый «ровер», створка автоматических ворот тут же поползла вбок. Павлов завел двигатель, Юрка с сонным видом уставился в окно, откинулся назад, и тут круги у него под глазами налились вовсе уж жутковатой синевой. Егор глянул на приятеля в зеркало заднего вида. «Сегодня же все выясню» – он достал мобильник и набрал Викин номер. «Аппарат абонента выключен» – сообщил автоответчик. Егор чертыхнулся и сжал телефон в руке.
– Куда прикажете? – иронично поинтересовался Павлов.
– На «Разборку» собирались, – буркнул Егор, и снова набрал тот же номер, но с тем же результатом, отчего разозлился еще больше. И подумал мельком, что Жене повезло – попадись он под руку сейчас, травматологам пришлось бы неплохо так заплатить, чтобы не вызвали полицию, да и Женек урвал бы напоследок хорошую сумму за травмы различной степени тяжести…
Павлов ухмыльнулся, глядя на Егоровы мучения, вывел «ровер» за ворота, и машина покатила по новенькому асфальту в сторону той самой федеральной трассы. Выехали, вписались в поток и потащились со скоростью отравленного таракана – пробка образовалась нешуточная. «Ровер» тащился в левом ряду, Егор постукивал мобильником по колену и смотрел на габаритки маячившей впереди дальнобойной фуры. Та, притормозив, разразилась щедрым выхлопом соляры, Павлов моментально закрыл окна и включил кондиционер. Юрка точно и не заметил газовой атаки, мутным взглядом глядел в окно. Мобильник зазвонил неожиданно резко, Егор посмотрел на экран – главбух, будь она неладна, и наверняка с какой-нибудь проблемой. «Нафиг, пусть Юрка с ней разбирается, это его работа» – Егор переадресовал вызов, и финдиректор оторвался от созерцания пустыря за окном, сосредоточился на своих прямых обязанностях. Он что-то говорил еле слышно, спокойно, без единой эмоции в голосе, Егор глянул на Павлова-старшего, но тот будто ничего и не замечал. «Черт его знает» – Егор покрутил головой по сторонам, и рискнул, приоткрыл окно, высунулся, пытаясь рассмотреть, что там делается впереди.
– Расслабься, – посоветовал Павлов, – один черт опоздаем. Говорил – вертолет пора покупать, пока там, – он ткнул пальцем в крышу «ровера» – пробок нет.
– Купим. – Егор вдоволь надышался выхлопами, уселся на место, поглядел на мобильник, в окно, и снова набрал Викин номер. И замер – из трубки понеслись длинные гудки, а вскоре раздался знакомый голос, чуть насмешливый и недовольный.
– Слушаю, – у Егора от сердца отлегло, но начинать разговор он не торопился. Важно кашлянул, и сказал, прикрыв рукой трубку:
– Привет. Где тебя носит, я пять раз звонил…
– Не пять, а всего два, – перебила его Вика совершенно учительским тоном, – не надо преувеличивать. Дуську навещала, ты же знаешь, что она звонки терпеть не может…
Это точно, звереет враз, шипит, зубы скалит, шерсть дыбит – смотреть жутко. Спец, что с ней работает, говорит, что Дуська так нервничает – она не видит врага, и кидается на всех, кто, по ее мнению, может звенеть подобным образом. Нервничает она… Егор сам перепсиховал, когда увидел, во что превратился милый котенок, в точности как в том анекдоте: кто мне месяц назад продал хомячка? Хотя нет, видели очи, что покупали…
Он тогда только-только первый раз нос за границу высунул, два раза с Юркой съездил, а потом сам решил, без попутчиков. Пришел в приличное по местным меркам турагентство, и пропал, пропал, как в омут головой нырнул. Вика сидела за дальним столом у огромного, во всю стену, окна, прямая, тонкая, с идеально ровной челкой до глаз, черным «хвостом», что извивался по спине в такт движениям девушки. Поглядела невероятными синими глазищами, и дежурно улыбнулась посетителю, показала на пустой стул напротив. И Егор пошел, как под гипнозом, просидел там больше часа, убрался, когда ему недвусмысленно не намекнули – либо тур покупай, либо проваливай. Ушел, а сам дождался девушку, больше напугал ее, чем удивил, предложив домчать домой на новехоньком «ровере». Вика сделала вид, что ничего не слышит, и потом еще с неделю равнодушно проходила мимо – одна или в компании коллег. Егор ждать устал, перехватил одну отзывчивую менеджерицу из того самого агентства, повел в ближайший ресторан и через час знал о Вике все. Что ей двадцать семь лет, что она разведена, детей нет, что живет одна в съемной квартире – предыдущую она по своей воле отдала мужу, чтобы отстал, и что любит больших кошек.
– Кошек? – уточнил Егор. Он на всякий случай записывал разговор на диктофон, чтобы не упустить ничего важного.
– Ага, – сказала Викина товарка, и принялась за мороженое, – кошек. Чем больше, тем лучше. Таких, с огромными хвостами, полосатых, прямо тащится от них. Говорит – куплю свое жилье, и заведу себе котенка, а они, между прочим, по пятнадцать кило весят…
Котенок, это хорошо, это очень даже неплохо. Егор тогда барышню в лучшем виде доставил до дома, потом пару дней подумал, позвонил кое-кому, этот кое-кто сначала обалдел, а потом вызвался помочь. Только поставил условие – забирать зверя самовывозом, сам он заказ доставить не брался ни за какие деньги. Деваться было некуда, и Егор на день выпал из дел: перекинул все на Юрку, отключил мобильник, и спозаранку рванул в Москву. Забрал шипящую переноску, поглядел внутрь, слегка ужаснулся – действительно, большая киса, и полосатая, как заказывали.
– Здорова, привита, документы в порядке, – отчитался серьезный юноша-продавец, и принялся пересчитывать деньги.
– А к лотку приучена? – юноша недоуменно посмотрел на Егора и отошел в сторонку, принялся считать деньги заново. Егор поставил переноску рядом с собой, и погнал обратно. Успел в точности к обеду, все как раз были на месте, в том числе и Вика. Она красила губы, и с досадой поглядела на вошедшего Егора. Переноску он прикрыл старой курткой, а дверцу открыл заранее, под общими взглядами поставил коробку на пол, сдернул покров и буквально вытряхнул котенка из переноски. Звереныш вывалился хвостом вперед, неловко сел на задние лапы, покрутил ушастой башкой, и снова зашипел, но уже от страха – котенок чуть не плакал от ужаса и пережитого стресса, ждал подвоха сразу со всех сторон. Потом поднялся на короткие толстые лапы, повернулся, поднял голову.
– Мама, – сказала та самая отзывчивая барышня, – это тигр. Настоящий.
Конечно, настоящий, реальный кот, кто скажет, что это не так, тому двойка по биологии. Кот, самый что ни на есть качественный, вернее, кошка, тигрица, по документам Дульсинеей зовут, но можно просто Дуська.
Егор подхватил цепочку, что тянулась от Дуськиного ошейника, и легонько дернул тигру, потянул за собой. Та немедленно огрызнулась, оскалила крохотные белейшие клыки, и присутствующих барышень моментально сдуло к двери.
– Она не укусит? – волновалась одна, но Егор ее почти и не слышал, смотрел на Вику. Она отложила зеркальце, помаду и не сводила с Дуськи глаз. Та уже поняла, что ничего плохого ей тут не грозит, и принялась осваиваться: прошлась под столами на полусогнутых лапах, тронула провод от компьютера, потом зацепила когтем, подтянула к себе и попыталась укусить. Его потянул Дуську за цепочку, тигра недовольно мявкнула и отъехала назад.
– Осторожно! – Вика кинулась к Егору, отобрала у него цепочку и присела на корточки. Дуська тоже плюхнулась на пол, и глядела на Вику, они изучающе глядели друг на друга.
– Вот, – сказал Егор первое, что пришло в голову, – это тебе. Это кот, вернее, кошка, Дульсинея зовут.
– Это тигр, – не отводя от Дуськи глаз, сказала Вика, – тигренок….
Протянула к Дуське руку, замерла так, и вскрикнула то ли от неожиданности, то ли от восторга, когда звереныш ткнулся ей носом в ладонь. И зажмурился от прикосновения – Вика осторожно погладила Дуську по спинке, потом принялась чесать за ухом, и тигра разлеглась на полу, откровенно блаженствуя.
– Кошка, – Егор нашел в мобильнике текст, что как ни старался, не мог произнести складно, – тигры относятся к хищным млекопитающим семейства кошачьих, один из четырех представителей рода пантера, который относится к подсемейству больших кошек. Кошек! – наставительно проговорил он, но мог бы и не стараться – Вика не обращала на него внимания не больше, чем на муху. В кабинете было уже пусто, даже дверь кто-то предусмотрительно прикрыл, и Егор с Викой остались вдвоем. Если не считать Дуськи – она развалилась во всю длину, и постукивала по полу кончиком хвоста в точности, как простая домашняя кошка, когда ей что-то не нравится. Вика поднялась на ноги.
– Спасибо. – Егор промычал что-то в ответ, он совершенно потерялся под пристальным, чуть насмешливым взглядом девушки. Та стояла напротив и молча смотрела на Егора, а он растерялся, как пацан, только что не покраснел, и все заготовленные фразы вылетели из головы. Звякнула цепочка, раздалось недовольное урчание – Дуська снова вцепилась в провод, пробовала его на зуб. Егор приподнял кошку за шкирку, встряхнул легонько и переставил подальше от стола. Вика улыбнулась, намотала цепочку на ладонь, и тут Егора прорвало:
– Давай вечером сходим куда-нибудь, посидим, – сказал он. Вика кивнула, откинула челку с глаз, насторожилась, поглядела на Егора, а потом себе под ноги, и отшатнулась. Егор глянул туда, и тоже шарахнулся вбок, а посреди кабинета Дуська обнюхивала собственную лужу и скребла лапой по линолеуму.
– Надо убрать. – Вика кинулась в соседний кабинет, Егор опередил девушку, нашел в закутке ведро со шваброй и собственноручно ликвидировал Дуськину лужу. С лестницы слышались голоса – это возвращались с обеда сотрудники агентства, и Вика принялась запихивать Дуську обратно в переноску. Тигра упиралась когтистыми лапами, шипела, скалилась, Егор кое-как справился с ней, закрыл дверцу.
– Куда ее теперь? – почему-то шепотом спросила Вика, глядя на поникшую Дуську через решетку в стенке ящика.
– Знаю место, – туманно ответил Егор, – там ей будет хорошо, а ты сможешь навещать ее, когда захочешь.
– Что за место? – вскинулась Вика, но Егор так просто не сдавался.
– Вечером скажу, – пообещал он, – во сколько ты заканчиваешь?
– В семь. – Вика приложила ладонь к решетке, Дуська мявкнула недовольно, и тяжело заворочалась внутри.
– Отлично. Я заеду.
Он ушел, утащил орущую как гиена, Дуську, и мчался через город так, точно за ним гнались, прикидывая, сколько штрафов сегодня отхватил. Но дело того стоило – воющую тигрицу он сдал с рук на руки в местный зоопарк, с директором которого заранее договорился, пообещав платить за содержание зверя. «Астру» Егор тогда только планировал, и собирался забрать Дуську себе, как только для нее будет готова «квартира» на территории отеля, а пока тигрицу определили в просторный вольер, она немедленно забралась на корягу в углу и повернулась к присутствующим хвостом.
– Здорова, привита, документы в порядке. – Егор с облегчением передал Дуськин «паспорт» директору зоосада, заплатил, сколько договорились, и смылся, даже не поглядев на прощание на кошку. Впрочем, он скоро сюда вернулся, а потом еще раз, а потом Вика стала навещать тигру сама, после того, как переехала к Егору, бросив свою съемную однушку в хрущевке. Могла бы и с работой распрощаться, но тут было глухо: Вика наотрез отказывалась сидеть дома, больше того – ей вздумалось выучиться на гида и сопровождать тургруппы по Европе. Услышав это, Егор решил, что с него хватит, и пора заканчивать: сделал Вике самое что ни на есть официальное предложение с цветами и кольцами, получил согласие и подумал, что дело решено: она родит одного ребенка, потом другого, а потом и думать забудет про свои европы. Захочет – поедет, когда дети вырастут. А пока к свадьбе надо готовиться, заявление подано месяц назад, и дел невпроворот: ресторан, платье, гости, медовый месяц…
Поток встал наглухо, Павлов посигналил раз-другой, и откинулся на спинку сиденья, постучал пальцами по «баранке». Глянул на Егора, усмехнулся, потом обернулся на Юрку, но тот то ли спал, то ли медитировал, глубоко уйдя в себя. Егор глянул на своего «финика» в зеркало заднего вида, и сказал Вике:
– Я сегодня не смогу тебя забрать, дела.
– Сама доберусь, – спокойно отозвалась девушка, – во сколько приедешь?
«А черт его знает» – Егор еще раз глянул на Юрку: тут одной стопкой не отделаешься, работа предстоит большая.
– Я позвоню. – Егор насторожился: издалека несся, нарастая, вой спецсигнала, а впереди он увидел перегородившую полосу машину гайцов, рядом ошивались двое в форме и зеленых жилетках, поглядывали в сторону Москвы. Левая полоса пустовала, всех согнали вправо и на обочину, «ровер» завис колесами над канавой, и чудом держал равновесие.
– Пойду узнаю. – Павлов вышел из машины и двинул к гайцам, быстро переговорил с ними и уже топал обратно.
– Я позвоню, – повторил Егор, и нажал отбой, Павлов уселся за руль.
– Спецпроезд, – буркнул он, – какую-то шишку к нам несет нелегкая. Думаю, нового мэра нам скинули взамен старого, упокой господи, его душу…
Павлов небрежно перекрестился, Егор поглядел назад. Там, в дымном мареве, поблескивали сине-красные огоньки машин сопровождения. «Шишка» ехала и впрямь немаленькая, раз ей такие почести: перекрытая дорога, эскорт…
– Где-то я его видел, – пробормотал Павлов, глядя перед собой. – Видел, но где – не помню, хоть убей. Всю голову изломал…
– Кого? – не понял Егор, и Павлов укоризненно поглядел на Егора.
– Этого, – он мотнул головой в сторону пустой левой полосы, – шишку. В местных новостях вчера сказали, что область к нам своего человечка направила, типа наместника, пока законный мэр у нас не образуется. И фото его показали, мельком. Думаю, этот как раз он и едет. Зря, ох, зря. Не живут они у нас, место гиблое…
Это он в точку. За пять лет в городе сменились четыре градоначальника, и каждый покинул пост не по своей воле. Одного посадили за вопиющее даже по российским меркам воровство, второй сбежал с деньгами, почуяв близкое дыхание представителей закона, третьего сняли за развал коммуналки, а четвертого пристрелили с полгода назад. «Разобрались» в лучших традициях недавнего прошлого, прям на загляденье – киллер ждал мэра на чердаке соседнего дома, позволил чиновнику сесть в машину и выпустил в лобовое стекло три пули из «макарова». Потом подошел, выстрелил через боковое окно в мэрский висок, и исчез в бурьяне, сбросив по дороге ствол без единого отпечатка. Но на том «макарове» висело столько душ, что проследить путь ствола оказалось делом затруднительным, посему местные и московские следователи с легким сердцем присвоили убийству гриф «глухарь» и отложили до лучших времен. Город жил без руководства, пока в области не опомнились, и вот губернаторский наместник едет в свои владения.
– Суки, – сказал Егор, – ну что за Византия, ей богу. Нафига дорогу перегораживать, ведь можно и на вертолете… Что там за хрен с горы? Знакомый, говоришь?..
Вой спецсигналов заглушил его слова, по левой полосе пронесся сине-белый «форд», за ним, легко держа скорость, летела черная приземистая «бэха», только что днищем по дороге не скребла. Плоская, с тонированными стеклами, как показалось Егору, бронированная, она просвистела мимо, и он не успел заметить даже водителя, а уж тех, кто сидел сзади, и подавно. На хвосте у «бэхи» держался второй «форд», его малость мотало по дороге. Кортеж сгинул с глаз долой, вой стих, но поток тронулся с места только через четверть часа.
– Страхуются, – пояснил Павлов, старательно держа дистанцию, – а то мало ли что…
Обогнал неторопливую маршрутку, и проговорил, глядя перед собой:
– Знакомая, да. Знаю я его, вот зуб даю, но кто такой – не могу вспомнить. Ты его не видел?
Он глянул на Егора, но тот покачал головой – телевизор в доме был, но чисто для мебели, а что насчет местных новостей, то Егор забыл, когда смотрел их в последний раз. Да и черт с ними, ну приехал очередной кандидат на нары или в покойники, и что с того? Одним больше, одним меньше…
На дороге стало свободно, Павлов выжал из «ровера» все, что тот мог им дать, и до места долетели в считанные минуты, въехали в ворота. «Разборка» – Егор всякий раз усмехался, глядя на эту вывеску над главным входом. Разборка, да… Была разборка, а стала автоцентром, единственным на весь город с полным набором услуг: тут тебе и сервис, и салон с новыми авто, и магазин, разросшийся едва ли не в три раза против прежнего, и офис, где можно и страховку оформить, и регистрацию, и сделку. И ресторанчик по соседству, чтоб покупку обмыть…
Павлов объехал это великолепие справа, припарковался у служебного входа, и тут же схватился за мобильник. Выскочил из машины, отбежал в сторонку, глянул на Егора, на Юрку, что выполз последним, перекинул трубку к другому уху, потом отбился, побежал обратно.
– Егор, – он даже запыхался по дороге, – тут такое дело… У меня дачу вскрыли, сторож звонил, я метнусь туда-обратно, и сразу назад…
– Помочь? – осведомился Егор: дело показалось ему серьезным. У фсб-шника, пусть даже отставника, дачу вскрыть – это ж надо вовсе мозга не иметь, даже спинного. Не иначе, кто-то залетный постарался, местные бы не рискнули.
– Сам справлюсь. Вы тут пока без меня.
Он хлопнул Юрку по плечу, и у того аж коленки подкосились, он даже ростом ниже стал. Глянул на отца совершенно затравленным взглядом, на Егора, и тому показалось, что Юрка сейчас грохнется в обморок. Мелькнула мысль сейчас же затащить его в их собственный ресторанчик неподалеку, в кабинет за стенкой общего зала, и не выпускать, пока «финик» не расколется. Но было одно неотложное дело: главбух ждала директора третий день, умоляла, чуть не плакала – куча документов ждала подписи, и в этой куче сверху лежали налоговые декларации и неотложные счета. Егор решил, что быстро разберется с этим делом, и тогда Юрке живым не уйти.
