Белый цветок

«Серая мышь главенствует в доме, если выше подполья в доме нет ничего. Ночью мыши скребутся под полом. Когда остывает одинокая лампочка, свисающая на проводе с потолка, они выбираются наружу через отверстия, прогрызенные по углам моей комнаты».

Как считает философ Фёдор Гиренок, чтобы начать философствовать, нужно перестать мыслить трезво и осознанно сойти с ума, отдавшись галлюцинациям и грёзам. А там где царят мрачность и философия, начинает веять достоевщиной, когда промозглый город норовит подорвать здоровье главного героя, которого одни примут за безумца, другие – за пророка. Но хоть некоторые пророки – это и есть безумцы, не все безумцы – это пророки.

«Я двигался вдоль по улице, боясь обернуться. И оборачивался. Боялся думать о покинутом доме. И думал. Боялся возвращаться туда каждую ночь. Боялся бояться, и – ускорялся. Если бы не ледяной ветер, проникающий через прорехи пальто, в порах кожи свистящий и оплетающий кости скелета, сосущий из них теплотворную жизнь, кровь обращающий в ледяные кристаллы. Если бы не он и не сырость, в воздухе стывшая каждую ночь: она наполняла затхлостью лёгкие, тянула к земле ткань пальто и панталон. За тоненький шарф она в землю тянула меня».

С героем случаются обыденные на первый взгляд вещи – работа сторожем, поездки в автобусе, знакомство со странной парочкой. Но в итоге обыденность становится необыкновенным миром персонажа, который наполнен заговорами, интригами и мистикой. К тому же, все переплетения несут свой особый смысл.

«И каждый спазм, каждый вскрик от боли, каждое высказанное слово, каждое рождение нового элемента, каждая смерть – всё связано между собой живыми светящимися нитями».

Ни для кого не станет откровением тот факт, что порой Старообрядцев перевоплощается в Кафку, притом весьма удачно, как и то, что многие не смогут осилить язык Николая, несмотря на его красоту. Но кому-то и Дарья Донцова – Агата Кристи, тем более Чтиво изначально формировало закрытый клуб читателей, делая ставку на литературу «не для всех».

«Шарфом я хотел покрепче привязать себя к ускользающему мгновению, чтобы навсегда остаться в нём – выпасть из времени через прореху смерти».

До прочтения романа вы и ваша реальность – это девственный холст, а «Белый цветок» – это художник, который в процессе чтения расписывывает вас широкими мазками, меняет и расширяет границы сознания настолько, что вы и не замечаете, что уже плещетесь в огромном аквариуме, полном идей и мыслей.

«Представлявшаяся мне очевидной взаимосвязь событий прошлого давала мне основание предполагать, что постигнув внутреннюю закономерность своей жизни, я смогу вычислить её направление и разгадать её конечную цель. Но углубление в дебри прошлого лишало мой разум сил для проникновения сквозь завесу грядущего».