Лярва, или Демоны хотят крови?

– Ага, – съязвил Гена, – все братья за исключением бывших!

У Люды всё было как в прошлый раз. Словно с Новогодней ночи никто ничего не убирал. Только на столе не было ”разносолов”. Обошлись бутылкой красного вина, чаем из электросамовара советского производства и всяческими ”плюшками” типа пирожков, печенья, шоколадных конфет и большого кремового торта.

Лера и Люда встретили Гену радушно, как и в прошлый раз, а вот Аня ограничилась холодным: ”привет”, впрочем, Гена ожидал, что она вообще не станет с ним разговаривать. На этот раз Гена сидел рядом с Лерой, Люда же заняла место рядом с Аней. Сначала Лера пыталась усесться на диван, но она была настолько низенькой, что стол приходился ей почти по горло, выглядело смешно, да и неудобно.

Вино разлили по бокалам, Гена, ясное дело, отказался, он ограничился чаем. Выпили за встречу.

– А разве на Рождество принято пить? – поинтересовался Гена.

Все переглянулись, настолько неожиданным был вопрос.

– А разве нет? – развела руками Надя. – Вином, ведь, причащаются в церкви.

– Я как-то не уверен, – возразил Гена.

– А мы не Рождество отмечаем, – успокоила всех Люда. – Раз уж сегодня праздник, то это и был повод собраться, но не для празднования Рождества! Я, к примеру, атеистка.

– Я тоже, – сказал Гена.

– А я православный, – гордо заявил Вася. – Но без фанатизма, потому не придерживаюсь строгих правил.

– Я тоже православная по крещению, но я себя православной не считаю, – сказала Аня.

– Это как так? – поинтересовалась Лера.

– Очень просто! Меня крестили родители, без моего ведома, когда я была маленькой.

– Значит, православная, как ни крути! – заявил Гена.

Аня снисходительно глянула на Гену и отпила вина.

– По-моему крещение подразумевает под собой осознанный выбор зрелого человека. Да и в Новом Завете написано: ”Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною”. Разве это не значит, что человек должен осознанно отказаться от прежней, так называемой, греховной жизни, то есть переродиться в нового человека и стать подобным Иисусу? А как же ребёнок может это сделать? Да и поливание водой, без внутреннего наполнения, мне кажется, никакого действия в духовном плане вообще не имеет. Только ребёнка могут простудить и всё! Вот ты читал Новый Завет? – обратилась она к Васе, засовывая в рот конфету.

Вопрос явно его смутил. Он тоже отпил вина. Словно ища помощи посмотрел на Надю, потом на Гену и ответил.

– Нет не читал. А зачем?

– Ну так если ты считаешь себя православным, то есть христианином, то тебе не кажется, что ты должен владеть вопросом, адептом которого себя считаешь? И прежде, чем посвящать себя определённому пути, вере, ты должен знать, под чем ты подписываешься? Это так же, как заключить договор! Если подписать договор не прочитав, можно и без квартиры остаться и в рабство попасть. Не так ли?

Вася помялся, снова отпил из бокала.

– Но ведь у нас почти все православные.

– Ну и что? Толстой хорошо сказал: ”Ложь не перестает быть ложью, даже если в неё уверовали миллионы людей.” Все это все, а за поступок спросят конкретно с тебя!

– Так ты считаешь, что это плохо, что я православный? – в голосе Васи послышалось недоумение, граничащее с раздражением.

– Я так не считаю, – улыбнувшись и смягчив тон ответила Аня. – Ты меня не так понял и начинаешь раздражаться. Я полагаю, что если человека приобщили к какой-то религии без его осознанного выбора, например в детстве или бессознательном состоянии, то это приобщение недействительно. Так что, ты такой же ”православный”, как и я!

– Так, что мне, заново креститься? – не унимался Вася.

– Да как хочешь! – пожала плечами Аня. – Мне кажется, что крещение вообще происходит не в церкви, а в сознании и в душе. А ты уж думай сам, что и как выбирать!

– Браво! – захлопала в ладоши Люда. – Анюта ты сейчас так всё разрулила, я прямо влюбилась в тебя!

Аня улыбнулась в ответ.

– Спасибо, – сказала она, допила оставшееся в бокале вино и потянулась за ещё одной конфетой.

– На это она мастер! – весело сказала Надя. – Вот, что значит философию изучать!

– Просто я учусь не для бумажки, а потому что мне это нравится, – смеясь ответила Аня.

Растроганная Люда потянулась к Ане и поцеловала её в щёку.

– Ты такая умница! – с восторгом сказала она.

Аня раскраснелась, а глаза её заблестели, то ли от удовольствия, то ли вино начало действовать.

– Я не умница, просто рассуждаю по логике, – скромно ответила она.

– Ну вот, теперь я могу спокойно грешить! – гоготнул Вася и тоже допил свой бокал.

Все засмеялись.

Гена наблюдал за разговором, не встревая в дискуссию. Он только и делал, что улыбался, переглядывался то с Васей, то с Лерой (она всю дорогу строила ему глазки) и поглощал торт, который пришёлся ему весьма по вкусу. Он решил, чего бы ему это ни стоило, но сегодня он непременно останется до конца вечеринки.

– Васёк, а что ты подразумеваешь под словом: ”грешить”? – спросила Лера.

– Я имею в виду заниматься сексом.

– А с чего ты решил, что заниматься сексом это грех?

Василий развёл руками.

– Я бы сказал, что почти все так говорят, но Аня сейчас наверняка меня снова подкорректирует!

Он снова засмеялся, остальные его поддержали.

– Могу тебя успокоить, в христианстве секс со своей женой не считается грехом, – успокоила его Аня. – А так как жены у тебя пока нет, то можешь грешить направо – налево!

– Ну не скажи! – нарочито обиженно, перекрикивая весёлый гомон друзей, вставила Надя. – Я хоть и не жена ему, но всё же пока, как бы, его девушка.

– Да ладно тебе! – ответила Люда. – Не будь собственницей! Поделилась бы парнем с подругами! Не видела разве, он постоянно на нас с Лерочкой слюни пускает!

– Как она могла видеть? Она постоянно к нему задом повёрнута! – засмеялась Лера.

Комнату снова потряс взрыв хохота.

– Действительно, Надя, поделись парнем! Может самой понравится! – подколола Аня.

Надя смеялась над шутками подруг, но было видно, что внутри неё идёт борьба: ”Оскорбиться или нет?”. Алкоголь, очевидно, уже подействовал на неё. Щеки девушки румянились, а глаза, впрочем, как и у остальных, подёрнулись нетрезвым блеском. Гена наблюдал за происходящим, словно не был одним из компании, будто бы со стороны и, как никто другой, замечал всё происходящее. На мгновение лицо Нади сделалось серьёзным, она посмотрела на сидящего рядом Васю, будто оценивая и потрепав его по голове, будто это был породистый жеребец, сказала:

– А может и поделюсь, я ведь вначале так и хотела сделать, но потом передумала, – она тут же снова засмеялась, переведя сказанное в шутку, но смех был явно не искренним.

Остальные этого не заметили, они радостно заулюлюкали и захлопали в ладоши. Вася смущённо улыбался.

– А сама возьму Генку! – добавила Надя, как бы свысока посмотрев на Гену и подмигнув ему. – Он у нас теперь ”холостой”.

– Нет – нет! – шутливо возразила Люда. – Геночка – мой гость! Я его пригласила!

Она послала через стол Гене воздушный поцелуй.

Гена смутился, теперь он стал объектом пристального внимания лиц женского пола, к чему не был привычен. Из всех ”масляных” взглядов особо выделялся один – Анин. Она улыбалась, но смотрела на него строго.

– Вот видишь как хорошо, что мы с тобой порвали! – сказала она. – Зато теперь ты стал общим достоянием!

Снова взрыв смеха.

– Не переживай, Крокодил, я тебя подстрахую! – пошутил Вася.

– Ага! – ответил Гена. – От подстраХУЯ и слышу!

Все снова засмеялись.

На некоторое время празднующие отошли от общей беседы. Кто-то разговаривал вдвоём, кто-то смотрел телевизор. За всё время застолья Лера вела себя очень спокойно, она даже почти ничего не говорила. Гена иногда поглядывал на неё, один раз она, заметив его взгляд, улыбнулась в ответ и поинтересовалась, всё ли у него хорошо? На противоположной стороне стола завязалась дискуссия, которая, мало по малу, привлекла внимание остальных.

– Не надо далеко ходить, даже Вася отнёс это к разряду грехов! А в чём тут грех? – рассуждала Аня. – На мой взгляд то, что естественно, то не может быть грехом! Это то же самое, что назвать грехом желание пойти покакать или пописать! Это дано нам природой, если хочешь – Богом! Получается, что Бог нам дал сексуальный инстинкт и он же назвал его грехом! Где тут логика?!

Люда согласно кивала головой:

– Я с тобой полностью согласна!

– Если это действительно Божья заповедь – не заниматься сексом, то получается, что Бог противоречит своему: ”плодитесь и размножайтесь”, стало быть, он несовершенен, а значит он никакой не Бог! Как Вселенский Творец, совершенный Абсолют, может иметь качества человека, причём не с лучшим воспитанием?! В лучшем случае это какой-нибудь полубог! Какой-нибудь демиург! Но я больше склоняюсь, что понятие секса как греха придумал человек, тот, кому это было выгодно. Либо это была выгода экономическая – чтобы народ меньше плодился и было меньше голодных ртов, либо медицинская – в то время, когда священнослужители придумывали ”грехи”, венерические болезни лечили с трудом и многие от них умирали. А может и социальная, чтобы супруги не ходили ”налево”, то есть не было предлога для разрушения семьи, ячейки общества. Есть ещё один вариант, может быть и оттуда ”ветер дует” – в тайных оккультных школах востока считается, что только человек не занимающийся сексом не нарушает тонких вибраций своего духовного тела и целостности аурической оболочки, и, благодаря целомудрию, способен в более короткий срок постичь тайны даваемого ему эзотерического учения и достичь просветления. Но там, кроме воздержания, существуют ещё другие медитативные, физические и духовные практики, одного воздержания недостаточно. Вполне вероятно, что горе – священники, не поняв глубины общей идеи оккультного знания, взяли только то, что смогли усвоить своими приземлёнными алчными умишками и вписали это в свои ”священные” законы. Так секс попал в разряд греха.

– Анюта! Ты такая молоденькая и так много знаешь! – восхищалась подвыпившая Люда.

Тут голос подала Лера:

– К слову сказать, в Даосизме и в Тантра – йоге, как раз – таки, просветления и духовного пробуждения достигают через сексуальные практики. У них секс грехом не считается. Только секс должен быть не шаляй – валяй, а правильным. Тогда и здоровье будет хорошим, и партнёр удовлетворён, и просветления достигнешь!

– Ты достигла? – спросил Гена.

Лица Леры коснулась та самая, еле – заметная улыбка. Она посмотрела ему в глаза и Гене показалось, что он давным-давно её знает, он словно утонул в её взгляде. Даже голова закружилась.

– Достигла, – сухо ответила Лера и тут же, словно отмахнувшись от него как от ничтожного комара, вернулась к остальным собеседникам.

Ответ был дан с таким наполнением, что юноша ни на секунду не усомнился, что она сказала правду. От Лериного тона, Гене стало не по себе.

– Вот мне нравится, то что сейчас сказала Лера. Я считаю, что секс может привести к просветлению, потому что, когда я занимаюсь сексом, мне так хорошо, что я словно выхожу из тела, – сказала Люда. – Я, можно сказать, с детства занимаюсь сексом, точнее – получаю оргазм и мне это нравится. Я вообще не понимаю, почему детям запрещают теребить свои пипки. Вот я теребила и что, мне это как-то жизнь испортило?

– Ой – ой! – воскликнула Надя. – Прямо с детства?!

– С детства! А чего тут такого?! – начала было говорить Люда, но Гена её перебил.

– Ты же йогой занимаешься, почему ещё не просветлилась? – спросил он.

Люда с упрёком посмотрела на Гену. Остальные с интересом слушали.

– Я занимаюсь не тантра – йогой, а аштанга – йогой это разные вещи. Да и вообще, не йогой, а только выполняю асаны из йоги. Как же тут просветлённым станешь? Это вот Лера, мой гуру (она чмокнула губами воздух, показав, что целует Леру) надеюсь она меня научит!

– Понятно, – ответил Гена.

Он хотел поинтересоваться у Леры, как она научилась этому, но не решился, слишком сильное впечатление произвёл на него её взгляд.

– И со скольки же лет ты занимаешься сексом? – не унималась Надя.

Видимо её этот вопрос сильно задел.

– Да не помню я точно, – пожала плечами Люда. – Может лет с восьми… Но месячных у меня тогда ещё точно не было.

Когда Люда отвечала Наде, все затихли, очевидно всем было интересно сексуальное становление самой старшей из присутствующих. Когда же услышали ответ, почти все, кроме Леры, ”открыли рты” от удивления.

– Вот так номер! – не удержался Вася. – Неужели прямо в таком возрасте именно сексом стала заниматься?!

– Она, наверное, просто мастурбировала, – предположила Надя.

– Ну так я тоже лет с восьми стала ”тереться”. Ничего в этом особенного нет, – пожала плечами Аня. – Я знаю, некоторые и раньше начинают.

Гена почувствовал себя неловко от таких откровенных разговоров. Вася, судя по его глупой улыбке, растянувшейся от уха до уха, тоже был смущён.

Люда победоносно улыбнулась и театрально приосанившись заявила:

– Нет, дорогуша! Это был именно секс!

– С одноклассниками? – съязвила Надя, представив себе мальчиков с маленькими ещё неразвитыми ”стручками”, какой ей доводилось лицезреть у своего младшего брата, когда он был в этом возрасте.

– Почему с одноклассниками? С мужчинами, – ответила Люда.

Она явно была довольно произведённым на собеседников эффектом и с видом победительницы наливала себе из самовара чай. Интрига повисла в воздухе, все ждали продолжения. Люда, улыбаясь, вопросительно оглядела сидящих за столом, дескать: ”Что, хотите подробностей?”. Она, нарочито спокойно, с расстановкой, положила себе на блюдце кусок торта, отломила кусочек вилкой и положила его в рот. В этот момент её губы, накрашенные ярко красной помадой, показались Гене особенно развратными. ”Этими губами она ласкала мой член!” – подумал он и член набух.

– Мы жили с мамой вдвоём, без папы, – пояснила она. – Мама настойчиво искала мне нового ”папу”, и некоторые ”папы” были не прочь поиграть с ”дочкой”. Вот и всё!

Она развела руками будто рассказала о чём-то обыденном, например, как сварить картофель в мундире.

– Их посадили? – спросил заинтригованный Гена.

Люда серьёзно посмотрела на него:

– Нет. А за что их сажать?

– Вообще-то статья такая есть! – с запалом сказала Надя.

– Ну и что, что есть статья? – ответила Люда. – Конечно, если бы мама на них написала заявление, их бы посадили, но она этого не делала, а как раз – наоборот, была за, – она снова улыбнулась, наблюдая за произведённым на слушателей эффектом, и ещё один кусочек торта исчез у неё во рту. – За что на них заявлять? Мне это нравилось и я нисколько об этом не жалею.

Люда сделала паузу ожидая комментариев, но все, видимо не найдя в этот момент, что сказать, а может заинтригованные рассуждениями Люды, молчали. У большинства на лицах играла глупая стыдливая ухмылка. Люда продолжала:

– Зато я с ранних лет уже знала каким должен быть правильный секс, что женщина тоже должна получать удовольствие, а не быть лишь объектом для доставления оргазма. Когда я стала подростком, меня уже на мякине не провести было. Мои сверстницы давали за просто так, за красивые слова или на слабо, сверстникам, которые ничего не умели. О каком удовольствии там могла идти речь? А я на сверстников не разменивалась. Опытные мужчины – был мой контингент, и я всегда кончала. Потому, спасибо им и спасибо маме!

– Не понимаю! – с негодованием сказал Гена. – В восемь лет, там же ещё всё маленькое! Можно такую травму нанести!

Люда со скепсисом поглядела на Гену и подмигнув отпила чаю.

– Они же не трахали меня. Представляешь?! Некоторые женщины за всю жизнь ни разу не удостаиваются того, что я получала!

Гена не нашёл, что ответить, только пожал плечами.

– Ты, конечно, извини, – сказала Аня, – но что это за мама, которая позволяет такое делать со своей дочкой?

– Хорошая мама, – спокойно отвечала Люда. – Вырастила меня одна, дала образование. Что я, плохим человеком выросла?

Аня ничего не ответила. Люда по-отечески улыбнулась и пытливо посмотрела на Аню, словно пытаясь понять, что творится у неё в душе.

– Ну вот ты сама, разве не хотела бы для своих детей дать только хорошее?

Аня, понимая к чему клонит Люда, ответила:

– Конечно хотела бы, но секс и дети – это несовместимо!

– Почему? – терпеливым тоном спросила Люда.

Аня пожала плечами, очевидно не зная, что ответить.

– Да хотя бы потому, что дети, ещё не созревшие для секса! У них даже половые органы недостаточно для этого развиты! Сама природа говорит: ”Рано!” К примеру, ты же не даёшь детям алкоголь!

– Ну, во – первых, речь идёт не о полноценном половом акте с проникновением, а, скорее, о петтинге. Во – вторых, если бы ”сама природа говорила”, как ты выразилась, то дети не испытывали бы полового возбуждения, но они его испытывают. На мой взгляд, наряду с наукой писать, считать и читать – это как раз время, научиться правильно и полноценно получать удовлетворение. В – третьих, при чём здесь алкоголь и сексуальное желание? Ты тогда уж сравнивай и все остальные природные потребности. Чувство жажды и алкоголь, голод и алкоголь, желание спать и алкоголь. Сексуальное возбуждение – естественный процесс, данный нам от природы, а алкоголь, это уже привнесли извне. Разве нет? Сексом все занимаются, а вот алкоголь не каждый употребляет.

Аня молча слушала рассуждения Люды.

– Почему ребёнку получать половую разрядку нельзя, а кушать конфеты можно? Хотя конфеты в разы вреднее. – внезапно заговорила, до сих пор безучастная Лера.

Аня с удивлением поглядела на Леру.

– Ты с ней согласна?! – спросила она.

– Я с ней согласна в том, что в обществе много нелогичного и непонятного. Откуда у этого всего растут ноги? Кто эти правила изобретает? То, что надо бы культивировать – запрещают, а то, что надо бы запрещать, наоборот – культивируют.

– Хорошо, – сказала Аня, вот ты, позволила бы сделать нечто подобное со своим ребёнком?

– Стала бы я его кормить конфетами? – съёрничала Лера. – Нет, не стала бы.

– Я про секс.

Лера пожала плечами.

– Почему бы и нет?

По гостям прошёл удивлённый ропот.

– Вот они! – победоносно резюмировала Люда. – Люди с отформатированным сознанием!

Она весело оглядела присутствующих. Видя, что народ сидит напряжённый и никто не отвечает на её иронию взаимностью, она попыталась разрядить обстановку:

– Да успокойтесь уже! У меня всё равно детей нет и не будет уже, у Лерчика тоже, пока нет! Так что за время нашего пребывания на этом свете ни один ребенок не пострадал! – она засмеялась и вылила себе в бокал из бутылки оставшееся вино.

Гена сидел, задумавшись над сказанным. Он не ожидал, что женщины могут одобрять педофилию. В его душе боролись: чувство презрения, от осознания того, что вот эти две смазливые особи женского пола, с виду вполне приличные (а Лера, с внешностью невинной девчушки, так особенно) могли бы позволить грязно ”играть” со своими детьми, и чувство возбуждения от такой развращённости. ”В конце концов, она рассуждает о предмете разговора со своей колокольни. Это, конечно, не значит, что её доводы оправдывают её убеждения и я должен с ними соглашаться. По крайней мере, пока она сама ещё ничего такого ни с каким ребёнком не сделала и не факт, что даже если бы у неё появилась такая возможность, что сделала бы. Говорить-то мы все мастера, но это не означает, что готовы дойти до практики. К тому же она сейчас совсем не трезвая”, – рассуждал он про себя.

– Хорошо, что придуман закон запрещающий педофелию! – рассудила в слух Надя. Думаю, только благодаря ему такие как ты, Людочка, не воплощают свои развратные идеи в жизнь!

Люда усмехнулась. Она томно посмотрела на Надю и ответила:

– Если бы не воплощали, то мы бы сейчас с тобой это не обсуждали. Тем более это настолько табуированная тема, что никто об этом не станет распространяться и нам никогда не узнать реальное положение вещей.

Она оглядела присутствующих, видимо ожидая очередных комментариев и снова обратилась к Наде:

– Это я сейчас тут подпила и с вами разоткровенничалась, и то, о себе. Вот ты, например! Я же не знаю, какие там у тебя скелеты в шкафу припрятаны. Может, ты сейчас тут передо мной разыгрываешь комедию. Мол, ты такая вся правильная, а сама в детстве с братишкой ”игралась”. Или только и мечтаешь, как какую-нибудь несовершеннолетнюю девчушку оприходовать. Ты же любишь полизать! – она нетрезво гоготнула несвойственным ей низким голосом и многозначительно посмотрела на Аню.

Было заметно, что та смутилась, хотя постаралась это скрыть.

Люда продолжала:

– А может ты с папой этим занималась! Ты же ведь никому, никогда об этом не расскажешь! Потому никто из нас, здесь присутствующих, – за редчайшим исключением, – не может узнать от кого-то о чём-то этаком. У любого из вас может оказаться подобная история в кармане, а может даже ещё круче. Но вы же никто об этом никому никогда не расскажете, а будете только притворяться, как это гнусно, если несовершеннолетний получает сексуальное удовлетворение. Все взрослые когда-то были детьми и прежде, чем кривить носы, вспомните себя в этом возрасте! – разгорячённую алкоголем Люду несло. Было заметно, что она уже не иронизирует и не рассуждает, а, скорее, защищается, стараясь поддеть Надю, как, впрочем, и остальных. Впору было бы прекратить эту дискуссию и перейти к другой теме, однако, раззадоренная спором Надя тоже не думала отступать.

– Ну ты это расскажи тем, кто имеет с детства психологическую травму от сексуальных ”удовольствий”, полученных в детстве и потом у них вся жизнь сломана!

– Так в семье не без урода! – парировала Люда. – Придурков всегда хватало. И если партнёр – моральный урод, то тебе и во взрослом возрасте могут такую травму нанести, что на всю оставшуюся жизнь хватит! А вот почему никто не заступается за детишек, когда их примерные родители, к примеру, отдают в бокс – ”благородный вид спорта”?! В чём благородство?! На потеху толпе набить человеку, с которым даже не ссорился, морду? Или это полезно самому, получать по голове? Разве голова нам дана, чтобы по ней стучали? Так отчего же мы гвозди ей в стены не заколачиваем? В большой спорт детей отдают. Для чего?! Это полезно?! Насколько я знаю, почти все спортсмены заканчивают свою карьеру с подорванным здоровьем, если не инвалидами. Отчего же таких родителей и тренеров не сажают? Они реально травмируют детей, как психологически, так и физически!

– При чём тут спорт? Никто не спорит, что большой спорт вреден, – защищалась Надя. – Это отдельная тема. Мы сейчас говорим об интимной сфере.

– Девочка моя! Ну если она интимная, – театрально развела руками Люда, – то, что же ты здесь регулярно совершенно не интимно ей занимаешься? Интим подразумевает – занятие им в одиночестве! Разве нет?! – и она снова обвела всех присутствующих взглядом, словно задавая вопрос всем, акцентировав, однако, внимание на Гене, который не заметил за собой, что с самого начала ”скандала” не отрывает взгляда от Люды. – Так почему бы тебе просто не заниматься тихонько дома, под одеялом в ночи, интимной мастурбацией? Дабы никому ненароком, не нанести травмы как моральной, так и физической!

Женщина победоносно откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. Надя вспыхнула. Она явно чувствовала себя задетой, и чтобы хоть как-то досадить Люде, очевидно не отдавая себе отчёт в том, что говорит, выпалила:

– Уж лучше дома под одеялом, чем мандой торговать!

В комнате воцарилась тишина, лишь телевизор привычно исполнял роль шумового фона. Все ждали, что же будет? Аня с видом испуга и восторга, прикрыв рот ладонью, глядела то на Надю, то на Люду. Гена и Вася, как нашкодившие школьники, переглянулись, готовые разнимать драку. И лишь Лера, с привычной ”улыбкой Джоконды”, оставалась непоколебимой. Она спокойно сидела и глядела на Надю. По Наде было видно, она осознала, что ляпнула лишнего, но, как говорится: ”слово – не воробей, вылетело – не поймаешь” и, раскрасневшись лицом, девушка испуганно смотрела на Люду своими увлажнившимися глазами. Казалось, она готова разрыдаться. Однако дерзкие слова Нади нисколько не задели Люду. Она усмехнулась и ответила:

– А я свою работу люблю, получаю от неё удовольствие и хорошие денежки. Я лижу и сосу за хорошие, – она сделала на этом слове акцент, – деньги! В отличие от тебя. Так что, ты меня нисколько не задела. Но гляди, как бы тебе самой не пришлось своей ”щелкой” торговать! Ведь может статься так, жизнь в такую неудобную позу поставит, что выбора не останется.

С этими словами она вылезла из – за стола, одёрнула на бёдрах своё зелёное обтягивающее платье и, заметно пошатываясь, подошла к Наде, которая продолжала на неё испуганно таращиться. Люда взяла девушку рукой за подбородок и, хищно ухмыльнувшись, смачно поцеловала в губы. Та, лишь успела приподнять руки, не понятно – для объятий или для защиты, они так и остались приподнятыми. Из груди девушки вырвался стон, то ли от испуга, то ли от удовольствия. Судя по тому, как она стушевалась, сопротивляться она не решилась, а может и не хотела. Не отрываясь от поцелуя, Люда властно взяла Надину руку и сунула себе под платье.

Вася, сидевший рядом, восторженно наблюдал за происходящим. Он не заметил, как к нему приблизилась Аня и, глядя в глаза Гене, который за ней наблюдал, тоже поцеловала юношу взасос. Вася не растерялся, а ответил девушке взаимностью. Гена, хоть и знал, что все отношения с Аней порваны, почувствовал приступ ревности. Не отрываясь, он созерцал, как руки друга рефлекторно прошлись по телу девушки, ощупывая её грудь, талию, бёдра и ягодицы. Аня какое-то время продолжала наблюдать за Геной, а потом, отдавшись поцелую, закрыла глаза. Юноше стало грустно, и он почувствовал себя ненужным. С досадой созерцая внезапно развернувшуюся перед ним интимную сцену, Гена, уже забыв, как жалел о том, что не участвовал в предыдущей оргии, снова порывался встать и уйти домой, но через мгновение, он даже не заметил, как это случилось, Лера оказалась сидящей у него на коленях. Она обвила его шею руками и страстно прошептав ему на ухо: – Мой милый, мы с сестрёнкой порадуем тебя! – прильнула своим маленьким ртом к его губам. Голова юноши закружилась, как и тогда, на кухне.

Гена, всё ещё был убеждён, что событие на кухне было каким-то странным наваждением, однако, то, что происходило сейчас заставило его в этом усомниться. Всё было точь в точь как в прошлый раз. Тот же аромат тела девушки, тот же напор, тот же страстный поцелуй, готовый вырвать его язык. Гена находился словно во сне. Все звуки смешались и уши заполнила какофония стонов, дыхания, голосов и белого шума. Перед закрытыми глазами мелькали образы обнажённых тел, его мама с Викой и собакой, туманный силуэт в темноте ночи, потом разноцветные круги и полосы, виднеющаяся под платьем лишённая волос ”киска” Леры, её повёрнутое в его сторону лицо с прядью волос упавшую в пустую глазницу....

Гена вздрогнул, он вспомнил, как увидел Леру, посмотревшую на него пустыми глазницами и тут же вернулся в реальность. Молодой человек по-прежнему сидел на стуле, только штаны на нём уже были расстёгнуты и спущены до колен, а футболка снята. Когда это произошло – Гена не заметил. Обнажённая Лера сидела на его члене и, продолжая его целовать, занималась с ним сексом. Поодаль, на диване, он мельком заметил, как Аня делает минет его другу, а потом вставляет его эрегированный, блестящий от слюны член в вагину лежащей тут же перед ним Люды. Гена почувствовал пенисом тугое влажное и скользкое, пышущее жаром влагалище Леры. Девушка сидела не двигаясь, а её вагина сама, словно сосала и облизывала, стимулировала его член. ”Интересно, как это она делает?” – мелькнула у него мысль и тут же подступил оргазм. Готовое излиться в лоно девушки, тело юноши напряглось, но он тут же почувствовал, как Лера приподнялась, чья-то рука ловко вынула его член из влагалища и чей-то жадный рот всосал извергаемую им сперму.

Гена не видел кто это был, но он видел, что Надя в этот момент стояла на коленях над Людой, в позе ”шестьдесят девять” и целовалась с Васей, а лежащая под ней Люда делала ей куннилингус. Аня находилась там же. Сквозь сводящие простату и пенис спазмы эякуляции Гена подумал, что тут твориться какая-то чертовщина. Он тут же вспомнил, как в последний визит кто-то под столом сделал ему минет, а потом.... А потом перед глазами возникли раздвинутые девичьи бёдра, а между ними рот. Гена подскочил со стула чуть не уронив Леру и сильно ударив её спиной о край стола, возле которого они сидели. Невзирая на то, что мог травмировать девушку и не извинившись, он с испугом вперился глазами в её промежность. Его взору предстала аккуратная, без намёка на поросль, ”киска” с выглядывающим между больших половых губ клитором. Лера испуганно глядела на Гену. Её глаза заблестели, и по щекам покатились слёзы.

– Ты ненормальный что ли?! – спросила она, потирая рукой ушибленное место.

Движения на диване прекратились. Никто не понимал, что случилось и все оторвавшись от плотских утех уставились на Гену и Леру. На миг юноша растерялся, ему стало неловко от того, что он помешал остальным в таком деликатном деле, но он ничего не мог с собой поделать. Остро, где-то на животном уровне, юноша почувствовал, что Лера не та, за кого себя выдаёт, есть в ней что-то до того отталкивающее, даже пугающее, что он теперь даже рукой не решится её коснуться.

– Ну что у вас там случилось?! – Люда приподнялась на диване, и её голова показалась над другой стороной стола.

– Не знаю! – развела руками Лера.

Она обиженно и словно жалуясь поглядела на Люду, а потом снова на Гену.

– Он меня оттолкнул, и я ударилась! – она закрыла лицо ладонями и заплакала.

Гена стоял растерянный, он натянул штаны и, застёгивая их непослушными пальцами, искал глазами футболку. Молодой человек понимал, что ситуация сейчас выглядит так, что он виноват, но извиняться он не собирался. Не хотел он извиняться перед Лерой. Почему, он не знал. Видеть её он тоже больше не хотел.

– Где моя футболка? – обратился он к группе, одновременно понимая, что обращается не по адресу.

Что сказать в своё оправдание Лере он тоже не знал, а потому и про футболку спросить у неё не решился. Лера продолжала плакать. Она уселась на стул и, спрятав лицо в ладони, сотрясалась в рыданиях. Очевидно, у неё начиналась истерика. Голая, плачущая она представляла собой душещипательное зрелище. Девушки кинулись её успокаивать. Люда серьёзно и с упрёком поглядела на Гену. Подошёл Вася. Он успел натянуть смешные семейные трусы и сейчас, худой и долговязый, со своим большим носом и выдающимся кадыком, выглядел комично.

– Вот твоя футболка! – он поднял валяющуюся на полу позади Гены футболку.

Гена принял футболку и быстро натянул её на себя.