Loe raamatut: «Мир за забором»
Эта история началась из-за того, что некоторые, не в меру любопытные особы не всегда могут вовремя остановиться…
Глава 1
У меня всегда о детстве были очень хорошие воспоминания. Это счастливое и беззаботное время останется таковым, что бы мне ни рассказывали плохого и ужасного про времена распада Союза и перестройки. Для детей всё было легко и просто. Даже стоя в очередях за колбасой по талонам, мы умудрялись играть и общаться, не обращая внимания на раздраженных взрослых вокруг себя и нервных продавщиц.
На лето нас родители отправляли к бабушке в деревню, и городская суета с очередями и дефицитом оставались где-то там, за десятками километров. Здесь народ жил намного проще и размеренно. Бабушка целыми днями копалась в огороде, занималась хозяйством и готовила нам с братом Сашкой покушать, а мы занимались более важными делами: гуляли с соседскими пацанами или лазили по окрестностям в поисках кладов. Единственной обязанностью у нас было принести с утра хлеб из автолавки и нарезать травы кроликам.
В то лето всё было как обычно, но однажды, когда я решила срезать путь к Мишке, моему закадычному другу, через огороды, произошло одно событие, которое опрокинуло с ног на голову всю теорию бытия, её нам вдалбливали в школе с первого класса. Тогда мне было двенадцать лет, я уже начала изучать физику и понимала, что любое явление можно объяснить с точки зрения науки. Поэтому, когда я подошла к забору, отодвинула одну доску и уже хотела просунуть ногу, чтобы перелезть в соседский огород, поняла, что что-то там было не так. Ногу я убрала и начала разглядывать местность, открывшуюся передо мной.
А посмотреть было на что. По ту сторону забора стоял реликтовый лес. Деревья были огромные, солнце сквозь кроны проникало плохо, поэтому внизу было сумрачно и влажно. Все корни заросли мхом, а в гигантских листьях каких-то растений стояла вода. И самое главное, что меня тогда впечатлило больше всего, – это жуткая тишина. Нет, абсолютной тишины не было, шумела листва от небольшого ветерка, где-то вдалеке чирикали птицы, но в воздухе чувствовалось что-то настолько чужое и жуткое, что я с перепугу закрыла проём доской и с колотящимся сердцем убежала обратно. Долго я не могла отдышаться и прийти в себя, а когда бабушка спросила меня, чего я так напугалась, то я, понимая, что мне всё равно никто не поверит, сказала, что испугалась соседской собаки, которая неожиданно гавкнула на меня из-под забора. Бабушка чуть к Мишкиным родителям тогда не пошла разбираться, еле отговорила её, объяснив, что, мол, сама виновата, руками махала.
Потом мы с Сашкой и Мишкой несколько раз искали в заборе ту дыру, но так и не смогли найти. Все доски, которые нам удалось отодрать и отодвинуть, являли нам только картину Мишкиного огорода с картошкой, поеденной колорадским жуком.
Я много раз прокручивала в голове это странное событие и даже, учась в институте, делилась своими впечатлениями с подругами, но только одна из них отнеслась к ним на полном серьёзе, остальные предположили, что я конопли перенюхала. Зато с Ленкой мы тогда дошли в своих размышлениях до того, что это, скорее всего, был портал в другой мир. Я просто попала в тот момент, когда наши миры сблизились, и что, возможно, это происходит циклично, и если периодически пробовать посмотреть через забор в том самом месте, то можно опять увидеть тот мир. Подруга даже подбивала летом съездить к моей бабушке вместе и понаблюдать, но как-то не получилось. А потом жизнь закрутилась: работа – дом, дом – работа, отпуск у моря, помощь родителям на даче. К бабуле я стала ездить редко.
С того дня прошла уже целая жизнь. Этим летом я решила, что проведу отпуск у бабушки в деревне, тем более она стала совсем старенькой, и мама просила присмотреть за ней. Но в один из дней, за неделю до начала отдыха, родители позвонили и сказали, что бабушки не стало…
***
Я обошла двор, который за это время стал уже другим, посмотрела на обветшалый дом, дошла до сарая, где раньше мы кормили кроликов, вышла к огороду. Забор со стороны соседей уже покосился, и я решила пройтись вдоль него, так сказать, вспомнить молодость. Сердце забилось быстрее, когда я подошла к наклонившейся доске. Конечно, я её не узнала, но моя интуиция кричала, что это она. Я осторожно отодвинула доску и увидела совсем не то, что ожидала. Вернее, это был тот самый мир, который я видела раньше, только всё здесь настолько поменялось, что в обугленных стволах я не сразу признала те самые деревья из детства.
Что здесь произошло, почему случился пожар? Как вообще могло сгореть такое сырое место? Вопросы кружились у меня в голове и не находили ответов. Потом я себя много раз спрашивала, для чего я полезла в эту дырку в заборе, что я хотела там увидеть, что понять? Как в целом серьёзная тридцатишестилетняя женщина, кандидат технических наук, могла полезть неизвестно куда, ободрав плечо и сделав старым гвоздём дырку в джинсах? Тем не менее мой порыв познания нового мира был полностью вознагражден богами, провидением или непонятно кем. После того, как я осмотрелась и поняла, что пейзаж везде один и тот же на много метров во все стороны, идти дальше я попросту побоялась, опасаясь потерять свой забор. Я обернулась с намерением пролезть обратно, но меня ждал удар ниже пояса: забора там не было.
Глава 2
Я уже сделала целый подкоп в месте, где должен был стоять забор, но не нашла даже намёка на то, что он там стоял.
– Чёрт, чёрт, чёрт! – я села на землю, опустила руки и разрыдалась.
Никогда не думала, что моя бурлящая событиями жизнь закончится так плачевно.
«Ну почему я такая невезучая!»
Я размазывала грязь по лицу, вытирая слёзы, и никак не могла успокоиться. Но все кончается, рано или поздно. И моя истерика тоже подошла к концу. Я несколько раз глубоко вздохнула, встала на ноги, отметив, что мои голубые джинсы после копания и сидения на влажной земле теперь вряд ли можно будет отстирать, не говоря уже о белой футболке.
– Ну что ж, по крайней мере, я ещё жива и здорова, значит, это пятьдесят процентов успеха! – подбодрила я себя и пошла в сторону, в которой мне показалось меньше обугленных стволов и больше света.
Радовало меня только то, что я после похорон бабушки плотно поела на поминках, переоделась и обула высокие кожаные ботинки, потому что приехала на мотоцикле и боялась обжечь ноги об глушитель. Для такого путешествия – самое то.
Я шла, не разбирая дороги, вернее, дороги здесь не было никакой, даже тропинок, поэтому несколько раз упала, споткнувшись о корни. Устала я часа через два, когда уже вышла к какому-то небольшому зелёному оазису, тот как-то не естественно смотрелся на фоне чёрного леса. Я осмотрелась, прошлась по шелковистой траве, даже потрогала её руками и, не заметив ничего опасного, села на пенёк рядом с высокими кустами.
– Да, Леська, вот ты и попала! Не зная куда, а самое главное, зачем, – поворчала я, вытирая лицо подолом футболки.
В кустах послышался шорох. Я вскочила и начала прислушиваться, отгоняя мысль, что там какое-то крупное животное.
«Господи, сделай так, чтобы там был зайчик или белка!» – повторяла как мантру, хотя прекрасно понимала, что в этом мире даже высшие силы меня не будут защищать, потому что я для них чуждый элемент. Я боялась двинуться, но любопытство всё же победило, и я раздвинула сначала крайние ветки, а потом полезла внутрь куста.
Там, у самых корней, лежал кто-то большой и чёрный. Дышал он как-то прерывисто, морды не было видно, лап тоже. Я аккуратно задвинула кусты обратно, боясь его напугать, хотя и видела, что одно ухо, которое стояло на голове торчком, засекло мои движения.
«Наверно, ранен», – подумала я и обошла кусты с другой стороны.
– Ё-моё! – прошептала я, когда увидела огромную кошку во всей красе, лежащую то ли без сил, то ли без сознания. Кстати, никаких повреждений я на ней не увидела.
– Какая ты красавица! Ты ведь не будешь меня кушать? Я не вкусная, и, вообще, я из другого мира, у меня другой генотип, не то что на вашей планете, вдруг ты отравишься и умрёшь? Может, конечно, не умрёшь, а просто отравишься, а может, и не отравишься… Господи, что я мелю! Совсем с ума сошла! – я вздохнула и решила подождать, что будет дальше. Убежать я от неё точно не смогу, тем более за бегущим человеком она может погнаться только из-за инстинкта охотника.
Вдруг по шерсти кошки размером с хорошего телёнка пробежала волна электрических разрядов, с головы до кончика хвоста, и она вздрогнула. Я же не только вздрогнула, но и отпрыгнула к границе оазиса, решив, если что, то заберусь на ближайший обугленный ствол. Хотя кого я обманываю? Знаю же, что кошки прекрасно лазают по деревьям, а, судя по размеру её головы, перекусить мою куриную шейку ей не составит большого труда.
Я тоже тяжело вздохнула и осталась стоять неподвижно, ожидая её решения.
Минут через десять, когда у меня уже начала затекать спина, зверь открыл глаза. Лучше бы он этого не делал! Глаза тоже были черными, только в них светился огонь, который то вспыхивал, то гас, то разлетался мелкими искорками.
«Мама!» – прошептала я про себя, но сознание почему-то не потеряла, так и продолжила стоять с выпученными глазами.
Зверь поднял голову, фыркнул, но не встал. То, что это был он, стало понятно сразу по выражению его морды, и под хвост не надо было заглядывать. Мы некоторое время смотрели в глаза друг другу, и в какой-то момент у меня сложилось ощущение, что в моей голове копаются. Я мысленно возмутилась такому беспределу и воскликнула:
– Это ты? Так ты разумный, что ли?
Он молча смотрел на меня. Я ожидала, что мне сейчас ментально ответят что-то типа «Я рад приветствовать тебя на нашей планете, о прекрасная дева!».
Ну, насчёт девы я, конечно, погорячилась, всё же тридцать шесть лет и развод за плечами, но остальное всё же ждала. Но… ничего мне не сказали, а только в глазах пробежала волна красных искр и погасла. Потом зверь закрыл глаза, положил голову на свои лапищи с когтями с мою руку и уснул.
– Эй, ты спишь, что ли? – прошептала я.
Мне надоело ждать, пока меня съедят, и я села рядом с котом.
А потом легла в метре от него, подумав, что его аппетит не зависит от положения моего тела, и после долгих и грустных размышлений уснула.
Сон у меня был тревожный и с целой плеядой сновидений, которые мелькали, одно сменяя другое. Только сны были странные, как будто не мои, и больше напоминали воспоминания и видения. Сначала я видела тот самый реликтовый лес, как из детства. Потом в небе начали летать какие-то огоньки, которые быстро увеличивались и около земли превращались в огромные сферы, наполненные огнём и несущие смерть всему живому. Заживо сгорали звери и птицы, деревья горели дольше и жарче, не оставляя шанса на спасение.
Когда я открыла глаза, не понимая, что происходит, и ещё плохо соображая, где я, то первое, что увидела, – это напряжённый взгляд котика.
– Что? – не поняла я, а потом осмотрелась.
Упс! Моя нога лежала на его хвостике толщиной с мою руку, и его кончик отбивал нервную дробь. Я потихоньку, чтобы не делать резких движений, убрала ногу и извинилась.
– Поверьте, уважаемый кот, я не специально. Ну вот, всё хорошо с Вашим хвостиком, если хотите, я шерсть приглажу…
Но мне рыкнули прямо в лицо, и я, честно говоря, чуть не намочила свои джинсы, которые уже подсохли. Я зажмурилась, но меня кусать и есть не собирались, поэтому я открыла глаза и опять посмотрела на пантеру, или как их тут называют.
«Морринги мы! И хватит называть меня котиком! И, вообще, как ты могла МЕНЯ сравнить с блохастой кошкой!?»
Я открыла рот и сразу его закрыла, подумав, что головой я всё же тронулась. Он же встал на лапы, встряхнулся, обдав меня пылью и пеплом, и пошёл за кусты. Судя по раздавшимся оттуда звукам, морринг справлял малую нужду.
«Значит, он всё же разумный, да ещё и в голове любитель покопаться. Хорошо! Но мне же тоже в кустики охота».
Я дождалась, пока зверь вернётся, и объяснила, что ходить за мной не стоит. А когда вернулась, то решила всё же уточнить:
– Так ты меня не будешь есть?
Он фыркнул, закатил глаза и ответил:
«Было бы что есть! На тебе мяса как на зайце, одни кости. Нет, я лучше в лесу поохочусь, здесь уже недалеко осталось идти».
– Да нормальная я, стройная! – возмутилась я, а потом добавила уже спокойнее: – И вообще это хорошо, что я у тебя не вызываю гастрономический интерес. Спокойнее спать буду.
«Да, этой ночью ты вертелась, как змея на сковороде!» – фыркнул он.
– А ты знаешь, что такое сковорода? – удивилась я.
«У нас тоже живут люди», – коротко ответил зверь.
– Во-первых, мне снились какие-то жуткие сны, – и я ему начала рассказывать свои видения, которые и снами-то назвать не могу. – А во-вторых, отведи меня, пожалуйста, к людям, – я сложила руки и умоляюще посмотрела на него.
«Нет!» – резко ответил он.
– В смысле? Почему?
«Далеко! Всё, хватит разговоров, скажи спасибо, что я тебя беру с собой. Идёшь за мной, никакой самодеятельности! Будешь болтать без дела – брошу!» – прорычал морринг.
– А если… – хотела я у него уточнить.
«Не поняла?»
– Всё-всё, – обиженно сказала я и молча пошла за ним.
«Вот специально теперь буду молчать, не дождётся от меня ни слова!» – думала я, наблюдая сначала за кончиком его хвоста, который равномерно качался направо и налево, вводя меня в какой-то транс. Потом начала наблюдать за его филейной частью, на которой при ходьбе смешно двигались под шерстью мышцы.
Он резко остановился, развернулся и прорычал мне прямо в лицо:
«Заткнись, я сказал!»
– Так я же молчу! – возмутилась я.
«Ты слишком громко думаешь!»
– Хочешь сказать, что мне теперь и думать нельзя? – начала я тоже повышать голос.
«Да! Тем более про мой хвост и задницу!» – рыкнул зверь.
Я открыла сначала рот, но потом его закрыла и с улыбкой сказала:
– Твои проблемы. Ты даже не представился, а наезжаешь на каждом шагу.
Морринг развернулся и пошёл вперёд намного быстрее. Теперь я за ним еле успевала и молча практически бежала.
«Пусть побесится!».
Глава 3
«Харт»
Я споткнулась и чуть не влетела в обугленный ствол.
– Ты чего меня пугаешь?! Два час молчал, а потом вдруг, как гром среди ясного неба, «Харт». Что это? Название селения, куда мы идём, вернее, бежим? – спросила я, отряхнув многострадальную белую футболку, которая уже превратилась в какой-то арт-объект.
«Это моё имя, а теперь заткнись!»
– Ну ты и хам! Мало того, что… – завелась я, но уже через миг лежала прижатая к земле огромной тушей морринга и пыталась сообразить, что, собственно, произошло: то ли я его довела до белого каления своей болтовнёй, то ли что-то случилось.
Дышать под таким весом было тяжело, да ещё звериный запах не очень способствовал глубокому дыханию, поэтому я не сразу уловила какой-то свистящий звук над нами. На какое-то время я вообще дышать перестала, почувствовав, как напрягся и замер Харт. В атмосфере общей тревоги и опасности адреналин начал ускорять стук сердца, и, когда пульс достиг критической отметки, нехватка воздуха сыграла со мной злую шутку – я отключилась.
«Черный от дыма закат, полыхающий лес и вспышки огненных снарядов над землёй. Нет воздуха, совсем нечем дышать, едкий раскалённый дым проникает в лёгкие, разрывая их. Если я сейчас не сделаю глоток чистого воздуха, то мои лёгкие лопнут, а сердце разорвётся от дикого пульса. Вот и всё…»
Что-то щёлкнуло, и мне стало очень легко. Я больше не чувствовала своё сердце, прошла боль в голове, и на меня спустилось состояние полного счастья. Никогда не думала, что умирать так приятно… Губы самопроизвольно растянулись в улыбке, и я с огромным удовольствием наслаждалась своими ощущениями, плавая на волнах эйфории. Только на заднем плане моего сознания мелькала мысль, что, скорее всего, после смерти люди не могут думать и анализировать, но она меня нисколько не цепляла, ведь мне было хорошо и ничто не могло омрачить мои ощущения.
«Да очнись ты уже! Свалилась на мою голову! – пробивалось сквозь мои розовые волны счастья. – Говорил мне отец, чтоб не подбирал бездомных людей, что выйдет мне боком моя доброта, так нет! Жалко стало, такая мелкая, тощая и заморенная, погибнет без меня…»
Я улыбалась и только на последней фразе немного сморщилась, а потом продолжила кайфовать, забив на чьё-то пролетавшее мимо моего сознания брюзжание.
Всё закончилось в один миг. Этот нехороший морринг просто окунул меня в ледяную воду, всю! Пока брыкалась и фыркала, пытаясь всплыть, вся эйфория улетучилась, и я, наконец-то, пришла в себя. Встала на ноги в каком-то ручье, в котором воды было мне по колено, и начала смотреть вокруг.
Местность поменялась кардинально: зелёный луг, никаких обугленных деревьев, рядом – лес, вдоль леса – дорога. На берегу лежал Харт и грустно смотрел на меня. Я сначала хотела высказать ему всё, что думаю по поводу его методов приведения в себя девушек, но потом мой запал угас, видя, что у него нет настроения со мной ругаться.
Я попила, немного сполоснула волосы от грязи, сняла футболку, тоже немного её потёрла, раз уж всё равно мокрая.
– Отвернись, – попросила я его, видя, что он наблюдает за мной через прикрытые наполовину веки.
Сняла джинсы, тоже попыталась их немного постирать, затем вышла и разложила свою одежду на траве, на солнышке. Сама тоже немного помылась.
«Можно?»
Я не сразу поняла, про что он меня спрашивает. Зверь реально не подсматривал?
– Можно – разрешила я.
А что, бельё у меня чёрное, хоть и кружевное. Сейчас купальники делают намного более откровенные, чем мой комплект, тем более он же морринг, не человек. Что его может заинтересовать в человеческой женщине?
Я села рядом со своими вещами и посмотрела на него.
– Может, расскажешь, что произошло? – спросила я.
«Дам посмотреть», – ответил он и прикрыл глаза.
Слова не выжмешь из этого… морринга… А потом меня накрыло видение.
«В небе появилась круглая тарелка размером метром десять в диаметре и со свистом начала снижаться, петляя по выжженному лесу, как будто что-то пытаясь найти. Мы в это время лежали на земле, накрытые какой-то прозрачной вязкой субстанцией, делающей нас невидимыми. Тарелка немного покружилась над нами и улетела. Морринг убрал защиту и слез с меня. Постоял немного и хотел уже уходить, но обратил внимание, что я не двигаюсь. Вернулся, лизнул в лицо. Реакции нет. Моё лицо хоть и было спокойным, красивым, с улыбкой на губах, но абсолютно белым и бескровным. Он зарычал и стукнул меня в грудь, потом ещё и ещё, – я инстинктивно потрогала свою грудину, болит. –
Судя по его реакции, прекардиальный удар в область сердца не помог, поэтому он склонился надо мной и дунул мне в лицо каким-то зелёным светом. Меня выгнуло дугой, и я начала глубоко дышать. Появился румянец, улыбка расползлась до ушей. Зверь похлопал меня по щекам, но я не очнулась, а только схватила его лапу, прижала её к лицу и начала целовать, как ненормальная, – я покраснела.
Харт выдернул свою лапу, перевернул меня на живот и головой поднырнул под меня. Я оказалась лежащей у него на спине, свесив по бокам руки и ноги, – так вот почему у меня живот болит!
А потом началась гонка. Морринг бежал со скоростью ветра, перепрыгивая поваленные деревья и овраги. Я каким-то образом держалась у него на спине, как приклеенная. Его скорость начала постепенно снижаться, и, наконец, мы вышли к этому ручью, в который меня и скинули».
Нет слов! Выходит, что я ему обязана жизнью и теперь вроде как должна платить за свои долги…
«Нет!»
– Что нет? – не поняла я.
«Ничего не должна, мы в расчёте».
– Когда успели? – я встала и подошла к нему.
Когда он сидел, а я стояла, наши глаза были наравне.
– Хватит уже вытягивать из тебя по одному слову. Давай рассказывай, что за фигня у вас здесь творится и когда я успела рассчитаться с тобой. Или ты мне не всё показал и …
«Перестань болтать ерунду! Хорошо, расскажу только в двух словах. – Я закатила глаза, а он исправился. – Коротко, в смысле. Может, сядешь?»
– А то что? – не поняла я.
«Меня немного смущает твой полуголый вид».
– Не выдумывай глупости! Я – человек, ты – морринг. Тощая женщина без мяса тебя не может смущать, – махнула я рукой, а он фыркнул.
«Я немного погорячился, когда назвал тебя тощей…»
Я посмотрела на свою грудь третьего размера, тонкую талию и достаточно широкие бедра и тоже хмыкнула.
– Не бери в голову, был бы ты мужчиной, ещё можно было бы понять, а так… – Морринг чуть слюной не поперхнулся. – Рассказывай уже быстрее, а то есть очень хочется, у тебя тоже слюни уже бегут, не будем задерживать друг друга.
Мне показалось, что он смутился.
«Хорошо. Примерно год назад на нашей планете появились пришельцы. Откуда они взялись, никто не знает, просто в один из дней в небе мы обнаружили сотни летательных аппаратов, которые зависли и чего-то ждали несколько дней. Мы тоже ждали. Наш король лично приехал на то место как раз тогда, когда один из аппаратов начал спускаться. Из него вышли какие-то люди в странных костюмах и с прозрачными шарами на голове. Они долго общались с нашим королём и первым советником, дотемна, а потом пришельцы улетели, наши все разъехались».
– Извини, что перебиваю, люди и морринги живут в одном королевстве? – решила я уточнить сразу.
«Да, у нашей стаи свои территории в королевстве, но мы тоже подданные короля».
– Понятно, продолжай, пожалуйста.
«Уже на следующий день стало ясно, что они между собой не смогли договориться, потому что началась война. Вернее, не война, а полномасштабное истребление. По всей стране были запущены огненные шары, которые выжигали всё вокруг, не оставляя от лесов, полей и селений ничего, кроме обугленных головёшек…»
– Я как же… – я обвела взглядом вокруг.
«Это территории моррингов».
– Ты хочешь сказать, что остался только этот оазис, а всё остальное королевство – пепел?
«Не всё. Все выжившие люди собрались в столице, маги поставили защитный купол, который снаряды пришельцев не могут пробить».
– Охренеть, вот я попала! – прошептала я, поражённая до глубины души.
«Что значит охренеть, ругательство?»
«Не совсем, это выражение крайней степени удивления».
«Понятно».
– Ой! Так я тебе могу и мысленно отвечать? – дошло до меня.
Он закатил глаза.
– Ну да, я же знала, что ты у меня в голове ночуешь, – проворчала я, – так, значит, ты бегал к ним?
«Да, отнёс накопители».
– А про долг жизни?
«Я сам виноват, не подумал, когда прикрывал тебя, что ты можешь задохнуться».
– Слушай, а почему они вас не трогают?
«Не могут. Здесь аномальная зона, их аппараты падают, а снаряды меняют траекторию. Они уже несколько своих аппаратов подбили. Пока нас не трогают, не придумали ещё как».
У меня загорелись глаза. Я, как специалист в области робототехники, получила реальную возможность исследовать летающую тарелку.
– Слушай, а куда вы дели упавшие аппараты?
«Никуда, валяются там, где упали, только тела закопали».
– Покажешь? – с надеждой спросила я.
Морринг посмотрел на меня как на полоумную и ответил;
«Оденься сначала. Я пойду и поохочусь, потом решим».
