Loe raamatut: «Деревня»

Каждый человек хочет чем-то выделиться из толпы. Один навешивает серьги по всему лицу, другой делает татуаж по всему телу. А есть ещё любители пластических операций. Они с таким удовольствием обезображивают себя, что родная мать после таких издевательств не может узнать свой дитятко. Я ещё понимаю, что человек слаб и всеми фибрами души устремляется к идеальному. Но меня удивляет то, как это люди добровольно становятся уродами: кто-то делает себя похожим на персонаж фильма ужасов, а кто-то принимает облик животного. Скажите зачем накалывать себе на всю голову огромного паука? Для чего делать пластику, чтобы лицо стало похожим на морду кота? Может людям нравится открывать в себе зверя? Откуда берутся такие фантазии?

Часть I

Светлана родилась на заре Перестройки в неполной семье. Мама учительствовала в сельской школе, а Светочка бегала по деревне, предоставленная самой себе. Сначала за малышкой присматривали соседи, пока их всех не прибрал Господь.

Деревня Майское вымерла напрочь. Полуразрушенные избы выбитыми окнами смотрели сиротливо на всеобщее запустение. Только пятистенка Семёновых как бы отошла ото всех в сторонку, потому что стояла на хуторе. Изба потихоньку дымила три сезона в году, чтобы не поддаваться разрушению и унынию.

Анна Ивановна стала забирать Светочку в соседнее село, туда, где ещё остались жители, и школа гудела от детских голосов. В селе Забродье осталось почти пятьдесят семей, которым было не по карману переезжать в город. Их кормила земля, на которой они родились и выросли.

Семёнова преподавала почти все предметы школьной программы. Других учителей не было на селе, они давно уже перебрались в районный центр.

Света убегала из школы, потому что не нравилось учиться, она предпочитала бродяжничать. Школьные знания ей были не интересны. Да и кому они были нужны? Учёные, преподаватели, врачи и инженеры стали получать копейки.

Девочка бродила по сёлам и деревням, познакомившись с такими же бродяжками, которых не привлекал семейный быт. Они спали в заброшенных и почерневших от горя разрухи избах. Бродили по лесам в поисках прокорма, делали набеги на огороды, опустошая аккуратные грядки, залезали на оставшиеся кое-где яблони, груши и сливы, где лакомились фруктами и делали шалаши.

Свету никто не искал. Анна Ивановна никуда не обращалась, а на вопросы окружающих, говорила, что девочка нагуляется и вернётся.

Однажды, после семимесячного отсутствия, Света неожиданно вернулась в родной очаг. Стоял знойный июль, от испепеляющей жары пожухла трава, в трубочку скрутились листья на деревьях.

Анна Ивановна отдыхала в доме, когда услышала, что в дверь кто-то скребётся. Женщина кинулась в сени, чтобы встретить гостя. Это была её Света. Но в каком виде! Девочку было не узнать! Лицо изуродовано шрамами, голова выбрита, всё тело покрыто наколками. К тому же доченька вернулась беременной. В свои неполные тринадцать лет она уже ждала ребёнка.

Анна Ивановна, увидев такое «чудо» сползла по стенке и провалилась в беспамятство. Так как в деревне никто не жил, то и помогать было некому. А Света оставила лежащую на полу маму и поспешила туда, где жили люди.