Maht 350 lehekülgi
1972 aasta
Слово живое и мертвое
Raamatust
Нора Галь – одно из ярких имен в блистательной плеяде российских литераторов, создавших всемирно признанную школу художественного перевода. Свою славу она заслужила, открыв нам «Маленького принца» Сент-Экзюпери. Бесценной заслугой Норы Галь остаются ее выдающиеся переводы шедевров современной мировой литературы.
«Слово живое и мертвое» – обобщение многолетнего творчества и самой Норы Галь, и ее замечательных коллег. Вместе с тем эта работа выходит далеко за рамки собственно переводческих проблем. Разбирая типичные ошибки, проникающие в прозу и публицистику, на радио и телевидение, и противопоставляя им блестящие образцы живой русской речи, она вносит неоценимый вклад в столь актуальную ныне борьбу за чистоту и достоинство русского языка.
Žanrid ja sildid
«Слово живое и мертвое» – одна из книг, которые уже стали классикой. Советую прочесть любому, кто пишет на русском языке. Автор просто и наглядно показывает необходимость корректорской и редакторской работы в любом тексте. Рассказывает основы стилистики и хорошего вкуса, которые, к сожалению, в последнее время почти утрачены современными авторами и переводчиками.
В первой части книги автор приводит примеры самых вопиющих случаев искажения языка: канцелярит, нагромождение отглагольных форм, злоупотребление научными терминами иностранными словами (и это написано еще до появления современного «делового языка» с его «бизнес-инсайтами» и «таргетным брендингом»!)
Во второй части у нас есть возможность узнать историю переводческих школ в нашей стране.
Оказывается, в XIX веке преобладал пересказ текста и локализация. Например, Алиса из «Страны чудес» превратилась в Соню, а события были перенесены из Англии в Россию. После революции в перевод пришли формалисты. Тексты давались фактически подстрочником, слово за словом. И вот в 30-е годы появилась новая школа перевода, «Кашкинская», к которой и принадлежала и Нора Галь. Эти переводчики хотели сохранить стилистику и богатство речи оригинала. Для многих из нас это и есть классический советский перевод, в котором мы и знаем большинство произведений зарубежной литературы. В нем главное – сохранение всех художественных приемов автора. Мы получаем естественный и легко читаемый текст на русском.
По ходу чтения узнал много для себя нового. Оказывается, использование глагола «переживать» в значении «нервничать» считается простонародным и не рекомендовано к применению в письменной речи. Слово «учеба» по классическому словарю также считается местечковым вариантом существительного «учение». Вот так вот.
Знакомство с этой книгой имеет два любопытных последствия. Во-первых, понимаешь, что современные споры о качестве перевода книг и фильмов – это отголоски более крупных научных баталий, идущих в рядах профессиональных филологов. Из-за разрыва поколений в перевод пришло много новых людей. Но тем не менее, принадлежат ни к одной из двух сложившихся школ: «формалистов», ратующих за сохранение структуры и дословности, и «лириков», для которых важнее всего передать стиль и красоту авторской речи. Даже если для этого нужно переименовать героя книги их «Пиглетса» в «Пяточка», или перетасовать предложения в абзаце.
Второе последствие прочтения – после этой книги вы не сможете нормально воспринимать современные средства массовой информации. Во всех выпусках новостей, в рекламных роликах, подкастах и передачах вам будут резать слух канцелярские обороты и прямые кальки с английского языка. «Это не то, что мы хотели получить», «Трансформация обустройства территории», «Этот человек помахал своей рукой» – стоит в первый раз обратить на это внимание, и низкое качество современного языка всегда будет для вас очевидно.
Вся надежда на то, что все, кто занимается созданием текстов всерьез, однажды прочтут книгу Норы Галь «Слово живое и мертвое».
Эту книгу посоветовала почитать моя наставница по копирайтингу. И прочитав ее я могу сказать, что именно первой книгой в списке литературы для начинающего писателя или блогера должна стать именно она. Благодарю автора за замечательную книгу!
Достойная книга для тех, кто интересуется языком или работает с ним.
Нора Галь пишет об актуальных проблемах русского языка, о том, как одно и то же значение может быть передано по-разному, как слово способно оживить или, напротив, убить мысль.
Очень полезна будет книга переводчикам, поскольку очень много написано именно о том, как нужно и как не нужно переводить.
Я нашла много полезного для себя, потому что интересуюсь как русским, так и английским языком. Но следует отметить, что в книге немало фрагментов даны на английском, реже на французском языках, поэтому человеку, незнакомому с ними, может быть сложновато.
Рассмотрено очень много примеров удачного и неудачного перевода или оригинального сочинения. Данная книга – в основном примеры, и это её плюс и минус, потому что обилие цитат порой становится немного утомительным.
Перечитывать я бы не стала, но общее впечатление – хорошее. Рекомендую прочитать всем небезразличным к языку.
Огромное и бесценное отличие этой книги от одиозной «Пиши, сокращай» – в отсутствии догматизма и упрощенчества. То и другое может сработать, если накладывается на готовый базис – допустим, на высшее гуманитарное образование.
"Живое слово" даст гораздо больше читателю с любым базисом и даже без такового. Поможет выбрать свой стиль, научит думать и формулировать.
Книга не содержит шаблонов «правильного» и не предлагает что-то изъять из родного языка, будто оно – аппендикс. Точнейшее название книги сполна вмещает ее главную задачу: вдумчивый, глубокий разговор о Слове. О том, как развить чутье, как постепенно научиться слышать, видеть и различать – тусклое от приятно-приглушенного, мягкое от аморфного, легкое от легковесного.
Полутона, смыслы, варианты… Много-много занятных наблюдений и рассуждений, которые все вместе пробуждают чувство литературного вкуса.
Еще одна важнейшая и драгоценная особенность книги: все примеры – настоящие, а не сконструированные наспех. Вот почему в примерах нет нарочито уродливых фраз – литературных инвалидов, на фоне которых любая редактура смотрится волшебно.
Не могу сказать, что вся книга для меня стала чем-то бесспорным. Последняя треть, особенно перевод имен… Впрочем, это тоже свойство хорошей книги. Не обязательно соглашаться во всем. Умный собеседник не должен стать вашей копией – да и вас не принудит к копированию.
Само по себе несогласие как соринка в глазу, будет снова и снова вынуждать моргать… то есть думать, искать свой ответ, продолжать изучение живого Слова.
По крайней мере, я о сих пор «моргаю» – и мысленно благодарю автора «Слова»!
Перечитывал уже в третий раз, а всё равно находил десятки примеров своего невежества – поразительно, как вообще умудряюсь слыть докой в русском языке.
В рассказе современного писателя, фантаста и лирика, определяет настроение, задает музыкальный тон ключевая фраза: Dark they were and golden-eyed. Можно сказать: они были смуглые и золотоглазые. Но чего-то не хватает, получается скучная информация. А ведь в подлиннике порядок слов не совсем обычный, что по-английски допускается не часто. Додумываешься: были они смуглые и золотоглазые... И легчает на душе: от малой перестановки в словах этих появилась задумчивость, что-то от сказочности, необычности подлинника.
Нет, право же, трудно сочувствовать героине современного романа, если, огорченная неладами с любимым человеком, она не пытается понять, что произошло, а начинает анализировать ситуацию.
Еще Флобер – едва ли не строжайший стилист во всей мировой литературе – говорил, что нет хороших и плохих слов. Все зависит от того, верно ли выбрано слово именно для этого случая. И самое хорошее слово становится плохим, если сказано не к месту.
И вот скромные домашние хозяйки, трехлетние карапузы, неграмотные индейцы, дворяне, бюргеры, бедняки, бродяги, легкомысленные девчонки – все без разбору, во все века и эпохи, при любом повороте судьбы, в горе, радости и гневе, объясняясь в любви, сражаясь и умирая, говорят одним и тем же языком:"Передо мной встает проблема…""Это был мой последний шанс…""В этот роковой момент..."
Одна молодая писательница жаловалась на редактора, тоже молодого. Дескать, не ценит человек хорошего нестандартного слова: у меня в повести сказано про девочку — «долго нежилась в постели», а редактор предлагает скучное, тусклое, чисто служебное — лежала.
А в повести упрямая, вспыльчивая девочка со всеми друзьями и одноклассниками рассорилась, разругалась, потому и в школу не пошла, залежалась в постели. Она еще храбрится, не признается сама себе, но совесть нечиста, на душе кошки скребут, она не наслаждается бездельем, а тяготится им. С таким настроением не очень-то понежишься. Яркое слово здесь оборачивается фальшью и разрушает цельность впечатления. Прав тут был, конечно, редактор.
Arvustused, 129 arvustust129