Из плывущей, возможно, в реальность флотилии снов.
Закончим уже не в кафе, а в обвитой свободою щели,
Где драконам великим поэмы читал Гумилев.
Чего -то не верится мне, что на жизни удобренной пашне
Вовсе я и не я, ты -не ты, и мы оба не те…
Зажгу для тебя, словно свечку большую, парижскую башню
И поставлю на стол – освещать нам пути в темноте.
Невскому проспекту
Прохожу, отдавая доминам поклон.
Я последний такой. Может, первый.
Только Невский проспект – одинокий питон
Снова в поисках следующей жертвы.
Приползает за мной. Я пытаюсь уйти.
Он такой, он не знает пощады!
Сколько лиц, сколько улиц еще впереди…
Правда, мне там чего-то не рады.
На камнях чешуи его пьют муравьи.
– Отряхнись, а не то не догонишь!
Я – то в курсе – они пассажиры твои
И лекарство твое от бессонья.
Ощущаю дыханье за правым плечом.
– Что ты ждешь? Я готов.Я бессилен.
Ты свяжи меня Мойки – реки пояском
И приблизь Посейдоновы вилы.
Из тени выползает Литейный проспект.
Неужели он хочет того же?!
Но, увы, этот червь лишь покорный адепт.
Ему змею перечить негоже.
-Дай поставить, питон, Петропавловский шпиль
На Дворцовой шальную пластинку.
Пусть закружится в музыке серая пыль
Чьей-то жизни иль чьей-то судьбины.
Дай мне выпить еще Черной речки абсент,
Но из чаши, венчающей «Зингер».
Не держи же коня, паренек – постамент!
Ему б в поле скакать по старинке!
Убегаю от змея уже много лет.
Все. Устал. А глаза его злые…
Я сажусь тебе на спину, Невский проспект.
Я такой же, как все остальные.
***
Я пронесусь…И все сгорит дотла,
Ведь мой огонь не греет, а сжигает,
И вмиг уснет великая Земля,
Где так и не увидели мы рая…
И назовусь я ЛИСОМ из огня,
Что развели, наверно, по ошибке,
Я часть большого жизни полотна,
Но вшит туда оранжевой я ниткой.
И не забуду всем задать вопрос:
"Ну, что вы все, друзья мои, д�