Tsitaadid raamatust «Практическая романтика»
что уважал все это время твое личное пространство? Так видишь ли, Ульяна, я был уверен, что с тобой так нельзя. Почему-то именно такое у меня создалось впечатление – серьезная, ответственная, думающая об отношениях уже после того, как подумаешь о практике, например. А от других меня давно тошнит, потому тебя и разглядел, но боялся всё испортить. Не знал, что именно это ты мне в упрек и поставишь.
Но парень покачал головой и заявил: – Нет, сама пиши, у меня руки заняты. – Чем? – Вдруг ты падать начнешь, и мне придется тебя ловить. Вот тогда и порадуешься, что я в тот момент
Вот сам подумай, представь, что я больше не встречаюсь с Юрой. Ты всерьез думаешь, что ничего не изменится в твоем отношении? Сейчас всё кажется таким острым из-за невозможности. Ты книг, что ли, не читал?
он явно злился. Честно говоря, я впервые видела, как Юра по-настоящему злится. – То есть ты уверена, что журналистикой я не прокормлюсь? Что же поделать, мам, такая бездарность уродилась! – Прокормишься! – она почти взвизгнула. – Но тебе не придется еще чем-то прокармливаться! Или что же, как родителей похоронишь, забьешь всё тут досками и сделаешь вид, что не твое? – Заставите взять – я их Кернам продам, – окончательно добил их Юра. – А что? Они, поди, справятся с еще несколькими отелями, а я на всю жизнь обеспеченным останусь. Ну, если вы о моем будущем так сильно переживаете. Это была последняя капля. Настолько мощная, что буря стихла, как если бы заглушку поставили. Константин Юрьевич в мертвенной тишине плеснул в бокал водки и залпом выпил. Через минуту всё началось снова.
и задержал меня. Я удивилась неожиданной иро
бесчувственная заучка, которой нет дела до чужих сердечных мук, хотя бы представить способна, как сильно все мое счастье зависит от того
смеяться. Но если уж совсем откровенно, то она не преувеличивала – Галина
чтобы мой друг остановился у нее на пару недель, не миллионы
Феррари. Черную, такую красавицу, что я был готов на ней жениться. Понятно, что я и до этого в игрушках купался, но, честное слово, не ожидал. Он как-то все говорил, что рано, а потом – бац – и подарил. Я хорошо водил, еще до того отец научил, но аж руки тряслись от волнения. И как
– Какой же ты… Юра, ты просто сумасшедше классный! Так и хочется тебя выдернуть из всего этого общества, от этих людей, связать, расцеловать и отправить в Москву на журфак! Да я ради тебя… даже ресницы красить начну! Юра подставил мне локоть, чтобы по лестнице вверх было удобнее подниматься. И он улыбался – теперь снова тепло, как вчера, до того, как мы вернулись в отель. Значит, моя смелость была оправдана – благодаря ей я совершила настоящий прорыв.
