Оксана Демченко

говорил. Искоса поглядывал на  дочь, примечал излишнюю сухость

праздничное чучело. – Идемте, нет времени на  вздохи, – усмехнулся епископ. – Моя охрана не вполне слепа, а  брат Пепе слишком приметен. Но уйти куда-либо без него я не могу, я дал слово учителю. Можете звать меня мессир Унгер, я принял это имя, войдя в Храм. Но допус

— Пять тысяч чертей!

— Обычно было три, — удивился тот. — Откуда подошло подкрепление?

Когда рядом есть старшие, легко быть ребенком. И только утратив стариков, запоздало удается осознать, как же это хорошо и ценно - иметь возможность оставаться ребенком.

– Что ж, все до единого – злодеи?

– Просто люди, – подмигнул Семен. – Им нравится, когда кто-то спотыкается, поскольку это дает повод к пересудам. Они охотно бегут поглядеть на драку, сплетни им милы, хотя всякий морщится и говорит вслух: «Как возможно, чтобы я вникал во вздор-с, это же гнусные происки врагов и нелепые пустяки-с…»

Хорошим людям везёт редко. Деликатность мешает им крепко вцепиться удаче в хвост. Между тем пара помятых перьев ещё никому не испортила жизни.

Любая раса развивается, соединённая незримыми нитями со своим домом, родным миром. Лишившись его, она утратит часть себя, даже обретя новое жилище.