Loe raamatut: «Новый мир для Элиз»

Глава 1

С новогоднего корпоратива прямиком под колеса автомобиля? Все закончилось бы плачевно, если бы не бабушкин медальон. С его помощью я очутилась на засыпанных песком развалинах древнего города, да еще и посреди пустыни.

Это другой мир, и здесь есть диктует магия. В нем обитают сильные мужчины, двое из которых заявляют на меня права. Но именно здесь мне придется выжить и отыскать дорогу домой.

Если, конечно, я уже не дома.

Глава 1

На корпоративе царило уныние.

Наше агентство недавно купил столичный медиа-холдинг, и известие о том, что сразу после Нового Года у нас начнется другая жизнь, не сказать, что сильно всех обрадовало.

К тому же, упорно ходили слухи, что новое начальство уволит как минимум треть сотрудников, а то и большую половину.

– Оставят только тех, без кого им не обойтись, – сидя за столом, авторитетным, но уже пьяным голосом вещал финансовый директор, давно растерявший свой прежний солидный вид.

В руке он держал ополовиненный бокал, рубашка была расстегнута, а пиджак он потерял еще в начале корпоратива. Но все слушали его крайне внимательно – потому что финдиректор уже встречался с новым руководством, и, по собственным словам, те решили оставить его на старой должности.

– А тебя, Данилова, уволят в первых рядах! – обратил он свой мутный взор в мою сторону. Попытался подмигнуть, но вышло так себе. – Хотя я мог бы за тебя заступиться. Так сказать, замолвить словечко!..

И засмеялся совсем уж сально. Если не сказать, что гнусно.

Дальше слушать я уже не стала.

К тому же, его любовница из бухгалтерии, Стеллочка Сорокина, которая, по слухам, прыгнула к нему в кровать прямиком с его рабочего стола, уставилась на меня ненавидящим взглядом.

Не сказать, что она тоже была сильно трезвой.

Три слоя наращенных ресниц заморгали от обиды, перекаченные силиконом губы искривились, но я решила, что скандал мне совершенно ни к чему. Как и этот корпоратив, слишком похожий на поминки нашей прежней, вполне неплохой жизни.

С такими мыслями я покинула праздничный стол, заставленный закусками, за которым вовсю лилось шампанское, но все пили с таким видом, что это не за здравие, а за упокой.

– Лиззи, иди к нам! – помахал мне, подзывая к барной стойке, главный редактор.

– Лизетт, давай-ка к нам! Выпьем, Лизхен! – не отставали остальные, склоняя мое имя каждый на свой лад.

Но я покачала головой, пребывая в полнейшем унынии.

Подозревала, что финдиректор прав. Меня уволят в первых рядах, и это не добавляло праздничного настроения.

Причина от меня избавиться была в том, в агентстве я работала внештатным корреспондентом на полставки, потому что училась на третьем курсе журналистики. Но это не мешало мне по ночам писать статьи, вести блоги и следить за новостными рассылками.

За меня держались и хвалили, утверждая, что у меня легкое перо и уверенная рука. А если нужно придумать слоган или новую концепцию для рекламодателей – так это лучше к Лизавете Даниловой!

То есть, ко мне.

– Лизунчик, ты что такая грустная?! – накинулась на меня, появившись словно из ниоткуда, моя подружка, и я закатила глаза.

«Лизунчиком» – называла меня только Светка, которая давно взяла надо мной шефство, хотя никто ее об этом не просил.

Она считала меня то ли несчастной сироткой, то ли своей бедной родственницей, поэтому всячески опекала. Заодно одолжила свое платье – настояла, чтобы на корпоратив я пришла именно в нем. Сказала, что мне нужны перемены в жизни, и начать стоит со внешнего вида, потому что я постоянно хожу в черном как ворона.

Платье было кремового цвета, с золотого цвета пояском, длиной чуть выше колена и с приличным вырезом, в котором и утонули пьяные мечты нашего финансового директора.

– Пойдем, Лизунчик, у нас шикарная гадалка! Во-он в той комнате, – с довольным видом сообщила Светка. – Сразу всем говорит, кто останется на работе, а кого уволят. Мне, кстати, сказала, что на мое место никто не претендует.

Про Светку и так все знали, что ее оставят, и к гадалке можно не ходить. Увольнение ей не грозило ни при какой власти.

Спасибо деньгам отца – он был одним из крупнейших бизнесменов Н-ска. Заодно являлся нашим главным спонсором и собирался им оставаться.

Конечно, до тех пор, пока его дочь будет при деле.

Идея с гадалкой, кстати, тоже была Светкина. Как и корпоратив в шикарном баре на двадцать пятом этаже гостиницы «Восход», принадлежавшей, какие тут могли быть сомнения, ее отцу.

– Не сейчас, Свет! – сказала ей. – Чуть позже. Хочу подышать свежим воздухом.

«А заодно придумать, не вернуться ли мне домой», – добавила я мысленно.

Пусть до нового года оставалось всего пара часа, но настроение у меня испортилось окончательно.

Добираться до дома было порядком – квартиру я снимала далеко от центра, так дешевле. За аренду платила тем, что получала, сдавая нашу с бабушкой двушку в райцентре в паре сотен километров от Н-ска. На еду и все остальное уходило то, что я зарабатывала в агентстве.

Но если меня уволят через несколько дней, то не мешало заранее подумать, где искать новую работу.

На застекленной террасе с видом на новогодний Н-ск подумать об этом не вышло – на меня тотчас же набросился пьяный финдиректор. Вот так, подошел и попытался облапать.

Мазнул губами по щеке, стараясь отыскать мои губы. Но не нашел, потому что я принялась вырываться, пытаясь его оттолкнуть

– Ты такая красивая, Лизавета! И такая недоступная!.. – бормотал он. – Я всегда тебя хотел, как только увидел… Ты такая – ух!.. Только не убега… а-а-а!.. – захрипел он, потому что я все-таки выкрутилась, а заодно заехала ему коленом по тому месту, которым он думал, но ничего толкового не придумал.

Окончательно расстроившись, вернулась в банкетный зал.

Вернее, попыталась.

– Ну ты и дура, Данилова! – встав у меня на пути, заявила Стеллочка Сорокина. – А ведь я тебя предупреждала! Говорила, что он мой, и я никому ему не отдам!

– А я и не претендую, – миролюбиво сказала ей. – Забирай свое пьяное сокровище, сдался он мне!

Но Стелла не собиралась меня слушать. Пусть она с трудом стояла на ногах, но ее рот не закрывался, и из него лились потоки отборной ругани.

Я не стала ее разубеждать – спорить с пьяным человеком себе дороже. Вместо решительно ее обошла и тут… Увидела Светку, с бокалом в руках, кокетничавшую со звездой нашего новостного агентства.

Максим Сполохов, наш ведущий журналист. Он всегда мне нравился, и я даже подумывала… Но перестала, стоило мне узнать, что у него жена и маленький ребенок.

Зато сейчас все выглядело так – по крайней мере, рука Максима на Светкиной талии, а его губы ласкают ее шею, – что эту ночь он проведет в роскошном люксе гостиницы «Восход» вместе с моей подругой, позабыв о своих обязательствах.

От этой мысли мне почему-то стало противно. Захотелось спрятаться от всех – сейчас же, сию секунду!

Почти не думая, я дернула за ручку ближайшей двери. Та распахнулась, и я оказалась в полутемной комнате, наполненной запахом благовоний, а свет в ней давало лишь несколько свечей.

Гадалка, ну конечно же, вспомнила я. Светка ее притащила!..

Симпатичная женщина совсем не цыганской наружности сидела за небольшим столом и перебирала карты таро. Не выглядело, что ее услуги пользовались большим спросом у нашего коллектива.

– О, душа моя! – обрадовалась она. – Проходи же, садись поскорее! Вот сюда, напротив меня. Какие у тебя будут вопросы? Карты всю правду расскажут…

– Не нужно, – качнула головой. – Я здесь случайно. Зашла, чтобы перевести дух. Ну да, прячусь, – призналась в ответ на ее немой вопрос. – Но сейчас уже поеду домой.

– Я все-таки тебе погадаю, – не сдавалась она. – Раз уж ты спряталась как раз в моей комнате.

Пожав плечами, я устроилась на предложенном мне стуле. Пламя свечей вспыхнуло ярче, стоило мне усесться, и женщина с удивлением посмотрела мне в глаза.

– Хотя ты могла бы погадать мне и сама, – произнесла она задумчиво. – Я чувствую твой дар. Он очень сильный, даже мощный… Но его природа мне пока еще неясна.

На это я непроизвольно потянулась к медальону на моей шее.

От кулона на шее шло привычное тепло, которое усиливалось, стоило мне подумать о бабушке. Я до сих пор не понимала, в чем был секрет ее подарка – открыть кулон мне так и не удалось, а ломать его не хотелось.

Бабушка отдала мне его перед самой смертью, когда была уже совсем слаба. Проклятая пневмония – болезнь взялась словно из ниоткуда и не оставила ей шансов. Она сгорела буквально за неделю.

– Возьми. Я многое не успела рассказать, Элиз! – произнесла бабушка, когда я примчалась из Н-ска (тогда я уже училась на первом курсе) прямиком в больницу.

На бабушкиной ладони лежал тот самый кулон.

– Я думала, что проживу еще долго, но ошиблась, – с трудом произнесла она. – Этот медальон, он… Он тебя защитит! И всегда будет приводить в место, где все и началось.

А потом ее не стало, но с тех пор я всегда носила ее подарок на шее.

При мысли о бабушке мне стало совсем уж тоскливо, а еще одиноко до невозможности. К горлу принялись подбираться слезы, и я решила обойтись без гадания.

– Пожалуй, я пойду, – сказала гадалке, хотя та как раз делала раскладку. – Спасибо, но на все свои вопросы я отвечу сама.

– Редко кто настолько не интересуется моим даром, а ведь я – потомственная ведьма, – усмехнувшись, произнесла она, но все равно меня не заинтересовала. – Всего три минуты, дольше не задержу, – пообещала мне. – Вот, я уже вижу… Очень скоро тебя ждет путешествие. Настолько далекое, что у него нет конца.

Ну да, на такси домой, кивнув, со смешком подумала я. Жила я на самой окраине, так что ехать от центра и правда прилично.

– И двое мужчин, – добавила гадалка.

Я снова кивнула.

С недавних пор у меня в сумочке завелся перцовый баллончик. Встретиться с нетрезвыми обитателями своего района – особенно с двумя за раз, – мне совершенно не хотелось.

Так что я заранее озаботилась своей безопасностью.

– У тебя будут серьезные, даже могущественные враги, но в награду за твою стойкость тебя ждет любовь, – добавила гадалка, наверное, все еще пытаясь произвести на меня впечатление. – Карты говорят, что уже скоро ты ее встретишь. Она будет безграничной и не ведающей никаких преград.

На это я пожала плечами.

Любви я не искала – ничего путного у меня никогда не выходило, и после смерти бабушки я была привычно одна.

– Мужчин будет двое, – не сдавалась гадалка. – Оба сильные и смелые, и оба наделены властью. Они станут добиваться твоей взаимности. Еще я вижу, что у них имеется родство по материнской линии, и что однажды тебе придется сделать выбор. Да, выбрать одного из них. Либо не выбрать никого.

– Впечатляюще, – сказала ей, потому что свой выбор я уже сделала, и он бы в пользу такси и одинокого вечера на съемной квартире. – С наступающим! – после чего вышла из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.

Не стала ни с кем прощаться, подумав, что мой уход все равно никто не заметит. Подхватила куртку и направилась к лифту, мазнув взглядом по зеркалу в фойе. В нем показывали высокую и худенькую блондинку с расстроенным лицом и на приличных каблуках – то есть, меня.

Уже скоро я очутилась на улице.

Вдохнула зимний воздух, заодно почувствовав, как мороз холодил ноги. Колготки на мне были совсем тонкие, а новые туфли не предназначены для того, чтобы разгуливать в них по заснеженным улицам.

Мне бы такси, да поскорее!..

Я стояла на тротуаре, а по проспекту с ревом проносились машины, привычно превышая скорость. Открыла на телефоне аппликацию, но время ожидания не порадовало – таким образом я замерзну здесь насмерть!

Собиралась уже вернуться в фойе, но внезапно заметила вдалеке свободное такси, двигавшееся во втором ряду.

И я решила, что это и есть мой шанс. Зачем ждать, если можно уехать домой уже сейчас?

Поспешила к проезжей части, но повернулась, привлеченная движением за спиной. Покачиваясь на огромных каблуках, ко мне ковыляла Стелла Сорокина.

Любовница финдиректора тоже вышла на улицу, и в свете фонарей и разноцветных лампочек на новогодних гирляндах было видно, как стекала черными струйками по ее щекам совсем неводостойкая тушь.

– Он меня бросил! И все из-за тебя, – догнав, с ненавистью заявила она.

– Думаю, тебе стоит протрезветь, Стелла! – миролюбиво посоветовала ей. – И вот еще, я здесь не причем, и в ваших проблемах виноваты только вы сами.

Отвернулась, решив все-таки поймать то такси – оно было уже рядом.

Но оказалось, что мне не стоило поворачиваться спиной к пьяной и ревнивой девице, а заодно покрепче стоять на каблуках, потому что в следующий момент я почувствовала толчок.

Стелла с силой пихнула меня прямиком под колеса стремительно летевших машин. Вернее, машины – мне хватило и одной.

Не удержавшись, я полетела на проезжую часть. Увидела слепящий свет фар и изумленное лицо водителя, который ничего, ничего не мог поделать на скользкой дороге – потому что я угодила прямиком ему под колеса!

Внезапно грудь обожгло – как раз то самое место, где к телу привычно прикасался бабушкин кулон. Мир моментально потемнел, а я даже и перепугаться толком не успела.

Но боли не было. Вместо нее меня снедало недоумение и сожаление о том, какой же я оказалась недальновидной, а Стелла Сорокина – стервой со склонностью к убийству.

А потом я открыла глаза. Но это было совсем другое место, не имевшее ни малейшего отношения к заснеженному и морозному Н-ску!

***

Продолжение от 16.12

Я стояла на четвереньках. Руки и колени утопали в песке, голова наклонена, и я смотрела на тот самый песок. В легкие с каждым моим вдохом врывался раскаленный, – как мне казалось, – воздух, опять же, с тем самым песком.

И в глаза его тоже насыпало порядком.

Поняв, что песка в моей жизни слишком много, а объяснений тому, откуда он взялся и что со мной произошло, слишком мало, я попыталась встать на ноги.

Удалось, хотя голова была как в тумане.

Я тут же принялась озираться – меня не оставляло ощущение, что я сплю, потому что верить в то, что меня переехало машиной, и с заснеженной улицы Н-ска я угодила прямиком в ад…

Верить в такое мне совершенно не хотелось, хотя пейзажи были довольно-таки говорящими. Все выглядело так, словно я очутилась в настоящем пекле, в котором не хватало разве что чертей.

Но они могли появиться в любую секунду.

Жара стояла адская. Огромное солнце раскаленным шаром висело над головой. Застыло в зените, развалившись чуть ли не на полнеба, и припекало изо всех сил, а ничего не понимавшая я была в наброшенной на новогоднее платье зимней куртке.

А вокруг, куда ни погляди, раскинулись занесенные песком руины древнего города.

И пусть я ездила на экскурсии только с классом, потому что у нас с бабушкой никогда не хватало денег… Но интернет у нас работал исправно, так что я представляла, как могут выглядеть заброшенные города в пустыне.

Это был именно он.

Во все стороны от меня лежали разрушенные под действием времени, песка и солнца остатки строений из светлого песчаника, обломки мраморных колонн, а еще…

Возле ближайшей от меня колонны я увидела кости и череп. Затем обнаружился еще один скелет и очередной череп.

– Мама дорогая! – пробормотала я, хотя родителей своих не помнила, а дома у нас не сохранилось ни одной с ними фотографии. Ничего не осталось, никакой памяти!

Бабушка говорила, что мои родители и все наше имущество погибло в пожаре, из которого ей удалось спасти только самое дорогое – меня.

А больше ни о чем и никогда не рассказывала.

– Пожалуйста, пожалуйста, пусть мне все это только снится! – попросила я у вселенной, надеясь, что я вот-вот проснусь и мираж рассеется.

Или же… пусть я напилась на корпоративе! Сделала один-единственный глоток шампанского, Светка уговорила, и меня с непривычки развезло. Да так, что вплоть до города в пустыне.

Или же гадалка, которая потомственная ведьма, меня загипнотизировала, и мне это привиделось?!

Но как бы я ни старалась проснуться и сколько бы ни щипала себя за руку, вернуться в реальность у меня не получалось. А жара стояла такая, что я поняла – если я сейчас же не уберусь с солнцепека, то вполне могу прилечь рядом со скелетами.

И тоже навсегда.

– Надо что-то делать! – сказала я самой себе, после чего сразу же придумала, что именно.

– Люди! Помогите! Спасите!.. Есть тут кто-нибудь?! – завопила что есть сил, решив, что раз уж это древний город, то здесь могут работать археологи.

Или сюда привезли туристов. Вдруг у них сейчас экскурсия, и если я стану громко кричать, то либо одни, либо другие меня обязательно услышат?

Но они не услышали.

Ответом мне стало лишь эхо, разбежавшееся по развалинам, и больше ничего. Еще немного подождав и снова покричав, я сняла туфли и колготки, после чего скинула куртку… Затем, очнувшись, проверила телефон.

Конечно же, я находилась все зоны действия мобильной сети, и чуда не произошло. Поэтому я побрела… Решила дойти во-он до того массивного стрения, сохранившегося лучше остальных, и укрыться в его тени.

А затем уже подумать, что мне делать дальше.

Проваливаясь в песок, я шла через огромную площадь, в центре которой когда-то стоял постамент, окруженный массивными мраморными колоннами. На нем, подозреваю, однажды возвышалась статуя, но сейчас от всего великолепия остались лишь обломки – как статуии, так и колонн, – валявшиеся вперемешку с костями и выглядывавшими из-под песка доспехами и щитами.

Заодно я обнаружила, что площадь вымощена мозаичными плитами, потому что заметила рисунок на одной из них.

Да, как раз в том месте, где ветер раздул песок.

И еще кое-что… Я даже протерла глаза от неожиданности, о чем тотчас пожалела, потому что занесла в них песок. Поморгала, но горящая алым полоса, уходившая в очередную дюну, никуда не делась.

– Что же это такое? Ничего не понимаю! – сказала я вселенной.

Потому что полоса еще и пульсировала, а в отсутствии электричества объяснить этот феномен у меня не получалось.

Решив, что в целом мне все равно, лишь бы меня спасли, я попыталась повязать куртку себе на голов. Ну да, во избежание теплового удара.

Кое-как пристроила, и еще через несколько минут добралась до вожделенной тени.

Но прохладней под сенью развалин мне не стало, и я решила, что нужно зайти внутрь. А еще лучше – спрятаться от жары где-нибудь под землей. Затем дождаться, когда стемнеет, после чего обойти город.

Возможно, в нем живут люди – маловероятно, но проверить не помешает. И я их найду, когда они начнут жечь костры.

Или же здесь имеется колодец – тоже не верится, но можно и поискать.

Войдя в здание с усыпанным обломками потолка полом и с потускневшими фресками на уцелевших стенах, я отыскала ход под землю. Скорее всего, он вел в подвал, и, на мое счастье, проход остался не заваленным.

Да, было немного жутковато, но я все же решила спуститься, искренне мечтая о прохладе.

И еще о воде – о ней я тоже мечтала.

Но о предосторожности тоже решила не забывать. Положила рядом с лестницей туфли и колготки, а затем и куртку, подумав, что они будут мне мешать, если придется спасаться бегством. Мало ли!

Покрепче сжала в одной руке телефон, после чего отправилась вниз.

Через несколько метров по лестнице на меня наконец-таки дохнуло вожделенной прохладой. Заодно пахло чем-то еще, но я уже настолько пропиталась песком, что так и не смогла разобрать.

Но фонарик на телефоне я все-таки включила – ну, чтобы не убиться на ступеньках, – а заодно выловила из сумки и сжала в другой руке перцовый баллончик.

Шаг, еще один.

Я спускалась все ниже и ниже, пока не застыла перед входом в просторное подземелье. Свет от телефона скользнул по тому, что было передо мной, и я непроизвольно отшатнулась.

Сперва мне показалось, что все помещение сверху донизу затянуто веревками. Но нет, это была паутина – бесконечное переплетение белесых сетей. И еще спящие в сотканных коконах гигантские хозяева, иногда шевелящие конечностями.

«Боже!» – взвыла я мысленно, а вслух говорить ничего не стала.

Затем развернулась… Хотя нет, разворачиваться тоже передумала, как и бежать отсюда со всех ног.

Принялась осторожно пятиться, радуясь тому, что догадалась снять туфли. Шаг за шагом поднималась по ступеням, поглядывая на логово пауков.

Боялась их разбудить.

Думала о том, что пауки непременно что-то едят, и это «что-то» навряд ли был песок. Следовательно… Следовательно, вряд ли я остановлю огромную стаю одним своим баллончиком!

Когда до конца лестницы оставалось всего ничего, я развернулась и побежала. Да так быстро, что забыла про туфли с курткой, оставленные у лестницы в подвал. Спешила изо всех сил – подальше отсюда!

С плеча соскользнула и сумочка, но я не стала ее поднимать.

Так и бежала, сжимая в руках телефон и баллончик. Проваливалась по щиколотку, а то и по колено в песок, но неслась через всю площадь, мимо постамента, лишь бы подальше от этого проклятого места!

Иногда оглядывалась, причем, в полнейшем ужасе, потому что в какой-то момент мне показалось, будто бы я вижу вдалеке темное нечто.

Вскоре сомнений не осталось – меня преследовали. Получалось, я все же разбудила хозяев подземелья, и пауки вышли на охоту.

А потом я увидела то, что вселило в меня надежду.

Дроны, решила я.

Так и есть – по воздуху в мою сторону неслось несколько дронов. Летели на высоте пару метров от земли, маневрируя среди того, что когда-то было домами и широкими улицами.

Но раз они здесь, значит, ими управляет оператор, обнадежила себя. Он где-то неподалеку и может меня спасти.

А потом я его увидела, этого самого оператора.

Темноволосый мужчина стоял на одном из дронов, ухватившись за поводья. Это заставило меня призадуматься, а потом я разглядела, что под его ногами никакой не дрон, а…

Это был летающий скат метра так полтора в диаметре, с черной спиной и белым брюхом, длинным узким хвостом и шевелящейся на ветру темной бахромой!

На секунду мне показалось, что меня вот-вот хватит удар от неожиданности, но – ничего подобного! Кажется, после пауков я разучилась удивляться.

– Спасите! – завопила я. Побежала в сторону дронов и оператора, размахивая руками. Телефон как назло выскользнул и улетел куда-то в песок, но я решила, что сейчас мне не до него.

Главное, не упустить надежду на спасение.

– Постойте! Заберите меня с собой!

Повезло, он все-таки меня заметил, и четыре ската дружно повернули с мою сторону.

Но я решила облегчить им задачу. Спешила к нему, и босые ноги увязали в горячем песке. При этом я была невероятно, бесконечно счастлива. Знала, что спасение уже близко, а каким оно будет, меня это мало волновало.

Все лучше, чем полчища пауков в занесенном песком городе!

И оно пришло, мое спасение, причем, когда пауки уже почти меня догнали.

Не только они – откуда-то появились странные летающие твари, похожие на здоровенные черные простыни с развевающимися по воздуху лохмотьями. Выбрались наружу из темных провалов и щелей и тоже направились ко мне.

В зловещей тишине они плыли по воздуху, и «тряпье» мерно шевелилось на ветру. Подозреваю, собирались мною пообедать, успев даже раньше, чем подбиравшееся полчище пауков.

Увидев летающие простыни, я почему-то не сильно удивилась.

Пауки тоже оказались какими-то не слишком правильными. У них имелось значительно больше восьми лап, да и с глазами вышла какая-то беда. Два из них болтались на присосках, а еще один пялился в небо.

Но всех этих монстров объединяло одно – они были настроены крайне агрессивно. Скорее всего, давно уже голодали, а тут на них свалился подобный подарочек в моем лице!

Прямиком с новогоднего корпоратива.

Зато мужчина на скате оказался никаким не подарком. Пусть у него имелся меч, но, спрыгнув со своего летающего средства, хвататься за оружие он не стал. Вместо этого с его вытянутой ладони полился огонь.

Жжёт напалмом, отстраненно подумала я.

Заодно стала прикидывать, не хочу ли я упасть в обморок. Как раз вот тут, прилечь на песочке возле поваленной колонны – уж больно странным выглядело все происходящее.

Но с обмороком, пусть мне в него и хотелось, ничего не вышло. Вместо этого, вжавшись в остатки колонны, я уставилась на своего спасителя, одетого явно не по моде моего мира.

Он оказался молод – навскидку ему было вряд ли больше тридцати.

Одет он был в темные широкие штаны и высокие сапоги, а из-под кожаной куртки, усиленной металлическими вставками, выглядывала коричневая туника. Черные волосы спадали на плечи, сосредоточенное лицо – смуглое, решительное, с властной линией губ, – показалось мне вполне привлекательным, а еще мужественным без меры.

Наконец, прикончив пауков, мой спаситель занялся «простынями», и те моментально превратились в пылающие факелы. После этого он все-таки вытащил меч и прикончил тех из монстров, кто еще подавал признаки жизни.

И обращался с оружием настолько сноровисто, что я даже на него засмотрелась. Вернее, пялилась раскрыв рот, пока мужчина не подошел ко мне и о чем-то не спросил.

У него оказался приятный голос, только вот я ничего не поняла – ни единого его слова.

– Похоже, я не знаю вашего языка, – расстроенно сообщила ему.

Зато я прекрасно понимала, что опасность миновала. Черным обугленным ковром она лежала на песке, приконченная огнем и мечом, и силы почему-то решили меня оставить.

Я измучилась окончательно и бесповоротно. Настолько, что захотелось прилечь рядом с двенадцати-палыми трупами.

Но мужчина мне не позволил. Подошел еще ближе, сжал мои плечи и уставился мне в лицо.

У него оказались светло-карие, неожиданно яркие глаза. А еще от него пахло пустыней, огнем и… чем-то таким, что я всегда искала в мужчинах, но никогда не находила.

Наверное, поэтому до сих пор была одна – глупая двадцатилетняя девственница, дожидавшаяся свою идеальную любовь, а вместо этого нашедшая пауков и пустынного воина верхом на крабе.

То есть, на скате.

– Я все равно ничего не понимаю. Говорю же, я не знаю вашего языка!

Он в очередной раз что-то произнес, причем, в приказном тоне, после чего уставился на меня давящим взглядом, и мне стало казаться, что он каким-то таким образом пытался проникнуть в мой разум.

И, что характерно, проник. Потому что…

– Хорошо, что я успел вовремя, иначе ты сейчас бы здесь не стояла и не разговаривала. И все-таки, как ты здесь очутилась? – требовательным голосом спросил он, на что я раскрыла рот.

Тут мужчина перестал держать меня за плечи. Шагнул в сторону, наверное, чтобы получше рассмотреть меня в нарядном розовом платье, в котором я вряд ли вписывалась в местные пейзажи – во все эти колонны, песок и трупы монстров!..

Я нервно провела рукой по боку, поняв, что поясок тоже потерялся. У меня вообще ничего не осталось – только то самое платье, нижнее белье и маленький баллончик с перцовым газом в левой руке.

– Проклятые фанатики! – произнес незнакомец резко, даже с ненавистью. – Давно пора было всех перевешать на главной площади Сирьи! Неужели пытались принести тебя в жертву Аль-Бенгази?

– А… – сказала ему. – О-о-о… – потому что слова, которые пытались вырваться из моего рта были не совсем русскими.

То есть, совсем не русскими.

Заодно до меня дошло, что мой спасительно тоже говорил не на моем родном языке. Но при этом я прекрасно его понимала – все, от первого до последнего слова!

Ну, кроме Аль-Бенгази и Сирьи, но я подозревала, что первое это имя, а второе – географическое название.

– Я как-то здесь очутилась… – выдавила из себя, после чего замерла, прислушиваясь к собственному голосу.

– Не пугайся, – усмехнулся спаситель. – Я – маг и вернул тебе знание Исконного языка, на котором говорят в нашей стране. Его знание заложено у всех младенцев Андалора с самого их рождения.

Тогда-то я испугалась еще сильнее. О чем он вообще говорит?!

– Значит, тебя здесь бросили? – продолжал допытываться мужчина. – Оставили, чтобы сожрали Темные, а сами сбежали? Или их тоже сожрали?..

– Бросили, – повторила я за ним, пытаясь привыкнуть к звучанию нового языка.

Тот, кто назвал себя магом, кивнул.

– Как тебя зовут, жертва? – поинтересовался у меня.

Он снова что-то сделал, и саднящее, обгоревшее на солнце лицо перестало болеть. Заодно я почувствовала себя значительно лучше, словно ко мне вернулось не только знание изначального языка Андалора, но и часть из растраченных в этом городе и под палящим солнцем сил.

– Жертва, – повторила за ним. – Я что, сплю?

– Не похоже, – усмехнулся незнакомец.

– Может, я умерла и это загробный мир?

– Тоже не угадала, хотя ты была в шаге от него. И все-таки, как твое имя? Или мне и дальше называть тебя «жертвой»?

На жертву я не согласилась, покачала головой.

– Ли… – начала было, но осеклась.

Хотела ему сказать, что меня зовут Лизавета, но внезапно поняла, что это словно трудно произнести на новом языке. Лизой меня звали только близкие люди, а от «Лизок», «Лизхен», «Лиззетт» или «Лизунчик» тошнило, так что…

– Элиз, – сказала ему. – Меня зовут Элиз.

Таким именем меня всегда называла бабушка, и мне оно очень нравилось.

– Откуда ты, Элиз? – поинтересовался мой спаситель.

Не успела я придумать, как вместить в этот язык слово «Россия», и вообще, стоило ли вмещать, потому что о моей родине здесь вряд ли слышали… Да и у нас исконный андалорский не входил в школьную программу.

Как и магия.

– Похоже, в Сирью тебя увезет кое-кто другой, – неожиданно произнес мужчина.

Повернул голову и, нахмурившись, уставился в безоблачное, ярко-голубое небо, словно пытался в нем что-то высмотреть. Вот и я посмотрела, но так ничего и не увидела.

– Мне придется тебя оставить, – добавил он.

– Что?! Нет! – в полнейшем ужасе воскликнула я, испытав истерическое желание сейчас же вцепиться в его куртку или повиснуть на одном из ужасающих скатов, которые сейчас не казались мне такими уж и страшными.

Так, мирно колыхались в метре над землей. Шевелили щупальцами, раздувая своим дыханием песок.

– Прошу, не оставляй меня! Ты не можешь бросить меня одну в этом ужасном месте!

– Тебя заберут другие, – покачал он головой.

– Но меня же здесь сожрут! Снова нападут пауки или летающие простыни!

– Пустынный Патруль, он уже близко, Элиз! – терпеливо произнес мужчина. – Это их прямая обязанность – следить, чтобы ни с кем не произошло того, что сделали здесь с тобой. Они и заберут тебя в Сирью, а заодно помогут разыскать своих. Мне же лучше не показываться им на глаза.

– Но как они меня найдут?! – воскликнула я.

– Я оставлю метку. И вот еще… – он протянул мне кинжал. – Возьми на всякий случай. Но Темных поблизости нет, я их не чувствую. Так что ты в безопасности.

Я тоже ничего не чувствовала, кроме переполнявшего меня отчаяния из-за того, что этот человек – маг и воин, спасший мне жизнь, – собирался улететь.

Но если не он, то кто должен меня отсюда забрать? И что это за Пустынный Патруль? А что если они пролетят мимо, что мне делать в этом случае?!