Loe raamatut: «На крыльях моей ненависти»

1 глава

Есть так много людей в мире,

которые всем сердцем ненавидят людей,

которых даже не знают…

Ненависть – это не тот навык,

который необходим нам для выживания.

Это форма глупости, которая проникает в наши умы и

в конечном счете уничтожит нас.

Фрэнк Айеро, ритм-гитарист и

бэк-вокалист группы MyChemicalRomance,

1981

ЕГОР

Егор провел ладонью по столу, чувствуя шершавую поверхность подушечками пальцев. Чувствует эту чертову деревяшку. А жизни почему ни хрена не чувствует? Издох, давным-давно высох, осталась лишь оболочка, пропитанная ненавистью. Эта сука-ненависть проросла глубоко в нем, окутав сердце и душу своими корнями. И вряд ли когда-нибудь их удастся оттуда выкорчевать. Два года прошло. Два года в агонии воспоминаний и самобичевания. Давно пора было бы смириться. Но он ведь даже не пытался. Да и не хотел, ни к чему… Он похоронил тогда себя вместе с Леной…

Откинулся в кресло и, прикрыв глаза, четко увидел ее образ. Лучезарная улыбка, от которой даже теперь щемит сердце. Звенящий смех, на который нельзя было не ответить. Какая же она была невероятная, неповторимая, необыкновенная, до сумасшествия прекрасная. Крутанулся в кресле и посмотрел в панорамное окно: даже там, в облаках, затянутых смогом, увидел любимый образ. Любил так, что сердце, при виде нее, барабанной дробью выбивало ребра. Никогда до встречи с ней не верил, что такие чувства возможны. А увидев впервые, почувствовал, как дух перехватило. Вспомнил, усмехнувшись, как тогда выпендривался перед ней, уверенный в том, что девушкам нравятся плохие парни. Просчитался, она размазала его несколькими словами, искоренив всю дерзость вмиг. Он тогда долго стоял, почти не моргая, глядя, как удаляется ее тонкий силуэт в бирюзовом воздушном платьице. Снова загорелось в груди, господи, как же Егор тоскует. Всем своим нутром, до тряски, ощущал эту нехватку, словно в один момент кто-то перекрыл кислород.

Сегодня ровно два года с того дня, как Лены не стало. Впервые он не поехал к ней на кладбище, почему-то не хотел молча смотреть на памятник, о который сотню раз сбивал кулаки. Она смотрела на него с двухметровой мраморной плиты, улыбаясь, а ему хотелось докричаться до нее и услышать ответ. Но понял за эти годы, что не ответит, и просто перестал с ней говорить. Да и что он мог сказать? То, что живет во мраке, каждый день вспоминая ее. И не живет вовсе, а существует, не в состоянии смириться с утратой. Вряд ли бы Лена одобрила такой образ, вряд ли желала бы ему такой судьбы. Но это все было выше его сил.

Ровно два года назад, стоя на коленях, которые утопали в свежевырытой земле, он дал обещание, вцепившись руками в деревянный крест. Егор обещал, что накажет виновных в смерти. Жестоко отомстит. И все это время парень жил лишь этой мыслью, без этой жажды, наверное, давно бы превратился в овощ. Он ждал, терпеливо ждал, когда настанет подходящий момент. И вот, наконец, он настал. Дочь убийцы его любимой стала совершеннолетней. Конечно, это подло – заставлять детей отвечать за ошибки родителей. Но Егору было плевать.

Он тогда сразу после происшествия хотел прикончить Моисеева. Пришел в больницу, увидел его без сознания, подключенного к аппаратам, а рядом рыдающую девочку. Дождался, когда та выйдет из палаты, и сам зашел. Рука автоматически потянулась к кислородному концентратору, но отдернул в последнюю секунду, решив, что легкая смерть для негодяя будет лишь избавлением.

Моисеев выкарабкался, но судьба его все же наказала, сделав инвалидом. Только Ковалеву этого было мало, он хотел, чтобы виновный мучился и подыхал живьем. Но тогда отомстить не оказалось возможности. Все же Егор помнил про его дочь, на момент аварии она была шестнадцатилетним подростком. И как бы он ни ненавидел мерзавца, не мог использовать ребенка. Тогда. Но за эти годы сердце мужчины лишь ожесточилось, и он хладнокровно вынашивал план мести, наслаждаясь возникающими в голове образами.

Скоро он воплотит свои планы в реальность. Скоро негодяй заплатит за содеянное, и не важно, что для этого придется разрушить жизнь девчонки. Никакой жалости у Егора не вызывала эта семья. Он ненавидел их всем своим существом, до мурашек на коже. Часто подъезжал к дому Моисеева и видел, как дочь гуляет с отцом в инвалидной коляске. Улыбается ему, поправляя плед, окутанный вокруг ног, целует в небритые щеки.

– Тьфу, блядь, – даже вспоминая, выругался Ковалев. Как она может так относиться к нему, зная, сколько судеб этот урод погубил? Видать, для них чужие жизни ничего не значат! Выходит, она такое же ничтожество, как и отец. Приговор был вынесен, и он автоматически возненавидел девчонку.

Он не видел ненавистную семью полтора года. Запретил себе приближаться к ним до назначенного срока. Чтобы лишний раз не отравлять кровь ядом, не разрывать грудную клетку от ярости. Одна мысль о том, что эта падла дышит, а Лена и его ребенок – нет, выворачивала мозг, превращая мужчину в разъяренного быка. Да, да, еще был ребенок. Правда, тогда он об этом не знал. Лена готовила для него сюрприз и собиралась рассказать о беременности в день свадьбы. Две недели, всего две недели оставалось в тот роковой день до назначенной даты. Как же он ждал, когда любимая официально станет его женой. И не дождался, все рухнуло, превратившись в страшный сон. Егор винил себя за то, что не остановил. Ведь он не хотел тогда, чтобы она улетала. Упрашивал остаться, но Лена упрямо вознамерилась последние недели перед свадьбой провести с родителями. Мол, так положено, а то, что они уже почти пять лет жили вместе, ничего. Вот и итог. Как же он желал отмотать время вспять, запереть ее дома, чтоб никуда не выходила. Впервые тогда почувствовал себя ничтожеством бессильным – ни смириться не может, ни отпустить. И изменить ничего не в состоянии. Все, что осталось у него, – месть. Поквитается с мерзавцем, может, тогда дышать сможет полной грудью и спать нормально начнет. А нет, и не надо, главное знать будет, что отомстил за смерть любимой и нерожденного ребенка.

2 глава

ДАША.

– Удачного дня, дочка, – пожелал отец, выехав в коридор на коляске.

– До вечера, – не удержалась и на цыпочках в обуви протопала к нему, чтобы чмокнуть в щеку. – Я постараюсь не задерживаться после занятий.

– И задержишься – ничего со мной не случится, ты себе лишний раз вздохнуть не даешь, – строго отчитал мужчина. – Лучше с ровесниками пообщайся, чего со мной вечерами напролет сидеть?

– Ты же знаешь, пап, что твоя компания мне куда интереснее, чем деградирующая молодежь, – похлопав его по плечу, Даша направилась к двери.

– Только ты опять забываешь, Дашенька, что ты и сама молодежь.

– Надеюсь, не деградирующая? – улыбнулась девушка.

– Вот, правда, не знаю, что лучше, – хмуро ответил отец.

– Все, до вечера, я на телефоне, – послав ему воздушный поцелуй, Дарья вышла из квартиры.

После того как на свое восемнадцатилетие она не пригласила друзей, папа не давал ей покоя. А девушка не могла признаться ему в том, что их у нее и нет. Последние два года они жили как в страшном сне, закрывшись от всего мира. Старые подруги из школы отвернулись от нее сразу после происшествия, а новых она не нашла, просто потому, что разучилась верить людям. Сколько они тогда вынесли ненависти. Любой, кому было не лень, пытался кинуть в них камень. Даже учителя в школе стали относиться к Даше с пренебрежением. Как же девушка мечтала поскорее выпуститься, сколько слез пролила в подушку. А потом свыклась, окаменела изнутри и перестала обращать на окружающих внимание. Но все же, в глубине души Даша таила надежду, что в институте про ее прошлое никто не узнает. И вот произошло чудо, во что она давно перестала верить. Первый учебный день и никаких ожидаемых ею косых взглядов и злобных шуток. Девушка была как все, обычной рядовой первокурсницей, ничем не отличающейся от остальных. Даша старалась не выделяться, даже когда знала предмет, никогда не тянула руку сама. Она боялась привлечь к себе внимание, боялась, что кто-то узнает про ее отца, и снова начнется травля. Нет, Дарья не стыдилась его, но и доказывать каждому то, что он невиновен, не могла. Особенно когда его уже все обвинили. Поэтому она держалась в стороне. И первый учебный месяц прошел довольно неплохо, Даша больше не чувствовала себя изгоем, хотя и не спешила заводить знакомства.

После последней пары Дарья, как всегда, набрала отцу и сообщила, что выходит из института. Оказавшись на улице, девушка по привычке не обратила внимания на компании студентов, столпившихся у ворот, пока ее кто-то не окликнул.

– Моисеева, – за спиной послышался мужской голос. Даша обернулась и вопросительно посмотрела на одногруппника.

– Оказывается, ты у нас темная лошадка, – усмехнувшись, произнес парень. – Мне тут стало известно про твоего отца. Как живется дочери убийцы?

Дарья остолбенела, вот и настал момент, которого она очень боялась. Но видимо это было неизбежно.

– Ты все сказал? – холодно спросила девушка и попыталась уйти, но Миша перегородил ей путь.

– Как тебе не стыдно, овца, – зашипел парень ей в лицо. – Строила из себя такую скромницу, втерлась к нам в доверие, а сама подтираешь зад убийцы. Да я б на твоем месте от такого позора на себя руки наложил.

– Ты не на моем месте, и не тебе судить меня и моего папу, – отрезала Даша, снова попытавшись уйти, но одногруппник дернул назад, схватив ее за руку.

– Что, ребята, устроим сучке самосуд? – рассмеялся негодяй, окликнув своих друзей.

– Пусти, – крикнула девушка, похолодев от ужаса.

– Ну что, передашь привет папаше? – оскалился парень, прижав ее к себе, а остальные ребята медленно окружали их.

– Ты на голову больной! – воскликнула девушка и, дернувшись, ударила его ногой в колено. Тот заорал от боли и отпустил девушку, но следом кто-то другой вцепился ей в волосы.

Вскрикнула, попытавшись отбить руку мерзавца, и, не успев опомниться, услышала грохот и чей-то оглушительный стон. А следом ее отпустили. Растерянно Даша смотрела, как незнакомый мужчина растолкал ребят и рывком выдернул ее из толпы, при этом зарядив кому-то в нос.

– Совсем берега попутали, сопляки, – гаркнул незнакомец раздраженно. – Еще раз подобное повторится – ноги всем переломаю.

Подрагивая от пережитого, Дарья наблюдала за тем, как одногруппники бросились врассыпную. А потом мужчина обратился к ней, положив руку на плечо девушки:

– Ты в порядке?

– Д-да, – заикаясь ответила Даша. – Спасибо.

– Да за что? – улыбнулся незнакомец и недовольно произнес: – Совсем от рук отбились малолетки, куда родители смотрят – непонятно. За что они тебя так?

– Не знаю, – пожала плечами Дарья, не желая обсуждать с посторонним произошедшее.

– Давай подброшу тебя куда надо? – предложил он, указав на черную иномарку возле бордюра.

– Я очень благодарна вам за помощь, но доберусь сама, на той стороне остановка, – вежливо отказалась девушка и украдкой взглянула на спасителя. Он был моложе, чем ей показалось сначала. На вид не больше тридцати, густые черные брови хмуро нависали над выразительными карими глазами. Прямой нос и квадратный подбородок придавали лицу горделивости. Незнакомец показался ей красивым, он отличался от знакомых ей парней. Возможно, возраст придавал ему уверенности или же статный профиль…

– Как тебя зовут? – спросил вдруг мужчина.

– Даша, – смущенно ответила она. – Еще раз благодарю вас за помощь, но мне пора идти.

Бросив последний взгляд на спасителя, Дарья поспешила к пешеходному переходу. Перейдя дорогу, она еще раз посмотрела туда, где оставила незнакомца. Он продолжал стоять на том же месте, задумчиво глядя на нее. Сев в автобус, Даша посмотрела в окно и заметила, как от обочины отъехал автомобиль.

Оставшись наедине с собой, Дарья почувствовала, что дрожит. Произошедшее задело ее больше, чем она могла предположить. Хотя девушка и готовила себя к такому повороту, в реальности все оказалось гораздо хуже. Даша сидела, глядя перед собой, и с трудом сдерживала слезы. Снова внутри зашевелилось не так давно загнанное в угол нежелание куда-то возвращаться. Снова придется переступать через себя и, вопреки страхам, посещать институт. Даше так хотелось разрыдаться, и непременно она даст волю слезам. Ночью, обнявшись с подушкой, так, чтобы не слышал отец. Да, в этот раз ей удалось избежать экзекуции, но что будет, если одногруппники снова затеют расправу? Вряд ли снова появится таинственный незнакомец и спасет ее…

3 глава

Егор.

Не села в машину, как он того ожидал. Малолетняя дрянь с лицом невинной овечки перемешала все его планы. Запрыгнув в машину, Егор зарычал, несколько раз пнув педаль газа. Еле сдержался, чтобы не затащить девчонку за шкирку в тачку. Не мог он сейчас так подставляться, должен в ее глазах выглядеть героем. И плевать, что его от одного ее вида тошнит. Гнал потом по улице, не замечая светофоров, как назло собрал все красные. Еще с десяток штрафов придет из-за этой суки, снова придется отмазывать права.

Даша.

Остановилась у двери в квартиру и отдышалась. Как всегда, нацепив счастливую маску, вошла. Не хотела расстраивать отца, но тот обязательно что-то заподозрит.

– Как ты тут, папуль? – подскочила, довольно чмокнув его в щеку, и поспешила в свою комнату, слыша, как позади чертят по линолеуму колеса инвалидной коляски.

– Я звонил тебе, ты не брала трубку, – взволнованно произнес мужчина.

– Прости, забыла включить звук после пар, – виновато улыбнулась девушка. – Ты плохо себя чувствовал? Что-то случилось?

– Хотел сказать, что хлеб закончился, – пожал он плечами, с подозрением поглядывая на дочку.

– Так я мигом сбегаю, – ответила, выгрузив на стул рюкзак с тетрадями. И прежде чем выйти, заскочила на кухню за мусором.

– Я быстро, – бросила она, торопливо закрывая за собой дверь.

Егор.

Навернув несколько кругов по центральной улице, направил автомобиль в самое ненавистное место. Затормозил у знакомого подъезда как раз в тот момент, когда из него вышла она. Довольная, сука, до омерзения, идет чуть ли не вприпрыжку, размахивая мусорным мешком. Медленно поехал за ней. А девка разместилась посередине дороги и не замечает… То ли машина так тихо работает, то ли она совсем идиотка. Чуть бы надавить на педаль газа, и вот долгожданный страйк. Но нет, эта падаль не заслуживает такого снисхождения, он отомстит по полной. Ведь не напрасно столько лет ждал…

Даша.

Вздрогнула, позади услышав звук резкого торможения. И обернулась для того, чтобы удостовериться, что никто там не пострадал. Но удивленно увидела, как у автомобиля медленно опускается стекло с водительской стороны.

– Девушка, вы меня преследуете? – улыбнулся мужчина, спасший ее возле института.

– Я здесь живу, – ответила она, не сбавляя шаг. – Случайно, не вы меня преследуете?

– К сожалению, наша встреча случайна, я также здесь живу, – произнес незнакомец, чуть притормозив.

– Живете здесь? – удивилась девушка. – Я прежде вас не видела…

– Недавно переехал, – ответил тот, припарковав машину. – Подождите, – окликнул он, нагоняя ее. – Даша, правильно?

– Правильно, – подтвердила, ускорив шаг.

– Егор, – представился незнакомец, неожиданно предложив: – Давайте я вам помогу, – и выхватил пакет с мусором из ее рук. – А то как-то некрасиво получается, вы надрываетесь, а я из машины наблюдаю.

– Мне не тяжело, он легкий, – возразила Даша, попытавшись вернуть свой мусор. – Ну правда, мне неловко!

– Да прекратите вы, – Егор завел мешок за спину, не позволяя ей отнять его. – Это мне будет стыдно.

– Хорошо, как знаете, – сдалась наконец, спрятав руки в карманы сарафана.

– Вот и отлично, – широко улыбнулся молодой мужчина. – Зря вы отказались от того, чтобы я вас подвез, как видите, нам было бы по пути.

– Я не имею привычки садиться в машину к незнакомым людям, – ответила Даша, растерянно убрав за ухо прядь волос.

– Так мы уже познакомились, – настаивал Егор, ловко швырнув пакет в мусорный контейнер.

– Спасибо за помощь, но мне, правда, пора, – покраснела девушка и, немного помявшись на месте, прошла мимо парня.

– Даша, – вновь окликнул ее незнакомец, – вы меня боитесь?

Егор.

Обернулась и с опаской посмотрела на него. После чего пожала хрупкими плечами и бросилась наутек. Сплюнул, с отвращением втягивая зловонный воздух. Смрад исходил от мусорных контейнеров, заляпанных дерьмом со всех сторон. Да уж, Егор уже и не помнил, когда последний раз бывал в подобных местах. С утилизацией отходов прекрасно справлялась домработница. Достал из кармана пачку сигарет, вытащил последнюю и швырнул ее мимо урны. Закурил, пытаясь урезонить расшатавшиеся нервы. И из ноздрей клубами повалил будто бы не дым, а гневный пар. Его выворачивало от необходимости строить из себя идиота. Ни за одной бабой он не бегал и не собирался. Лена навсегда останется единственной девушкой, за которой он ухаживал. Лишь она одна была достойна его внимания… Сжал сигарету, сплюснув фильтр, боль от воспоминаний снова стиснула грудную клетку, превращая каждый вдох в пытку. Заторможено посмотрел на тлеющий бычок – рыжая искра медленно подползала к пальцам, готовая вот-вот их ужалить. Обожгло, оставляя темное пятно на коже, но Егор не почувствовал ничего. Ничего, черт побери, ничего! Ухмыльнувшись, двумя пальцами раздавил огонек, тут же взглянув на перепачканные сажей подушечки пальцев. Легкий ожог приплюснул папиллярные линии, сделав отпечаток неузнаваемым. Хотел было снова закурить, но вспомнил, как только что выкинул пустую пачку. Лена практически сразу искоренила эту вредную привычку. И почему-то ради нее ему было совершенно не сложно бросить. Отказался от многолетнего пристрастия в один миг, так же быстро, как трогался с места на машине. Когда ее не стало, закурил вновь не сразу. Сначала пытался докричаться до нее в пустой квартире. Метался из комнаты в комнату в поисках любимой. Но, так и не услышав ответа, стал делать назло. Раскидывал вещи, отставлял горы немытой посуды, ведь она этого терпеть не могла. И, медленно сходя с ума, надеялся услышать ее упрек. Но ничего… Тишина, нарушаемая лишь его хриплыми стонами. А потом закурил, запивая табачный дым водкой. И шептал, глядя в потолок: «Смотри, смотри, как я загибаюсь без тебя! Ну почему ты меня оставила?» Запои длились неделями, и когда он уже не мог смотреть на бухло, временно брал себя в руки. Но его хватало ненадолго. Чем дольше в трезвом уме он существовал без Лены, тем больше становилась дыра в груди. И Егор всеми силами старался ее заполнить. Вернее, залить. Порою даже терял счет времени, забыв число, день недели и месяц. И не понимал, где находится. Но стоило чуть протрезветь, как воспоминания накрывали с новой силой. И так по кругу: осознание реальности, ненависть к самому себе, злость на весь мир и бесконечные проклятия. Даже переезд в новый дом нисколько не спасал от воспоминаний. Его словно невидимыми силами тянуло в их квартиру, но приближаться к ней он себе строго-настрого запрещал.

Егор слишком долго жил в аду без единого просвета, но теперь его освобождение близко. Он скоро отомстит…

4 глава

ДАША.

Шла словно на каторгу, сжимая зубы. Еще в дверях института поборов невыносимое желание развернуться и убежать. Не могла, потому что учеба для нее – единственный шанс на достойную жизнь. Большинство на курсе посещало пары для галочки, их поступление давно было проплачено обеспеченными родителями. А Даше, поступившей своими силами, приходилось каждый раз доказывать, что она не зря занимает бюджетное место. И главное – окончившим институт с отличием, подбирали работу по профессии. Именно поэтому девушка старалась изо всех сил. Но как же сложно быть отличницей и в то же время не выделяться. Порою это казалось невозможным… Зашла в кабинет, дождавшись звонка, и, извинившись, заняла свое место, сразу же заметив, что вчерашние обидчики повернули в ее сторону головы. Медленно втянула воздух, почувствовав, как тревожно екнуло в сердце. Даша даже представить боялась, что ее ждет на перемене. Она, как никто, была знакома с травлей и до жути не желала пережить все снова.

Решив лишний раз не оставаться наедине с однокурсниками, девушка попросилась выйти за пять минут до звонка. И, собрав свои вещи, направилась в другую аудиторию. Заняв место в самом неприметном углу, Даша стала ждать, пытаясь побороть дрожь во всем теле. Как же она надеялась на то, что ребята, как обычно, пойдут на перекур и явятся на пару только со звонком. Но все надежды рухнули, когда она заметила на столе рядом с собой тень. Вздрогнув, попыталась отскочить, но руки, опустившиеся на ее плечи, пригвоздили к месту. Машинально поняла, кто за спиной, и тут же получила подтверждение, услышав высокомерный голос Миши возле уха:

– Папика себе нашла, шлюшка малолетняя? А строишь из себя пай-девочку.

– Отвали, – отрезала Даша, снова попытавшись вырваться, но холодные пальцы до боли впились в кожу.

– Сиди, тварь, и не дергайся, пока не пустили тебя по кругу прямо здесь, – усмехнулся, ткнувшись носом ей в висок. – Или, может, ты сама не против? Могу хорошо заплатить за минет…

Рванулась с такой силой, что он не смог ее удержать. И, резко развернувшись, влепила Мише пощечину, звук от которой эхом разнесся по аудитории. Студенты, лениво заползающие в зал, сразу же оживленно уставилась в их сторону. А парень, побагровев от злости, потер пылающую щеку.

– Сука, я тебя за это уничтожу, – зашипел он, угрожающе нависнув над девушкой. Однако расправу прервал строгий голос преподавателя:

– Быстро все по своим местам!

Прежде чем отойти, Миша схватил Дашу за локоть и, сдавив с такой силой, что она еле сдержала стон, пообещал:

– Готовься, мразь, ты только отсрочила неизбежное!

Рухнула на место, глотая беззвучные слезы, и потерла посиневшую кожу. Девушка собрала всю волю в кулак, пытаясь сосредоточиться на конспекте, но огромные капли стекали по щекам, падая на криво написанные строки. Чернила расплывались под давлением влаги, делая слова нечитаемыми. И в какой-то момент Даша просто обессилела, отчаяние нахлынуло со всех сторон. Поднялась, сгребая свои вещи в охапку, и молча выскочила из аудитории. Добежала до выхода, с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос. И в воротах, столкнувшись с кем-то, выронила не застегнутый второпях рюкзак. Содержимое тут же разлетелось по тротуару. Промямлила извинения, даже не взглянув на человека. И опустилась на корточки, собирая разбросанные тетради. Это столкновение стало для Даши последней каплей, дрожащие руки никак не могли собрать ручки и карандаши. Всхлипнула, безуспешно пытаясь взять над собою верх, и, вздрогнув, услышала свое имя:

– Даш, ну чего ты расклеилась?

Подняла испуганные глаза и наткнулась на холодный взгляд незнакомца, спасшего ее вчера.

– Снова вы, – прошептала девушка осипшим голосом и забрала из мужских рук собранные им вещи.

– Опять студенты обидели? – спросил он нахмурившись.

– Нет, все хорошо, – соврала, а предательские слезы так и сочились из глаз.

– Вижу, – буркнул Егор недовольно. – Давай подброшу тебя домой. Если захочешь, расскажешь, что стряслось, – следом предложил мужчина.

– Не нужно, я сама, – отказалась Даша, выпрямившись.

– Это не обсуждается, – отрезал он, подтолкнув ее в сторону машины. Девушка понимала, что необходимо отказаться, но смятение и страх затмили здравый смысл. И откуда-то появилось странное ощущение, что с этим человеком она в безопасности. Возможно после того, как вчера он пришел к ней на помощь. Может быть ее неприступность поколебала его настойчивость. В своем разбитом состоянии Даша не могла определить точно, почему именно позволила постороннему человеку усадить себя в машину. Это совершенно не похоже на нее. Она всегда относилась с опаской к помощи людей, ибо знала на своем опыте, что сегодня они помогут, а завтра воткнут нож в спину, присоединившись к толпе, провозгласившей ее отца убийцей. Такое случалось не раз: знакомые отворачивались, стоило им узнать, чья она дочь. Даже с годами история не утихла, произошедшее отпечатало на ней клеймо на всю жизнь. И девушка не знала, как его смыть.

Более или менее очухалась, когда Егор хлопнул дверью и, заняв свое место, сосредоточенно посмотрел на нее. А после с каким-то напускным интересом спросил:

– Так что стряслось?

– Ничего, все в порядке, – продолжала настаивать Даша. – Высадите, пожалуйста, меня на остановке.

ЕГОР.

«Черт», – выругался мысленно, с трудом удержавшись, чтобы не произнести вслух. И до боли в пальцах сжал руль. Надеялся, что сейчас поплачется ему в жилетку, а он успокоит и будет в ее глазах героем. Но нет, упрямая сука оказалась. Каждая секунда рядом с ней для него страшнее пытки. Словно реально чувствовал, как внутри ощетинился дикобраз, и его острые иглы вонзаются в плоть, напоминая о главном и подгоняя. Ему не терпелось отомстить, однако и торопиться Егор не мог, опасаясь спугнуть девчонку. Да, оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Видимо, девица судьбой научена не доверять всем подряд. Ничего, пусть уйдет больше времени, но он расшибется в лепешку, чтобы добиться своего.

Ни ее слезы, ни испуганное лицо не вызывали ни капли жалости у Егора. Наоборот, лишь добавляли бензина в пламя его ненависти. Он даже мысленно злорадствовал, сетуя на то, что папаша не видит терзаний любимой дочери. А в голове мелькали изощренные мысли отомстить немедленно… Отвезти куда-нибудь в лес и, отымев, выбросить там же. Порою Егор не узнавал себя – ненависть словно убила в нем человека, превратив в хищное животное. И это животное жаждало одного – скорой расправы над ненавистной семьей. Иногда он с трудом сдерживал себя, колкие слова так и рвали глотку, а руки машинально порывались причинить боль девке. Кто бы знал, каких сил ему стоит ломать себя, строя доброжелателя. Видимо, после такого человек однозначно должен тронуться умом. Да и разве не тронулся? Выгорая все эти годы изо дня в день… Теперь он испепелит эту проклятую семейку, заставит мерзавца тысячу раз пожалеть о содеянном. Пусть даже если после окончательно потеряет себя…