Она включила лампу-ночник и села на диване, поджав под себя ноги. Мирослава разглядывала предметы, находящиеся в комнате: мебель, вещи, книги и учебники – её взгляд цеплялся за любую деталь.

При виде рюкзака, у Миры возникло желание достать из него брелок с гагатом и поговорить с духом камня. Она понимала, что ночной кошмар был вызван его решением сменить хозяина, и хотела объясниться с духом камня.

– Не хватало еще разозлить его, – Мира отговорила саму себя.

Она легла на диване, пытаясь заснуть. Странный кошмарный сон никак не выходил из головы, хотя подробностей она не помнила. Смешанные образы учителя с радужными глазами, манипулятора, с его желанием заполучить эмоцию страха, и отца, о чем-то договаривающегося с Дмитрием Ивановичем, – все они пугали и раздражали.

Через некоторое время Мирослава уснула. Во сне она оказалась на вершине горы, находясь выше облаков. Её слепило яркое солнце, по форме напоминающее лампу-ночник, которую Мира забыла выключить.

– Ничего, проснешься, выключишь, – показался рядом с Мирославой Андрей Петрович.

– Учитель, это точно вы? – Мира недоверчиво вглядывалась в серые глаза.

– А ты как думаешь? – улыбнулся учитель.

– Простите, это от ночных кошмаров я так недоверчива, – призналась Мирослава.

– Кошмары – это те же эмоции, которые дают нам возможность стать лучше, – описал Андрей Петрович.

– Как так, стать лучше?

– Они пробуждают в людях чувства. Заставляют переживать, волноваться, нервничать, – учитель вглядывался в горизонт. – Они раскрывают страхи и заставляют встретиться с ними лицом к лицу, находясь при этом во сне.

– Кошмары – это разве страхи? – задумалась Мира.

– Как иначе? Конечно, страхи, – Андрей Петрович посмотрел на ученицу. – Не хочешь, не верь.

– Учитель, что мне делать? Один из моих камней хочет сменить хозяина и не разрешает мне использовать его эмоцию, – призналась Мирослава.

– Не страх, случайно?

– Страх, – выдохнула Мира.

– Беда, – протянул Андрей Петрович. – Чем ты его обидела?

– Я не поняла, – Мирослава ушла от ответа.

– Очень плохо. Духов камней нельзя обижать, а если так вышло сотни раз надо просить прощение, чтобы иметь шанс остаться в живых, – строго ответил учитель. – Без эмоции страха тебе никак нельзя. Любую атаку или нападение в твою сторону, чем ты будешь блокировать?

– Я не знаю.

– Потому что нечем защититься, – сказал Андрей Петрович. – Пока ты не наладишь отношение с духом камня, тебе надо избегать любого проявления эмоций.

– Что же делать?

– Ничего, – учитель пристально посмотрел на Мирославу. – Тебе надо избегать всего и всех. Сторониться обладателей, а в случае атаки, попросить друзей тебе помочь.

– Как же я буду без эмоции?

– Ужасно! Хуже не придумаешь.

– Может мне использовать презрение?

– Если только в экстренном случае, – Андрей Петрович покосился на Мирославу.

– Думаете?

– Ты сомневаешься? Недавно раскрыла себя, как наблюдателя, а после этого готова продемонстрировать всем свою основную эмоцию. Для чего тебе это?

– Я не знаю, какая эмоция у меня основная, – расстроилась Мира.

– Ты и не узнаешь, пока сама для себя не решишь.

– А как же страх?

– Мира, ты с самого начала была уверена, что страх тебе не принадлежит, что изменилось?

– Не знаю, – Мирослава опустила голову.

– Я отвечу, – Андрей Петрович положил руку на плечо ученицы. – Ничего! Абсолютно ничего не изменилось. Ты не обладатель, тебе не надо управлять эмоцией, чтобы быть наблюдателем, а в случае атаки, я уверен, вселенная тебя защитит, но при этом с духом камня тебе надо помириться.

– Может и не надо, – задумалась Мирослава.

– С чего такие мысли? – поинтересовался учитель.

– Я видела мальчика, которому вселенная подтвердила, что он способен побороть страх. Наверное, все взаимосвязано.

– Нет, Мира, – ответил Андрей Петрович. – Никакой взаимосвязи обиды духа камня и ответа вселенной нет и быть не может. Исход войны зависит от эмоции страха, и ты должна удержать его у себя любыми силами.

– Зачем?

– Чтобы победить в войне кланов. Разве тебе не хочется влиять на исход войны?

– Нет. Тем более, если при этом я буду мучить камень и эмоцию, – протестовала Мира. – Меня же может убить дух камня, как и чем я тогда повлияю на исход войны?

Андрей Петрович молчал, оценивая ученицу, а Мирослава пыталась понять, что её злит и раздражает в учителе, отчего она так гневно ему отвечает.

– Я не понимаю, – призналась она. – Вы же никогда не затрагивали тему бескровной войны, что поменялось? – Мира посмотрела на учителя.

– Ты захотела отдать свою эмоцию, – улыбнулся учитель. – Я этого допустить не могу.

– Вам так важна эмоция страха? Может вы и ко мне в учителя пришли только из-за неё? – негодовала Мирослава.

– Если говорить по правде, то да. Я нашел тебя из-за эмоции страха и тренировал, чтобы повлиять на исход войны, – признался учитель.

– Что? Вы не мой учитель. Где я? – Мира озиралась по сторонам.

Горы ярко освещались солнечным светом, а на горизонте показались тучи.

– Не волнуйся, это реальный я, – заверил Андрей Петрович. – Просто сейчас наши с тобой взгляды разошлись и тебе надо решить, как ты поступишь?

– Вы о чем? – Мирослава вглядывалась в горизонт.

– Ты можешь отказаться от меня в любой момент, – спокойно сказал учитель. – Если тебя что-то не устраивает в процессе обучения или в моем видении бескровной войны – достаточно сказать, что ты мне не веришь, и мы разойдемся.

– Нет, это не вы, – повторила Мира.

– Это я.

Тучи сгущались и тянулись к горе, закрывая собой солнечный свет.

– Кто-то хочет попасть в мой сон. Впустите того, кто просится, – строго сказала Мирослава.

– Сперва скажи, что не веришь мне, – настаивал Андрей Петрович.

– Я не скажу вам то, что вы хотите услышать, – Мира наблюдала, как тучи заполонили все небо. – Кто вы? Что вам надо от меня?

– Я твой учитель, и мне надо услышать твое решение.

– Снимите защиту моего сна, – приказным тоном просила Мирослава, наблюдая гром и молнии со всех сторон.

– Не сниму, – Андрей Петрович стоял и вглядывался в ученицу. – Что ты будешь делать в этом случае?

Мирослава смотрела на учителя, решая, как ей поступить. Просить вселенную о помощи она не хотела, а другого выхода не видела.

– В этом случае, я скажу, что я… вам… – Мира специально тянула каждое слово, следя за реакцией учителя.

Андрей Петрович стоял все в той же позе, не проявляя никаких эмоций.

– Верю, – громко сказала Мира, и небо озарилось светом от молнии.

Потоки ветра разносили капли дождя, молнии сверкали со всех сторон, запугивая раскатами грома. Учитель продолжал стоять, не реагируя на непогоду вокруг.

– Я тебя не понимаю, – Андрей Петрович обратился к ученице. – Ты знаешь, что я сам к тебе напросился в учителя, узнала моё видение воспитания эмоции страха и управления ею для победы в грядущей войне, при этом ты продолжаешь утверждать, что веришь мне? – перечислил Андрей Петрович.

– Я ответила. Впустите ко мне в сон гостя, – настаивала Мирослава.

– Там никого нет, и не было, – учитель провел рукой по воздуху и тучи исчезли, а горы сменились пустынным пейзажем.

– Зачем вы так поступаете? – даже во сне Мира чувствовала подступающий ком к горлу.

– Я пытаюсь тебя понять, – признался учитель и его глаза приобрели радужный оттенок.

– Жестоко, – Мирослава вглядывалась в радужные переливы.

– Методы такие, – облик учителя сменился на манипулятора. – Жаль, что мне не помогут знания твоей основной эмоции. Ты мне и с ней неподвластна. Но о желании камня сменить хозяина я очень даже вовремя узнал.

– Как вы попали в мой сон?

– Мне помогли, – манипулятор улыбнулся и исчез.

Мирослава опустилась на колени и заплакала. Для сна её эмоции и слезы были до такой степени реальны, что ощущался соленый привкус на губах.

– Ну, хватит тебе воду лить, – послышался рядом голос Михаила Леонидовича.

– Мне обидно, – призналась Мира, сквозь всхлипывания.

– Обида сложнее, чем просто эмоция. Обида – это чувство, – улыбнулся учитель отца. – Мне всегда казалось странным, почему вселенная выделила обладателей эмоций, запрещая им управлять чувствами людей. Ты не задумывалась об этом? – он посмотрел на Мирославу. – За много лет я так и не нашел ответа, может тебе удастся?

– Я думаю, что чувства – это личное переживание. Его нельзя раздуть до масштабов города и заставить испытывать всех людей одно и то же, – ответила Мира.

– Почему ты так думаешь? Вот в городе праздник и все счастливы, разве это не масштабное чувство?

– По мне, так праздник города – обычное мероприятие. Причем здесь вообще чувства? Зачем вы мне все это говорите? – всхлипнула Мирослава.

– Я отвлекаю тебя, чтобы ты успокоилась.

– Я спокойна.

– Заметно.

– Это ваш внук меня обидел, – рассердилась Мира.

– Ты же знаешь, что это был не он, – улыбался Михаил Леонидович.

– Я ни в чем не уверена, – Мирослава опустила голову.

– Правильно, надо сомневаться, – радостно произнес учитель отца.

– О чем вы?

– Мира, ты должна научиться видеть правду, – Михаил Леонидович протянул руку, помогая Мирославе подняться с колен. – Ты же её чувствуешь, что тебе мешает её увидеть?

Мира стояла и молчала.

– Ты же усомнилась в том, что перед тобой мой внук в самом начале разговора с Алексеем. Почему же ты не проверила свою догадку?

– Как?

– Очень даже просто, достаточно посмотреть нить судьбы.

– Нить судьбы? – удивилась Мира.

– Да. Всего лишь небольшой кусочек нити, чтобы убедиться, что твои сомнения правдивы, – объяснил Михаил Леонидович.

– Мне что у каждого нити судеб разглядывать? – злилась Мирослава.

– Советую смотреть только тех, в ком ты усомнишься. Если перед тобой окажется другой человек, то ты сразу увидишь, кто это, а если человек будет под влиянием кого-то другого, нить станет интересной.

– И что в ней будет интересного?

– Пробел, – четко описал учитель отца. – Яркий кусок нити судьбы, который искусственно очистили от эмоций и воспоминаний.

– Кому надо очищать нить?

– Тому, кто хочет изменить будущее, – загадочно ответил Михаил Леонидович.

– Даже если я увижу пробел в нити, что изменится?

– Ты его должна будешь вернуть или заменить. Вариант тебе предложит вселенная, а исполнять будешь ты, как её помощница.

Мирослава расстроилась, вспоминая кусочек нити судьбы, который она недавно отказалась поменять.

– Я сомневаюсь, что у меня получится, – обреченно сказала она.

– Да, ты не готова, – Михаил Леонидович внимательно посмотрел на Мирославу. – Тебе слишком давно не давали возможности просто поспать, забивая все мысли уроками. Отдохни. Как решишь, что ты готова, позовешь нас с Андреем на урок, – он поклонился и исчез.

Мирослава осталась стоять одна в пустыне с неприятным чувством в груди. Чтобы отвлечься от мыслей, она пошла вперед, не планируя маршрут.

Глава 1. Сны

Мирослава шла по песку, ощущая тепло под ногами. Казалось, что она шла несколько часов, но никакой усталости при этом не чувствовала. Неожиданно, впереди себя, она увидела темную точку. При приближении к ней, точка обретала человеческие очертания. Мирославе не составило труда узнать главу клана Адептовых.

– Странный сон, – Мира остановилась в нескольких шагах от знакомого силуэта.

– Он зациклен, – Илья Петрович подошел ближе.

– Что значит: зациклен?

– Ты в моменте сна, который повторяется по времени, – объяснил глава клана Адептовых. – Алексей тебе зациклил сон.

– Как же Михаил Леонидович попал в мой сон? И вы? – удивилась Мира.

– Дедушке неважно, где он и с кем находится. Он формирует и переносит с собой свое измерение в любое место, – улыбнулся Илья Петрович. – Брат бьется битый час к тебе и никак не может попасть, а меня направила вселенная, иначе ты рискуешь не проснуться.

– Не проснуться? – испугалась Мирослава.

– Твой сон напоминает ловушку моего брата. Ты не выберешься без помощи.

– В таком случае, спасибо вам, – задумалась Мира.

– Я еще ничего не сделал, – ответил глава клана Адептовых.

– Вы хотя бы не Алексей, – вздохнула Мирослава.

– Вот оно что, понятно, – Илья Петрович сформировал кротовую нору. – Пойдем, Мира.

– Угу, – Мирослава шагнула в темное поле кротовой норы и оказалась в галактической нити.

Странное ощущение невесомости наполнило все её тело. Она парила над туманностями, с интересом разглядывая пролетающие мимо созвездия.

– Илья Петрович! – громко позвала она не заметив главу клана Адептовых рядом.

Тишина.

– Илья Петрович!

Ответа не последовало.

– Сон, это сон, – успокаивала себя Мирослава. – Я могу оказаться там, где захочу, – она закрыла глаза и представила себе уютное кресло около камина.

Не прошло и несколько секунд, как послышался звук потрескивающих поленьев. Мира открыла глаза, радуясь, что оказалась в задуманном месте.

Как только она заняла одно из кресел, перед ней образовалась небольшая тоненькая ниточка, которая подсвечивалась насыщенным оранжевым оттенком.

– Опять, – расстроилась Мирослава. – Я не смогу. Я боюсь, – вслух призналась она.

Ниточка продолжала висеть перед ней в воздухе, делая обороты вокруг своей оси. Мирослава вздохнула и протянула руку в сторону кусочка нити.

Как только нить оказалась в руке у Мирославы, комната с камином преобразовалась в школьный двор. Мира теперь не сидела около камина, а стояла рядом с группой школьников, которые отбирали рюкзак у маленького мальчика. Она очень хотела помочь, но не могла ни до кого дотронуться. При появлении в видении взрослого, школьники разбежались в разные стороны, а мальчик не сдержался и заплакал.

– Вселенная, а что будет, если я сменю нить судьбы? – тихо спросила Мира, стараясь не спугнуть видение.

Яркое оранжевое свечение сменило обстановку. Мирослава стояла у входа в секцию каратэ и провожала взглядом всё того же маленького мальчика, который вместе с папой неуверенным шагом пришел на свое первое занятие. На скорости стали проноситься будущие события. Вот мальчик начинает тренироваться, теперь стоит на пьедестале на третьем месте, в следующем видении он уже победитель, дальше Мира увидела его в институте с девушкой, промелькнул моменты их свадьбы, рождения детей, и вот взрослый отец семейства ведет на первое занятие по каратэ своего старшего сына.

– Как здорово, – улыбнулась Мирослава. – Хорошо, я сменю этот отрезок, – она посмотрела на кусочек нити у себя в руке. – Вселенная, подскажи, как мне это сделать?

Сильный поток ветра сменил все видения, оставляя Мирославу стоять около кровати все того же маленького мальчика, который сладко спал в своей комнате.

Мирослава понимала, что ей надо раскрыть нить судьбы спящего. Она сформировала в руке небольшую сферу, и стала заполнять её поочередно цветами эмоций. Перед добавлением эмоции страха, Мира задумалась:

«Я же не использую страх в этот момент, я наполняю сферу своими эмоциями. Гагат не должен разозлиться».

Она решилась, дополнила сферу насыщенным зеленым оттенком и аккуратно пустила её в спящего мальчика. Нить его судьбы появилась моментально и состояла всего из пары пучков и переплетений. Как только Мира поднесла небольшой оранжевый кусочек ближе к окончанию его нити, тоненькие цветные ниточки потянулись друг к другу со всех сторон, переплетаясь между собой. При их соединении вся комната на несколько секунд осветилась оранжевым свечением, которое скрылось в мальчике.

– Надеюсь, завтрашний день тебя порадует, – Мирослава погладила мальчика по волосам. – Ой! – она подскочила, заметив у дальней стены комнаты фигуру Ильи Петровича.

– Молодец. Ты все правильно сделала, – улыбался глава клана Адептовых.

– Зачем так пугать? – злилась Мира.

– Извини, случайно получилось.

– У него все будет хорошо? – Мирослава посмотрела на спящий силуэт.

– Ты же видела, зачем спрашиваешь?

– Убедиться.

– Да, у него все будет хорошо, – Илья Петрович подошел к Мирославе. – Теперь повтори успех, – он протянул руку, в которой красовалась небольшая тоненькая полоска зеленого оттенка.

– Если это та – первая, то я не могу, – Мирослава отстранилась от главы клана Адептовых.

– Это она, – ответил Илья Петрович.

– Нет, я не смогу, – Мира замотала головой.

– Ты сомневаешься в выборе вселенной? – уточнил глава клана Адептовых. – Ты должна понимать, что так будет лучше…

– Кому лучше? – перебила Мирослава.

– Тебе, – послышался строгий ответ.

– Я не могу, – протестовала Мира.

– Ты должна, – еще строже сказал Илья Петрович и отпустил кусок нити. Зеленая полоска нити судьбы осталась висеть в воздухе.

– Вы ведь видите будущее, посмотрите, чем это закончится, – попросила Мирослава.

– Ты способна увидеть будущее сама. Для этого пусти в кусочек нити поток эмоции.

Мирослава протянула руку и взяла кусочек нити судьбы. Она пустила в неё поток синего свечения и стала ждать.

– Я сомневаюсь, что печаль именно та эмоция, которая способна раскрыть будущее, – подсказал Илья Петрович.

– Я другой не ощущаю, – расстроилась Мира.

– Тебе и не надо ощущать, попробуй сформировать просто эмоцию, а не личные переживания.

– Как это?

– Зная эмоцию, зная её цвет и влияние на человека, ты способна привлечь её, не потратив на это ни сил, ни энергии.

– Разве так можно? – удивилась Мирослава.

– Почему нет?

– Это идет в разрез всем учениям кланов.

– Ты уверена, что всем?

– Ваш клан, – догадалась Мирослава. – Вы учите заимствовать эмоцию?

– Нет, конечно, – загадочно улыбнулся Илья Петрович. – Я учу беречь личные переживания и не тратить их впустую. Эмоцию можно пригласить в гости, зачем её при этом испытывать? Так можно выгореть.

– Выгореть? – переспросила Мира.

– Да, эмоциональное выгорание – одно из самых неизученных обладателями состояний и худшее из всех. Постоянное перенапряжение приводит к истощению, – описал Илья Петрович. – Находясь в таком состоянии, обладатели могут впасть в депрессию и полностью лишиться права управления эмоцией.

– Лишиться права из-за депрессии?

– Именно так. Если обладатель не умеет контролировать собственные эмоции, что говорить о других? Духи камней не потерпят такого неуважения, – глава клана Адептовых приблизился к спящему мальчику. – Странно, ты ему всего лишь одно событие добавила, а каким знаковым оно для него окажется, – он отвлекся от темы эмоций.

– Я ничего не делала, это вселенная, – протестовала Мира.

– Кто бы это ни сделал, мальчику повезло, – Илья Петрович перевел взгляд на Мирославу. – Тебе надо поменять этот отрезок нити, – он указал ей на руку.

– Я не…

– Надо, – глава клана Адептовых провел рукой по воздуху, и комната мальчика преобразилась вместе со спящим силуэтом.

Мирослава вглядывалась в знакомое лицо, пытаясь решиться изменить нить судьбы.

– Я хочу посмотреть, к чему все приведет, – сказала она.

– Попробуй еще раз заглянуть в будущее, используя в этот раз другую эмоцию, – посоветовал Илья Петрович.

Мира сжала в руке зеленую полоску нити судьбы и пустила в неё поток эмоции страха. Яркая зеленая вспышка озарила все вокруг и скрылась внутри Мирославы.

– Что произошло? – испугалась она.

– Будущее не желает открываться, – описал мимолетную вспышку Илья Петрович.

– Как я могу поменять нить судьбы, если будущее скрыто от меня?

– Ты должна довериться вселенной.

– Нет. Я просто должна проснуться. Это всего лишь сон, – проговорила Мира, и на её глазах выступили слезы.

– Мира, твой сон зациклен, – напомнил глава клана Адептовых. – Чтобы проснуться, тебе надо изменить нить судьбы.

– Несправедливо, – всхлипывала Мирослава. – Я не могу. Не могу! – повторяла она снова и снова.

– Как знаешь, – Илья Петрович поклонился ей и исчез.

Мирослава несколько минут успокаивала всплеск эмоций, после чего сформировала в руке радужную сферу и пустила её в сторону спящего силуэта. Она оттягивала момент дополнения нити судьбы, мысленно уговаривая себя сделать это. Неожиданно ей показалось, что нить судьбы спящего сама стала тянуться и приближаться к её рукам.

Мира подошла вплотную, чтобы разглядеть нить судьбы и дополнить её небольшим отрезком. В момент соединения нити с новым отрезком от вселенной, все пространство комнаты заполнилось зеленым свечением и скрылось в спящем силуэте.

– Прости, – Мирослава успела попросить прощение, после чего проснулась.

Вся её комната была заполнена зеленым светом. Казалось, что страх пронизывал комнату насквозь, хотя на себе Мира его не ощущала. Вместо страха ей было грустно и обидно, отчего она уткнулась в подушку и заплакала.

Мирослава не понимала, как осмелилась за одну ночь изменить несколько судеб, и слабо представляла, к чему это приведет. Она проплакала несколько часов до того, как ей удалось заснуть. Все её дальнейшие сны, заканчивались трагично: то испарится в серой дымке кто-нибудь из её друзей, то растворятся в потоке ветра духи камней. Мира всю ночь вскакивала и просыпалась после каждого сна, ощущая озноб и дрожь по всему телу.

В очередном сне, Мирослава стояла посредине странной круглой комнаты, разделенной на части цветными блоками. Напротив неё стоял Антон и вглядывался в одноклассницу удивленными радужными глазами.

– Антон, – Мира старалась подойти ближе, но, как только она делала шаг, одноклассник отдалялся.

Мирослава огляделась. Цветные блоки стали перемешиваться между собой, формируя новые цвета и оттенки. Рядом с Антоном, из легкой дымки стали проявляться какие-то силуэты, постепенно преображающиеся в четкие и различимые образы.

Первой Мирослава узнала силуэт Алины. Следом за одноклассницей, появился Клим. Чем быстрее перемешивались цвета в комнате, тем четче проявлялись знакомые образы. Через некоторое время перед Мирославой предстала Карина, рядом с которой показался Глеб. Мира осматривала каждый силуэт, поражаясь сходству образов во сне с реальными высшими обладателями. Неприятным было лишь то, что у всех силуэтов были радужные оболочки глаз.

Разглядывая их, Мира не сразу заметила, как движение цветов в комнате остановилось. Вместо цветных и четко разделенных блоков комната наполнилась насыщенным серым цветом.

– Что это значит? – вслух спросила Мирослава, вспоминая значение серого цвета.

– Правда, – ответил Антон, и от неожиданности Мира проснулась.

Остаток ночи она просидела на диване, определяя, о чем её хотела предупредить вселенная таким необычным сновидением. Еще оставалось вопросом, был ли этот сон от вселенной или это очередная ловушка манипулятора?