Loe raamatut: «Ябанжи»

Глава 1

Стамбул стал домом для многих иностранок. Здесь они влюблялись, выходили замуж, рожали детей. Каждое утро смотрели в чисто вымытые окна своих по-турецки убранных больших и маленьких квартир, скромных и шикарных вилл, – кому как повезло. Их взор поглощал Мраморное море, Принцевы острова, Девичью и Галатскую башни, одним словом, всю красоту Стамбула, от острого ощущения великолепия которой хотелось плакать. Женщины не представляли себе счастья в другом месте. По их крышам скребли своими лапками крикливые и наглые чайки, пока красавицы с белой кожей и «цветными» глазами пили свой утренний кофе по-турецки, нянчили детей, спешили на работу. Жаркое солнце целовало их лица и одаривало россыпью рыжих веснушек. А ласковые волны турецкого берега смывали обиды прошлого и скучной жизни на родине. Их истории делились на «до» и «после»: у каждой из иностранных невест имелся свой жизненный опыт, радостный или грустный – не важно. Под солнцем Стамбула все становились равны – здесь они «ябанжи»¹, приехавшие в Турцию в поисках женского счастья.

Катерина поселилась в Стамбуле в две тысячи девятом году. Её турецкая сказка началась почти десять лет назад в Трабзоне, турецком городе на берегу Чёрного моря. Супруг Катерины, Мехмет, оттуда родом, настоял на проживании молодой семьи с овдовевшей матерью и младшей сестрой. Катерине пришлось согласиться и привыкать к новой культуре, традициям, языку и родственникам мужа именно там. Какой бы тяжелой ни казалась жизнь со свекровью, иностранная невестка очень любила Турцию и турок, а Стамбул вообще считала самым лучшим городом на планете: он стал для неё освободителем.

– Ир, привет! Ты не знаешь, где Лариса? – тараторила в свой мобильник Катерина.

– Привет. Нет, а что? Мы вчера разговаривали вообще-то.

– Договорились с ней встретиться сегодня и на базар вместе пойти, а она не отвечает. Звонила раз пять, теперь вот решила тебя набрать, спросить. Что за человек она такой, блин! Два часа прошло, мне еще ужин готовить!

– Зай, мы вчера общались. Она какая-то странная была. Я предложила пройтись по сахилю², Ларка молчала в трубку минут пять, потом начала нести какую-то хрень про уборку. Слушай, может, случилось что-то?

– Да кто знает? У неё совсем крыша поехала. То любит козла своего из анадолу³, то не любит – развод и девичья фамилия. Я тут в прошлый раз не выдержала и сказала, что думаю на этот счёт. Она обиделась, наверное. Но, согласись, могла бы сказать, что не хочет больше общаться, а не предлагать встретиться, да ещё и на базар идти. Я тут, как дура, жду её.

– Почему «как»? Даже обидно! – Ирина заржала в трубку прокуренным голосом.

– Ну, хорош уже, я тебе серьёзные вещи рассказываю, а ты, – рассердилась Катерина.

– Да шучу я, мать, что ты кипятишься? Ну, не отвечает, потом перезвонит сама, может, занята. Иди одна на базар. Кстати, что будешь готовить сегодня своему шехзаде⁴?

– Джахиль⁵! Шехзаде – это сын падишаха. А мужика лучше «ПашОй⁶» величать. Ну, или, как Роксолана⁷ к падишаху обращалась, – «Хюнкар⁸».

– Ой, ну ты совсем отуречилась! Своего называй, как хочешь, Хюррем, мать тебя за ногу. Моего я как звала по имени, так и буду звать. Джан, он и Африке Джан.

– Благодари Всевышнего, что хоть у мужика имя нормальное, а не как у Лариски! Прикинь, что бы подумали твои родственники, если б услышали имя будущего супруга, – залилась раскатистым смехом Катерина, – Бурак-Дурак!

– Кать, что ты ржёшь-то? Родителей у Ларки нет, забыла что ли? Как можно так шутить?

– Ой, ладно. Ты права. Ириш, я у Ларискиного подъезда, сейчас буду узнавать, что с ней, тебя потом наберу.

– Ладно, жду. Ты не забудь только, а то тебя потом не сыщешь. То в Анталию вы со своим, то в Трабзон. Ладно, чмоки, Катюнь. На связи.

Катерина стояла у порога квартиры своей подруги, с которой познакомилась на форуме русскоговорящих жён турок. С Ларисой и Ириной её связывало естественное желание пообщаться, разделить с подругами горести и радости, найти надежный тыл в лице других женщин, таких же, как она сама. Объединяло их и проживание по соседству: мало ли – вдруг что-то понадобится, а под боком боевая подруга, с которой можно поговорить на понятном языке. Турция научила Катерину быть расчетливой и стелить «соломку» в нужных местах. Дружба между девушками как раз и являлась той самой соломкой, завязанной в сноп крепким узлом. «Нужно вместе держаться», – не уставала повторять Катерина, и подруги соглашались.

***

В Турции Катерина оказалась, когда ещё студенткой приехала на практику в одно из турагентств города-порта – Трабзона. Миниатюрная, худенькая, с тонкими руками, длинной шеей и двумя короткими и жидкими косичками девушка из Тверской области влюбилась в Турцию с первого взгляда. Ласковое море Трабзона, горячая прибрежная галька, романтические вечера, закаты, шумные базары с сочными персиками, кукурузой и черешней, ароматы лукума, душистых специй, щербета и пахлавы, горячее дыхание летних ночей и внимание привлекательных смуглых парней сделали своё дело. Катерина искренне восхищалась всем, что видела. Но больше всего в Турции ей нравился Мехмет. Иногда и одного человека достаточно, чтобы полюбить целую страну.

Мехмет работал в агентстве, где Катерина проходила практику. Высокий, смуглый, с иссиня-черными волосами, широкоплечий мужчина-мечта, от которого невозможно было отвести взгляд. Его строгие чёрные глаза были наполнены нерастраченной нежностью и любовью. У Катерины перехватывало дыхание, и сердце начинало биться сильнее, когда Мехмет заговаривал с ней. Целомудренно скромен, он никогда не прикасался к девушке и старался отвести от неё взгляд. Они общались на английском языке о работе, культуре, традициях России и Турции, обсуждали литературу и музыку, и сами не заметили, как стали чувствовать влечение друг к другу. Когда практика Катерины подошла к концу, Мехмет пригласил её пройтись по набережной.

– Понимаешь, я видел сон перед тем, как встретил тебя, – начал Мехмет, – ко мне пришел мой покойный отец. Он протянул мне руку, я поцеловал её и приложил ко лбу. У нас есть традиция: целуя руку, мы показываем уважение к старшим. Отец сказал мне: «Скоро ты встретишь ту, чьи дети будут целовать твою руку».

– Интересный сон. Ему есть толкование?

– Когда я рассказал про него матери, она объяснила, что скоро мне предстоит свадьба. На следующий день увидел тебя в нашем агентстве и понял – это знак. Я стал наблюдать: ты не похожа ни на одну из женщин, которых встречал. От тебя как будто невидимый свет исходит. Не хочу расставаться, потому что люблю тебя. Ты согласна?

Мехмет достал из кармана тонких элегантных брюк небольшую коробочку синего бархата, встал, утопая в песке, на колени, и сделал Катерине предложение. Розовый закат согревал взор и душу, аромат пряностей дурманил, взгляд божественно красивого мужчины умоляюще ожидал ответа, и девушка согласилась, приняв сверкающее бриллиантом кольцо. Улетая на родину, она обещала Мехмету, что через год, когда закончит университет и защитит диплом, вернётся к нему.

В тоскливой разлуке их связывал интернет. Они переписывались по мессенджеру: звонить друг другу оказалось накладно. Их обоих изрядно утомили разговоры о культуре, обычаях и основах языка. Предстояло накопить немного денег на двуспальную кровать и кое-какую технику. Частые приступы ревности довели обоих до паранойи. Наконец, Катерина снова прилетела в Турцию, как и обещала. Сладкий воздух уже на выходе из аэропорта обнял девушку, а после и сам Мехмет закружил её в своих объятиях. Они искренне радовались своему счастью.

Катерине предстояло познакомиться с семьей Мехмета, подготовиться к свадьбе. Она многого не знала, да и времени не хватало: два месяца в туристическом агентстве, заочное изучение культуры и языка страны в параллели с подготовкой к защите диплома – так себе мероприятие. До свадьбы ей предстояло жить в номере отеля.

– Так положено, – объяснил Мехмет, – ты же не хочешь, чтоб моя мама расстроилась?

Катерина не хотела причинять неудобства. Ей и без того досталось: мать и брат, православные и глубоко верующие люди, восприняли новость о предстоящей свадьбе с турком агрессивно, не желали мусульманина в семье.

– Ты хоть понимаешь, что даже к моим холодным ногам не сможешь без его разрешения приехать!? Они же женщин за людей не считают! Ты для него – вещь! – рыдала Вера, мать Катерины. – Господи, за что мне это всё! Если бы Васенька был жив, ты бы не посмела, тебе и в голову бы не пришло ехать в эту дикую страну варваров и извращенцев!

Отец Катерины, «Васенька», работал на авиа-заводе конструктором, погиб от «несчастного случая на производстве» – отравился паленой водкой в рабочее время. После похорон «Васеньки» Вере пришлось искать любой возможный способ дополнительно заработать, чтобы прокормить семью и дать детям хорошее образование, проложив им дорогу в светлое будущее. А теперь ей предстояло распрощаться с дочерью, которая улетает к иноверцу в чужую, совершенно незнакомую ей страну.

– На свадьбу, если, конечно, она состоится, мы не приедем! – заявил перед отъездом Катерины родной брат. – Переступишь этот порог – назад дороги не будет.

Катерина была с детства упрямой и ненавидела ультиматумы, оттого после таких слов скорее сделала бы выбор назло, чем по истинному желанию. Она «переступила порог» и с легкостью бабочки улетела к Мехмету. Юная, веселая и непорочная девица еще не знала, что в стране, где Восток встречается с Западом, люди живут совсем не так, как во всем остальном мире.

Теперь, будучи давно замужней и уважаемой ханым, Катерина стояла у входа в квартиру подруги Ларисы и её супруга Бурака, ожидая, что ей откроют. В соседней квартире послышался шорох, замок щелкнул и дверь неожиданно распахнулась. Следом за краснощекой соседкой в эластичных шароварах из жилища вывалился аромат турецкой выпечки, заполнив собою весь этаж.

Турецкие соседи не спят. Про чужую личную жизнь они знают даже больше, чем им это позволено. В подъезде, где жила Катерина, кто-то сплетничал, что слышал странные стоны прошлой ночью из квартиры на пятом этаже. Какой позор!

– Вы что-то хотели, ханым-эфенди? – спросила соседка Ларисы.

– Да, я пришла к подруге, спасибо.

– Хмм, а они ж уехали Бурак-бея в тюрьму провожать. Какая же Вы подруга, раз не знаете ничего?

Катерина побледнела.

«Как это «в тюрьму»? Что всё это значит? Наверное, Ирка тоже не знает, она бы сказала. Ну и дела». Катерина, ничего не ответив соседке, сбежала по ступенькам вниз.

Тем временем Лариса, провожая супруга в места не столь отдалённые, обливалась горючими слезами на автобусной остановке. Бурак не хотел, чтоб жена с маленькой дочкой находились рядом, и отправил их домой, оставшись с матерью. Благоухали цветущие вишни и яблони, нежная зелень тронула ветви кустарников, ветер весело гулял по сахилю. Турецкий народ высыпал на улицы, чтоб насладиться хорошей погодой в полной мере. В Стамбул нежным бризом спешила весна.

Глава 2

Когда Катерина приехала в дом родителей будущего мужа на знакомство с матерью и всеми родственниками Мехмета, она не ожидала пристального внимания к своей персоне. Девушка напоминала комедийного персонажа, за которым местные с удовольствием и усмешкой наблюдали.

Катерина не знала, что во время приветствия придётся целовать в щёки всех присутствующих женщин. Она трепетно относилась не только к поцелуям, но и объятиям. Про то, что руку матери нужно поцеловать и поднести ко лбу в дань уважения, Мехмет рассказал. Но о том, что Катерине предстоит перецеловать всех родственниц и соседок, никто и словом не обмолвился.

Для очень близких друзей, подруг или родственников подготовлен трехразовый турецкий поцелуй в щеки. К Катерине приблизилась одна из тетушек в платке, готовая одарить растерянную девушку своей нежностью. В свои пятьдесят она выглядела на все семьдесят пять, от её платья из синтетической ткани исходил терпкий запах пота. Катерина автоматически подставила правую щёку.

– (чмок) Как… – не целуя, но чмокая, тётушка быстрым движением всего тела повернула лицо к левой щеке Катерины – (чмок) дела… – и снова правая щека – (чмок) красавица?

В день знакомства с невестой женщин оказалось так много, что Катерине даже пришлось выучить турецкий «small talk»⁹ и тренироваться на Мехмете, когда на короткое время им всё же удавалось оставаться наедине.

Женщине и мужчине, если они не близкие родственники или супруги, целоваться при встрече не положено. Но об этом Катерине никто не рассказал. И однажды она, на виду у всех гостей, после объятий и поцелуев с какой-то очередной родственницей Мехмета, стала обнимать и целовать её растерявшегося супруга. Будущая свекровь Катерины громко охнула, схватившись за сердце, Мехмет покраснел от удушающего его приступа ревности, но не смог произнести ни слова. Присутствующие гости замерли в изумлении, и единственным, кто остался доволен случившимся, оказался зацелованный Катериной чей-то чужой мужчина.

Нежность между влюбленными, поцелуи и объятия мужа с женой желательно не афишировать. Катерина не понимала, почему пожилой турок в автобусе строго отчитывал Мехмета за то, что тот держит девушку за руку у всех на виду.

Её удивляло, что имя «Анна» в Турции очень популярно. Каждый раз, услышав детский голосок, Катерина отчетливо слышала это русское женское имя, пока, наконец, не спросила Мехмета, что же за «Анну» все окружающие постоянно зовут. Мехмет, смеясь, объяснил своей невесте, что «Anne» в переводе с турецкого языка означает «мама». Всё встало на свои места.

Свадьба Катерины и Мехмета представляла собой обычную регистрацию в местном ЗАГСе.

– Зачем устраивать шикарную свадьбу, сыночек? Нам и звать-то некого! Семья Катерины в такую даль не приедет. Наши родственники разъехались кто куда. Соседи все жадные и бедные: вряд ли кто-то захочет дарить золото. А просто так всех звать, сам понимаешь, накладно. Свадебный салон в сезон арендовывать очень дорого. Ни к чему это всё, – рассуждала крупная женщина в платке, Хамиде-ханым, мать Мехмета, – подарю два браслета, и хватит ей.

– Не слишком ли скромный подарок, мама? У девчонки не было ни ночи хны, ни помолвки, ни сватовства…

– «У девчонки»! – передернула Хамиде. – Вот и женился б на турчанке, чтоб всё по нашему было, а не так, как сейчас! Откуда ты знаешь, что она «девчонка»!? Не доводи мать до приступа. Или дам, что могу, – ты знаешь, что я небогата, – или вообще ничего не дам!

На турецких свадьбах принято дарить деньги или золото: монеты, браслеты, колье, перевязанные красной ленточкой. По традиции родители жениха перед свадьбой дарят будущей невесте столько золотых браслетов, сколько она пожелает. Но Хамиде-ханым была завистливой и алчной женщиной: она всё рассчитала, не хотела лишний раз тратиться. Да и разговоров за спиной старалась избегать: потом бы пришлось отчитываться перед любопытными соседками, сколько денег потрачено на драгоценный металл.

Золото, подаренное на свадьбе, служит невесте махром¹⁰, и его стоимость должна покрывать четырехмесячное содержание женщины в случае развода или смерти мужа. По исламу женщина, потерявшая супруга, может повторно выйти замуж только через четыре месяца, чтобы исключить путаницу с отцовством, если вдруг окажется беременной. Чтобы она ни в чем не нуждалась в этот промежуток времени, дарят махр. Но Катерина не знала об этом. Девушку не волновали золото и религиозные моменты. Думала она только о всепоглощающем чувстве и мечтала поскорее стать женой своего возлюбленного.

После регистрации Катерина и Мехмет первое время жили в доме Хамиде-ханым – привередливой, самовлюбленной, озлобленной на весь свет турчанки.

Она овдовела дважды. Сначала её сосватали за сына лавочника из Трабзона по имени Шабан, который скончался из-за пожара в лавке. Потом Хамиде, оставшуюся с маленьким Мехметом на руках, выдали замуж за младшего брата Шабана – Али. Такой брак в Турции заключают, чтобы имущество семьи не ушло на сторону, и не пострадало будущее детей и самой женщины.

От второго брака Хамиде родила дочь и назвала её Айше. Союз с Али и рождение дочери не принесли ничего, кроме разочарования: новый супруг Хамиде имел пагубную привычку. В пьяном угаре он избивал супругу, старшего ребенка, и даже малышку выбрасывал из колыбели. В конце концов Али умер пьяной смертью – упал с крыши, разбившись. Вдова подняла детей на ноги сама, не без помощи родственников. Судьба женщины оказалась нелегкой, оттого она считала себя в праве распоряжаться судьбами детей.

Хамиде-ханым не хотела невестку-иностранку. Она давно присмотрела Мехмету девушку в жены – послушную, услужливую, широкобёдрую двадцатилетнюю дочь соседки. Но Мехмет был непреклонен и привёл в дом матери Катерину, русскую девушку, полную нежности и любви. Когда дело касается белой кожи и девичьих ног, сыновья забывают о натруженных, почерневших от работы, руках матери.

Новоиспеченная невестка не раз совершала ошибки, несмотря на старания, заботу и уважение к свекрови. Приготовила как-то Катерина суп-лапшу на курином бульоне, очень популярный в русской кухне рецепт. Прозрачная, наваристая, красивая похлебка так и просилась в тарелку. А свекровь, заглянув в кастрюлю, схватилась свойственным ей движением за сердце, охнула и позвала Айше. Сестра Мехмета перевела Катерине слова матери.

– Душа моя, что же ты наделала? Нельзя ж так безжалостно переводить продукты! Мой сын целый день работает, чтобы прокормить всю семью, а ты собралась ставить перед ним на стол тарелку с этими помоями! О, Аллах, за что мне такое наказание!? Мы не пьём¹¹ «белые» чорбы¹², запомни это раз и навсегда, если хочешь сделать мужа счастливым и угодить его матери, а не доводить их обоих до сердечного приступа!

– А какие же чорбы нужно готовить, анне¹³? – спросила Катерина.

– Мой сын и вся наша семья любим суп из красной чечевицы! Свари курицу, бульон процеди. Куриное мясо отдели от косточек и отложи, чтобы потом приготовить другое блюдо, – нужно экономить. На литр бульона возьми стакан красной чечевицы, одну картофелину, две моркови, луковицу и помидор. Лук обжарь на масле с помидором. Картофель, морковь и чечевицу развари хорошо в бульоне. Потом поджарку добавь, и в блендер. Соус к супу не забудь: на сливочном масле поджарь немного красного острого перца и сушеной мяты. Такой аромат будет стоять, что никто не устоит перед этим супом. Всё поняла?

– Записать бы мне, чтоб не забыть, Айше, – не понимая и половины из того, что свекровь протараторила на турецком, расстроенно промычала Катерина.

– О, Великий Аллах, не доведи меня до греха, – хваталась Хамиде за женские четки.

Возвращалась как-то Хамиде с базара домой, а Катерина, услышав шаги свекрови, побежала открывать ей дверь.

– Ку-ку, – обратилась невестка к пожилой женщине, шутя и улыбаясь, на что Хамиде неодобряюще фыркнула. Уже спустя месяцы супружеской жизни Мехмет объяснил Катерине, что слово «ку-ку» в турецком языке имеет совсем иное значение, нежели в русском.

– Представляешь, что мама подумала? Ты же её, получается, обозвала неприличным словом!

– Каким?

– Ну, женским детородным органом… Какой позор!

Катерина не знала и про то, что нельзя оставлять исподнее на бельевой веревке у всех на виду. Повесила без задней мысли – пусть себе сохнет. Однажды её красные кружевные трусики гордым знаменем молодой жены развевались на ветру, пока раскрасневшаяся от стыда, в тон белья Катерины, свекровь не упрекнула невестку в разврате.

– О, Аллах, да разве так можно, душа моя? Что про нас теперь будут думать соседи? Ты ведь не хочешь, чтоб к нам сбежалась вся мужская часть махалле¹⁴, чтоб узнать, кто носит это, правда? Трусы принято вешать, спрятав за другим бельём, неужели твоя мать этому тебя не научила? Позор!

Больше всего на свете свекровь Катерины боялась мнения махалле. Её репутация зависела от того, что подумают люди. Хамиде-ханым сама не гнушалась обсудить с другими женщинами, готовит ли её соседка манты самостоятельно или покупает их в магазине. Консерваторы или кемалисты¹⁵ жители в квартире напротив. В сите¹⁶ или апартаментах живут дети той уважаемой ханым из соседнего дома, что осталась вдовой в прошлом году. Ведь сосед в Турции не хуже родственника, а иногда и ближе во всех отношениях. С соседями можно пить чай хоть целый день, если нет неотложных дел. Соседи присмотрят за домом, если нужно отлучиться, и за детьми, если их не с кем оставить. Однако, ей были интересны не только соседи, но и привратники домов на её улице: лавочники, мясники, парикмахеры. Хамиде-ханым нравилось, как ей улыбается симпатичный и располневший от жирных пирогов любящей жены дворник, каждый день подметающий улицу. Она любила перекрикиваться с соседкой, купившей молоко у молочника, и с ним самим, поглаживающим усы и бороду. Она вела пышной бровью, когда видела продавца зелени, лимонов и черешни, что толкал свою тележку по вымощенной дорожке. Даже рыжего дворового кота, любимца махалле, она подкармливала специальным кормом. Хамиде жила с детьми и невесткой в приличном, красивом месте, и мнением махалле, как и своей репутацией, дорожила.

Однажды Хамиде подарила невестке платье, которое купила своей дочери, но перед тем, как отдать, передумала и вручила подарок Катерине.

– Айше – незамужняя девушка, такое открытое платье будет слишком вызывающим, – решила Хамиде-ханым.

Платье из ситца было ярким, удобным, коротким, с вырезом на спине – просто спасение в жару. Катерина с радостью приняла обновку, с удовольствием щеголяя в ней перед любимым мужем. Она так любила это платье, что практически всегда и везде носила его. Но девушка не знала, что идти в нем на турецкий базар – верх неприличия.

Позвала Хамиде-ханым невестку и дочь.

– На базар идти надо. Все овощи, зелень и фрукты закончились!

– Но мама, в такую жару?! – возмутилась Айше.

Тем временем Катерина без разговоров быстро собралась и надела платье, но тут же услышала порицание свекрови.

– Замужняя женщина должна ходить на базар в длинной юбке, брюках или шароварах! В футболке с рукавом, а не с разрезом на спине. В таком платье можно гулять только с мужем и для мужа! Неужели ты этого не понимаешь? Как же тебе не стыдно? О, Аллах, почему я обязана это объяснять? Что подумает Мехмет, если узнает, что ты в таком виде собралась на базар?!

Осыпав невестку ядом слов и колючками строгого взора, Хамиде направилась к выходу, прокричав девушкам, что будет ждать их на улице. Она спустилась во двор и тут же заговорила с соседкой, которая возвращалась с наполненной овощами тележкой с базара. Стояла невыносимая жара. У Катерины сдали нервы.

– Ну почему я должна надевать в такую жару джинсы, Айше? – обратилась Катерина к молоденькой сестре мужа. – Они прилипают к телу, кожа не дышит. Это же пытка! А до рынка нам еще три километра в гору, и оттуда – столько же.

– Не хочешь идти на базар, не иди. Мама права: ты замужем, перед кем теперь красоваться, кроме мужа? А если не хочешь жить здесь и мириться с правилами нашей семьи, можешь ехать обратно в свою страну из говна, где живут одни проститутки!

Катерина застыла в изумлении. Айше, поняв, что сболтнула лишнего, пулей вылетела из дома. Катерина быстро спустилась следом.

– Что ты только что сказала? Мы говорим на английском, я могла неправильно понять! – выпалила взволнованная девушка. Но Айше даже не взглянула на Катерину, объявив таким образом невестке молчаливую холодную войну.

Катерина рассказала Мехмету о случившемся в тот же день. Скандал между родственниками на этой почве послужил причиной серьезного разлада. Начались интриги в духе турецких сериалов.

Хамиде-ханым просила сделать кофе, нарочно разливала его на ковер, после чего заставляла невестку чистить пятно. Пока девушка убирала грязь с ковра, свекровь отправлялась на кухню и что-то роняла, разбивала, высыпала, требуя немедленной уборки.

– Старая я уже, не вижу ничего, всё из рук валится. О, Аллах, пошли мне сил и здоровья!

Катерина бежала на кухню, убирала рассыпанные крупы, и снова слышала крики свекрови, теперь уже из ванной. Хамиде-ханым отключала стиральную машину и наказывала невестке стирать белье вручную.

– Это тонкое кружево, его нельзя стирать в машинке. Мои руки не такие проворные, как твои. Ты должна проявить уважение к матери, постирать это, – Хамиде протягивала невестке свое испачканное нижнее белье. А потом до икоты хохотала над иностранкой, вместе с дочерью придумывая новые испытания для невестки.

Катерина навсегда запомнила унижение, через которое ей пришлось пройти молча, пока драгоценный супруг ни о чем не догадывался. Она мечтала о мести.

Сама судьба пожалела молодую женщину и вдруг стала к ней благосклонна: «Твой черёд, милая!»

– Меня срочно вызвали на работу. Я ухожу. Если брат спросит, скажи, что вернусь вечером, – не глядя на невестку, Айше хлопнула входной дверью, оставив Катерину скучать в одиночестве. Хамиде с утра отправилась к близкой подруге, и вернуться планировала лишь к вечеру.

– Привет, чем занимаешься? – Мехмет как обычно позвонил в обеденный перерыв, чтоб услышать голос супруги.

– Перебираю зеленую фасоль, дорогой, смотрю какой-то сериал, это, знаешь ли, помогает учить турецкий, – проговорила Катерина.

– А Айше? Она что делает?

– Она сказала, что её вызвали на работу, – ответила Катерина.

– У неё же выходной сегодня? – Мехмет занервничал.

– Я не знаю.

– Чувствую, что тут что-то нечисто. Позвоню-ка я ей.

Но Мехмет не дозвонился на мобильник Айше, а на рабочем телефоне ему ответили, что у девушки выходной по графику, и никто ее не вызывал. Сестра Мехмета тем временем нежилась в постели возлюбленного, с которым встречалась уже почти два года.

Тот факт, что между молодыми давно была близость, они перепробовали все позиции и имеют кучу взрослых игрушек в запасе, в Турции тщательно скрывается, – это позор для семьи незамужней девушки. Поэтому Айше скрывала отношения. Тем более, её парень не собирался заводить разговоры о женитьбе. Он был воспитан в строгой патриархальной семье, считал, что если и женится, то только на девственнице, а Айше просто использовал.

Поскольку отец Айше рано отправился на тот свет, Мехмет заменял главу семейства. Молодой мужчина заботился о чести матери и сестры. С детства внушал младшенькой, какой это кошмар – лишиться самого драгоценного, что есть у неё – девственности. Пугал, что замуж сестра не выйдет, если согрешит до свадьбы, и обязательно «принесёт в подоле». Что вся махалле будет насмехаться, позорить, показывать пальцем и кидать в сестру гнилые луковицы. Что брат должен будет убить того, кто прикоснется к сестре до свадьбы, а потом и сестру заодно, чтоб смыть позор семьи кровью. Мехмет следил за каждым шагом сестры.

Катерина знала, как важен для турок вопрос женской невинности. Однажды Мехмет спросил, цела ли она, и заявил, что не женится, если невеста окажется порченой. Катерина успокоила мужа справкой от врача. Мехмет гордился своей женой. В сестре сомневался, проверял все её действия и снова поймал на очередном обмане.

– Где ты была? – вернувшись с работы, накинулся на сестру разъяренный Мехмет.

– Я же сказала твоей жене – на работе!

– Зачем врёшь? Тебя там не было! Я проверял!

– Сынок, тише, что скажут соседи… – Хамиде-ханым отложила чётки, поправила платок и с укором взглянула на сына.

– Это ты виновата, мама! Воспитала бесстыдницу, пригрела на шее змею, – закричал Мехмет.

Во время скандала Катерина чистила картошку и стряхивала кожуру в мусорное ведро. Айше зашла кухню, выпила воды и выбросила использованную упаковку от странных таблеток. Тут-то и вспомнила Катерина слова Айше про «страну из говна, где живут одни проститутки». Вытащила из мусорки упаковку и показала Мехмету.

Месть – блюдо, которое готовится долго. Катерина давно мечтала стать хозяйкой в собственном доме, а не оставаться прислугой у свекрови. Иностранка рассчитывала, что после скандала супруг будет рад убежать от матери куда глаза глядят, подальше от позора, обрушенного на семью «драгоценной» сестрицей.

Мехмет и сам хотел переехать: начальник предложил прекрасный вариант – работа в Стамбуле, зарплата повыше и жилье попрестижней. Но молодого мужчину сдерживала обязанность содержать женскую половину. Тем вечером, когда ложь Айше вскрылась, как гнойный чирий, Мехмет жестоко избил её на глазах у жены и матери. Это отравило жизнь всем в доме, и через некоторое время Мехмет и Катерина переехали из Трабзона в Стамбул.

В огромном чужом шумном городе началась новая жизнь семьи. Всё заиграло другими красками. Катерина скучала, потому что теперь она не могла выходить без мужа куда-то. Даже за покупками приходилось выходить вдвоем.

– Стамбул слишком опасен. Я буду беспокоиться, не случилось ли чего. Поэтому прошу тебя, без меня никуда, – каждый день перед выходом на работу Мехмет заводил одну и ту же песню, которая начинала надоедать.

Катерину радовало, что рядом нет ненавистной, капризной золовки, свекрови-тирана и её многочисленных гостей, разглядывающих Катерину, как инопланетянку, мартышку в зоопарке или спустившегося с небес посланника. Единственным развлечением иностранки по приезду в Стамбул оказался интернет. На форуме для русскоязычных жен турок Катерина познакомилась с Ириной и Ларисой.