Loe raamatut: «Любовь под прицелом»
Пролог
Солнце вздумало заглянуть в окна и скользнуло по золотистым волосам невесты. Губы Вероники дрожали, что только умиляло регистратора, находившегося в безмятежном неведении. Ведь невесте полагалось нервничать и даже расчувствоваться до слёз в день своей свадьбы. Но пистолет, упиравшийся Веронике в поясницу, плюс наигранная белоснежная улыбка жениха, были куда более убедительным аргументом к выражению чувств. Этот мерзавец ещё смел улыбаться! Склоняясь, он заглянул в зелёные глаза Вероники. Словно засомневался на мгновение, скажет ли она «да». Но испуганная невеста едва слышно прошептала заветное слово.
– В знак любви и верности прошу обменяться кольцами, – медовый голос женщины, стоящей перед ними, заставил Веронику вздрогнуть.
Она нехотя протянула руку, позволяя мучителю надеть тонкое блестящее кольцо ей на палец. И что самое обидное, оно идеально подходило. Жених ловко надел его, не опуская второй руки с оружием, холодившим спину Вероники. Затем настала очередь невесты. Она зло надела украшение на его палец и попыталась испепелить негодяя взглядом. Не вышло. Этот парень непрошибаемый…
Вероника сжимала дрожащими пальцами ткань короткого белоснежного платья, украшенного прекрасным кружевом по верху пышной юбки. Проклятый наряд тоже сидел идеально. Как ему удалось лишь окинуть её взглядом и точно вычислить нужные размеры? Кто этот человек? Точно маньяк! Никем другим не мог быть. Типичный уголовник.
А свидетели? Неизвестный мужик с такой физиономией бандитской… И чего всё время улыбается? Костюм на два размера меньше чем нужно. Того и гляди, разойдётся по швам. Про свидетельницу вообще нужно молчать: волосы в узел связала, ни косметики, ни украшений. Стоит, сложила руки на груди, вся в чёрном. А костяшки на тех самых руках все ободраны. Чем только занималась?
Вероника вздохнула, чувствуя, что глаза увлажнились. Не реветь. Только не реветь… Она поставила подпись на предложенной бумажке, заверяя собственный приговор. Прижимая её к себе, новоиспечённый муж также размашисто расписался, да так, что Веронику даже зависть одолела. Почерк-то, какой красивый…
– Можете поздравить друг друга! – раздался голос регистратора.
Проклятая тётка. С чем поздравлять? Тем временем Веронику развернули и запечатлели короткий звонкий поцелуй на лбу. Она оторопела, во все глаза глядя на своего похитителя. Должна запомнить его. Запомнить лицо гада, который разрушил её жизнь. Лицо убийцы, маньяка, за которым наверняка гоняется вся полиция города…
– Ну всё, капитан, принимай поздравления! – огромный небритый детина сунулся на них, крепко обнимая обоих, едва давая дышать.
Вероника почувствовала, как он отобрал злосчастный пистолет у её муженька, пряча оружие от посторонних глаз. Конечно! Теперь-то он зачем? Они своё грязное дело сделали. Стоп…
– Какой капитан? Моряк что ли? – пролепетала Вероника.
Громила рассмеялся и потрепал её огромной ручищей по макушке.
– Уголовного розыска капитан. Хороший тебе мужик девонька достался. Эх, люблю я вас! – дядька снова обнял их, рискуя раздавить.
Головы новобрачных соприкоснулись, и Вероника, воспользовавшись моментом, снова посмотрела на мужа. Его серо-голубые глаза потемнели, будто перед грозой.
– Ты полицейский?!
Глава 1
Немного ранее…
Лучи заходящего солнца проникали в небольшой уютный кабинет вместе с порывами свежего ветра. Здесь, в западной части города, расположенного в густой зелени природных парков, он был особенно благодатен. Сегодня Веронике нестерпимо захотелось всё бросить и поскорее сбежать. Она прикусила губу, продолжая возиться с горой бумаг.
Врывавшийся ветер приподнимал аккуратные шторы, и документы норовили разлететься, как осенняя листва. Вероника поглядела на свой голубой плащ. Он так соблазнительно висел на высокой деревянной вешалке, выполненной в виде деревца с ветвями, которые служили крючками для одежды.
Из кабинета, располагавшегося по правую сторону от её стола, по-прежнему раздавался громкий полный печали голос. Он повествовал о том, что инопланетное вторжение неизбежно. Также советовал закупать тушёнку и туалетную бумагу в неограниченном количестве. Вероника покачала головой, и светлые волосы гладкой волной рассыпались по плечам, укрытым мягкой тканью бежевого платья.
Табличка на кабинете гласила: «Д-р Дорофеев Е.Е.». Евгений Евгеньевич был неплохим психологом. По крайней мере, так считала Вероника и те странные типы, что являлись клиентами доктора. Сегодня последний сеанс затянулся, что нехарактерно для начальника. Но не ей об этом рассуждать. Вероника с удовольствием подрабатывала, получая при этом внушительную денежку, которая приятно радовала кошелёк.
В свои девятнадцать она могла гордиться собой, учась и подрабатывая. Этим Вероника обеспечивала себе возможность оплатить учёбу и любимые сладости. Всего-то и нужно, что очаровательно улыбаться и приводить документы в порядок, проверяя почту доктора три-четыре раза в неделю. Вот и спешила она после занятий, стараясь не свалиться с высоких каблуков. Сверкала белозубой улыбкой, когда очередной несчастный, уставший от жизни человек, переступал порог кабинета.
Вообще, честно говоря, Вероника сомневалась в том, что хотя бы один из пациентов доктора действительно болел. Она уже не первый раз отмечала про себя, что посетители были скорее странными и смешными богатеями, которые выдумывали себе болячки. Казалось, они платили огромные деньги за сеансы только затем, чтобы их хоть кто-то выслушал.
Дверь кабинета наконец открылась, и в проёме показалась голова мужчины средних лет. Он опасливо поглядел по сторонам. Затем остановил свой пронизывающий взгляд на Веронике и долго смотрел, проверяя, не является ли она одним из инопланетных захватчиков. Вероника надела очки и показала язык. Мужчина немедленно встрепенулся и прошмыгнул в коридор, скрываясь в сумерках за дверью.
Наконец-то! День закончен. Сегодня всё тянулось как резина. Вероника совсем измоталась на парах в университете, затем разбирая гору накопившихся бумаг у доктора. Как никогда хотелось размять ноги, прогуливаясь до остановки трамвая, и поскорее оказаться в своей уютной квартирке.
Она уже предвкушала тихий вечер за просмотром любимого сериала и поеданием огромной коробки шоколадных конфет. Их Вероника приобрела в небольшой кондитерской, ещё идя на работу. Заходила туда почти каждый день, любуясь на горы разноцветных пирожных и прочих десертов. Теперь сладость ожидала её в коробке на краю стола.
– Вероника, думаю, на сегодня мы закончим. Поспешите. Скоро совсем стемнеет. Мне бы не хотелось заставлять вас блуждать в потёмках, – «лечебным» голосом проговорил Дорофеев.
Она счастливо улыбнулась доктору, появившемуся у двери. Евгений Евгеньевич уже надел свой плащ, теперь поправляя тонкие, смешно подкрученные усы.
– Я уже всё закончила, Евгений Евгеньевич, – торопливо предупредила Вероника. – Неделя выдалась просто сумасшедшая.
Она поджала губы, понимая, что подобрала неудачное сравнение. Но вызвала лишь ответную усталую улыбку у начальника.
– Пусть ваши выходные пройдут спокойно, если вы, в ваши удивительные годы, мечтаете именно об этом, дорогая Вероника, – вздохнул Дорофеев.
Она быстро бросила футляр с очками и телефон в сумку. Затем терпеливо подождала, пока услужливый доктор накинет плащ на её плечи. Осталось забрать коробку шоколада, перехваченную тонкой голубой лентой. Вероника вежливо распрощалась с начальником и наконец вышла на улицу, окунаясь в вечернюю прохладу.
Стук от каблуков её туфель в этот раз слишком громко звучал на неожиданно тихой улице. Вероника торопливо перешла через дорогу. Она заметила, как загорелся красный свет светофора, едва достигла противоположного края.
Именно в этот самый злосчастный момент её жизни, Вероника услышала, как завизжали шины. Тёмная машина, развернувшись на трассе на девяносто градусов, врезалась в тот самый светофор, возле которого она стояла. Вероника вскрикнула, прикрывая голову руками, в которых продолжала держать коробку.
Преследователи не заставили себя ждать. Две машины уже мчались к месту аварии на полной скорости. Вероника не стала дожидаться, чем всё это закончится, и побежала прочь, сворачивая в первый попавшийся переулок. Она слышала, как хлопали дверцы машин, которые остановились у обочины. Затем раздались звуки, которые на беду заставили оглянуться. Что это? Выстрелы? Выстрелы, чёрт возьми!
Вероника не разбирала грубых отрывистых фраз, которые выкрикивали те, кто сегодня решил прикончить друг друга. Она снова вскрикнула, когда совсем рядом одна из пуль впилась в дерево, которое посчитала надёжным укрытием. Затем раздался следующий выстрел.
Один из мужчин, который стоял к ней спиной, пошатнулся и упал на чёрный асфальт. Вероника не смогла разглядеть его, так как уже стемнело, да и зрение её не отличалось особой остротой. Зато второго человека видела ясно, как днём. Фары ярко освещали мужчину, державшего пистолет. Неизвестный стоял, возвышаясь над распростёртым телом. Сердце глухо заколотилось, когда бандит поднял голову, и глянул ровно туда, где стояла она.
Ведь должна бежать, но глядела на убийцу, замерев от испуга. Вероника готова была поклясться, что тень смятения скользнула по лицу незнакомца. Бандит нервно обтёр рукавом перепачканное чем-то тёмным лицо. Тряхнул головой, убирая светлые пряди волос с глаз, и широким шагом направился к Веронике. Убийца махнул ей рукой, веля оставаться на месте, и вот тогда она наконец очнулась.
– Вот чёрт… – Вероника швырнула в него коробку.
Ударяясь о руку мужчины, она раскрылась, и осыпала шоколадными конфетами. Выругавшись, убийца ускорился, но в него полетела туфелька, больно ударяя острым каблуком. Незнакомец что-то проворчал насчёт слабости ума беглянки, и попытался схватить Веронику за рукав. Но вторая туфелька оцарапала протянутую к ней руку, заставляя убийцу выругаться и на секунду выпустить свою жертву.
Вероника бежала с последних сил, молясь, что везение всё же не оставит её окончательно. Босые ноги замёрзли, болезненно реагируя на каждый камешек и прочий мусор, которым была полна улица. Звук открывавшихся дверей трамвая стал настоящим подарком. Вероника заставила себя немного ускориться, и в последний миг успела подняться в салон, слыша, как спасительно закрылись за спиной двери. Она прижалась к холодному стеклу трамвая, в последний раз встречаясь взглядом со своим преследователем. Вероника победно приподняла подбородок, сдувая прилипшие ко лбу пряди волос.
– Катись к чёрту…
Она нервно поёжилась, ощущая холодный пронзительный взгляд человека, оставшегося в ночи. Он не отошёл, продолжая глядеть вслед трамваю, и Вероника поняла, что сердце снова колотится. Нужно как можно быстрее добраться до дома. И закрыться на сто замков. Только сейчас Вероника поняла, что и этот отморозок разглядел всё не хуже её самой. Он запомнил её, а значит, непременно захочет расправиться. Ведь видела, как он убил того бандита на перекрёстке…
Вероника прерывисто вздохнула. Она поджала замёрзшие пальцы босых ног, и поглядела на порванные колготки. Затем услышала, как начали перешёптываться немногочисленные пассажиры, рассматривая её. Вероника смущённо перешла в самый конец салона, нетерпеливо дожидаясь, когда трамвай доедет до её остановки. Когда это наконец произошло, поспешила к видневшемуся дому. Но «поспешила» было сильно сказано, ведь теперь её измученные ноги вовсе отказывались идти.
Кое-как Вероника добрела до подъезда, и старый лифт поднял её до шестого этажа. Она проскользнула за дверь квартиры и немедленно закрыла её на все замки. Затем похромала на кухню, притащила тяжёлый деревянный стул и для большей верности подпёрла им дверь. Усевшись на него, Вероника наконец вздохнула с некоторым облегчением.
Глава 2
– Виктор Иванович!
– Оленька, дай мне хоть что-нибудь, – полковник почти умоляюще смотрел на судмедэксперта.
Ольга поглядела на него поверх очков, хмуря брови, и снова отвернулась, продолжая работу. Сдаваясь, Виктор Иванович выдохнул и замолк. Он опёрся обеими ладонями на скрипящую крышку стола.
– Ладно, давай коротенько. Только вывод, – проговорил он и ему согласно кивнули.
– На основании судебно-медицинской экспертизы трупа Фролова Сергея Витальевича, тридцати двух лет, учитывая результаты дополнительных исследований, прихожу к следующим выводам: смерть последовала от сквозного огнестрельного ранения шеи с повреждением левой общей сонной артерии и обильной кровопотери. Входное отверстие расположено на левой стороне шеи, выходное на левой заднебоковой поверхности шеи. Раневой канал проходит горизонтально, по отношению к вертикальному положению тела. Ранение причинено выстрелом с расстояния около ста пятидесяти сантиметров. Локализация ранения и расстояние выстрела указывают на то, что ранение гражданину Фролову нанесено посторонней рукой. Смерть последовала в течение нескольких минут после ранения, что подтверждается наличием повреждения крупного сосуда и аспирацией крови. Виктор Иванович, не сверлите меня взглядом, будьте добры. Это всё, что я могу дать на сегодня.
– Оленька, у меня там человек, которому сейчас нужно немного больше, – полковник устало потёр глаза и стянул узел галстука.
– Вы не знаете, как делается экспертиза? К тому же, наличие оружия – ещё не всё. А пуля так и не была найдена. Ваш капитан стрелял из своего табельного. Но пока невозможно ни доказать, ни опровергнуть то, что Сиверин стрелял в этого человека.
Виктор Иванович нервно хлопнул ладонями по столу и отпрянул от него. Затем оставил кабинет, направляясь обратно, туда, где даже с коридора были слышны крики.
– Я не стрелял в него!
– Что ты вообще там делал, Сиверин? Ты в отпуске! – коренастый темноволосый мужчина не мог скрыть отвращения, глядя на сидящего за столом коллегу. – Почему ты сбежал?
– Я не сбежал, – Максим повторил по слогам, скрипя зубами и теряя терпение.
– Ты вернулся, когда группа уже была на месте. – Виктор Иванович вернулся и снова присел на свободный стул напротив Максима. – Куда ты ходил? Что там произошло на самом деле, сынок?
Сынок? Чёрт, бесит-то как! Вот только сынка не надо! Максим мысленно чертыхнулся. Когда он увидел того самого подонка, за которым гонялся последние полгода, то всё остальное уже не имело значения…
– Водитель машины погиб. Он чист. Ни приводов, ни задержаний, – продолжил говорить полковник. – Ерунда какая-то получается. Давай, Максим. Соберись. Ты узнал Фролова? И?
– Я узнал его и просто поехал следом, – мрачно пояснил капитан. – Они преследовали какую-то машину. Она потом врезалась в светофор. Наверное, водитель не справился с управлением. Я приехал позже и не видел их, чёрт возьми. Я просто хотел задержать Фролова!
– Это дело ведёт Хворостин. Зря ты вмешался. Я сделаю всё, что смогу. Просто так тебя не отдам. Но мне нужно, чтобы ты был честен. Максим, ты меня понял? Я жду правду. – Виктор Иванович отечески потрепал подчинённого по плечу и вышел.
Максим опустил голову на холодный стол и несколько раз стукнулся лбом о его железную поверхность.
– Чёрт, чёрт, чёрт!!
– Пуля прошла навылет и мы её пока не нашли, Сиверин. Но это только вопрос времени. – Хворостин склонился над ним, заставляя Максима задерживать дыхание, поскольку от него разило, как от пепельницы.
– Я её найду. Клянусь тебе. И я узнаю, куда ты бегал, пока наши разбирались на том месте, где ты наследил, Сиверин. Я узнаю всё. И тогда лично помашу тебе рукой, когда твою задницу закроют за решёткой. Знаешь, как там любят таких красавчиков? Знаешь, что они с тобой блондинчик сделают? – Хворостин навис над ним ещё ниже.
Максим не удержался, подхватываясь и разбивая ему нос своей головой. В комнату допроса немедленно вбежали двое сотрудников, разнимая их. Хворостин продолжил кричать, что капитан совсем озверел и кинулся на него. Но начальник, прокашлявшись в кулак, заверил остальных, что ему, Хворостину, нужно быть осторожнее с углами, и не задевать их своим лицом. Офицер разъярился, зажимая окровавленный нос одной рукой и задирая голову. Затем пригрозил Сиверину кулаком, и поспешил выйти в коридор, направляясь к умывальнику.
– В твоём табельном три патрона не хватает. Две пули мы нашли, третья пока не обнаружена. Найдём, и всё будет хорошо. Нужно немного терпения. – Виктор Иванович снова присел напротив капитана. – Куда ты всё же уходил, Максим?
Сиверин угрюмо поглядел на него из-под длинной спутанной чёлки.
– Мне показалось, я что-то заметил… – голос охрип, и он умолк, задумываясь.
– Что-то? Поясни, – тихо потребовал полковник.
– Да. Но меня отвлекли, – сухо отозвался Максим.
– Что? Что это было? – Отеческий тон начальника раздражал всё больше.
– Я не знаю. Не нашёл… – капитан и сам не понимал, почему не смог признаться, но сдержался и продолжил, – я услышал звук сирены и вернулся.
Начальник вздохнул и сцепил пальцы рук в замок.
– Максим. – Теперь Виктор Иванович поглядел по сторонам, наклонился к подчинённому через стол, и голос его был едва слышен. – У них ничего толкового на тебя нет. Отстранят пока и на этом остановятся. Вот только Хворостину ты зря дорогу перешёл.
Полковник выжидая поглядел на него. Небритое лицо Максима покрылось испариной. Он откинулся на спинку стула и горько усмехнулся.
– Отстранят? – мрачно отозвался капитан.
– Ты услышал только это? – негромко заметил начальник.
– Да бросьте вы! Он пил мне кровь семь часов!
– Скажи мне одно, если найдут третью пулю, я должен начать беспокоиться? – проворчал полковник.
Максим резко поднялся, но начальник встал следом за ним, жестом веля сесть обратно.
– Ладно, ладно, ты уже достаточно погорячился. Звонили с управления. Официально будет сделано заявление, что находившийся в розыске Фролов был застрелен при задержании. Пока это всё. Сейчас ты можешь идти. И не вздумай приблизиться к этому перекрёстку!
Максим снова поднялся и обошёл стол, направляясь к двери кабинета.
– Я не стрелял в него, – холодно бросил капитан.
Виктор Иванович угрюмо кивнул.
– Он был мразью, но всё же, – начальник замялся, собираясь с мыслями.
– Всё же? – притормозил Сиверин.
– Максим, если ты смолчал…
– Товарищ полковник!
– Если то, что ты смолчал, накопает Хворостин, я сам подпишу ордер на твой арест. Ты меня понял? – Виктор Иванович поглядел на него своим пронзительным взглядом, и Сиверин тряхнул головой, согласно кивая.
– Ступай.
На крыльце Максим задержался на минуту. Он поднял воротник короткого пальто, и сделал глубокий вдох, ощущая, как прохладный воздух наполнял лёгкие. Теперь, немного поостыв, спустился со ступенек и пошёл по знакомой дороге, пока не имея представления, куда приведёт. Он просто должен идти и идти, главное не останавливаться. Ещё лучше было бы побежать, но и так достаточно внимания привлёк к своей скромной персоне. Шагая, Максим ещё раз выровнял упрямо падавший воротник, и его взгляд остановился на руке, на которой красовалась яркая царапина. Он остановился и закрыл глаза.
– И откуда ты взялась на мою голову?
Максим забросил проклятые туфли в один из мусорных баков, понимая, что пока они не привлекут ничьего внимания. Но это только в том случае, если девчонка не решит исполнить гражданский долг, и не заявит в полицию.
– Чёрт… – капитан взъерошил волосы, затем сжал кулаки от отчаянья. – Чёрт!
Он должен найти её раньше Хворостина. Максим прошёл по улице, и спрятал ободранные руки в карманы пальто, прикидывая возможные варианты. Сегодня суббота. Та девица, возможно, шла с работы. А ещё у него был трамвай… Точно! Её должны запомнить. Сиверин резко развернулся, и направился в сторону небольшого парка, издалека замечая блестевшие полосы рельсов.
Максим почти добрался до перехода, когда рядом остановилась знакомая чёрная машина, преграждая ему дорогу. Стекло с водительской стороны опустилось, и взгляд капитана остановился на лице женщины. Она некоторое время изучала Сиверина, затем коротко кивнула в сторону задних сидений.
Дверца машины открылась. Максим с сомнением поглядел на неё, а затем на парк, с которым его разделяла полоса асфальта. Но единственный пассажир, недолго церемонясь, схватил Сиверина за полы пальто, и втащил в салон. Дверца немедленно захлопнулась, и машина рванула с места. На заднем сидении ещё некоторое время продолжалась борьба, пока наконец похититель не пробасил на весь салон:
– Стоило человеку взять выходной! На рыбалку собраться первый раз за целый год! А ты уже успел башку свою в такую дурь всунуть! – Огромный дядька обхватил Сиверина за шею своей ручищей, и едва не задушил, прижимая к себе.
Максим закашлялся, раскрасневшись, и тщетно пытался высвободиться.
– Пусти, идиот, задушишь… – прохрипел он, чувствуя, что в глазах уже темнело.
Дядька ослабил хватку, и как щенка потрепал товарища по голове. Максим вырвался, и зло ударил его кулаком в плечо. Но сосед только загрохотал сиплым смехом.
– Откуда вы взялись? – теперь Максим поглядел на женщину, которая невозмутимо вела машину.
Она вообще когда-нибудь меняла выражение лица? Хотя нет, капитан вспомнил, как однажды одна её бровь приподнялась. Это был показатель крайнего удивления…
– Прохоров, я тебя спрашиваю, какого чёрта вы оба тут делаете? – Максим воззвал к своему довольному коллеге.
– Иваныч запретил к тебе соваться на месте. Но про улицу он ничего не говорил. Да, Светусь? – Здоровяк заговорщицки подмигнул их молчаливому водителю.
– Еле дождались, пока ты выйдешь! Всю задницу себе отсидел. Теперь давай к делу! Свет, аккуратненько притормози где-нибудь, обмозгуем.
– Я сам разберусь. Всё в порядке! – Максим рискнул возмутиться, но был безжалостно прижат всё той же рукой к спинке сиденья.
– Не-е, это ты Иванычу можешь впаривать, брат, – хмыкнул Прохоров. – Ему на пенсию через пару месяцев, так что сильно рваться дед не будет. А тебе малыш ещё служить и служить. Так что мне мозги не пудри. Выкладывай!
Максим поджал губы, глядя, как Светлана парковала машину на обочине. Он снова одёрнул помятый воротник пальто, на что немедленно последовала ответная реакция товарища.
– Вот-вот! Всегда одёжку дёргает, когда в полной…
– Прохор, заткнись, ради бога! – прорычал капитан.
– Максим, это на тебя совсем не похоже. Почему ты решил преследовать его? – неожиданно, мелодичный голос Светланы отвлёк спорящих мужчин.
Она повернулась к товарищам, обнимая одной рукой спинку сиденья.
– Я говорю, как есть. – Максиму порядком надоели вопросы.
Всё, что он хотел: есть, спать, и найти девчонку, которая забросала его конфетами и туфлями. За это, он ещё с неё спросит!
– Заливаешь, брат. Ох, заливаешь! Что ещё? – Прохоров почесал небритый подбородок.
– Я есть хочу. – Максим сердито проворчал, кутаясь в пальто, и в него немедленно полетел свёрток с бутербродом.
Светлана кивнула на еду, веля приступать. Максим жевал молча, уже в который раз прокручивая в голове последние события. Двое товарищей, не моргая, сверлили его взглядами, заставляя едва ли не давиться. Но капитан угрюмо приканчивал предложенную еду, решая, что мог им выложить. Собравшись с духом, вздохнул, и скомкал салфетку, в которую Светлана ранее завернула бутерброд.
– Есть свидетель… – Максим замер, ожидая реакции, которая незамедлительно последовала.
– Ты, мать твою, совсем ума лишился? Ты чё творишь, Макс?! – его яростно схватили за грудки, тряся и грозя оторвать рукава.
– Отстань, разберусь! – мрачно бросил в ответ Максим.
– Разберётся он… Ты уже наразбирался! – хрипло ревел Прохоров.
– Кто это, Максим? За этим человеком ты отлучался с места аварии? – Светлана отобрала у капитана салфетку, каждый раз сердясь на них, когда засыпали крошками салон машины.
Максим отодвинулся от коллеги и зло одёрнул пальто.
– Да.
– Кто это был? Кто-то из прохожих? Ты уверен, что тебя видели? Что этот человек видел? – Светлана продолжила гипнотизировать его своим взглядом.
– Чёрт, да сколько вопросов? – раздражённо отозвался капитан.
– Лучше их зададим мы, а не ОВР, Максим, – Светлана как всегда была права.
Сиверин сдался, глядя в окно. Он опустил стекло, подставляя разгорячённое лицо свежему ветру.
– Это девушка. Она видела меня с оружием. Уверен, что считает, будто именно я прикончил Фролова.
– И ты её упустил, – удручённо заметил Прохоров.
– Мне что, придушить её нужно было? Ладно, ещё не заорала на всю улицу, что я убийца! – язвительно заявил Максим. – Я уже слышал сирену и должен был вернуться.
– Нужно побеседовать с ней. Светусь, нужно её найти! – запаниковал Анатолий.
– Это я и делал, пока вы двое не потратили зря моё время, – пожал плечами Сиверин.
– Мы банда, брат! – ухмыльнулся Прохоров.
– О боже… – Максим потерял терпение.
– Давай, поподробней и разделяемся. Когда что-нибудь найдём, созвонимся, – Анатолий довольно потёр огромные руки.
– Прохор, вам к ней не стоит соваться. Вообще не лезьте в это дело, – сухо пояснил Сиверин.
– Мы банда, Макс. Я уже своё слово сказал. – Анатолий крепко обнял его, от чего глаза Максима в ужасе расширились.
– Совсем идиот…
– Он прав, Максим. Нам нужна информация. И скорее именно тебе лучше не соваться в это дело. Сейчас ты отправишься домой и переоденешься. Ты мне все чехлы запоганил, – отозвалась Светлана.
Максим поглядел на пальто, стряхивая чёрные разводы, которые прошлой ночью стирал и со своего лица. Он так и бродил по улице? Молодец…
– Вернее всего будет довезти его, Свет, – посоветовал Прохоров. – Сбежит ведь!
Светлана молча кивнула. На сегодня фонтан её красноречия исчерпался. Машина тронулась с места и Максиму оставалось только бессильно наблюдать, как парк отдалялся, оставаясь позади них.
