Loe raamatut: «Контрабанда», lehekülg 11
– Так… Это все хорошо… Но, задержать «груз» – этого мало… Что я зря тянул сюда журналистов?! – он посмотрел на разговаривающих в стороне молодых людей. – Весь перехват должен быть снят на камеру! А затем со всего этого должен получиться «офигенный» репортаж для телевидения! Со мной в главной роли! Вот в чем наша задача!
– Тогда надо перемещать КП поближе к границе… – внес предложение Сидоров. – Они переедут – а мы, уже, тут как тут! Отдаем команды на задержание! А журналисты все снимают! Ну, типа, «реалити-шоу»!
– Во-о-от! – протянул Загорулько, ткнув пальцем Сидорова в грудь. – Вот! Правильно мыслишь! И я об этом! Но, только все КП туда тянуть не надо! А вдруг Калайтанов прав, и у этого контрабандиста действительно есть разведка?! – полковник пожал плечами, и ни к кому не обращаясь, добавил: « – Бред, конечно, какой то… Но…»! – затем, возвращаясь к предыдущему разговору, продолжил:
– Мы даже Калайтанова туда не возьмем! Пусть «координирует» здесь! Поедем на моем «Лендкрузере» – я, вы и журналисты…
Он на секунду задумался. – Хотя нет! Ты, Сидоров, останешься здесь! На всякий случай! Понаблюдаешь за Калайтановым, что бы он чего нибудь не «выкинул»!
– Хорошо, я останусь! – с некоторой обидой в голосе согласился Сидоров.
– Да не «сци» ты! – хлопнул его по плечу Загорулько: – «Родина тебя не забудет»! Медалей всем хватит!
– Да я и не «сцу»! – уже более спокойно ответил Сидоров.
– Ну и хорошо! – сказал Загорулько, потирая руки. – Прямо сейчас и выезжаем!
Глава 14
Среда, 9 октября 2001 года, 15 часов 40 минут , Украинско-Российская граница, р-н с. Волфино, Россия.
Джип «Тойота-Лендкрузер» въехал на поляну перед озером. Местность казалась пустынной и безлюдной. Можно сказать – идиллической.
– Так! И где же эти хваленые калайтановские бойцы? – недовольно проворчал, сидящий на переднем сидении, Загорулько.
– Иди – куда хочешь! Вези – что хочешь! Полный бардак!
– Может мне посигналить? – спросил водитель. – Авось, кто-то и объявиться.
– Посигналь! – кривляя водителя, сказал полковник.
Сигнал автомобиля, переделанный под гудок поезда, мощно проревел над поляной. Но и это не подействовало. В обозримом пространстве никто не появился.
– Черте что здесь творится! – Загорулько открыл дверь и вылез машины. – Эй! Есть здесь кто ни будь!
Все было по прежнему – тихо и спокойно. Полковник осмотрелся по сторонам и пошел по направлению к озеру. Ему показалось, что в трех десятках метрах впереди, в растущих на берегу водоема кустах, он заметил, какое то, движение. Отойдя от машины на пяток метров, он остановился, прислушиваясь.
– Зачем же так шуметь, товарищ полковник?– прозвучало у него за спиной. – Это же граница. Она тишину любит… Кому надо все видят, и слышат.
От неожиданности Загорулько аж дернулся. Быстро обернувшись, он увидел перед собой мужчину в маскхалате и автоматом. Откуда он взялся было непонятно.
– Разрешите представиться – командир взвода старший прапорщик Васильев! – отрапортовал военный не громко, но четко.
Загорулько смотрел на него, «как баран на новые ворота». Затем его прорвало:
– Вы что в прятки играете! Я уже полчаса вас ищу! Вы что здесь спите что ли?!
– Товарищ полковник, всего пять минут! А также я должен был удостовериться, что машина не является нарушителем границы.
– Ну и что – удостоверился? – прорычал Загорулько.
– Так точно, удостоверился. Только вы бы, товарищ полковник, приказали водителю убрать автомобиль с поляны… – прапорщик Васильев кивнул головой в сторону «Лендкрузера» Загорулька. – Как на ладони он… А поляна насквозь просматривается с сопредельной стороны. Могут заметить…
– Кто заметит? – с ухмылкой в голосе спросил Загорулько. – Что вы со своим Калайтановым все в «шпионов» играете?
– Почему сразу «в шпионов»! – с обидой ответил Васильев. – Могут заметить водители бензовозов… Или встречающий их человек…
– Какой еще «встречающий»? – удивленно спросил Загорулько.
– Как какой?! – уже удивился старший прапорщик. – Вы что же думаете, что они, под «завязку» загруженные топливом, без проверки поедут на нашу сторону?
– Ничего я не думаю! – фыркнул полковник. Затем, сообразив, что фраза прозвучала двусмысленно, добавил: – Хорошо! Сейчас поставлю задачу водителю. Куда ее отогнать?
– Я пошлю с вами посыльного! – Васильев махнул рукой в сторону кустов на берегу. Из них моментально возник человек в таком же как у прапорщика маскировочном халате, и, придерживая рукой болтающийся на поясе штык-нож, бегом направился в их сторону. – Вот он покажет водителю место, куда можно спрятать машину.
Подбежавший солдат, не доходя пару метров к начальству, перешел на строевой шаг. Увидев высокопоставленного офицера, он, слегка заикаясь от волнения, попытался доложить ему о своем прибытии.
– Т-товарищ…
– Так боец, – прервал доклад Загорулько. – Идешь к вон той машине, – он показал пальцем в сторону своей «Тойоты»: – и говоришь водителю, что бы он перегнал ее туда, куда сейчас тебе скажет старший прапорщик. Понял?
– Так точно, товарищ полковник! – ответил солдат.
– Пан полковник! – поправил его Загорулько.
– Т-так т-точно! Пан полковник! – снова, заикаясь от волнения, поправился солдат и посмотрел на Васильева. Тот взял его за рукав бушлата и отвел в сторону.
– Смотри, – старший прапорщик показал рукой в сторону хутора, – вот на той улице по ее правую сторону есть пустое дворище. Там никто не живет. Ворота открываются легко. Я проверял. Пусть водитель машину загонит туда. Понял?
– Так точно! – уже без запинки ответил боец. – Разрешите идти?
– Вы с ним? – вместо ответа обратился Васильев к Загорулько.
– Я остаюсь! – ответил подполковник. Затем обращаясь к солдату, добавил: – Там в машине сидят офицер и двое гражданских. Скажешь им, пусть следуют сюда. Понял?
– Так точно пан полковник. Разрешите идти?
– Не «идти», солдат, а «бегом»!
– Есть «бегом»! – боец развернулся и побежал к машине.
– Да… Мне бы пару недель – я бы навел у вас порядок! – смотря в след солдату, сказал Загорулько. Затем переведя взгляд на Васильева, добавил, то ли шутя, толи серьезно: – Расслабил вас здесь Калайтанов!
– Да у нас, как будто все в порядке… – тихо ответил старший прапорщик.
– Это вам так кажется! – не унимался Загорулько. – Что, прапорщик, за командира «мазу тянешь»? Так я бы не советовал… Я отстранил его от руководства операцией… И ты ему все равно уже ничем не поможет… В этот раз я добьюсь его увольнения! А тебе – еще служить… И мне свои люди в отряде очень нужны… Послужишь мне – я помогу тебе… Квартиру, там получить. Пару медалек. Да и деньжат заработать сможешь. Мы же на границе, как ты только что заметил. А это во-о-змо-о-жность! – протянул полковник, поднимая вверх указательный палец, и в ожидании ответа, пристально смотрел на Васильева. Но тот молчал с таким видом, как будто тирада полковника не имела к нему никакого отношения. Первым не выдержал Загорулько.
– Чего молчишь? – спросил он жестко. – Я задал тебе, прапорщик, прямой вопрос! И жду от тебя прямого ответа… Что ты скажешь?!
Старший прапорщик Васильев медленно полез в бушлат за сигаретами. Затем вспомнив, что дал жене слово «в час не больше одной сигареты» (а в этот час он свою «квоту» уже выкурил), с сожалением вынул руку с кармана.
– Ну, во-первых – не прапорщик, а товарищ старший прапорщик! … Или, пан старший прапорщик! Это как вам будет угодно, панэ полковныку! – Васильев усмехнувшись, слегка дернул головой. Это у него осталось после контузии полученной в том страшном бою на таджикской границе, когда одна их застава почти сутки «держала» шедших на прорыв афганских моджахедов. В Белопольском погранотряде все знали это нервное подергивание. Оно было выражением крайнего недовольства старшего прапорщика, и не сулило ничего доброго тому, кто стал причиной этого недовольства. – А во вторых, – продолжил Васильев, – я, будет вам известно, служу не подполковнику Калайтанову. Я нахожусь на службе у государства… Пусть даже такого, как Украина.
– Да… – кратко сказал Загорулько. – На вид ты умней. Ан-нет. Как твой Калайтанов – дурак дураком. Значит, пойдешь за ним следом.
Глаза Васильева сузились, и Загорулько показалось, что они стали похожи на прорези для стрельбы в «броне» БТРа.
– А в третьих, полковник! – старший прапорщик взял Загорулька за лацкан шинели, смял его в своем немаленьком кулаке и чуть дернул полковника на себя. Тот попытался вырваться. Но это ему не удалось, (Васильев прихватил его крепко), а только кургузо засучил ножками и неуклюже задергал обвислыми руками. – … а в третьих – набить бы тебе морду… Так, по настоящему… До кровавых соплей… Да воспитание не позволяет… И руки марать о такое «говно», как ты – не хочу… Вони потом много будет… – старший прапорщик оттолкнул Загорулька от себя, и добавил: – Короче, полковник, надеюсь, ты все понял?!
Загорулько, делая шаг назад, поскользнулся на сырой траве и, не удержавшись на ногах, сел на задницу. В прямом смысле этого слова. Испугавшись, что его сейчас ударят, он попытался быстро вскочить на ноги. Но снова поскользнулся и в этот раз оказался уже на четвереньках.
– А ты полковник, в ногах слабоват! – со злорадством заметил Васильев.
Полковнику Загорулько в конце концов удалось стать на ноги. Его бил озноб. Его трясло от злости и унижения, которого полковник еще никогда не испытывал! Казалось еще секунда, и он в ярости бросится на Васильева, начав рвать и грызть его зубами!
Но ничего не произошло! Вместе с яростью появился животный страх, который «застрял» в нем с детства, когда его больно били, и который Загорулько не смог его перебороть в себе, даже, повзрослев.
Сквозь туман в голове Загорулько понимал, что физически он не слабее прапорщика, и смог бы драться с ним на равных! Но ему просто не хватало характера! А это было хуже всего! От этого стало особенно противно! Он снова не смог постоять за себя по-мужски, с кулаками…
Его «прошиб» стыд! Его, полковника «опустили» второй раз за день! Второй раз! И кто?! Какой-то «прапор»! Он, судорожно дергая головой, посмотрел по сторонам – не увидел ли кто, что с ним произошло.
С другого конца поляны, откуда в сторону хутора только отъехал «Лендкрузер», к ним быстрым шагом приближались Митяев с журналистами. И судя по их лицам – они видели его падение.
« – Падение в прямом и переносном смысле…» – мелькнула мысль в голове у Загорулька.
Следом закрутилась вторая: « – Второй раз за день! Второй раз за день!!!».
И вдруг ни откуда появилась еще одна, третья по счету: « – А, Бог, любит Троицу!»
Прозвучала она – ехидненько, с издевкой. Но, при этом, с каким-то явным намеком. И, как показалось полковнику – с предостережением.
Загорулько попытался уловить суть этого намек. И он его уже как будто понял! И, даже, успел задуматься над ним, но подбежавший Митяев спутал все мысли.
– Что случилось, товарищ полковник? – окликнул он начальника.
– Ничего… – севшим голосом ответил ему Загорулько. Он опустил голову и посмотрел на свои, измазанные свежей травой и грязью, форменные брюки. Достал с кармана шинели носовой платок и попытался оттереть их. С этого ничего не вышло. Лишь измазался сам платок.
Загорулько в сердцах бросил его в кусты, поднял голову и уперся взглядов в Васильева.
– Поскользнулся я… А вот старший прапорщик мне помог подняться… Я очень ему благодарен! – Загорулько сделал особое ударение на слове «очень» и улыбнулся. Хотя улыбкой эту гримасу можно было назвать с большой натяжкой. Это скорее был оскал испуганного и обозленного животного. Секунду помедлив, он продолжил:
– Так что, будем считать, что за мной должок перед вами товарищ старший прапорщик Васильев.
– На Украине, господин полковник, говорят «нэпэрэймайтэсь»… Не переживайте, то есть… Это такая мелочь – что не стоит даже об этом разговоры говорить! – в тон ответил ему Васильев.
– Да нет… – полковник покачал головой. – Свои долги я возвращаю… Причем, с процентами… Ну да ладно! Это все, как говориться – «лирика»… Заболтались мы что-то с вами… Давайте перейдем к делу!
Загорулько полностью взял себя в руки.
– Вы уже в курсе, что я принял на себя командование по проведению данного задержания. Вам, как старшему на данном участке, хочу представить моих спутников. Майора Митяева вы знаете. – Загорулько указал рукой на подчиненного. Васильев согласно кивнул головой. – А это тележурналисты с канала «1+1» Маричка Западалко и Сергей Иванов. Они будут проводить съемку всего происходящего. Так что у вас товарищ старший прапорщик есть возможность стать телезвездой!
– Очень приятно! Ноя лучше я побуду в вашей тени господин полковник! – с ухмылкой ответил Васильев. Вся эта возня с журналистами ему уже не нравилась. Но в данной ситуации от него ничего не зависело, и потому пришлось просто согласно кивнуть головой.
– Ну, что ж, доложите мне обстановку, господин старший прапорщик! – приказал Загорулько.
– Слушаюсь, панэ полковныку! – отрапортовал Васильев. Прозвучало это так, что окружающие не поняли серьезно это было сказано, или с издевкой.
« – Да… Вот это «серпентарий»! – подумала Маричка. – По хлеще нашего канала… Надо все снимать! Покажут, не покажут, но материал пригодиться…»
– Давайте пройдем ближе к берегу! – предложил Васильев. – Там в зарослях ивняка у нас наблюдательный пункт. С него хорошо видна и сопредельная сторона, и дорога, ведущая к дамбе.
– Ну, давайте, пройдемте! – сказал Загорулько, и процессия во главе с Васильевым двинулась к кустам на берегу озера. В этот момент на груди у прапорщика зашипела рация и с нее донеслись позывные:
« – Заслон», я «Граница»! Прием!».
Васильев взял станцию в правую руку, и, нажав тангенту, ответил:
« – «Граница», я «Заслон»! Прием!»
« – «Заслон», – снова затрещала радиостанция, – на сопредельной стороне наблюдается движение транспорта! Прием!».
– Я сейчас буду! – не по «уставному» ответил Васильев. Станция замолчала. Компания быстрым шагом преодолела расстояние, отделявшее ее от зарослей. Здесь ее ждало вполне комфортабельное, как для приграничной засады, укрытие размером три на три метра.
Солдатики, под руководством «сверхсрочника» заранее постарались на случай непогоды. Четыре бревна, взятые на хуторе с крыши нежилого дома, были вкопаны в землю по периметру, и обшиты досками по самый верх. Такими же досками был устлан пол. На крышу пошли, не известно как уцелевшие после рейдов металлосборщиков, листы железа, с того же дома. «Фасад» этой «халабуды» был оббит досками ровно на столько, что бы образовалось узкое, но длинное, во всю стену окно с приятным видом на озеро, на дорогу с дамбой, и на всю сопредельную сторону.
Первым в это импровизированное жилище вошел Васильев. За ним следом протиснулся Загорулько. И когда туда же проникли журналисты – на НП сразу стало мало места.
Сержант-«сверхсрочник» и солдат, находившиеся внутри, не ожидали увидеть столько посетителей. Тем более не ожидали увидеть целого полковника. Они вытянулись «по-струнке», и попытались вжаться в стену, что бы их не заметили. Это не ускользнуло от внимания Загорулько. И это ему польстило.
« – Хоть эти меня еще боятся!» – подумал он. А в голос, махнув рукой, сказал: – Расслабтесь! Показывайте, Васильев, что здесь у вас?
Старший прапорщик подошел к проему в стене. Взял у сержанта бинокль и направил его в сторону озера, на российскую сторону. То, что он там увидел, его удивило. По шоссе от Веселого в сторону хутора Цегельного следовали сразу три КрАЗа топливозаправщика! Причем, первый в этой колоне уже свернул на дорогу к тракторной бригаде!
– Виктор, принеси мне мой бинокль с машины! Только бегом!– услышал Васильев у себя за спиной приказ Загорулька своему водителю. Тот пулей вылетел с укрытия и побежал к «Тойоте». Затем полковник обратился к Васильеву: – Что там?
– К пункту перегрузки проследовало еще три бензовоза! – ответил прапорщик на вопрос. И добавил: – Это довольно странно…
– Что же здесь странного? – спросил Загорулько. Васильев опустил бинокль и посмотрел на полковника.
– Странно то, что там уже есть два таких же топливозаправщика! А это в сумме, по минимуму сто кубов! А от нас на ту сторону прошло только две машины! Их объем, всего-то, кубиков тридцать будет! А куда остальное? – завершил свой ответ вопросом Васильев.
– Недалеко в хуторе стоит еще один бензовоз контрабандистов. Маз с прицепом. Я его видел по дороге. Может, задействуют и его? – высказал предположение Загорулько. В это время вошел водитель и протянул ему бинокль. Полковник взял прибор, снял с оптики защиту и направил ее в то место, куда только что смотрел Васильев. – Да, действительно. Два стоят перед поворотом… А одного уже не вижу.
Васильев посмотрел в свой бинокль.
– Наверное, один уже на тракторной… – сказал он, слегка растягивая слова. – А что же он этих двоих не прячет? Выставил, как на витрину!
– А им на встречу идет Зил! – радостно объявил Загорулько. – Он им дорогу перекрыл!
– Действительно… Но странно… – снова повторился Васильев.
– Что же еще тут странного? – раздраженно спросил полковник, не отрывая бинокля от глаз. В нем проснулся азарт. И его слегка потряхивало от нервного напряжения.
– Странно то, что он так выводит груженную машину! Я имею ввиду его ЗиЛ. Он что не понимает, что закрывает дорогу транспорту? Это же элементарно!
В это время Зил протиснулся между бензовозами, пересек асфальтированную дорогу и направился вдоль посадки к переходу на границе. Слышно его небыло. Всетаки, расстояние было около километра. Но Васильеву показалось, что как то легко он двигается для груженной машины да еще с прицепом.
« – Ладно, возьмем – потом разберемся!» – подумал прапорщик. Затем включил радиостанцию и отдал команду: – Я «Граница». Внимание всем! Начало!
– Товарищ, старший прапорщик, это что уже начало операции? – шепотом спросила Маричка. Васильев посмотрел на нее и улыбнулся:
– Ты что шепотом разговариваешь? На той стороне нас не слышат!
– Ой, это я от нервов! – смущенно ответила девушка. – Товарищ полковник, – журналистка повернулась к Загорулько, – а снимать нам можно!
– Не «можно», а нужно! – ответил тот.
– Тогда мы с улицы! – обрадовалась девушка. – Оптика у нас хорошая! – С улицы нельзя! – вмешался Васильев. – Если приедет «встречающий» – «накроется» все задержание». И тогда…
– Да перестаньте вы, товарищ прапорщик! – благодушно перебил его Загорулько. Несмотря на недавний скандал, к нему опять вернулось прекрасное настроение. Он почувствовал, что удача снова улыбнулась ему на все свои замечательные тридцать два зуба! И после увиденных им в бинокль бензовозов, полковник почувствовал азарт, который чувствовал, только при выезде на охоту.
Это чувство ему понравилось! И для себя он решил, что лично, без Васильева, будет сам задерживать автомобиль нарушителей. Только надо было найти предлог, который помог бы покинуть наблюдательный пункт одному, без прапорщика.
– Кто там приедет? Машина вон уже идет сюда! Я предлагаю нам всем отправиться ближе к переходу!
– Господин полковник! Я официально заявляю, что это неправильно! Вы сорвете операцию! – предупредил Васильев.
– Господин старший прапорщик! – Загорулько перешел на служебный тон. – Операцией командую я! И приказы здесь отдаю тоже я! Поэтому приказываю вам остаться на НП, а мне выделить сверхсрочника с оружием и двух солдат – я с ними направлюсь непосредственно к переходу! И журналисты тоже пойдут со мной!
– Ну что ж! – Васильев развел руками. – Я вынужден подчиниться приказу. Но я вас предупредил…
Он повернулся к сержанту-контрактнику:
– Тищенко, возьми двух бойцов и отправляйся с паном полковником. И не «маячте» там на поляне. Слева от дамбы есть кусты – спрячьтесь там. И прошу вас, господин полковник, «брать» машину, только если она пересечет дамбу! Это важно!
– Не учи ученого! – с гонором ответил Загорулько. – Ты что же думаешь, что это у меня первое задержание?
– Да ничего я не думаю! Мне по «прапорскому» окладу думать не положено! – старший прапорщик посмотрел в глаза киевскому начальнику. – Для этого есть штабные полковники!
– Дерзишь, прапорщик? Ну-ну! – Загорулько погрозил Васильеву указательным пальцем. Затем повернулся к сверхсрочнику: – Следуйте за мной, сержант! Или, правильней будет, показывайте дорогу! Прошу! После этих слов полковник показал рукой на выход.
Пропустив вперед сержанта, затем галантно предложив пройти Маричке и Сергею, наконец, сам покинул укрытие.
Глава 15
Среда, 9 октября 2001 года, 17 часов 00 минут , Украинско-Российская граница, р-н с. Волфино, Россия.
– Я «Заслон»! Вызываю «Первого»! Прием! – голосом Васильева протрещала позывные радиостанция.
– Я «Первый»! – ответил Калайтанова. – Прием!
– Первый»! Прошу связь на запасном канале! Прием!
– Я понял! – ответил подполковник. – Включаемся через минуту!
Выйдя с эфира, Калайтанов переключил рацию на запасную волну. Он понял, что Васильев не хотел «лишних ушей» при их разговоре. В штатном режиме все станции работали на одной частоте, в том числе и та, что была сейчас возле Загорулько, и поэтому все могли стать были свидетелями любого разговора.
« – Странно… Очень странно…» – подумал про себя Калайтанов.
Сидя на переднем кресле УАЗа он анализировал сообщение, поступившее на КП сразу же после отъезда Загорулька. С центрального поста ему передали, что звонил участковый с Павловок. Просил соединить его с командиром отряда. Дежурный ответил, что командира на месте нет, но он, дежурный, готов все записать и доложить. Тогда участковый попросил поставить в известность подполковника Калайтанова о том, что пару часов назад со склада ГСМ в сторону границы ушел трактор «Кировец». Причем, к нему присоединили бочку на десять кубов. И что с утра эту же бочку мыли и выпаривали, готовя под дизтопливо. По крайней мере, так говорили рабочие, которые это делали. А еще около часу дня в селе был замечен хозяин ГАЗ-66. Он был на УАЗе. И тоже заезжал на склад ГСМ.
Калайтанов достал сигареты, и едва успел подкурить, как рация снова обозвалась, но уже не уставным обращением:
– Первый, он все провалит! – Васильев намеренно не назвал фамилию, понимая, что Калайтанов и сам догадается о ком идет речь.
– Что, все так серьезно? – с насмешкой спросил Калайтанов. Станция затрещала, и на той стороне Васильев не понял, или это эфир выдал помехи, или смеялся командир. Поэтому, что бы обрисовать всю сложность ситуации он ответил:
– Хуже не бывает!
– Ладно, давайте не в эфире. Я сейчас буду.
– Товарищ подполковник, я жду вас на НП.
– Я понял. Конец связи!
Выскочив с машины, командир отключил радиостанцию и направился к стоящему под деревьями штабному «газончику», который был оборудован специальным кунгом. В нем, удобно расположившись в кресле, читал очередной детективчик начальник штаба. Для полного удовольствия он запивал его свежеесваренным натуральным кофе. Увидев командира, майор Петров отложил в сторону книгу и поднялся на встречу к входящему Калайтанову.
– Хорошо здесь у тебя, товарищ майор! – осмотревшись, заметил командир. С начштабом они дружили давно. Дружили их жены и дети. Поэтому Калайтанов мог себе позволить «пофамильярничать». – Как вижу, кофейком балуешься, когда другие с начальством воюют!
– Только что заварил, Сергей Владимирович! – ответил начштаба. – Тебя угостить?
Калайтанов, присел на один из откидных стульев. Посмотрев в сторону «турки» с кофе, потянул носом воздух.
– А почему бы и нет? Наливай! Давай «по-гурманим»!
Майор Петров, открыв свой «тревожный» чемоданчик, достал с него маленькую, размером с небольшое куриное яйцо, кофейную чашечку. Затем, налив в нее кипятка, дал керамике нагреться. И только потом нацедил в чашечку тягучего кофе. Вышло немного. Не больше двух полноценных мужских глотков. Но крепко! Калайтанов ощутил это, приняв от начштаба чашечку и отпив кофе.
Вкус был непередаваемый! Это, наверное, отразилось на его лице, так как майор Петров довольно улыбнулся, и, хитро посмотрев на командира, произнес:
– А вот по поводу начальства – так я скажу тебе, Сергей Владимирович, что начальство надо уметь выбирать. Вот я, например, со своим не воюю. Я его «холю и лелею»! Вот сейчас кофеем пою, что бы добрее было!
– Так не всем же так везет, как тебе! А вот «турнут» меня – будешь привыкать к новому! – поддержал тон разговора Калайтанов. – Вот меня уже – для начала – успели отстранить от командования операцией.
Майор Петров внимательно посмотрел на товарища. Затем, допив свой кофе, ополоснул чашечку и выплеснул с нее воду на улицу. Вернувшись в машину сел на кресло.
– Не буду я ни к кому привыкать, Сережа. Выслуга у меня уже есть. Ты в курсе. Уйду на пенсию… Да и может это все и к лучшему? – произнес он, смотря на Калайтанова. – Честно, сказать, не нравится мне все это.
– Что именно? – спросил подполковник.
– Все мне, командир, не нравиться. Мало того, что столько шума с этим Загорулько и его журналистами, так еще масса нестыковок по работе.
– Например каких? – уже без шуток спросил командир.
– А, вот, каких. Кроме двух ушедших на ту сторону машин мы ничего не имеем. Я слышал твой разговор с центральной. Ну то, в котором сообщение от участкового передавали. Так вот, вопрос первый: куда ушел тот «Кировец»? Ведь у нас он границу не переходил. Вопрос второй: почему до сих пор мы не видим «Капитана»? Вопрос третий: почему в Кислую Дубину «зашел» МАЗ и стоит там, как на витрине, не собираясь никуда ехать?
– Да… – Калайтанов вынул с кармана сигареты. Но, вспомнив, где он находится, спрятал их обратно. – Я и сам задаю себе те же вопросы Володя. – Командир погранотряда устало посмотрел на собеседника. – И делаю два вывода. Причем, взаимно исключающих друг друга. Первый, или он просто не на столько умный и аккуратный, как мы думали. Или… – он замолчал, подбирая слова.
– «Или» что? – поторопил его Петров.
– Или он, наоборот, настолько умный, хитрый, а, главное, наглый – что мы даже представить себе не могли! – закончил Калайтанов. Немного помолчав, добавил: – Я сейчас ухожу к Васильеву. Загорулько и там успел «начудить». Ужасно ему хочется о себе любимом репортаж увидеть по телевизору! Хоть бы «палить» с дурру не начал! Ты остаешься здесь за старшего. Связь на основном канале. Если что не стандартное – перейдешь на запасной. На нем работает станция Васильева.
– Я все понял! – майор поднялся, проводя командира к выходу. – «Ни пуха»!
– К черту! – ответил Калайтанов и выпрыгнул с машины.
Не оборачиваясь, он прошел вдоль небольшой лесопосадки. Перейдя наискосок основную дорогу, идущую к засаде на границе, подполковник вышел на едва приметную тропинку, идущую прямо на наблюдательный пункт к Васильеву.
Он шел привычным для него быстрым шагом вдоль заброшенных хуторских огородов, поросших высохшей ковылью. Местами, где тропинка и огороды близко подходили к посадке, его встречали кусты акации, бузины и сирени. В одном месте деревья расступились, открывая обзор на сопредельную сторону. Как раз в этот момент контрабандный Зил с прицепом пересек шоссе и съехал на грунтовку, идущую к границе.
Калайтанов остановился и приложил к глазам бинокль. Дорога, по которой ехал автомобиль, была не очень разбита, и даже, после дождя, хорошо укатана. Но было заметно, что во время движения машину сильно трясет. Увиденное, добавило ему информации к размышлению.
Командир убрал бинокль и, сойдя с тропинки, прямо по траве направился к ближайшему заброшенному дворищу, где его встретил завалившийся на одну сторону хлев и разобранные остатки хозяйского дома. Забора с этой стороны небыло. Да и со стороны улицы остались только покрытые грибком и еле видимыми остатками побелки, трухлявые доски. Ворот и калитки не было. Судя по тому, что на их законном месте зияли прорехи, сгнить им не дали. Унесли раньше.
« – Может, применили куда… А, может, по-простому, «ушли» на дрова…» – подумал Калайтанов, выйдя со двора на хуторскую улицу.
Проблем с выбором направления у него небыло. Дорогу к НП он знал. Передвигался подполковник быстро, поэтому спустя пару минут, раздвинув руками ветки ивняка, подполковник оказался перед входом в наблюдательный пункт, завешенным маскировочной сеткой.
« – Интересно сделали! – мысленно одобрил командир усердие своих подчиненных, осмотрев строение. – Да и вообще… Воля ваша, что-то занятное произойдет сегодня на этом хуторе и в его окрестностях!»
С этой мыслью командир погранотряда отодвинул масксеть и нырнул внутрь укрытия. Со скамейки ему на встречу поднялся Васильев. Выглядел он чуть растерянно и ужас как озабоченным.
– Судя по вашему виду, ВасильВасилич, тебя начальство тоже достало? – спросил командир.
– Да не то слово, товарищ подполковник!
– Ну, тогда расскажите, что случилось… – предложил Калайтанов. Он сел на скамейку. Достал сигареты и закурил.
– Началось все со скандала… – Васильев вкратце рассказал командиру, что ранее произошло между ним и проверяющим, включая и то, как Загорулько, взяв с собой журналистов, ушел на «переход» в засаду. – Вот я и говорю, Сергей Владимирович, что добром это не кончиться!
– Я понял! – ответил Калайтанов. – Что нового по-последним Кразам? Они прошли на выгрузку?
– Да… Уже зашли… Но… есть одна «непонятка»! – Васильев замолчал.
– Какая «непонятка»? – устало спросил Калайтанов.
– А вот какая! – Василь Василич, присев на скамейку возле подполковника, начал загибать на руке пальцы. – Во первых, он начал выводить свой Зил, не дождавшись пока зайдут «КрАЗы». Поэтому образовался «затор» минут на десять, пока машины смогли разъехаться… Бензовозы в это время стояли, как на выставке! – старший прапорщик замолчал.
– Так, дальше! – «подтолкнул» его командир, выпуская дым в проем.
– Понимаете, товарищ полковник, складывается такое впечатление, что ему все равно видим мы его машины, или нет. Он ведь даже «не проверяется»!
– Ну, может быть, Капитан уверен, что на этом участке никого нет!… Ведь «дезу» мы ему запустили… – Калайтанов снова затянулся сигаретой. – А, может кто то, еще и приедет? Или уже добрался пешком, а вы его не заметили! – предположил командир. – Ведь ЗИЛ, как я понимаю, к границе так и не подошел?
– Нет, не подошел… – согласился Васильев и посмотрел в сторону границы через бинокль. Машина контрабандистов еле просматривалась сквозь пожелтевшую листву деревьев и густые заросли подлеска. – Уже минут десять, как заехал в посадку и остановился в метрах двухстах от границы.
– Вот видите! – заметил Калайтанов. – Тем более, что «Лендкрузер» Загорулька столкнулся на выезде с Кислой Дубины с зеленой «Нивой». Может, этого было достаточно, что бы «Капитан» поменял свои планы.
– Я этого не знал! – удивился Васильев. Он загнул на руке еще один палец. – Так вот, во-вторых, тут есть еще одна странность!
