Отряд

– Хороший совет. Поступим так. Пусть все просмотрят груз и возьмут с запасом то, что им необходимо для их оружия, и заодно заправятся топливом.

Сейчас, когда ситуация более-менее устаканилась, до меня, наконец, дошло огромное значение нашего неожиданного приобретения. Вот так и начнёшь верить, что мысли материальны. Ведь после ночного боя я всю голову сломал в поисках выхода из патронно-снарядного голода, а тут пожалуйста, получите с доставкой. На чудо сильно смахивает.

Что, что вы сказали? Мародёрство? Пардон. Не согласен. Исключительно боевые трофеи, ибо не в карман, а для отпора многочисленному и злобному врагу. И нечего здесь стыдиться. И подтверждая извечнуюнеистребимую человеческую склонность к халяве, мужики одобрительно загомонили и, позабыв об отдыхе, принялись, приватизировать ящики и цинки с боеприпасами, заливать топливом баки и канистры. А я стоял напротив трёх танков, недоумённо скрёб затылок и думал, что с этими монстрами делать?

– Вот бы нам хотя бы один такой, – я обернулся и увидел Тулу.

– Да, бери, – машинально пошутил я, а потом вздрогнул, поняв, что это и есть решение вопроса, – зови Динго и выбирайте.

И пока они лазали по танкам, громко обсуждая и ругаясь, я решил посадить в танк за командира Хоттабыча. Всё-таки боевой офицер, артиллерию знает и бронетехнику, должен и скомандовать как надо, и сообразить, что к чему, и заодно присмотрит за новобранцами. Хотя, насколько я понял, присматривать за ними особо и не требовалось. Последний бой их основательно проверил, не трусы и боевой злости хватает. Физика слабовата, но это дело наживное. А Ополь и Черчилль пока останутся в одиночестве при своих машинах. Я обернулся на шум. Тула и Динго стояли между двумя танками и громко спорили.

– Выбрали?

– Оба хороши, – Тула почесал макушку, – надо прокатиться.

– Так прокатись, чего кота за хвост мучаете? Пора заканчивать трофейничать и хоть немного отдохнуть.

Тула поочерёдно завёл оба танка, покрутился на месте, подёргался туда-сюда.

– Вот этот, – однозначно заявил он, плотоядно потирая руки.

– Быть посему. А коль теперь это ваше хозяйство, то проверьте агрегаты, рабочую жижу и уложите второй боекомплект.

– Куда укладывать-то? Внутри всё забито.

– Командир, а что, если прихватить один из «Уралов»? – подал голос Динго, – Вон в том трёхосном, как раз танковые снаряды. Там и для других боеприпасов места хватит. Дай команду, и набъём под завязку. БТР освободится, а то ребята сидят в нём, как шпроты в банке.

– А, что? Мысль толковая! Марк, Док, идите сюда, – я дождался, когда они подойдут, – принимайте в хозяйство вот этого красавца, – я указал на «Урал». – Теперь вы его экипаж. И не надо благодарить. Полчаса вам на осмотр и ознакомление, потом помогите закинуть в кузов боеприпасы, топливом запаситесь и ступайте спать.

Примерно через час все угомонились и заснули, кто, где устроился. У меня язык не повернулся кому-либо приказать дневалить. Решил пару часов подежурить сам, а потом разбудить Ромео.

Тихо переговаривались связанные пленные, весело щебетали птахи, через листву просвечивало солнышко, лицо ласкал тёплый ветерок. Бороться со сном было невыносимо. Я ходил туда-сюда, и, чтобы не заснуть на ходу, начал вспоминать разные заковыристые теоремы. Через два часа я разбудил Ромео и рухнул на его место на расстеленную прямо на земле плащ-накидку.В полдень меня растолкал Ромео.

– Бор, всё загружено, всё снаряжено, всё, что не нужно, испорчено, все готовы к движению. Что будем делать с пленными?

Как известно, сытый и отдохнувший мужик совсем не таков, как голодный и уставший. Он уже не кидается зверем на каждого встречного-поперечного и даже бывает склонен к добрым делам.

– Отпустим, конечно. Выходим через полчаса.

Этого времени мне хватило, чтобы обработать «композитором» наши приобретения. Больше всего времени и энергии ушло на танк. И хотя забот прибавилось, зато теперь мы имели дальнобойный крупный калибр, и не требовалось трястись над каждым патроном.

ГЛАВА 6.

Постепенно состав нашего отряда стал всё больше походить на мою роту летом сорок первого года. Только теперь нас было в шесть раз меньше, и мы не защищались, а атаковали.

Первым на дорогу выехал «Тигр», за ним – БТР, потом оба квадроцикла, джип, «Урал» и, наконец, танк. Колонна смотрелась экзотично и грозно. Наш путь лежал на юг в славный город Александровку, в окрестностях которого по сведениям Валета размещались дивизион «Градов» и батальон нацгвардии.

Пустынная с редкими испуганными легковушками дорога бежала меж бескрайних полей, колосящихся пшеницей, сахарной свеклой и подсолнухами. Ничто не говорило о начавшейся в этом благословенном крае войне на уничтожение русского населения, между тем вонючая чёрно-красная волна нацизма уже растеклась с запада по всей Украине. И теперь решался главный вопрос в нынешней истории Украины: быть русскому Донбассу, или исчезнуть вместе с его убитым народом.

Не доезжая до места, я остановил колонну у небольшого перелеска. Марк запустил дрон, и мы внимательно осмотрелись с высоты птичьего полёта.

Дивизион «Градов» обнаружился за городом на дороге, огибающей небольшое искусственное озеро. По видуи расположению техники пусковые установки и зарядные машины готовились направиться в сторону Славянска или Горловки. То, что шоссе тянулось вдоль крутого берега, было нам на руку, ведь готовая к маршу колонна практически не имела возможности для манёвра, только вперёд. Километром дальше на шоссе скучились крытые грузовики, возле которых мельтешила пехота, но до них нам не было дела.

На перекрёстке мы спустились на грунтовку, бегущую в сотне метрах параллельно шоссе с напольной стороны, проехали вперёд, достигли колонны и фактически в упор в бок начали расстрел реактивных установок. Действовали по классической схеме: сначала подбили концевые машины, потом заправщики и боеприпасы. В жидком пламени горящего топлива одна за другой тонули боевые машины. Сжутким грохотом рванула машина с ракетами, потом другая. Вскоре вся дорога скрылась в пламени пожаров и взрывов.

Не желая попадать под разлетающиеся снаряды, мы прибавили скорость, повернули к дамбе и поспешили покинуть опасное место. Не прошло и получаса после начала атаки, а наша колонна уже уносила колёса в южном направлении, оставив позади расползающуюся завесу из огня и дыма.

На ходу я достал рацию спецсвязи:

– Бор вызывает Валета.

– Здесь Валет. Шестьдесят один.

– Тридцать шесть. Александровка позади, едем дальше. Нужна оперативная информация.

– Не знаю, как вам удаётся уходить из-под ударов, но сейчас вы в самой середине разворошённого гадюшника. Ваши акции вызвали жуткую неразбериху в западной группировке противника. Из-за штабной бестолковщины там не могут выработать план вашего уничтожения. В целом боеспособность войск противника на северо-западном участке фронта полностью утрачена, угроза Славянску и Краматорску ликвидирована, что позволило силам ополчения ртодвинуть фронт на 5 километров. На других участках тоже начались подвижки, из-за того, что противник начал спешно перебрасывать войска, ослабляя рубежи. Среди новобранцев ВСУ распространились панические слухи, отмечаются случаи массового дезертирства. Вы в состоянии продолжать рейд?

– Да.

– Ваши потери?

– Потерь нет.

– Не понял. Что совсем нет?

– Совсем. Более того, у нас пополнение. Подробности после возвращения. Что впереди?

– В Доброполье ваша основная цель артбригада, имеющая в составе реактивную и ствольную артиллерию крупного калибра. Где-то там базируется и карательный полк «Днепр». Какие у вас планы?

– Русские никогда не имеют плана, они страшны своей неожиданной импровизацией. По ходу видно будет.

– Хм-м, удачи вам… импровизаторы. До связи.

Мы проехали всего с десяток вёрст, а обстановка уже заметно изменилась. В первую очередь бросалось в глаза оживлённое движение на шоссе. Мимо в обе стороны проносились легковушки, тянулись грузовики и даже встретился рейсовый автобус. Работали придорожные кафешки, возле магазинчиков собирались люди, а в своих домах жители занимались делами. Я смотрел на мирный пейзаж и не мог избавиться от противных мыслей, что могу нарушить этот хрупкий мир. С другой стороны, при чём здесь я, когда с запада накатывается вонючая и ядовитая красно-чёрная волна бендеровщины и фашизма, и этой мирной земле осталось спокойно жить считанные дни и даже часы. На минуту жалость сжала сердце от гадкого предчувствия.

Погрузившись в непростые мысли, я искренне сочувствовал дончанам и не догадывался, что сейчас нужно посочувствовать в первую очередь нам самим.

Позади оставались посёлок за посёлком, и, чем дальше на юг, тем скуднее становилась растительность. Всё чаще попадались открытые пространства, напрочь лишённые деревьев и лишь кое-где перечёркнутые лесопосадками.

До Доброполья оставалось рукой подать, когда мы проехали Самойловку. Оставив позади жиденькую сосновую рощу, дорога опять выбежала на простор. С обеих сторон до горизонта тянулись заплатки полей, а впереди в одной версте дорогу пересекала просвечивающаяся насквозь полоса деревьев. Вот тут наше везение и закончилось, когдамы напоролись на засаду.

Толи укры получили ориентировку, толи сработала их разведка, толи нас вычислили аналитики, но, так или иначе, нас ждали. И самым противным было то, что с самого начала рейда я точно знал: рано или поздно это случится. Вот и дождался. Поистине, шила в мешке не утаишь, всё равно всплывёт наружу.

Справа от шоссе взметнулись три взрыва, чуть погодя ещё три слева. Сами собой вырвались грязные ругательства. Моп же их ять! Мне это интенсивно не понравилось, и я заорал в микрофон:

– К бою! Танк и БТР вперёд! Всем уступить дорогу и рассредоточиться. Ищите цели. Стрельба по готовности. Марк, дрон в воздух!

«Тигр», квадроциклы, джип и «Урал» тут же разбежались по обочинам, пропуская вперёд танк. Медленно поводя стволом, он выдвинулся вперёд, за ним правее встал БТР. По броне танка ударил снаряд, и сверкнул мгновенной искрой рикошета. Потом ещё раз. Хотели пробить модифицированную броню! Лоб себе лучше пробейте, уроды!

– Здесь Хакас. Я засёк их. Они в посадке слева и справа. Дистанция девятьсот.

– Динго, вдарь осколочным по направлению, Марк корректируй, – не смотря на внезапность нападения, первое ошеломление прошло, и я начал с ходу выстраивать план боя, – Хакас поддержи танк огнём.

Через минуту в лесополосе вспух взрыв от танкового снаряда.

– Здесь Марк. Вижу цель, шесть гаубиц по три в обе стороны от шоссе. Недолёт. Даю поправку: полста правее и сто дальше.

Раздался удар выстрела из танка. И снова голос Марка:

– Есть накрытие. Дальность та же, чуток левее… Ещё раз… Всё, справа гаубицы приведены к молчанию. Теперь слева от шоссе… Есть накрытие… Ещё парочку… Всё, достаточно. Бор, в двух километрах за посадкой какой-то карьер. Оттуда выдвигается до роты танков, похожих на наш. Сейчас сосчитаю… Восемь единиц. Разворачиваются в нашу сторону.

– Бор Хоттабычу. Двигайте вперёд, за посадкой слева в четырёх верстах восемь танков. Доброй охоты. Сфера прыгай в тарахтелку к Черчиллю, смотайтесь к разбитой батарее и зачистите её. Хакас прикрой их. Марк смотри в оба.

– Здесь Док! – раздался вопль в наушниках, – из рощи сзади слева танки попёрли! Вижу двух!

– Техник, Финн, Док, Сержант, Лео. Возьмите обе тандемные ракеты и разберитесь с гостями. Исполнять!

Наш танк прогромыхал по шоссе вперёд, на пологом склоне съехал под откос налево и по грунтовке вдоль поля упылил в сторону посадки. И по закону подлости, едва наш танк скрылся вдали в облаке пыли, ожили две вражьи гаубицы. Вблизи дороги один за другим вспухли два взрыва.

В целом ситуёвина вытанцовывалась хреноватая, поскольку, стоя на шоссе, мы представляли собой шикарную мишень. Слегка обнадёживало то, что по всем приметам у гаубиц осталась лишь часть расчётов, собранных либо из контуженных и раненых, либо из последних номеров. Вражеские орудия отчаянно мазали, отчего кусты взрывов поднимались то ближе к дороге, то дальше, то вообще, с другой стороны.

Вдали в стороне посадки протрещали пулемётные и автоматные очереди хлопнула граната, и недобитые гаубицы замолкли.

Между тем в тылу усилились звуки боя, и я рванул в ту сторону. Однако уже через полста шагов я притормозил, разглядев, что мужики и без меня неплохо управились. Оба вражьих танка горели. Один почти вылез на шоссе, словил в борт ракету и застыл на подъёме, бессильно свесив ствол. Другой чадил жирным пламенем на опушке придорожного сосняка. Рядом с ним начали гореть деревья.

Пока мы зачищали тыл, из-за посадки послышались далёкие частые выстрелы танковых пушек и взрывы. Чуть погодя жаркое летнее марево над кромкой деревьев испачкалось чёрными дымами.

Но не успел я мысленно похвалить танкистов, как в полста метров от левого откоса грохнул взрыв, через секунду ближе другой. Сглазил. Мать их в пилораму! У дальнего края лесопосадки расплывалось пороховое облако выстрела. Похоже, паре хохляцких танковвсё-таки удалось обойти наших.

Опять один за другим взметнули землю два взрыва рядом с дорогой. Отмахиваясь от осколков и комьев земли, чихая и отплёвываясь от пыли и дыма, я хрипло заорал в микрофон:

– Хоттабыч, ёрш твой не карась, нас здесь слева танки конкретно с землёй мешают!

– Принял. Разберёмся.

От греха подальше мы залегли с неподбойной стороны под откосом. Взрывы ложились довольно кучно, терзая насыпь вблизи наших машин. Разок рвануло на самой дороге. Слава богу, укры никак не могли пристреляться, но воздух, сцуки, окончательно испортили, наполнив его пыльной душной гарью. Потом в той стороне прогремел взрыв, потом ещё один. Обстрел прекратился, а левый край посадки затянуло чёрным дымом.

По всем приметам, нам всё-таки удалось выбраться из ямы с навозом, в которую мы с разбега угодили. Вылезти то мы почти вылезли, но запашок остался. Не смотря на благополучный исход, я нещадно ругал себя за то, что понадеявшись на наши ништяки, самоуверенно погнал отряд вперёд за победами. Вот благодушное упоение и безнаказанность и сыграли с нами злую шутку. И вполне закономерно, что нас, как сопливых новобранцев, подловили на открытом месте со спущенными портками и сунули мордой в наше же говно. Признаю, что на этот раз мы бесспорно облажались, но… рановато укры посчитали, что взвесили нас и измерили. Они ещё не знают, что вместо голодных перепуганных волков в их загон попалась стая матёрых и очень разозлившихся тигров. Выкрутимся, конечно, но с этого момента на скрытности и внезапности рейда можно смело ставить крест.

От невесёлых мыслей меня отвлекла усилившаяся сзади автоматная стрельба.

– Здесь Техник. В тылу появилось до роты пехоты и пара БТРов.

Тьфу ты, нечистая сила! Танки и гаубицы подшибли, а теперь пехота попёрла. Ну, тупые! Кто ж так воюет? Вот если бы они атаковали совместно, тогда нам пришлось бы сильно попотеть. Но и без танков сотня укров на пятерых наших многовато будет. Я отправил в помощь ребятам Дитриха, Ополя и Ромео с двумя цинками патронов и ящиком гранат, а Рокки попросил прицельно врезать из крупняка в том направлении.

Получив больно в хайло, и потеряв один БТР, укры залегли, а потом, прячась за редкими соснами, начали отступать, оставив на земле немало неподвижных тел.

Как это всегда бывает, достигнув своего пика, бой постепенно угас. Ещё раздавались отдельные выстрелы, и за посадкой слышался шум, похожий на взрывы горящих боеприпасов, но стало понятно, что схватка закончилась.

– Марк, что видишь?

– У противника целых танков нет. Два горят на краю посадки, два дымятся в тылу, остальные шесть скрючились примерно в полутора километрах вблизи шахтного террикона. Славненько наши танкачи поработали. Впереди чисто. Черчилль со Сферой озвращаются. В тылу тоже всё затихло.

В который раз за сегодня я мысленно поблагодарил высшие силы и Тулу, который надоумил меня прихватить трофейный танк.

– Внимание всем. Здесь Бор. По машинам. Сбор в лесопосадке справа от дороги.

Все собрались в редкой тени деревьев, когда часовая стрелка приблизилась к цифре три. Я смотрел на исчерченные светлыми морщинами запылённые лица с горящими от избытка адреналина глазами, и гордость за мужиков переполняла меня. Все они заметно устали, но держали фасон, пытаясь принять бравый вид. Это был уже пятый бой, но, по сути, только сейчас наш отряд прошёл боевое крещение, потому что до сих пор мы занимались лишь диверсиями.

И хотя неумолимое время нас поджимало и подгоняло, я настоял, чтобы все привели себя в порядок, прочистили стволы, перезарядились, пополнили боекомплект и перекусили.

В четыре часа пополудни колонна двинулась дальше. Нещадно палящее солнце, разогнав всё живое по теням, начало потихоньку клониться к вечеру. Жара изнуряла, а впереди нас ждал ещё один бой. Насколько я понял из сообщения Валета, помимо всех прочих в Доброполье обосновались и головорезы из карательного полка «Днепр». В той банде, густо приправленной иностранными наёмниками, насчитывалось до полутора тысяч хладнокровных убийц, половина из которых были отпетыми уголовниками. Кулаки на них чесались, но связываться с толпой этих уродов было крайне нежелательно, поскольку нашими целями были дивизион «градов», мехбат, дивизион тяжёлых миномётов и бронегруппа из состава 17 танковой бригады, которые сосредоточились где-то в окрестностях города. Вместе с тем, исходя из самого факта засады, они точно знали о нас и наверняка готовились и поджидали.

Всё это означало одно: известные до сих пор данные о противнике можно отправлять в утиль, а значит, исход предстоящего боя во многом будет зависеть от данных воздушной разведки и правильно выбранной тактики.

Как и прежде, я категорически не желал сталкиваться с многочисленной пехотой, но почему-то меня начали одолевать смутные предчувствия, что на этот раз отвертеться не получится. С одной стороны, никто не обещал нам лёгкой жизни, с другой, что-то во всём этом было не так.Отмахиваясь от дурных мыслей, я невольно бросил взгляд на кофр с генераторами. Коль вляпаемся в дрянную ситуацию, пожалуй, эти три туза в моём рукаве могут стать веским аргументом. Тем более что после недавних боёв я уже не сомневался в эффективности и безотказности этих приборов и в глубине души надеялся на них, как на палочку-выручалочку, как на оружие последнего шанса.

Я так и этак прокручивал варианты предстоящей схватки, и при этом всё время мысленно возвращался к последнему бою. Возможно, после такого неприятного щелчка по носу я стал слишком осторожен, а может быть проснулись боевые инстинкты, но меня не отпускало стойкое ощущение слежения за нами и ожидание смертельной ловушки. Очень может быть, что укры зашевелились, получив данные от амеров, десятки спутников которых болтались на низких орбитах. А от их глаз не спрячешься, ведь из космоса мы смотрелись, как на ладони. Также не надо забывать, что на той стороне имелось немало толковых и опытных вояк, которые после наших выходок серьёзно разозлились и в любой момент могли преподнести нам под нос весомый аргумент.

Всё это означало, что наш рейд вступил в последнюю драматичную фазу, когда противник избавился от шока внезапного нападения, изучил и понял наш стиль, маршрут и предпринял меры к уничтожению.

В любом случае, отбросив всякие сомнения, нам придётся продолжать рейд, действуябез промедления, с ходу, но осмысленно и осторожно. В полуверсте впереди головным дозором катил квадроцикл Черчилля, и через каждые пятькилометров Марк внимательно осматривал местность сверху.

Категорически не желая играть по чужим правилам, я вспомнил один из неписанных законов войны: не всегда прямой путь к цели бывает кратчайшим. Посовещавшись с мужиками, мы решили атаковать укров не напрямую с шоссе с северо-запада, где нам наверняка приготовили торжественную встречу, а обойти окольными дорогами и ударить гадам в полутыл с юга. Крюк в лишних сорок километров – совсем небольшая цена за победу.

Кружной путь прямо от места последнего боя по сельским дорогам вывел нас на Днепропетровское шоссе. У посёлка Каменка мы свернули налево на небольшую местную дорогу, и, двигаясь от села к селу, остановились в пригородной рощице в километре от Доброполья. Марк запустил свою птичку, и результаты разведки меня насторожили и расстроили. Я рассчитывал ухватить укров за волосатый сосок сзади по-тихому, а оказалось, что и юго-западные промышленные пригороды Доброполья тоже кишат боевиками. И всё-таки мы сделали крюк не зря, поскольку наибольшее скопление пехоты и бронетехники дрон обнаружил именно на севере, на нашем бывшем маршруте возле шоссе вкилометре от города. Там Марк разглядел позиции тяжёлых миномётов, самоходки «Мста», закопавшиеся в землю танки и большие скопления пехоты. Тоесть в северных пригородах укры приготовили нам многослойную эшелонированную засаду. Ну-ну.

Но и перед нами на юго-западной окраине в промышленном шахтёрском пригороде, где я рассчитывал забраться украм за пазуху, бесстрастный монитор показывал скопление пехоты примерно в три-четыре сотни голов, три десятка крытых машин, некоторые из которых стояли со сложенными по-походному миномётами на прицепе, полдюжины больших автобусов и пара БТРов. Большинство карателей были в чёрном.

Не исключаю, что, сочтя этот район самым безопасным, нацисты разместили здесь тактический резерв. А коварная судьба из вредности вывела нас точно к этому гадюшнику. От чего хотели уйти, на то и напоролись. Четыре сотни злодеев – это не кот чихнул. Но, как известно, спорить со стервозной фортуной бесполезно. А с другой стороны, может быть оно и к лучшему. Значит, пришла пора посчитаться и с этими каинами. Тем более отступать поздно, да, и некуда, поскольку других путей проникнуть в город с этого направления просто не имелось.

Прищурившись от солнечной яркости и изредка сверяясь по карте, я с высотки внимательно вглядывался в окрестности городка. Тут и там виднелись шахтные сооружения, вдоль железнодорожного маневрового тупика тянулся длинный канатно-ленточный конвейер и дорога вдоль него, а с юга застройку ограничивала другая дорога, идущая с другой стороны промышленной зоны и переходящая в жилую застройку. И это нам было на руку, поскольку обе параллельные дороги позволяли нам маневрировать и зажать карателей в клещи.

С четверть часа мы с мужиками так и этак прикидывали ситуацию к носу, а потом я принял решение. Танк оставался здесь на высотке, откуда он мог обстрелять почти любой уголок пригорода. Марк поставил «Урал» за танком и приготовился при необходимости его прикрывать, а главным образом работать с дроном. Ополь перебрался в квадроцикл Черчилля. Вместе с основной группой они свернули на южную дорогу и через три сотни метров остановились у одинокого кирпичного дома. Ополь заскочил в открытую дверь, и уже через минуту в чердачном окне блеснула оптика его снайперки. Черчилль загнал квадроцикл во двор, снял с турели пулемёт, прихватил коробки с патронами и расположился на площадке второго этажа. БТР встал в сотне метрах дальше и развернув башню влево. Стингер с автоматом встал у кормы. Сфера и Ромео присмотрели в двух десятках метров заросший бурьяном бетонный каркас какого-то многоэтажного недостроя. Ещё дальше на башне шахтного хозяйства оборудовали позицию дальнобойщики Сержант и Лео.

К нам в «Тигр» подсел Док, и машина вместе с квадроциклом Техника и Финна пропылила по северной дороге и встала перед шахтным конвейером. Рокки развернул крупнокалиберный «Корд» направо, Дитрих с автоматом и гранатами устроился вблизи машины, а я прихватил автомат и гранаты и встал за деревом в двадцати метрах дальше по дороге. Техник и Финн отогнали квадроцикл на полусотню метров дальше и пристроили на его кузове АГС. Крайнюю позицию занял Док.

Любой мало-мальски грамотный офицер уже давно бы крутил пальцем у виска, прочитав, что 18 человек приготовились напасть на неполный батальон карателей. Но пока нам везло, и я очень рассчитывал на внезапность, личную броню и удачу. А главное, все мы знали, что перед нами звери в облике людей и, если мы их не остановим, то в этих краях они не пощадят никого. Мужики об этом слышали, и многое видели, а я точно ЗНАЛ, что эти мрази могут сотворить с народом Донбасса.

– Внимание всем. Здесь Бор. Доложить о готовности… Принято. Марк дрон в воздух. Сержант, Ромео, Ополь вы начинаете. Ищите важные цели самостоятельно. Патронов не жалеть. Когда гады забегают, начинают работать все остальные. Хакас и Динго ваши пушки только по команде, стрелять осколочными, не забывайте про пулемёт. Дальше по обстоятельствам. К бою.

Первые выстрелы застали противника врасплох, каратели сначала оторопели, но, когда количество трупов стало увеличиваться, они повыскакивали и суматошно забегали. Под пулями со всех сторон эти новые украинские «сверхчеловеки» метались как куры от хоря.

Однако не прошло и пяти минут, как поведение карателей стало меняться. Они явно организовались, и при этом наметились три разные реакции. Меньшая часть чёрных бросилась бежать вон из городка, и немало их полегло под пулями Черчилля и Хакаса. Большинство сбились в несколько групп, нашли укрытия, начали огрызаться и активно перемещаться. Среди них появились и снайперы. Я это понял, когда после короткой вспышки выстрела моя голова качнулась от попадания тяжёлой пули. Потом ещё раз. Рокки засёк стрелка и в ответ всадил короткую очередь. Третья группа представляла собой небольшую кучку людей, суетящуюся около двух «Хаммеров» песочного цвета и одной БМП. Они явно прятались за броневик и вели себя пассивно.

– Здесь Бор. Марк определи основные очаги сопротивления. Динго приготовься. Снайперы ищите и валите лидеров. Скорее всего, это наёмники-профессионалы.

– Здесь Марк. Засёк четыре скопления противника.

– Марк, корректируй огонь. Хоттабыч, Динго, начинайте пристрелку.

После пары промахов, после поправки Марка, танк нащупал цели. Взрывы и очереди из БТРа и АГСа ложились точно и убойно. Я это понял, когда каратели забегали, стали спешно грузиться в машины.

– Здесь Бор. Всем снайперам, дальнобойщикам и БТРу уничтожить разъезжающуюся технику, не выпускайте гадов из промзоны. Особенно в сторону Доброполья. Хакас, Стингер гоните в объезд и работайте в упор.

– Марк на связи. По дороге на северо-запад пытаются сбежать два «Хаммера» и БМПшка, те, которые кучковались в центре.

– Динго поверни пушку влево и вдарь у них перед мордой. Рокки дай пару коротких из «Корда» им под хвост. Финн, Техник гоните за ними и верните в стойло.

После выстрела из танковой пушки БМПшка и «Хаммеры» встали, а последний начал слегка дымить после точной очереди из «Корда». Техник и Финн рванули к беглецам на квадроцикле и вскоре оттуда послышались автоматные очереди.

Пока Техник с Финном вязали беглецов, все остальные продолжали контролировать периметр, но цели куда-то подевались, кого-то подстрелили, кто-то сбежал, многие затаились.

– Внимание всем, кроме танкистов. Отложить большие стволы, взять личное оружие. Приготовить гранаты. Начинаем зачистку. Направление движения к центру. Работаем парами.

Через час на центральной площади городка среди множества разбросанных тел толпилась разномастная кучка разоружённых карателей в сотню голов, а за их спинами прятались человек десять в светлом натовском камуфляже. Чуть в отдалении стояли оба беглых «Хаммера». Возле этих дорогих буржуинских авто жались друг к другу три человека. Они были жутко напуганы, но пытались топорщить перья.

Время поджимало, и возиться с ошеломлёнными разгромом нациками было некогда и опасно. Они понятия не имели, кто накостылял им по шее, и пока не догадывались, что нас всего восемнадцать. Надо срочно что-то предпринять, иначе они нас просчитают и просто сомнут.

– Слушайте сюда, господа каратели. Наёмникам выйти вперёд и встать отдельно. Не заставляйте применять силу… Так. Остальным скинуть обувь и снять все ремни.

Потом мои бойцы стянули им руки сзади пластиковыми стяжками, срезали все до одной пуговицы, липучки и молнии с курток и порток, дали пинка в сторону Днепропетровска, и стрельнули в воздух для скорости. А всем наёмникам я лично прострелил правые локти. Жить будут, а вот стрелять – вряд ли.

Самыми интересными «трофеями» стали те трое из «Хаммеров». Похожий на облезлого хорькадохляк оказался лидером киевской радикальной партии Олегом Ляшко, тем самым пидором, который в молодости любил мужиков, на майдане повсюду бегал с вилами, а потом повсюду на всех надирался. Как выяснилось, он являлся главным организатором, вдохновителем и политическим инспектором карательного батальона «Украина» и сюда привёз роту своих головорезов. Теперь этот, с позволения сказать, человек стоял на полусогнутых ногах в мокрых штанах и отвисшими губами шлёпал что-то невразумительное.

Другой персонаж с тоскливым покорным лицом представился Геннадием Боголюбовым миллиардером и ближайшим партнёром дьявола в человеческом обличье – олигарха Коломойского. Этот самый Коломойский фактически объявил себя теневым диктатором, и вместе со своими холуями и подручными превратил Днепропетровскую область в свои личные владения, до смерти запугав всё население. Кстати, и потрёпанный нами батальон полка «Днепр» тоже являлся одной из личных банд Коломойского.

Третьим типом с глазами маньяка, в которых проскальзывала искренняя незамутнённая ненависть,был Владимир Парасюк командир этого карательного полка «Днепр». Этот грозный Парасюк трусливо бежал, бросив своих бойцов в самый тяжёлый момент. При захвате он истерично рычал, вопил и брыкался, за что и получил по печени и почкам, а теперь Парасюк пытался держаться вызывающе, но при этом сильно потел, судорожно глотал слюну и стучал зубами.

– Братцы, эти трое важные и опасные твари, – пояснил я, – По идее надо бы их помучить и прикончить, но мы отвезём их в Донецк. Пусть с ними разбирается руководство Новороссии. Их надо судить показательным судом. Стингер, Лео займитесь ими, упакуйте поплотнее и пусть они полежат в нашем грузовике на освободившемся от боеприпасов месте. Локти и колени не забудьте стянуть и к бортам их привяжите во избежание.

Не успел я договорить, как меня опять по голове стукнула пуля. Снайпер. Ромео встрепенулся, и они вместе со Сферой метнулись в сторону железной дороги. Я недовольно покачал головой и продолжил:

– Всех касается. Привести в порядок оружие, перезарядиться и по-быстрому затрофеиться. На всё про всё у нас час. Марк птичку в воздух. Ищи в окрестностях технику и артиллерию, скорее всего на том краю города. Посмотри, что происходит к северу от города в засаде, небось заждались нас гады и заскучали. А может, и нет. Взрывы и стрельбу они наверняка слышали.