После того рокового дня он долгое время не мог написать ни строчки, а записи в черной тетради даже боялся читать. Но со временем, отойдя от случившегося, когда, как он думал, он пришел в норму, Гоша продолжил писать, но с этим всегда были проблемы. То пропадала мысль, то он забрасывал писать уже подойдя к концу, разочаровавшись в задумке, то путался в собственных мыслях. И постоянно сталкиваясь с различными трудностями в творчестве, он вспоминал, как легко ему далось написать те строки в черную тетрадь. Пусть он писал жуткие вещи, которые даже читать боялся, но сам процесс приносил ему удовольствие.
В итоге Гоше все-таки удалось создать полноценный рассказ, а затем ещё один и ещё. Только теперь, его сказки заимели новые черты. Их можно было бы даже назвать страшилками. По степени взросления мальчика его работы становились всё более жуткими и пугающими, а по совместительству ещё и более интересными, проработанными и захватывающими. В этом Георгий себя и нашел. Блягодаря этому и стал знаменит.
Но все напечатанные им произведения, даже самые удачные и популярные, не удовлетворяли личные желания автора. И вот однажды настал день, когда он открыл ту черную тетрадь. Вспомнив те эмоции, которые он испытывал во время написания, у Георгия появилось бешенное желание испытать их снова. Хотя, желание было и раньше, а сейчас оно переросло в одержимость.
В тот день он сказал: " Я должен снова ощутить эти эмоции. Мне нужна чья-то смерть. Даже не смерть, а убийство!" И примерно через месяц в тетради появились новые записи, а где-то от рук Георгия погиб человек. Совершив убийство и вернувшись домой он принялся с тревожной отдышкой писать. И он получил желаемый результат. Истинное наслаждение. Его руки, с которых все ещё стекала кровь жертвы, оставляли пятна, дрожали, но это было не важно. В это время в голове зародилась идея и образ, для его лучшего творения, которое будет записанно в этой черной тетради.
Из раздумий Георгия вывел громкий удар по окну. Третий этаж. Наверно, птица влетела.
А дождь все шел, молния сверкала, и периодически были слышны раскаты грома. Погода зверствовала, но Георгию она нравилась.
Пролистав тетрадь, он вспомнил все совершенные им убийства, которых было не мало. Но он относился к ним всего лишь как к тексту, который описывал в воображении. Только в воображение. Будто бы Георгий никого и не убивал. Все это совершал герой его лучшего произведения. Вымышленный персонаж. Тот самый маньяк с безумной улыбкой, нарисованный на первой странице, черной ручкой. Это все сделал он. Георгий просто описывает его деяния в своем произведение, на страницах тетради. Это всего лишь творчество. Не важно, что погибают настоящие люди. Это все вымысел. Просто книга. "Больше, чем книга".
На лице Георгия засияла улыбка. Он уже не боялся этой тетради, а совсем наоборот. Снова восторг победил страх, останавливающий Георгия около годаю
Он должен закончить. Дописать. Довести историю до завершения. Это будет лучшая его книга. Такая живая, реалистичная и по настоящему жуткая. Доводящая до дрожи. Да, пусть это всего лишь текст, на белой бумаге. Но! "Это больше, чем книга".
– Я должен закончить, – сказал Георгий глядя на оставшиеся пустые страницы в почти полностью исписанной тетради. – Должен закончить.
И вот, писать уже стоял в прихожей обув резиновые сапоги, и посмотрев в шкаф, он сказал:
– В такую погоду пиджаку лучше висеть на своем месте, – и накинул на себя черныц плащ-дождевик. Открылась дверь, и спустившись по лестнице, Георгий вышел на улицу. – А людям лучше сидеть дома. – сделал он вывод, увидев то, что происходило на улице. Полную темноту, с которой не могли справиться даже уличные фонари. Иногда её развеевали яркие вспышки молнии, сопровождаемые раскатами грома, гремящего будто взрыв. Ну и конечно же дождь, стучащий по крышам, скамейкам, машинам, дождевику писателя и чему ещё только можно. Куда же без него.