Loe raamatut: «Красота небылиц. Лирика»

© Олег Голубев, 2024

ISBN 978-5-0056-5312-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга

Правда книг – во спасение ложь.

Их обложки – как створки ракушки.

Почитаешь меня и поймешь,

Как близки наши разные души.

И взбунтуюсь – «великий моллюск»,

Все казалось, живущий без толку.

И в тебя непременно влюблюсь,

Отправляясь на книжную полку.

Буду нем, как ракушка и тих…

Но – в обычном иль необычайном,

Сне твоем – нашепчу тебе стих

О любви, что пребудет в нас тайной.

Эта тайна – не иго в миру,

А скорей – золотая божница.

Ты читай – я, услышав, умру,

Чтоб таким, как ты хочешь, родиться.

И таким, как ты хочешь – явлюсь

Незаметно поправить подушку…

И песчинку любви, как моллюск,

Буду холить в закрытой «ракушке».

Сновидение

Как свет не от мира – сквозь темень могилы,

Как грустная радость, как шутка всерьез.

Любимая, ты мне приснилась,

Приснилась

На фоне огромных зеленых звезд.

И сон тот минутный минутой был встречи.

И звезды цвели, как зеленые розы.

И в них, и по ним ты бежала навстречу,

Я видел счастливые, светлые слезы.

И я целовал эти милые слезы

И губы, и руки, и голые плечи.

И гимн полнолунью слагали березы

В преддверии ночи, в преддверии вечности.

И мы уносились, не все понимая,

Куда-то в зеленые заросли звезд.

Туда, где смеялась любовь молодая

И пела, и плакала роща берез.

Когда же смеется любовь молодая,

Когда превращаются звезды в соцветья,

Тогда и во сне я уже понимаю,

Что нас разделяют с тобою столетья.

Улыбнись

Я с тобою был юноша глупый.

Я любил и стыдливо, и скупо.

А с того, что расстались мы тут же,

Я не стал ни умнее, ни лучше.

И не стал я великим поэтом,

Улыбнись, если хочешь на это.

Да, и стану, бог видит, нескоро.

Не казни же меня приговором.

Из Европы не двинусь в Европу,

Не ругай же меня, недотепу.

И в Америку, нет, не отправлюсь.

Мне хватает и здешней неправды.

А за чувства, владевшие нами,

Лишь тебя я осыплю стихами.

Ворожея

Ворожи, всю ночь ворожи,

Заколдуй меня, закружи.

Слов паутину вяжи,

Но утром меня не держи.

Ты утром меня отпусти —

О тебе вспоминать и грустить.

С улыбкой ворота зари

С утра для меня отвори.

Увидишь, вернусь снова я!

И будешь ты песня моя!

Ах, слов паутину вяжи.

Любовью своей дорожи.

Всю ночь ворожи… ворожи…

Но утром меня не держи.

Первоклассная любовь

Она – учительница в школе,

А я всего лишь в первом классе.

Я подчинен не поневоле,

А по любви (какое счастье).

Я этой долею доволен:

Она мой женский идеал.

Она расскажет мне о поле,

Что я и не подозревал.

Она расскажет мне о числах:

Как их сложить, как вычесть их…

А у меня одно лишь в мыслях…

Я очарован, светел, тих.

Она расскажет мне о буквах,

И о сложении слогов,

И что поэзия не глупость,

А, кажется, язык богов!

И на истории, где кровь

Течет по воле сильных мира

С девизом «Бог – это любовь»

Я побеждаю на турнирах.

На географии же просто

Воображаю как могу:

Я представляю море, остров

И хижину на берегу.

И в этой хижине за партой

Она сидит с улыбкой взрослой…

А я указкой тычу в карту

И говорю: «Найдите остров!..»

Она учительница в школе…

И от любви мне мало прока.

Но, даже если сильно болен,

Я не просплю ее уроков.

В русских пущах…

В русских пущах – дремлющих в тумане,

В непроглядных заметях метелей,

Полюбил я – горы Пиросмани…

Полюбил я – горы Руставели…

Полюбил – вершины из низинки

И глаза – с нездешней чернотой.

Ведь была же – юная грузинка

Ненадолго – Суздальской княжной.

Кажется – с икон и фресок старых,

Ярославских, Муромских церквей —

Темно-царские глаза Тамары

Смотрят – сквозь свечение свечей…

Сердца – ярко-красные герани

И души – нежнейшие камелии —

Отнесу я – в горы Пиросмани…

Отнесу я – в горы Руставели…

Недуг

Излечи меня от недуга.

Я болею тобой как болезнью.

Будь женою, любовницей, другом.

Стань романом, новеллой, поэзией!

Я безумствую данностью свыше.

Излечи же меня от недуга —

Ни о ком не хочу больше слышать!

Ни о ком не могу больше думать!

Окажи ты мне эту услугу —

Надо ж было такому случиться…

Излечи меня от недуга,

Больше не у кого лечиться!

Верни мне

Сегодня я мрачен и скучен.

И нос мой краснее перца.

Царевна речных излучин,

Верни мне дурацкое сердце.

Зачем же своей красотою

Мучить мое сердечко?..

За тебя буду богу молиться,

В церкви поставлю свечку.

От образа твоего

Я отгонять стану тучи!..

Верни мне дурацкое сердце,

Царевна речных излучин.

Под зонтиком месяца

Она приходила светом

По небу – невидимой лестницей,

С сиреневым звезд букетом,

Под белым зонтиком месяца.

Она была то бессонницей,

То нового дня пророчицей,

То страхом, то страстью, то совестью.

То творчеством, то одиночеством.

То неба духовным таинством,

То прозой, но прозы венец —

Любовь – многоликая странница

По лабиринтам сердец!

Она приходила ступенями

Из давки вечерних автобусов.

Наважденьем, рисованной тенью

В окружении окон, как лотосов.

Все с тем же небесным букетом,

Под тем же зонтиком месяца:

Легенда,

Каприз,

Комета…

Вся тайна и тайны кудесница!

Слово

Навалит много снега,

Заплачет в сердце вьюга,

И я к тебе приеду

С востока или с юга.

И поклонюсь я ниже

Любовника любого,

И ты мне станешь ближе,

И с нами будет Слово.

И Слово будет – нега

Ненайденного друга…

И талым, мокрым снегом

Заплачет в сердце вьюга.

Заплачет всуе судеб

Своим негромким счастьем,

И наше Слово будет

Крещеньем и Причастием.

Плескание лагун

Ах, я совсем не страшный.

Хоть страшен был порой.

Я ливень твой вчерашний

И гром над головой.

Я страшный непоседа.

Я страшный-страшный лгун.

Я собственного бреда

Плескание лагун.

О главном умолчавший,

Но видимый насквозь,

Пусть ангелом не ставший,

Я твой небесный гость.

Пусть ангелом не ставший,

Пусть падший, пусть земной:

Я ливень твой вчерашний,

Не чей-нибудь, а твой.

Не уходит

Нет, любовь не уходит,

Ни на миг, ни на время.

При любой непогоде,

При любом настроеньи.

С дураками не спорит,

Мудрецам не запретна.

Не смываема морем,

Не сдуваема ветром.

При любой непогоде,

Несмотря на заботы,

Никуда не уходит,

Не уходит и все тут.

И в безделии мнимом,

И в трудах величайших,

Провожает любимых

До могилы и дальше.

В лесах

Там за синей-синей далью,

Где я весел был и молод,

Я бродил в лесах печальных,

Я бродил в лесах веселых.

И она со мной бродила,

В желтых листьях утопая,

И тогда я говорил ей:

«Кто ты, Осень золотая?»

Встретил я ее в молчаньи

У дорог, ведущих в школу.

И любил в лесах печальных,

И любил в лесах веселых.

И любил, когда смеялась,

И любил, когда грустила,

Сердце ярко волновалось,

Сердце чутким-чутким было.

И, наверно, неслучайно

Иногда в душе, как всполох,

Смех ее в лесах печальных,

Грусть ее в лесах веселых.