Loe raamatut: «Вторжение. За ними тьма»

1. Комета

Пятые сутки в небе горела комета. При свете дня она напоминала застывший солнечный блик, зато ночью превращалась в пылающий меч, нависший над землей.

Так уже бывало в далеком прошлом. Согласно преданиям, много столетий назад являлся огненный знак. Тогда случились великие потрясения и смута, погибли целые народы, исчезли страны, а древние знания были утеряны. Ничего хорошего не предвещало дурное знамение и в этот раз. Время больших перемен настало снова.

Какая-то невидимая сила терзала мир. Те, что слабее здоровьем, страдали от недомогания. Домашняя живность отказывалась от еды, беспокойно вели себя дворовые собаки, а дети плохо спали. Погода сильно испортилась: жаркая духота чередовалась с ледяными ливнями. А потом стали гибнуть птицы. Целые стаи черным дождем осыпались вниз. Куда-то пропала вся дичь в лесах, и охотники теперь возвращались ни с чем.

Все живое, казалось, замерло и сжалось в ожидании неизбежной беды.

2. Гость

Утром всадник на двухголовом коне как будто возник из воздуха у самых ворот города. Испуганная стража засуетилась, недоумевая, как могла не заметить его приближения раньше.

Пришелец выглядел воинственно: поверх темного балахона сидели непривычного заморского вида доспехи. Под огромным капюшоном проступали какие-то бугры, из-за чего голова казалась раза в три больше обычной. Обе конские морды злобно скалились и пронзительно ржали. Даже бывалые воины пришли в ужас от такой картины.

На заставе моментально повисла гробовая тишина, сменившая стук костей по игральной доске и грубые взрывы смеха. Разленившиеся от безделья солдаты ощутили давно забытое чувство опасности.

Непрошеный гость поднял к людям темный провал, зияющий на месте лица.

– Открывайте. Я пришел помочь, – странный, словно скрежещущий голос. Несмотря на расстояние, что отделяло солдат на вышке от всадника, на них повеяло холодом.

С чем и кому он собрался помогать? Часовые окончательно растерялись, не зная, что предпринять. Пустить неизвестно кого в город, а завтра за измену оказаться в петле на стене или даже на колу посреди площади? Или не открывать и узнать, на что способен этот жуткий пришелец?

Ожидая их решения, он успокаивал нетерпеливо переминавшегося коня – похлопал его по шее и что-то произнес на незнакомом языке все тем же металлическим голосом.

Старший офицер смены мечтал в эту минуту куда-нибудь провалиться, лишь бы не смотрели на него так требовательно десять пар глаз. Но окончательный выбор предстояло сделать именно ему – похоже, остальные для себя все уже решили.

Решетка с грохотом поползла вверх, а створки ворот за ней открылись. Конские головы радостно оскалились, видимо, от того, что не пришлось перепрыгивать стену высотой в два этажа. Хотя необычный скакун мог бы справиться и с этой задачей. Конь по кличке Спутник был задуман, как сверхвыносливый, и лишь случайно получил в придачу свою особенную внешность. Наездник мягко толкнул сапогами его бока, достал из-за пазухи какую-то коробочку и поднес к капюшону.

– Вагнер на месте.

3. Вторжение

Ракун – второй по величине город в королевстве, иногда называемый южной столицей, расположился у изгиба реки. Он имел форму почти правильного квадрата, с трех сторон защищенного массивными стенами. Обращенная же к воде портовая часть прикрылась множеством сторожевых вышек с баллистами. Их дальность стрельбы покрывала всю акваторию и даже позволяла добить до другого берега.

Уже сотни лет нога врага не ступала на эту землю, но город укрепился так, словно отражал набеги непрерывно. Хотя, на самом деле, королевство чаще всего вело войны вдали от своих границ.

Обычная утренняя суета уже вдохнула жизнь в грязные кварталы. Трудовой народ спешил по делам. Важно вышагивали члены Ордена, выделяясь среди серой массы своими белоснежными нарядами. Высокомерные богачи еще спали в роскошных домах. Этот день был похож на любой другой.

И вдруг одновременно в разных частях города вспыхнули пожары. Неизвестно откуда на улицах появились высокие чернокожие воины, которые без разбора атаковали прохожих и моментально посеяли панику. Бегущие горожане давили друг друга, стоны и крики смешались в единый тревожный звук. Помощи ждать было неоткуда. Бессильная против людского потока стража не имела возможности навести порядок и также погибала от ударов вездесущих чужаков.

Очень скоро волна убийств и разрушений докатилась до казарм у центральной площади, где остатки гарнизона все же смогли организовать оборону. Их опытный командир, ветеран многих войн и карательных походов Пикемаль, уже был ранен, но не утратил контроля над ситуацией. Солдаты под его руководством заняли периметр площади, городские лучники показались в окнах и на крышах ближайших домов.

Первые выстрелы наконец поразили незваных гостей. Но, к удивлению защитников города, это их не остановило. На глазах у всех утыканный стрелами чернокожий гигант врезался в группу стражи и быстро разметал ее. Окровавленный меч выпал из мощных рук лишь тогда, когда рогатый шлем с торчащими навылет остриями уже напоминал ощетинившегося иголками ежа. Другие пришельцы не уступали ему в стойкости, дорого продавая свои жизни – по одному за десятерых местных. Это немало деморализовало оборонявшихся стражников.

По сходящимся к площади улицам прибывали все новые захватчики. Ракунские солдаты смешались, их ряды заметно поредели. Однако комендант Пикемаль все еще дрался, подавая личный пример. Окруженным было некуда отступать, и отчаянный бой продолжался теперь внутри казарм, где успели забаррикадироваться некоторые отряды гарнизона. Стесненные узкими переходами чужаки потеряли часть преимущества и в таких условиях также несли серьезные потери.

Внезапно удивленные возгласы пронеслись по толпе убивающих друг друга людей. Что произошло? Все смотрели куда-то вверх. Там высоко, на шпиле главного здания города – Зала Собраний, появился белый флаг. Просьба о пощаде.

Атакующие в один голос издали громкий победный вой. Потрясенные защитники складывали оружие и становились на колени. Залитый кровью, пылающий Ракун сдался, вопреки их желанию сражаться до конца. Кто-то, облеченный властью, принял такое решение, предав сотни погибших напрасно воинов и горожан.

Только небольшая группа стражников, чудом не попавшая в окружение, бежала в сторону портовых доков, постепенно удаляясь от поля боя. Ведомые офицерами Филиппо и Бернадаком военные сбрасывали доспехи, на ходу переодеваясь в снятую с мертвых гражданских одежду.

И над всем этим в небе висело огненное клеймо кометы.

4. Подыхайте, трусы

Двуглавый конь едва прошел арку ворот и тут же замер, повинуясь команде всадника. Теперь, находясь внутри стен, тот увидел реющее над городом белое полотно.

Для стражи, следившей с башни за путником, флаг тоже стал немалым открытием. Помнится, странный гость говорил о какой-то там помощи? И вот на шпиле Зала вместо королевского квадроколора какая-то тряпка. А вон, кстати, что-то горит. И вон там тоже! Ничего не понять – тревоги, вроде бы, не было.

Они не видели его лица, но заметили, как гость разочарованно ссутулился.

– Ладно. Подыхайте, трусы, – загробным голосом произнес он, словно прошелестела сухая трава.

Со стороны центра уже доносились какие-то крики и звон металла. Шум стремительно приближался, однако незнакомец игнорировал его.

Он спокойно развернул своего безобразного скакуна и покидал город, так быстро легший к ногам завоевателей. Чужеземец больше ни разу не оглянулся, словно утратив интерес к ситуации. Только за стеной он снова достал свою загадочную коробочку и заговорил с ней. Стражники на воротах изо всех сил напрягли слух, но расстояние похитило все его слова.

Осмелевшие лучники натянули было тетивы ему вслед, но, переглянувшись, опустили оружие. Ни к чему им такие сложности. Страшный пришелец убрался туда, откуда пришел. Вот и здорово – надо благодарить Орден за его молитвы. Главный вопрос теперь, похоже, в другом – что же творится в самом городе?

5. Последнее свидание

Обнявшись, они покатились по мягкой траве. Иса оказалась сверху. Она прижала запястья возлюбленного к земле и склонилась почти к самому его лицу. Солнце за спиной девушки заливало ее плечи и волосы, образуя вокруг сияющий ореол.

Хатгар смотрел на ее красивые черты и жадно впитывал каждую подробность, стараясь запечатлеть это мгновение навсегда. В мире, где посторонние люди могут решать, кому будет отдана твоя жизнь или жизнь твоей избранницы, дорога каждая минута с тем, от кого замирает сердце.

Их губы слились в долгом поцелуе, при этом она не закрывала глаз. А потом они любовались небом – бескрайней голубизной, чистоту которой нарушало только похожее на факел пятно кометы.

Вглядываясь в слепящую даль, оба думали о том, как прекрасно было бы иметь крылья, чтобы взмыть как две птицы с многострадальной земли. Туда, где свобода, где нет короля и Ордена, где не достанут сумасшедшие родители. И мечтать молодые люди могли бы еще долго, если бы в нос не ударил горький запах гари.

Хатгар моментально сел и тут же увидел черные столбы дыма, напоминающие уродливую корону над городом.

– Что случилось, Хат? – Иса уже и сама наблюдала пугающую картину.

– Какие-то пожары. Очень странно, – в этот момент огромные языки пламени взметнулись вверх в том месте, где обрушилось сгоревшее здание.

– Посмотри на Зал! – девушка вскочила на ноги и указывала пальцем на самый высокий шпиль. Вместо привычного красно-оранжево-желто-зеленого флага там развевался огромный белый кусок ткани – символ капитуляции.

– Что за дикая история? – произнес Хатгар в недоумении, – мы ни с кем не воюем. Ближайшие войска чужого подданства в двадцати днях пути отсюда!

– Хат, мне страшно! Там мои сестры! Пожалуйста, скажи, что нам делать.

– Мы обязательно придумаем, милая, – он на мгновение задумался, – Давай так. Пока мы за стенами, я могу хотя бы спрятать тебя. А если попадем в город, то выхода, скорее всего, не будет.

– Там сестры, Хат! – глаза Исы влажно заблестели.

Он притянул ее и прижался лбом к испуганному, горячему от слез лицу:

– Мы не поможем им, если умрем. Пойдем скорее, спрячешься у карьера. Помнишь, я тебе показывал?

– Спрячусь? А ты?

– Я обязательно вернусь. Надеюсь, это будет скоро. А ты не вздумай никуда выходить. Я узнаю, что происходит, и сразу заберу тебя.

Огорченная такой перспективой девушка грустно кивнула. Еще несколько минут назад чего угодно ожидали они от судьбы: разных испытаний для своих чувств, семейных проблем, но точно не такого поворота. Что будет дальше с ними? Неужели началась война? Но с кем?

Хатгару было жаль Ису. Стараясь скрыть собственную растерянность, он подбадривал любимую разговорами, но безуспешно. Держа ее за руку, он чувствовал, как она дрожит.

Они пробирались к старой штольне, не пользуясь дорогами. Маршрут получился тяжелым, но Хат считал, что так безопаснее. Когда наконец достигли заброшенных штолен, был уже вечер, поэтому Хат решил остаться с Исой до утра.

В сумерках слепящий хвост кометы был похож на вопросительный знак.

6. У ворот

Только к полудню молодой человек сумел добраться до Северной башни – одного из главных въездов в Ракун. Притаившись у дороги, Хатгар наблюдал нечто ему непонятное.

Городские стражники, все до единого без оружия, останавливали гражданских и выстраивали их, разделяя на группы. Большинство задержанных стояло покорно в ожидании дальнейших команд, но некоторых солдатам приходилось волочь силой. В то же время люди, одетые побогаче, беспрепятственно проходили ворота в обоих направлениях.

За всем этим следил неизвестный чернокожий воин, лениво развалившийся под тканевым навесом, где обычно отдыхали дежурные офицеры. Рогатый шлем покоился рядом с кувшином, к которому он периодически жадно прикладывался.

Этот загадочный надсмотрщик, в отличие от стражи, был вооружен широкой саблей. Его необычный внешний вид озадачил у парня. Никаких, даже приблизительных, версий у него не было. Ранее он не сталкивался ни с подобным цветом кожи, ни с такими же черными доспехами, хотя побывал во многих чужих городах, несмотря на свои молодые годы.

Войн королевство сейчас ни с кем не вело, предпочитая прямому конфликту подкуп и организацию восстаний в других странах. Ближайшие соседи далеко, с ними мир. Только вот о шлемах с рогами, кажется, когда-то уже слышал. В памяти зашевелилось нечто неопределенное, давно забытое, что так и не удалось выудить из ее глубин.

Тем временем из города выехала целая процессия на породистых лошадях. Мужчины и женщины в роскошных нарядах учтиво поздоровались с чернокожим, который ничего не ответил на их приветствие, только смачно сплюнул себе под ноги.

Не смутившись этим, прибывшие принялись отдавать страже какие-то распоряжения. Солдаты оглянулись на своего надзирателя и, видимо, получив от того одобрение в виде небрежного кивка, начали выстраивать бедноту. После чего нестройные колонны двинулись в ворота. Всадники сопровождали их с двух сторон, весело переговариваясь через головы понуро идущих простолюдинов. К своему удивлению и разочарованию Хат узнал среди громко смеющихся аристократов собственных родителей.

Что это было сейчас? – возмущался он про себя. Какие-то необъяснимые, недобрые перемены произошли всего лишь за день его отсутствия в городе. И его семья, как обычно, участвует. Ни одно темное дело не обходится без их фамилии. Тщеславный папаша Ториен и его самовлюбленная жена Астра, мачеха Хатгара, не упускали возможности продемонстрировать свое влияние. Они всегда брали то, что хотели, но неизменно этого им казалось мало.

Молодой человек с досадой смотрел на удалявшихся всадников, внутренне содрогаясь от мысли о возвращении в родной дом. Он и представить не мог, что это место может стать еще более ненавистным, а город, в котором прошли все двадцать лет его жизни, превратится в ловушку.

7. Семья

Напрасно Иса опасалась за своих близких. Ее семья, как и многие представители знати, не пострадала при вторжении. Большинство богачей просто отсиделось за стенами своих надежных особняков, пока захватчики пускали кровь защитников города и безоружных горожан снаружи. Простые деревянные постройки весело горели, а до солидных каменных домов долетали только их головешки.

Трое сестер с интересом наблюдали из окна за резней на улицах, с детства привычные к разным сценам насилия: регулярным казням на площади, поркам провинившихся слуг и, наконец, садомазохистским отношениям собственных отца и матери.

Отсутствие старшей дочери, конечно же, волновало родных. Но в данный момент глава семьи Кориган Прайс и его супруга Эмма были больше озабочены сохранением фамильного капитала и социального положения.

Подземный тоннель, связавший подвал дома с резиденциями других аристократов и членов Ордена, служил надежным средством коммуникации, пока на поверхности шел бой. Поэтому родители Исы знали, что город будет сдан, еще до того, как собранный на площади гарнизон оказал врагу серьезное сопротивление.

– Я очень надеюсь на ее благоразумие, – задумчивая Эмма перебирала долговые расписки в поисках нужных рычагов давления на соперников их семьи.

Она стояла спиной к мужу, который за огромным письменным столом строчил записки своим соратникам в Совете. Новый порядок давал им возможности для роста и укрепления влияния. Сейчас важно найти правильный подход к тем, кто будет решать дальнейшую судьбу Ракуна, и успеть утопить конкурентов. А дочь уже взрослая и, к тому же, довольно сообразительная.

– Ничего с ней не будет. Она везучая – семейное качество Прайсов, – ответил отец Исы, обмакивая перо в серебряную чернильницу. В этот момент его жена торжествующе подняла бумагу над головой:

– Есть!

– Это на Орбана? – не отрываясь от письма, спросил Кориган, – отлично! Теперь ищи тот донос, которому я не дал хода весной. Должен быть в черной шкатулке.

– В этой? Сейчас найду, – и она вернулась к прерванной теме, – Насчет Исы. Наша девочка не пропадет, это ясно. Ума ей хватит. Я о другом думаю.

Супруги переглянулись.

– Новые хозяева. Мужчины вдали от дома. Кого они возьмут в жены? – глаза Эммы мечтательно заблестели в предвкушении возможного династического союза. Постельная дипломатия иногда решает больше, чем золото или армии. Девочке уже восемнадцать – прекрасный возраст. Так что, у их семьи есть ценный товар. Но главное, чтобы никто не испортил его раньше времени! Повинуясь внезапной перемене настроения, тон женщины сменился на сталь:

– Может быть, ты все-таки отправишь ищеек за дочерью? Или удовлетворишься молитвами своих друзей из Ордена?

Кориган молча встал из-за стола и подошел к жене вплотную. Его руки так мощно сомкнулись на тонкой шее, что лицо Эммы моментально посинело.

– Может быть, ты наконец будешь знать свое место и выбирать слова, когда обращаешься ко мне?

Она пыталась кивнуть, но не могла совершить даже малейшее движение – пальцы мужа крепко сжимали нежную плоть. Эмма часто заморгала, демонстрируя таким образом согласие. Рот беззвучно открывался в попытке набрать воздух, в уголках глаз появились слезы.

Деспот еще какое-то время следил за ее страданием, наслаждаясь ситуацией, затем отпустил и, как ни в чем не бывало, вернулся в свое кресло.

Как обычно, сцена не укрылась от личной служанки хозяйки дома – в ожидании развязки она прильнула ухом к двери кабинета. Какое-то время было слышно только сиплое дыхание и всхлипывания Эммы. Но уже через минуту раздался грохот сброшенных со стола письменных принадлежностей, а вслед за этим стоны и ритмичный скрип мебели о паркет. Прайсы мирились.

8. Новый Ракун

У Хатгара не возникло проблем с проникновением в город. Фильтрация у ворот все еще продолжалась. Солдаты были заняты, избивая особо конфликтных задержанных. Поэтому ухоженный молодой человек с благородными чертами и осанкой не привлек лишнего внимания. Видимо, также дорогой крой одежды служил своеобразным критерием, по которому стража решала, кому разрешен свободный доступ.

Проходя мимо офицерского навеса, Хат попытался разглядеть чернокожего, но, поймав его ответный гневный взгляд, моментально опустил глаза. Из-за этого парень налетел на встречных прохожих и пробормотал извинения.

Уже внутри городских стен он испытал настоящее потрясение. Его ошеломили не только многочисленные следы разрушений и зловонные повозки с трупами, над которыми роились полчища жирных мух. Не меньше этого угнетало огромное количество воинов в рогатых шлемах и с антрацитовой кожей, которым все окружающие пытались оказывать почести. Сам дух города переменился, стал враждебным и неузнаваемым. Простолюдины казались еще более угрюмыми и озлобленными, а улыбки и гонор знати еще более натянутыми и неестественными. Даже улицы выглядели грязнее обычного.

– Свали с дороги! Плетешься тут, как зачарованный. Ты что, мамку потерял? – какой-то обвешанный украшениями толстяк, обнимающий сразу двух девиц, наступил Хатгару на задник сапога. Сделано это было явно специально. Обе спутницы хама звонко засмеялись.

– Ты ничего не перепутал?! – вскипел парень, взбешенный такой наглостью.

– Твой зад с головой перепутал, – тут же вместе с перегаром выплюнул сомнительную шутку обидчик, а его недалекие подруги снова залились хохотом.

Молодой человек даже не нашелся, что ответить. Подобного унижения он давно не испытывал. Положение его семьи обеспечивало доминирование в привычном кругу, а привитое с детства чувство легкого превосходства при общении с незнакомцами всегда давало дистанцию. Кроме того, хорошо сложенный Хатгар был наголову выше рисующегося перед девками жирдяя. Однако он только что проглотил оскорбления, брошенные этим пьяным шутом.

Ситуация в городе не ясна. Кто знает, что стоит за самоуверенным поведением этого выскочки? Несмотря на шок от ситуации, Хат решил не развивать конфликт и оставить все, как есть. Но не такое решение принял его оппонент. Когда парень попытался уйти, вслед ему на всю улицу тот прокричал:

– Сиська!

Такое уже за гранью. Хат застыл на месте и медленно обернулся.

– Что ты сейчас сказал? – произнес он очень тихо.

– Ты – сиська! – громко выдал толстяк, от чего сопровождающие его девушки буквально сложились пополам. Теперь уже и среди прохожих раздались смешки.

Ослепленный гневом, Хатгар молнией бросился вперед и полоснул ножом по упитанной хохочущей роже, обрызгав кровью пришедших в ужас девиц. Их веселье моментально улетучилось, сменившись истерическими визгами. Провокатор схватился за рану и тяжело осел.

– Жри, поросенок, – прошипел Хатгар и подчеркнуто спокойно добавил, – дамы, хорошего вечера.

Какое-то время за его спиной слышны были чьи-то гневные выкрики и хриплые рыдания толстяка. Но Хат быстро удалялся от места стычки и сумел затеряться на соседних людных улицах.

Руки все еще дрожали, в крови горел огонь. Так он и добрался до самого центра, пытаясь остыть и успокоиться.

На главной площади яблоку негде было упасть. Здесь плотники готовили деревянный помост к массовой казни, расширяя его. Пробираясь сквозь толчею, Хатгар нос к носу столкнулся с Тони, одним из управляющих своего отца. Тот изобразил неземное счастье от встречи и принялся расчищать дорогу для сына своего нанимателя.

– Как прекрасно, что вы в порядке! Вся семья вас разыскивает, хозяин с хозяйкой лично полгорода прочесали!

Ну конечно. Молодой человек как раз совсем недавно стал свидетелем того, как родители с ног сбились от этих поисков.

– Я здесь, Тони. Обязательно скажу отцу, что ты меня нашел, – при этих словах служащий расцвел, – объясни мне лучше, кто эти чернокожие солдаты. Что происходит?

Управляющий опасливо оглянулся. Безликой толпе вокруг, кажется, было наплевать, о чем они говорят.

– Наши покровители. Гости самого короля, – подобострастно произнес он скопированную у кого-то фразу.

– Вот как? Откуда они взялись, Тони? Почему в городе трупы и следы пожаров, если их пригласил наш король? – спросил Хатгар уже значительно тише.

Его собеседник снова испугано забегал глазами по сторонам. Убедившись в отсутствии интереса окружающих, он ответил еще одной заученной за этот судьбоносный день фразой:

– Это все из-за предателей. Это же комендант Пикемаль со своими подручными пытался захватить власть. Вот их и пришлось успокаивать нашим новым покровителям.

Потрясенный молодой человек долго молчал. Он был умен и хорошо образован, а потому осознавал, насколько вся эта история шита белыми нитками. Командир гарнизона, ветеран многих войн и главный защитник города организовал заговор? А невесть откуда взявшиеся чужеземные войска, которых еще вчера здесь и в помине не было, спасли всех от переворота? Очень своевременно. Для кого эти сказки?

Дядя Хата был лично знаком с военачальником и отзывался о нем с большим уважением. А это мнение было для парня, пожалуй, единственным авторитетным. С юных лет он только и слышал о достоинствах коменданта Пикемаля, о его принципиальности и характере.

Понимает все это и Тони – вон как засуетился. Поражает другое – то, как всего за один день тысячи людей научились кивать и поддакивать версии предательства. Соревнуются, кто ниже поклонится интервентам.

Хатгара осенила еще одна догадка о сооружениях для казни:

– А помост?

– Верно, – энергично закивал его собеседник, подтверждая худшие опасения, – это для Пикемаля и его своры.

Все, во что верил Хат, в одночасье рухнуло. Происходящей низости не было даже названия.

– Я домой, Тони. Ты со мной?

Они стали проталкиваться к краю площади. Закутанный в плащ худой мужчина следовал за ними на небольшом расстоянии, не замечая еще одного наблюдателя, идущего чуть дальше.