Глава 8
Я открыл глаза и долго лежал, рассматривая белоснежное полотнище натяжного потолка. Вставать совершенно не хотелось. Тело болело и ныло, каждое движение давалось с трудом, что не добавляло рвения к утреннему подъему. Скосил глаза на лежащие рядом наручные часы, которые снял еще вчера перед тотальной уборкой подъезда. Восемь утра.
Обычно, в это время за мной уже заезжала машина и мы ехали с бригадой наводить порядок в электросети города. Но не сегодня. Вчерашний день замелькал у меня перед глазами, как старомодный мультик, мельтеша своими картинками с явно заметными склейками. Только мультик ты посмотрел и забыл, оставив в памяти только самые яркие и интересные моменты. Закончился мультик – закончилась твоя жизнь от лица главного героя. А с воспоминаниями так не работает. Они всегда рядом и главный герой в них – ты, нельзя взять и отказаться от них, просто забыть и начать все по новой. Или можно? Но тогда явно не в тех условиях, в которых оказались мы.
Нужно вставать, если полежу так еще немного, то размышления накроют меня с головой. Много думать – вредно для морали. Я с кряхтением поднялся со своей кровати, оделся, обулся. Натянул ножны на спину и застегнул ремешок часов на руке. Умылся, привел себя в порядок, поставил чайник и достал съестное из холодильника.
Нужно разбудить друга, мы так и не доложили никому о фанатиках. Да и некому было, посты у дома были пусты, их видно из моего окна. Только тела на детской площадке, у соседнего подъезда, да и у ближайшего поста. Я раньше видел мертвых людей, да все видели. Даже погибших насильственной смертью. Но не такой. Люди не должны так умирать. Изорванная одежда, обезображенные лица, кровь и лоскуты плоти вокруг. А недалеко от них умирали и сами убийцы. Бо́льшая часть птах разбилась о дома, те, кто сидел на деревьях, столбах и прочих возвышенностях просто упали замертво. Двор почти полностью застилали пернатые тушки.
Я отошел от окна. Вид угнетал и давил на разум. Прошел в гостиную, где на диване храпел друг.
– Доброе утро, солнышко! – я коварно улыбнулся. Будут проходить года, на земле все перевернется с ног на голову, а оптимизм должен быть всегда рядом. Иначе можно съехать кукухой и отправиться на поклон к фанатикам.
Друг выдал что-то невнятное, завозился на кровати и вдруг резко подскочил, выпучив на меня глаза. Так прошли пара секунд, прежде чем он выдохнул.
– Ну и дела, чуть не помер, – сказал он, театрально схватившись за сердце. – Я ведь сперва даже не понял: где я. И кто ты. Эта хрень меня доконает.
Я понимающе хмыкнул.
– Одевайся, да пошли есть. Дел у нас масса.
– Ща!
Спустя несколько минут мы уже сидели на кухне, пили кофе и жевали бутерброды с маслом и сыром. Честно говоря, я буду скучать по молочке. Такой пласт блюд мы потеряем. Да и в целом проблема приближающегося голода стоит очень остро. Животноводства нет, рыбных ферм нет, птицефабрик нет. Осталось только крупы точить, да овощи. Я, как закоренелый мясоед, считаю это катастрофой.
Дефицит мяса, молока и яиц уже поднял ценник на эти продукты до небывалых высот. За кусок хорошего мяса можно выручить хороший огнестрел или дорогую технику. Деньгами никто не возьмет, ценности они потеряли изрядно. Вес имеют талоны на пайки. Черт его знает, что с экономикой.
– Нужно будет к Алисе зайти, – я отпил горячего из кружки, активно жуя бутерброд.
– А может не надо? Она ж меня до ручки доведет, – с мольбой в глазах простонал друг.
– У нее списки всех жильцов подъезда есть. Нужно убедиться, что никто не пострадал. Да и помощь может нужна, – я допил кофе и убрал посуду в раковину.
Макс тяжело вздохнул.
– Хрен с тобой, золотая рыбка!
Мы собрались и вышли в подъезд. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, что меня вдруг почему-то обрадовало. Поймал себя на мысли, что радовать в принципе начали вещи, на которые раньше не обращал внимания. Радует, что, нажимая на выключатель, загорается свет. Открывая кран – льется вода. Очень обрадовался сегодня, когда обнаружил, что пакет с мусором в предбаннике на своем месте и ничего не изменилось в его расположении. Стабильность и предсказуемость стали поводом для радости. Никогда бы не подумал.
Поднялись по ступенькам до девятого этажа и долго звонили в дверь предбанника. Открывать нам не спешили.
– Может, случилось что?
– Или она подумала, что мы с тобой два поехавших маньяка, рубящие людей налево и направо, – зевая выдал Макс, он стоял оперевшись на стену подъезда и особого интереса к ситуации не проявлял. Было видно, что девушка его нервировала. И я его понимал.
Я позвонил еще и вдруг дверь предбанника открылась. На нас смотрела круглыми от удивления, но от этого не менее заспанными глазами девушка.
– Доброе утро, – неуверенно сказала Алиса, обводя нас взглядом. Она стояла в приоткрытой двери, выглядывая лишь через небольшую щель.
– Доброе, Алиса, – Макс заулыбался с лицом маньяка-рецидивиста.
– Доброе утро, – я тоже решил улыбнуться, дабы разбавить обстановку. – Как у тебя дела? Все спокойно?
– Да, – девушка непонимающе хлопала глазами.
– Это хорошо. Мы, собственно, по делу пришли. Ты же собираешься делать обход сегодня? Мы подумали, что после вчерашнего людям может понадобиться помощь. Да и проверить нужно, все ли соседи успели добраться до квартир.
– А, да, конечно! Чего это я, зайдите! – она пропустила нас в предбанник и провела в квартиру. – Чаю хотите? – она стояла с совсем уже ошалевшим видом, внутри явно велась какая-то борьба.
– Нет, спасибо, мы уже позавтракали. Ты пока приходи в себя, через час мы зайдем и отправимся на обход, хорошо? – я старался говорить максимально спокойно и улыбался не переставая, как слабоумный, честное слово. Опасался резко дернуть рукой или повернуть голову. Девушка явно нервничала.
– Да, хорошо, – она активно закивала, как болванчик.
– Вот и отлично! – я улыбнулся еще шире, думал, это невозможно, но оказалось еще есть куда расти. Развернулся и зацепив Макса потащил его на выход.
Дверь за нами закрылась. Мы спустились на пару этажей ниже, как Макс выдернул руку и покачал головой:
– Фляга то у девчонки подтекать так скоро начнет. Признайся, ты ее бил, пока я не видел!
Я ошалело посмотрел на друга и замотал головой.
– Тогда я не вижу объективных причин вести себя как после тяжелой контузии, – он зло сплюнул.
– Ну, все люди разные. Может, на нее это подействовало сильнее, чем на нас.
– Вспышка?
– Обстановка в целом. Ты в окно давно смотрел?
– А что я там должен увидеть помимо птичьих ошметков?
– Пойдем.
Мы спустились на первый этаж, попутно осматривая подъезд на наличие враждебных и не очень форм жизни. Я осторожно приоткрыл дверь подъезда. С другой стороны двери ее что-то подпирало, но приложив усилие, я смог ее открыть сильнее и просунуть голову.
Там лежало изувеченное тело женщины. Больше сказать я ничего не смог, так как ни лица, ни толком одежды рассмотреть не вышло. Выругался.
– Что там? – Макс обеспокоенно смотрел на меня.
– Человек. Мертв. Видимо, совсем немного не успела до подъезда. Умерла прямо у дверей.
Я выглянул снова и громко свистнул. Друг схватил меня за плечо и дернул внутрь подъезда.
– Ты что творишь?! – зло зашипел он.
– А ты не слышишь? Ничего не происходит. Тишина, ни одного удара, – я посмотрел ему в глаза.
Он прислушался, отодвинул меня и выглянул за дверь. Там было все так же тихо и спокойно.
– Ахренеть… – прошептал он.
Мы вышли из подъезда. Из окна картина разворачивалась совсем иначе, внизу же она была еще более гнетущей и пугающей. Мы стояли как на бойне. Ступеньки перед дверью подъезда были залиты кровью погибшей, дальше, под деревьями, лежали еще тела, которых не было видно из окна. Мы медленно прошли мимо детской площадки. В цветном деревянном домике, разрисованном мультяшными персонажами, цветами и зеленью лежало еще два тела. Дети. Мне стало плохо, голова закружилась, и я пошатнулся. Друг подхватил меня за руку и помог устоять на ногах. Я кивнул и уперто двинулся дальше.
Карусель, выкрашенная яркой зеленой и красной краской, тихо поскуливала на поднявшемся ветру. Пернатый ковер, застилающий землю, зашевелился, подражая кронам рядом растущих деревьев. Мы направились в сторону поста. Вся земля, на сколько хватало глаз, была завалена птицами. Вороны, голуби, воробьи, галки, чайки… Их было много, безумно много. У многих клювы были открыты в безмолвном крике. Лапы были неестественно большими: тонкие длинные пальцы заканчивались острыми когтями. У некоторых заметили изменения в строении черепа, на хохолках появились заостренные наросты. Иногда под ногой хрустело то одно, то другое крыло или тушка. Мы шли, замечая все новые и новые детали. За трансформаторной будкой лежало несколько тел в куче. Судя по клочкам одежды и обуви – военные. Рядом, в высокой траве, мы нашли оружие.
– Ни одного патрона, – сипло сказал Макс, проверяя рожок за рожком.
К горлу подкатился ком паники. Хотелось бежать, бежать не оглядываясь, спотыкаясь на тушах чертовых птиц, падая, поднимаясь, и снова бежать куда глаза глядят. Я быстро задышал, ноги вновь подвели меня, и я грузно осел на землю. Паника. Тихая паника накатывала волна за волной. Попытался закричать, но с каждым частым выдохом из груди вырывался лишь скулеж. Впереди, куда уставились мои глаза, открывался вид на главную улицу. Люди. Сотни людей и тушки птиц. Они лежали вместе, словно бы специально разложенные кем-то, какая-то дикая инсталляция очередного современного художника. На глаза навернулись спасительные слезы, почти полностью ослепив меня.
Меня схватили под мышки и резко дернули вверх. Дыхание перехватило. Я постарался удержаться на ногах, но они вновь подкашивались. Щеку обожгло от хлесткого удара. Отрезвляющая боль пронзила сознание, и я поднял непонимающие глаза. На меня смотрели два черных зрачка, не мигая, не отводя в сторону.
– … Да приди же ты в себя! – зло рычал Макс, занося руку для еще одного удара.
Я успел перехватить ее и кивнул, отвечая на его немигающий взгляд.
– Я в норме… Почти… – я шумно вдохнул и неровно выдохнул, и еще раз. Стало легче.
Мы не дошли до поста буквально метров десять, но и отсюда было видно, что живых там нет.
– Пошли отсюда, – я развернулся и пошатываясь направился к дому, стараясь обходить те места, где погибли люди и не поднимать взгляд.
Зайдя внутрь, я спокойно выдохнул, облокотился о стенку подъезда и прижался к холодному бетону головой. Мне было плохо, мутило, трясло.
– Айда, брат, домой. Тебе перерыв нужен, – Макс закинул мою руку себе за голову, и чуть-ли не волоча, потащил меня в квартиру.
Через полтора часа, лежа на диване в гостиной, я услышал стук. Видимо, вновь забыли закрыть дверь предбанника. В коридоре послышались быстрые шаги, звук открывающейся двери и звонкий девичий голосок.
Я встал и неуверенной походкой направился на звук голосов.
– Алиса, извини, что не зашли, я немного нехорошо себя почувствовал, – выйдя в коридор я улыбнулся.
– Ой, да брось ты, Макс мне объяснил, – она взволнованно осмотрела меня с ног до головы.
– Может, ты чаю хочешь или кофе? Я сейчас приведу себя в порядок и можем пройтись по соседям.
– Скорее я тебя пронесу по соседям, – Макс неодобрительно покачал головой.
Я усадил ребят на кухне, а сам быстро принял холодный душ. Освежившись, вышел уже новым человеком.
– О, ну хоть цвет лица человеческий. Синяк только картину портит.
– Мне действительно лучше, – я улыбнулся другу.
– Тогда, может пойдем? Я действительно очень переживаю за людей, у нас же и дети в подъезде есть, – девушка встала со стула.
Голову резанула острая боль и вспомнились дети из яркого цветного домика на детской площадке. Я мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.
– Да, сейчас только порошок выпью, голова раскалывается.
Спустя пятнадцать минут мы вышли из квартиры и решено было идти снизу вверх.
К соседу на первом этаже не пошли по объективным причинам. Во второй квартире нам открыл мужчина, и сказал, что у них все в полном порядке, они прятались в ванной, а окна не пострадали.
В следующей квартире нам не открыли. Я давил на кнопку и с каждый проклятым чириканьем этого убогого звонка надежда таяла. И именно в этой квартире, судя по списку Алены, молодая семья с двумя детьми. Пока я неистово жал на звонок, вслушиваясь в издевательскую трель, перед глазами мелькали кадры с детьми в том домике, мужчина, лежащий неподалеку от карусели, женщина, которой не хватило всего пары мгновений, чтобы спасти свою жизнь. Я резко отпустил звонок, и что есть силы ударил по двери предбанника. Она гулко ударилась об коробку и отошла.
– Он была открыта? – девушка удивленно выглянула из-за моего плеча.
Мы прошли к квартире, и я с той же злой уверенностью дернул дверную ручку. Открыто.
– Непорядок, – Макс отстранил меня и достал пистолет, отобранный у соседа.
Я обнажил клинок и двинулся вслед за ним. Алиса осталась в предбаннике. Мы зашли в первую комнату. Большой зал с диваном и двумя креслами, перед ними журнальный столик, у противоположной стены стенка с телевизором. У окна стол с компьютером. Никого. Выходя из комнаты, я заметил капельки крови у порога. Коснулся локтя Макса и указал пальцем на находку. Он нахмурился и кивнул.
Мы продвинулись к следующей комнате. Это была спальня с двумя кроватями по бокам комнаты, два стола, шкаф, шведская стенка. Детская. Вещи были разбросаны, кровати не заправлены, занавеска на окне сорвана с карниза. На стекле зеркала кровавый отпечаток ладони взрослого человека.
– Чертовщина какая-то, – одними губами на выдохе произнес я.
Мы прошли на кухню, где воцарился настоящий хаос. Полки были пусты, на полу был разодран какой-то пакет с крупой, рассыпавшейся по всему полу. В углу, у холодильника, по стене разошелся кровавый след, переходящий в лужу на полу, словно бы кто-то раненый сполз по стене и долгое время провел на этом месте. Но тела нет.
Мы переглянулись. Прошли назад в коридор и поочередно проверили туалет, а затем ванную комнату. В последней, на полу у разбитой раковины лежал мужчина. Голова была пробита. Макс присел над ним, проверил пульс и отрицательно покачал головой. Затем обшарил его карманы и достал пистолет, брата-близнеца соседского.
– Что за хрень тут произошла? – он недоуменно покачал головой.
Я осмотрел лицо мертвого мужчины и заметил татуировку на шее, какие-то то-ли лапы осьминога, то-ли языки пламени.
– Пошли отсюда, – мы вышли из квартиры, где нас ждала взволнованная девушка.
– Что там? Вы кого-нибудь нашли? – она чуть ли не подпрыгивала от волнения на месте.
– Труп, – коротко ответил Макс и вышел на лестничный пролет.
– Алиса, скажи пожалуйста, у соседа – главы семейства, были татуировки? – мне очень не хотелось провожать ее в квартиру и показывать труп. – Вот здесь, на шее, – я показал пальцами, где примерно была тату.
Девушка шокировано смотрела на меня, и спохватившись, помотала головой.
– Нет, он был почетным донором, никаких татуировок.
Я кивнул.
– Тогда могу предположить, что на них напали мародеры или фанатики, но семья смогла отбиться и сбежать, – задумчиво обводя предбанник взглядом сказал Макс.
– Я тоже так думаю. Хочется так думать, – я кивнул.
– А в квартире напротив кто-нибудь живет? – Макс кивнул в сторону второй квартиры.
– Нет, точнее, жили до вспышки. Пожилые.
Макс кивнул и отвернулся. Я закрыл дверь в квартиру, и мы только собирались покинуть предбанник, как услышали возглас Макса.
– Это еще что за херня!
Я выскочил с Тесаком на голо на лестничную клетку, где стоял друг с поднятым оружием и смотрел на противоположный предбанник. Оттуда послышался глухой удар. Я вздрогнул все телом, по спине пробежал холодок.
– Дверь предбанника открыта, там та самая квартира, – Алиса выглянула из-за двери.
Точно. Третий этаж. Дверь, за которой слышались шаги, но никто не открыл.
– Что значит «та самая квартира»?! – нервно воскликнул Макс.
Удары были уже не одиночными, они градом сыпались, видимо, на входную дверь.
– Там кто-то был, в той квартире, но двери не открывал.
– Что значит не открывал?! А обходы вояк? – в его голосе послышались истерические нотки.
– Да срать им было на эту квартиру! – на нервах вскрикнул я, когда после очередного удара послышался рокочуще-щелкающий звук.
Мы сделали шаг назад. Удары грохотали на весь подъезд.
– Что здесь происходит?
Я удивленно обернулся и уставился на соседа, с которым мы только что разговаривали. На плече у него висела винтовка.
– Да мы сами не знаем! – я нервно дергался от каждого удара. Послышался скрежет металла.
Сосед сбросил винтовку с плеча и направил ее на дверь.
– Что там?! – он ошалело смотрел то на нас, то на дверь.
– Хер его знает! – зло пророкотал Макс. Он стоял как изваяние, направив оружие четко на дверь и, кажется, даже не дышал.
Ударов больше не последовало, слышался только скрежет и рокотание неизвестной твари. То, что это была тварь, я был уверен, ничто живое в нашем мире не могло издавать таких звуков.
Вдруг все резко стихло. Мы стояли в полной боеготовности, нервы были натянуты как струна. Я сжимал рукоять клинка двумя руками и ждал, когда раздастся хоть какой-нибудь звук. Тишина пугала еще больше, чем рокот и удары, давила, выматывала. По виску скатилась капелька пота. Меня трясло от всплеска адреналина.
– Что, все? – голос соседа расколол угнетающую тишину.
Дверь предбанника с оглушительным грохотом распахнулась, когда через нее вылетело серое тело непонятного существа. Оно бросилось на соседа, совершенно не обращая внимания ни на меня, ни на Макса, но не успев дотянуться до него буквально десятка сантиметров грохнул выстрел винтовки. Тварь отшвырнуло к стене, вдогонку прогремел еще один выстрел. Тут же очнулся Макс и начал стрелять в нее раз за разом, пока она дергалась от каждой попавшей в нее пулей. Она пыталась подняться на лапы, размазывая по полу и стенам подъезда черную кровь. В нос ударил запах пороха и что-то еще, очень едкое, режущее глаза. Сосед что-то кричал, перезаряжая свое оружие, Макс продолжал палить в серую тушу, пока не закончились патроны.
Мы стояли как вкопанные, боясь издать хоть какой-нибудь звук. Соседа изрядно потряхивало, Максим не двигался, держа перед собой разряженный пистолет, я так и стоял с поднятым клинком не решаясь сделать ни шагу.
– Она умерла? – из-за двери предбанника выглянула головка Алисы.
Тварь дернулась, издала рокочуще-щелкающие звуки и метнулась в сторону раздавшегося голоса. Девушка с визгом успела убрать голову, когда туша ударила в дверь захлопывая ее. Я поднял Тесак и с силой опустил его на белесую спину этой нечисти, тварь завизжала и махнула лапой в мою сторону, я отпрыгнул вбок и ударил снова, попав в плечо и перерубив его. Ободренный своим достижением я начал рубить, снова и снова, занося лезвие и опуская его, разбрызгивая кровь по сторонам. Тварь извивалась, выбрасывала оставшуюся переднюю конечность то в одну, то в другую сторону, но та не находила цели. Я скакал вокруг нее и наносил удары, пока она не затихла. Но даже тогда я просто остановился на одном месте и продолжал кромсать тушу.
– Олег!
Я наносил удары отрубая конечности.
– Олег! Хватит!
Следующий пришелся на шею и с двух махов я смог отрубить голову.
– Олег! Еб твою на лево! Остановись!
Я дернулся и повернулся на звук голоса. На меня смотрели две шокированные пары глаз.
– Олежа, друг, ты как? – тихим вкрадчивым голосом поинтересовался Макс.
– Н-нормально, – я тяжело дышал, язык заплетался, во рту пересохло. Меня трясло так сильно, что стучали зубы.
Я осмотрел клинок. Он был весь в черной жиже. И руки. И ноги. И вся грудь. Кажется, что-то стекало с лица.
– Это что за хреновина? – тихо выдал сосед, опасливо косясь то на меня, то на монстра.
– Ты это сейчас о ком? – весело гыгыкнул я. А потом заржал. В голос, истерически. Срывающимся голосом смеялся как обезумевший.
Отпустило меня так же резко, как и нашло.
– Ну ты и псих, братик, – покачал головой друг.
– Мне уже легче, это, видимо, нервное, – я подошел к стене и медленно осел на пол. Ноги не держали.
– Алиса, ты там как?! – закричал Макс.
– Нормально, уже можно выходить?
– Не рекомендую! Подожди там!
Я встал и направился наверх.
– Ты куда? – крикнул мне вслед товарищ.
– Умоюсь, переоденусь, принесу пленку для этой туши, – совершенно спокойным голосом произнес я. Даже сам удивился. Меня словно бы переключили. Все казалось простым и предельно ясным. Кажется, психика решила дать и мне, и себе перерыв.
Я поднялся к себе на этаж, зашел домой и быстро сбросил с себя грязные вещи, упаковав их в пакет. Зашел в душ и отмылся от черной дряни. Там же помыл Тесак, с которым, на кой-то черт залез в ванную. Оделся, взял пленку, скотч и мусорные мешки.
Уже спустя пятнадцать минут я спустился назад и застал товарища с соседом над тушей этого нечто, внимательно что-то рассматривающих, тыкающих в него какой-то палочкой и оживленно обсуждая.
– Что вы там нашли?
– А ты подойди и посмотри, – Максим сделал шаг в сторону подпуская меня.
– Ничего не понимаю, – сказал сосед, демонстрируя мне цепочку, которую он подцепил палочкой с того места, где раньше была шея твари.
– Да быть не может, – я пораженно уставился на находку, понимая, что уже быть может все.
– Это человек. Был когда-то им, – тихо озвучил общую мысль Макс.
– Но это же безумие! Что могло на него так повлиять? Радиация? Я видел облученных, их с атомной подводной лодки тогда доставили, и выглядели они совершенно иначе!
– Может, Вспышка? – предположил Макс.
– За два месяца?! Это невозможно! – всплеснул руками мужчина.
– А вам не кажется, что все, что произошло за последнее время – невозможно, – невесело ухмыльнулся я.
– А мне можно уже выйти? – из-за двери послышался голос девушки.
Мы все дружно дернулись, сосед схватился за винтовку, я за Тесак, Макс выдернул пистолет.
– Твою ж! – мы совершенно забыли про Алису.
Макс грязно выругался и взял у меня пленку. Накрыв тело, мы открыли дверь, осторожно отодвигая останки.
– Это оно? – на удивление спокойная девушка кивнула в сторону накрытого тела.
– Оно, Алиса, давай я тебя провожу до дома, и обход мы завершим уже сами, – предложил я девушке.
– Нет, – твердо сказала она.
Я удивленно приподнял брови. Я ожидал истерики, криков, слез, мольбы довести до дома, но не этого.
– В смысле?
– Вы осмотрели глаза? – девушка уставилась в сидячего рядом с тварью соседа уверенным взглядом.
– Не понял, – тупо уставился на нее Макс.
– Точно, – прошептал сосед и распахнул пленку, высматривая в этом фарше голову.
Девушка отвела взгляд от тела и пояснила.
– Перед всем этим, в институте, я писала курсовую работу, по животным использующим альтернативные методы ориентации на местности: эхолокация, обоняние, осязание, светочувствительность, реакция на тепло и так далее. Эта штука, – она кивком указала на тварь, – реагировала каждый раз, как слышала голоса. То есть реагировала на звук, при этом при первом своем нападении не отреагировала на тебя, Олег. Мне кажется, они слепые, – заключила она.
– Девушка абсолютно права, – сказал сосед, рассматривая голову, придерживая ее палочкой в одном положении.
Я подошел к нему и выглянул из-за плеча.
Голова твари была как у человека, но лицо… Уши отсутствовали, были только проемы в голове. Волос так же не было. Рот был широко открыт, в нем виднелись раскрошившиеся желтые зубы и черный язык. Нос так же отсутствовал, как у сифилитика. Глаза были закрыты какой-то то-ли мембраной, то-ли пленкой. Мужчина палкой отодвинул ее, и я увидел абсолютно белесые зрачки.
– Оно слепо. Думаю, если бы мы просто вели себя тихо, оно бы и не отреагировало на нас.
– Это не означает, что с нюхом у него такие же проблемы, – Макс внимательно рассматривал то что осталось от существа.
– Я слышала, вы сказали, что оно было человеком. Это пораженный?
– Очевидно да.
– Но их же были тысячи! – охнула девушка.
– Тысячи таких тварей?! Увольте! Никаких патронов не хватит! – зло сплюнул Макс.
– Но мы не пробовали стрелять ему в голову, вдруг и от одной отъедет? – я посмотрел на друга.
– Нужно вернуться за оружием к посту. Я сперва не взял, подумал, что по шее получим от вояк, а их, может, уже и не осталось. Пусть и без патронов, но там можно будет что-нибудь найти.
– Если вы не против, я с вами, – встал мужчина, – меня, кстати, Виктор зовут.
Он протянул руку сперва мне, потом Максу, мы поочередно представились.
– Заберем оружие, и завершим обход. Мы только начали.
Все идею поддержали.
– Алиса останется дома, – сказал Макс.
– Нет! Дома не безопасно! Вы сами видели, что оно сделало с дверью, моя то их точно не остановит, – девушка строго посмотрела на товарища.
– Пусть идет, главное тихо, – я пожал плечами.
Алиса благодарно подняла на меня глаза и улыбнулась.
Мы поднялись домой, где я захватил пару спортивных сумок, спустились вниз и проделали тот же маршрут что и утром, стараясь обходить мертвых стороной. Девушка держалась молодцом, не издала ни звука, только затравленно озиралась по сторонам. Видимо, сегодняшняя встряска пошла на пользу не только мне.
Макс подобрал оружие, отряхнул его от травы и сложил в сумку. Потом прошли до поста, где в одной из машин стояли ящики.
– Я думаю, лишнего лучше не брать, все равно обузой будет, – сказал Виктор, осматривая маркировку. – Что у вас там? «Грачи», «Калашниковы» да «Вал»?
Мы удивленно переглянулись. Из найденного нами оружия смогли опознать только калаши, в армии на присяге подержать дали.
– Дядь, а ты кем будешь? – протянул Макс, рассматривая спину Виктора.
Он повернулся и неловко улыбнулся.
– Я военный медик, побывал в горячих точках, там и обучили как себя защищать.
– Вон оно что, – кивнул друг.
Мы освободили один ящик и загрузили его боезапасом, так же отложили патроны в сумки. Макс сразу же принялся заряжать магазины.
– Немного не так, позвольте, я покажу, – Виктор протянул руку к магазину и показал, как правильно загонять патрон, – я могу рассказать, как ухаживать за оружием, если вы не против. Время сейчас такое, что думается, вам это только на руку будет. Ребята вы, вроде, хорошие, – он улыбнулся.
Интересный мужик, ничего не скажешь. Вроде такой тихий, а дома оружие держит. Да еще и знает, как им пользоваться. На вид лет пятидесяти, высокий, на первый взгляд в хорошей форме. Коротко остриженные седые волосы и аккуратная бородка. Не удивлюсь, если он в барбер-шоп какой-нибудь ходит. Опрятно одет и, что удивительно, с соблюдением стиля. Одежда не вычурная, но весьма качественная и подобранная со вкусом.
Алиса стояла у машины и разглядывала землю под ногами.
– Чего грустишь? – я отвлек девушку от ее мыслей.
– Ты сейчас серьезно? – она скептически изогнула бровь.
– Прости. Просто поговорить захотелось, – я виновато пожал плечами и проследил за ее взглядом на главную улицу.
– Я только начала думать, что все налаживается. Что скоро начнутся занятия в институте, откроются магазины, торговые центры, рестораны. Дали электричество, воду. Снова вернулась какая-то организованность, военные обеспечили безопасность. И вдруг, за один день все рухнуло вновь. Во второй раз. Это не справедливо… – она грустно посмотрела на меня и неровно вздохнула. – Я ведь даже с родителями не могу связаться. Да кому я вру! Я не смогла с ними попрощаться, и видимо, не смогу! – она шептала, подняв голову к небу и вытирая бегущие слезы.
Я подошел и просто сгреб ее в охапку, крепко прижимая девушку за дрожащие плечи. Она тихо плакала, выплескивая всю свою боль на обидевший ее мир. Я подождал, пока ей станет легче. Она подняла лицо и отстранилась.
– Извини, просто столько погибших. Я почти всю ночь не спала, смотрела в окно и думала, что это просто безумие, так не должно быть. Два месяца я повторяю себе эти слова и не могу поверить в реальность, – она покачала головой, успокаиваясь.
– Я тебя понимаю. Действительно понимаю.
Она благодарно кивнула и села на порожек кабины.
Макс и Виктор начали выгружать тяжелый ящик, я помог спустить его из кузова на землю. Виктор взял сумки, мы взяли ящик и понесли все это домой. Я поднял голову и заметил, что из окон то тут, то там, за нами наблюдали люди. До безумия напуганные люди. Должно быть, они слышали выстрелы и грохот.
Мы зашли в подъезд и подняли груз ко мне в квартиру. Виктор достал из сумки несколько коробочек и показал нам.
– Это я для своей прихватил, вы же не будете против? – Посмотрел он на нас.
Мы недоуменно помотали головами.
– Берите конечно, – сказал я.
Я повесил себе на пояс один из «грачей», Макс взял «Вал».
– А можно и мне тоже, – тихо произнесла девушка, – у меня ничего кроме шокера нет.
Мы с Максом переглянулись. Если мы вместе в свое время ходили пострелять в клуб, и огнестрельное оружие в руках держать приходилось, а с отдачей были знакомы, то у девушки подобного опыта явно не наблюдалось.
Она заметила наше замешательство и выпалила:
– Я в институте в стрелковый клуб ходила, у нас там пневматика была, правда, но как вести себя с оружием знаю!
Макс немного поколебался и все-таки выдал девушке второй пистолет.
– Пальнешь в меня – убью, – тихо сказал он.
Мы спустились на третий этаж и подошли к раскуроченной двери. Она была измята и изуродована. По ней долго били, оставляя вмятины, а после вовсе скрутили в несуразный комок.
– Ну и сильные же твари, – шепотом произнес Макс.
Мы осторожно вошли в квартиру, я по привычке достал Тесак и выставил перед собой. Пахло чем-то резким, глаза тут же начали слезиться. Сперва проверили комнаты, в них было грязно, все было заляпано какой-то слизью и испражнениями. Пол был местами скользкий от слоя этой дряни, на стенах были видны следы рук и грязные полосы. На кухне тоже творилось черт знает что: консервы были раскурочены, а содержимое выедено, россыпь круп застилала пол, запах стоял удушающий. Мы открыли дверь в ванную и тут же отпрянули в стороны. Я щелкнул выключателем, и мы в полной мере насладились зрелищем. В самой ванне лежала куча тряпья, какие-то ошметки позеленевшего мяса, разодранная пачка макарон. Все, включая потолок, было измазано темно-серой слизью, которая и издавала этот перехватывающий дыхание смрад. Мы закрыли нос рукавами и поспешили покинуть помещение. По пути, Макс завернул сперва в одну комнату, потом в другу.
– Окна открыл, невыносимо, – пояснил он.
На лестничной клетке нас ждал Виктор с Алисой.
– Ну как там? – спросил мужчина.
– Ничего. Там эта тварь гнездилась. Надо бы заделать проход, вдруг какая зараза оттуда поползет.
– Можно снять дверь с другой квартиры или заварить. Хотя, где сварочник-то взять, – почесал голову Виктор.
– Давайте закончим обход и будем решать проблемы по мере их поступления, – предложил я.