Loe raamatut: «Один день с ними»

Как мне показать то, что вижу я? Как мне спеть ту песню, которую я слышу?

Неслышимые ранее вопросы злыми пчёлами кружили в голове Татьяны Михайловны Волос.

Она стояла, прижавшись своим мягким животом к столу. Трудовой день начнется только через три минуты. Убогая и сырая погода подгоняла в спину, когда Татьяна Михайловна шла на работу. Вот и оказалась она тут, в светлой комнате, выкрашенной в пустой белый цвет с фальшиво дубовой мебелью, в секретарской приёмной раньше, чем надо.

Служба секретаря районного мирового суда незатейлива, но хлопотлива. Сотни бумаг, каждый день, нужно просмотреть, разложить, пронумеровать. Ответить на звонки. И ещё посетители конечно. Испуганные и встревоженные повестками люди робко входят и тычут прямо в лицо своими вопросами. И, следуя новым инструкциям, что бесконечно спускают откуда то сверху, нужно вежливо ответить каждому. Несмотря на то, что вопросы свои, они повторяют по два, а то и по три раза. Вот и отвечать приходиться тоже – два, три раза. Каждому. В середине дня неизбежно скупой обед из пластикового лотка. И то, это если успеешь, с вечера, приготовить и положить что-то в этот лоток. А нет – так беги, покупай, грей в микроволновке. И этот ещё тут.

– Ну что ты там про меня хотела сказать? Глухим голосом промолвил он из-за левого плеча Татьяны Михайловны.

– Че, че. Трижды сплюнь через плечо.

– Я тебе плюну. Хм. Давай, приступай к работе. Люди ждут. Начинай, направляй векторы судеб в нужную стране сторону.

Татьяна Михайловна никогда не думала о себе как о большом и важном человеке. Наоборот, ей даже нравилась эта её незаметность в океане людских профессий и творчеств. Зато всё есть – квартира, сын и муж. И уж, хоть и кажется, что даже утром, этот самый муж пьян, зато свой, собственный. И оклад конечно. Достаточный для того что бы прожить следующий день. Обладание всем этим позволяло улыбаться самой себе, глядя в зеркало по вечерам. Когда она – секретарь мирового суда, уставшая, возвращалась с работы домой.

Но сейчас утро. Татьяна Михайловна привычно оглядела знакомую комнату. Шкаф, почти до потолка, забитый папками с судебными решениями и предписаниями, выписками и заявлениями. Небольшое, овальное зеркало без рамы. Окно, за которым упёрлась в серое небо старая и кривая осина. Которую не выкорчевали во время строительства дома строители, прислушившись к совету старого, пахнущего водкой и ладаном, православного геодезиста. Вечное, как ветки ели в венке, алоэ на подоконнике. Стол, на котором стоят принтер и пустой аквариум. И серая, стальная, надёжная дверь – отделяющая секретаря мирового судьи от нескончаемого потока людей с тревожными лицами. И конечно два стула. На одном сидит и работает она, а на втором…

– Ну, давай, давай зажигай экран и внимание на мониторы, как говорят режиссёры послушным зрителям. Танюш, ну не тупи. Жми кнопку на компе.

Татьяна Михайловна резко развернулась и посмотрела в его сторону с раздражением.

– Если ты не замолчишь.. Достану крест из лифчика и заставлю тебя его сожрать.

Он засмеялся раскатисто, во весь голос.

– Давай, давай. Доставай. Авось ещё чего вывалится. Он опять засмеялся.

Татьяна Михайловна повела плечами. Включила компьютер. Бережно, ладонями, не глядя в зеркало, она поправила прическу. Рабочий день начался.

Бумаг было много. Татьяна Михайловна села поудобнее и придвинула к себе ближнюю, большую стопку. В этот момент загудел дверной звонок. На маленьком мониторе, справа от телефона, пошатываясь, стояла мужская фигура.

Татьяна Михайловна нажала черную кнопку, дверной замок щёлкнул как офицерские каблуки и дверь открылась.

В комнату вошёл мужчина, которого можно было бы назвать пожилым, а может даже и старичком.

– Здравствуйте – сказала Татьяна Михайловна

– Я за анализами. Ой, простите, поликлиника у меня вторым номером на сегодня. Я вот по какому вопросу. Он кашлянул.

Татьяна Михайловна посмотрела на него чуть исподлобья. А пока она его разглядывала, мужчина соскрёб с головы серую кепку и продолжил.

– Моя фамилия Вамдаев.

– Здравствуйте. Так в чём вопрос?

– Я получил повестку, вот. Он вынул из бокового кармана тёмно- зелёной куртки бумагу сложенную вдвое. И протянул её секретарю. Та взяла сложенный лист, развернула, пробежала глазами по строчкам, профессионально, по диагонали и чуть шевеля губами. Прочитав текст, Татьяна Михайловна положила листок на стол, подняла глаза на посетителя и спросила.

– И что вы хотите узнать? Тут, по-моему, всё предельно ясно. Вас вызывают на предварительное заседание мирового суда, что бы разъяснить вам суть иска и что бы вы могли встретиться с истцом. С вас хотят взыскать сумму аванса, выплаченного вам ещё в 1991 году, так как работа не была выполнена.

– Да это я как раз понял. Но неужели срок давности не истёк.

Татьяна Михайловна ещё раз прочитала текст, тряхнула листком и сказала.

– Учитывая, кто истец нет. Не истёк.

– Ух ё, а я то думал, забыли. Мужчина грустно улыбнулся. Но всё равно, посмотрите. Ведь вдруг? Сумма какая то бесчеловечная. Может ошибка или опечатка? Двадцать пять миллионов. Я помню, что получил авансом, тогда, около полу миллиона рублей всего. А тут.. Вы не могли бы уточнить? В процессе разговора Вамдаев, словно дирижёр, плавно водил рукой по воздуху. Будто разгоняя заведомо возникающие возражения.

– Подождите в коридоре. Я всё выясню и позову вас.

Вамдаев кивнул и вышел из приёмной.

Татьяна Михайловна сняла трубку, набрала две двойки. Спустя два гудка она услышала знакомый, неприветливый голос.

– Да.

– Исмаил Гориньевич тут пришёл гражданин Вамдаев. Просит уточнить сумму по иску. Номер дела 66 дробь 737. Дело у вас. У меня его точно нет.

– Жди.

Спустя несколько минут голос продолжил.

– Двадцать пять.

– Ошибки нет?

– Ты видела кто истец? «КлабРус». Конечно, нет ошибки. Дело без сроков давности.

– А что ему про сумму сказать?

– Сейчас я к тебе Лилю отправлю с пояснительной запиской. Сама всё поймёшь. Сказал голос и заслонился от Татьяны Михайловны гудками.

Татьяна Михайловна положила трубку. Не часто бывают такие подробные ответы от самого. Что ж – если нужно подождать Лилю, придётся подождать. А пока она чапает ко мне, успею кофейку заварить. Такие мысли быстро превратились в дело. Заварить кофейку. Ну да. Хотя точнее будет сказать – растворить в кипятке бюджетный коричневый порошок. Недорогой кофе из углового магазина она пересыпала, каждый раз, в жестяную банку из под дорогого чая. Конечно это не как дома. Но у страны и у Татьяны Михайловны вкусовые предпочтения и бюджеты разные.

Минут через пять, семь дверной звонок прозудел своим нудным голосом. Секретарь нажала кнопку и в приёмную вошла невысокая, кривенькая женщина в серой водолазке и молча протянула тонкую папку Татьяне Михайловне. Её руки, серые как водолазка, заметно дрожали.

– Спасибо Лилия Андревна. Скажите – этот там ещё сидит?

– Да сидит какой то зачухлый.

– Скажите ему, что я его скоро вызову.

– Хорошо. Ответила Лилия Андреевна и удалилась.

Татьяна Михайловна уселась поудобнее, в рабочее кресло. Сделала маленький глоток из большой чашки и открыла папку.

Внутри было всего два листа. На первом было написано следующее:

«ЗАО «КлабРус» с 1991 года является полноправным преемником НК С.С.С.Р. Всё имущество, счета, финансовые обязательства являются неделимой собственностью ЗАО «КлабРус». Данная компания находится в прямом подчинении у восьмого управления центрального аппарата. В следствии чего вся деятельность и документация ЗАО «Клаб Рус» охраняется государственной тайной». Фамилии и подписи внизу листка, ровно, как и круглая синяя печать то ли набраны были неразборчиво, то ли затёрлись от времени.