Loe raamatut: «Прогулка на Стикс»

Font:

ISBN 978-5-0051-2800-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Берите дни по смете …»

Берите дни по смете —
и платите по долгам,
зане Господь бессмертия
для нас не полагал.

Оно, поверьте мерину седому
хоть на миг,
единожды отмерено
и только на двоих.

Но, обольстившись Евою
и даже не чихнув,
Адам одною левою
его перечеркнул.

С тех пор живём по правилам —
мотыжим и пасём
кто Каином, кто Авелем.
И всё…

«Уникальностью личности…»

Уникальностью личности
любо люд ублажать,
если чувства вторичности
удалось убежать
и отринуть сомнения
получилось на раз.

Всё равно, тем не менее,
понимаешь – подчас
жизнь, как пьяный, шатается
от суда и стыда
и однажды кончается
навсегда. Навсегда…

«Я, как телок у мамки вымя…»

Я, как телок у мамки вымя,
мысль продолжаю теребить:
что прожито – непоправимо,
не потерять и с рук не сбыть.

Не обольщаюсь – ни в какую
кукушка не повеселит:
бессмертия не накукует
и вечности не посулит.

«Надо, чтобы дольче вита…»

Надо, чтобы дольче вита
задалась, из носа кровь,
и наполнила корыто
аж до самых до краёв.

Нам о том твердит обычай
и упорствует молва.

Что является добычей,
кто-то знает? Чёрта с два!
Что считается потерей?
На меня не угодить…
Где мерило? В чём критерий?
Кем назначено судить?

Оттого, не взвидя света,
повторяю, как пароль:
короля играет свита,
если только гол король.

«Меж бытностью и снами…»

Меж бытностью и снами
наводятся мосты —
так пишутся сонаты,
сонеты и холсты.

Как молоко пахтаем —
иллюзию творим
и без конца пытаем
небесный алгоритм.

Судьба – опять и снова
булыжники таскать,
но ключевого слова
вовеки не сыскать.

«Мне пятаки на веки…»

Мне пятаки на веки
лягут – придёт черёд.
Ложка из нержавейки
переживёт мой рот.

Стоптанные ботинки,
всех не пройдя дорог,
после краткой заминки
бросятся за порог.

Тотчас мало-помалу,
радуясь и кляня,
мир к своему финалу
двинется без меня.

Что приключится дальше —
не у кого спросить.
Всех вариантов даже
не вообразить.

«Человеку не до Брейгеля…»

Человеку не до Брейгеля,
человеку не до Гоголя,
человеку не до Ригеля,
человеку не до ягеля —

ни к чему ему экзотика,
беспонтовая романтика:
если в слякоть – нету зонтика,
если в стужу – нету ватника.

Человеку нужно – доллара,
пятака хотя бы медного.
Человеку нужно долгого
прозябания безбедного.

«Словно с писаной торбой…»

Словно с писаной торбой
со стихом не носись,
а размыслить попробуй
и потом согласись,

что поэзия – это
не основа основ,
но почётное гетто
добровольных послов,

где рифмач аки петел
на заре голосит,
как однажды заметил
знаменитый пиит.

«Можно жить, беды не чая…»

Можно жить, беды не чая,
и на медные гроши,
досконально изучая
стратиграфию души.

Много в ней напластований
суеты невдалеке
полубитв, полустояний
на придуманной реке

или в обморочных безднах
залеганий непростых
ископаемых полезных —
бесполезных и пустых.

«Подобно воробью или грачу…»

Подобно воробью или грачу
ищу червей или ворую просо,
но помыслы, когда дойдёт до спроса,
не облачу в панбархат и парчу.

Зело, скрывая зависть, заворчу:
де, избежав словесного поноса,
смотрю не дальше собственного носа
и ничего иного не хочу.

А коль вельми и всуе хлопочу
корысти ради – се не суть вопроса:
в виду погоста до лаптей износа
своё существование влачу,
не помня, в раз который на веку
реку ку-ку или ку-ка-ре-ку.

«Не списанный вчистую…»

Не списанный вчистую
в распыл или в запас,
я просто существую —
ещё один из вас:

планеты не вращаю
и судьбы не вершу,
не много обещаю,
нимало не прошу,

а как билоба гинкго
в триасовом раю
произрастая, гимны
горланю бытию.

«Апостолы пишут эпистолы…»

Апостолы пишут эпистолы
и носят на главный почтамт.
Апостолам опостылело
служить не тогда и не там.

Мечта наркомана хрустальная
внушает апостолам жуть.
Второго прихода Христалина
апостолы в ужасе ждут.

«Не насытится око зрением…»

Еккл. 1, 8.

Не насытится око зрением,
не наполнится ухо слушаньем,
как пытливый ум – озарением,
а пустая утроба – кушаньем.

Так и жить бы до самой старости,
душу живу что было сил нести
преисполненной благодарности
к пожирающей ненасытности.

«Когда б имел я право…»

«… мы – тщета и нищета…»

Когда б имел я право
стращать и наущать,
налево и направо
прощать и отпущать,

то я кому бы только
чего бы ни прощал,
кого бы я без толку
на что б ни наущал.

Велел бы на гоненье
пассивно не пенять,
а лишь предназначенье
посильно выполнять —

воителям о латы
оружием бряцать,
события и даты
пророкам прорицать,

и даже вам, поэтам,
в тщете и нищете
ключей к своим секретам
искать хоть на щите.

«Житьё-бытьё гораздо на битьё…»

Житьё-бытьё гораздо на битьё
и обложило непосильной данью —
искать до погруженья в забытьё
какого-никакого оправданья.

Я не робею преломить копьё
заносчивым потомкам в назиданье
за, всуе будь помянуто, своё
достойное хулы существованье —
фантазию, иллюзию, мираж.

Матерьялисты, не входите в раж —
за вас фундаментальные законы
стоят на поле брани, как редут,
но, непоколебимые, падут
от рёва труб моих Иерихоны.